Дженис смотрела на мужа, и ее охватывали странные ощущения. Интересно, так всегда бывает между мужем и женой? Может, физическое единение и есть та связующая нить, которая навеки привяжет ее к нему? Похоже, что так. Когда он скинул сюртук и закатал рукава рубашки, пустота внутри Дженис стала глубока до боли. Как будто угадав ее мысли, Питер взглянул на Дженис и протянул руку, помогая ей взобраться в лодку. Когда она ощутила под своими пальцами его горячую сильную ладонь, легкий трепет волной пробежал по ее телу.Но дети не позволили Дженис слишком долго тревожиться по поводу ее новых ощущений. Девочек надо было заставить сидеть спокойно, пока Бен привязывал леску к их удочкам и насаживал на крючки катышки песочного теста. Старшие девочки пробовали сами заняться этим под его руководством, а Дженис помогала младшим забрасывать удочки за борт. Мануэль с Питером вели плоскодонку вдоль берега, пользуясь веслами только для того, чтобы обогнуть спускавшиеся в воду корни кипарисов или наполовину погруженные стволы тополей.В тот момент, когда Алисия заметила мальчиков на берегу, Мария увидела впереди низинный островок.— Вон они, гады! Смотрите-ка, да они даже не рыбачат! Они просто прыгают в воду и разгоняют всю рыбу.Слегка встревоженная этим восклицанием, Дженис попыталась отвлечь внимание девочек:— Как вы думаете, мы сможем подгрести к этому острову? Там есть дерево, под ним можно устроить пикник.Надо было отвлечь и внимание Бетси от берега. Она сомневалась в том, что мальчики, прыгавшие в воду и разгонявшие рыбу, были одеты. По такой влажной жаре окунуться голышом было просто необходимо.Ребята закричали, увидев лодку, и девочки злорадно согласились, что пикник на острове — отличная идея. Мальчишки не смогут добраться туда без лодки.Мануэль, сидевший за спиной у Дженис, хмыкнул, выводя лодку на глубину:— Ничего у вас не выйдет! Хосе никогда не позволит Марии и Алисии взять над ним верх. Может, он и окончил только что свой модный колледж, но старые привычки живучи.Дженис глянула через плечо. Так и есть — Хосе уже плыл к острову, а мальчишки помладше, похоже, готовились последовать его примеру. Она кинула тревожный взгляд на Питера и спросила:— Насколько опасно здесь течение?Питер, нахмурившись, продолжал внимательно следить за ходом лодки. Ответил Бен:— Течение день ото дня меняется. Дождя не было, значит, сейчас оно должно быть слабым.Увидев, что мальчики быстрее их подплывают к острову, девочки стали галдеть, распугав всю рыбу, которую собирались ловить Девятилетняя Мелисса Хардинг прыгала в лодке и выкрикивала детские ругательства своему младшему брату, а Алиса Монтейн хмуро наблюдала за своими братьями, которые сменили направление и поплыли к их лодке.— Мануэль! — Крик Питера нарушил беспечно-веселую атмосферу. — Лови вон то бревно!Дженис взглянула туда, куда указывал Питер, и увидела гнилое бревно, плывущее по течению у самой поверхности воды. Она никогда не купалась в реках, но видела, какие опасности таит в себе вода. С тревогой она взглянула на младших мальчиков, продолжавших плыть к лодке, упорно борясь с течением.Мануэль не смог остановить бревно тонким веслом. Ударившись о него, бревно перевернулось и поплыло дальше — прямо на мальчиков. Старшие девочки почувствовали неладное и прекратили галдеть, поглядывая то на плывущих к лодке ребят, то на мрачно-сосредоточенное лицо Питера. Даже Хосе, уже доплывший до острова, казалось, почувствовал, что что-то не так. Он стоял на берегу, силясь рассмотреть то, что видели другие.— Ребята не видят бревно. Дайте мне весло, и я удержу лодку, — тихо сказал Бен.Питер, кивнув, протянул ему свое весло и начал снимать рубашку и ботинки. У Дженис перехватило дыхание. Она даже не знала, умеет ли Питер плавать.Он нырнул в воду и в несколько сильных бросков достиг бревна. Сердце ее снова замерло в тревожном волнении, но тут она увидела, как муж ухватился за бревно и поволок его в сторону от мальчиков. В любую секунду Питера могло снести течением на середину реки, но, кроме нее, казалось, никто не беспокоился об этом. Девочки прыгали, кричали и радостно визжали, а Дженис видела только мокрые волосы и широкие плечи своего мужа, уплывавшего все дальше от лодки.Мануэль с Беном пытались подгрести поближе к мальчикам, которые, похоже, уже выбивались из сил. Дженис перегнулась через борт и тянула к ним руки.Направив бревно за лодку, Питер отпустил его и, преодолевая течение, поплыл назад. Одна детская головка скрылась под водой, и крик Дженис прежде других криков достиг его ушей. Наполовину свесившись с лодки, она тянулась к маленькому Монтейну, который, выныривая, отчаянно ловил ртом воздух. Питер, выругавшись, поплыл быстрее.Схватив мальчика за волосы как раз перед очередным погружением, он вытянул его из воды и передал в руки Дженис. Она поддержала мальчика и с помощью остальных втащила в лодку.Питер убедился, что двое ребят держатся на воде, и, ухватившись за борт, залез в лодку.Дженис тут же оставила мальчика Алисии и опустилась на корточки перед Питером, вытирая своим носовым платком его мокрое лицо.— Я боялась, что ты не умеешь плавать, — пробормотала она.Тяжело дыша, Питер развалился в лодке. Под жаркими лучами солнца капли влаги на его груди превращались в пар, но внутри его все кипело от радостного волнения: Дженис за него боялась!— Я что, дурак? Если бы я не умел плавать, я не прыгнул бы в лодку.— И не схватил бы почти необъезженного жеребца, если бы не умел ездить верхом. Ты прав, — она промокнула его лицо мокрым батистовым платочком, — но я привыкла всегда беспокоиться.— А я стал еще одним объектом твоего беспокойства. — Питер добавил еще один штрих к портрету этой женщины, которую называл своей женой. — Наверное, вряд ли тебя это успокоит, если я скажу, что тебе больше не о чем беспокоиться. Теперь обо всем буду заботиться я.— Боюсь, мы с тобой по-разному понимаем слово «забота». А менять меня уже слишком поздно, — неохотно призналась она.Питер опустил ей голову, и их губы встретились. После короткого сопротивления она согласилась на поцелуй, к радостному ликованию зрителей. Отпустив ее, он прошептал так, чтобы слышала только она:— Это никогда не поздно, миссис Маллони.Вспыхнув, Дженис отвернулась к детям и принялась бранить мальчишек. Глава 20 После этого день пошел веселее. Дженис не привыкла ни дня сидеть без дела — не говоря уж про несколько дней. И сейчас она собирала и разбирала корзинки для пикника, сняв туфли, заходила в воду, чтобы помочь мальчикам вытягивать рыбу, следила за девочками, чтобы они не намокли и не испачкались. Но это было более развлечением, чем работой, и очень скоро она уже просто сидела на берегу и смеялась над детскими шалостями.В одно из таких мгновений Питер присел на камень рядом с ней.— Мне нравится слушать твой смех, — тихо сказал он, поправляя на ней широкополую шляпу, чтобы лучше закрыть от солнца ее быстро покрасневший нос. — Тебе надо почаще смеяться.— Ха! И кто бы это говорил? — Дженис ехидно ухмыльнулась.Она никогда в жизни не подтрунивала над мужчинами. Но Питер так на нее смотрел, что это вышло само собой. Праздные дни быстро испортили ее. А может, в этом виноват ее муж? Вчера вечером она даже хихикала над ним, когда Тайлер застал их целующимися в галерее. И ведь она действительно сама целовала Питера! Причем в мыслях зашла намного дальше, чем просто поцелуи, пока наконец не опомнилась. Нет, сейчас она не потеряет голову! Хотя на этом крохотном островке, полном детей, не о чем беспокоиться — здесь она в безопасности.— А я смеюсь, — возразил он, — все время смеюсь.— Вы нагло лжете, Питер Алоизис Маллони! Когда мы с вами познакомились, вы даже не улыбались. С тех пор я припоминаю только один случай, когда вы смеялись.— Гм-м-м. — Он подпер кулаком подбородок, обдумывая ее слова. — Тебя послушать, так я просто какой-то напыщенный бирюк.— Вот-вот, и всегда был таким. Я помню, как ходила к магазину встречать свою сестру, которая там работала, а ты обычно или строго решал споры между продавцами, или с важным видом провожал какую-нибудь старую леди до ее экипажа. У тебя всегда был такой вид, как будто ты сделан из стали.Он взглянул на нее с веселым недоверием:— Но ты все равно вышла за меня замуж? Что же тогда можно сказать о тебе?— Боюсь, что не очень много, — охотно признала Дженис. — Я была напугана грозящими мне неприятностями и ухватилась за легкую возможность избежать их. Не сказать что я горжусь собой за это.Питер помрачнел:— Ты в самом деле так сильно меня презираешь?Если бы она сейчас не видела его лица, то ответила бы утвердительно. Дженис говорила шутя, но ей вспоминались и другие картины ее катлервильского прошлого. Ей вспоминалось, как, до нитки промокшая, она стояла под проливным дождем у дверей дорогого магазина Маллони и ждала, когда выйдет сестра, чтобы проводить ее домой. Зайти внутрь она боялась. А мимо в элегантном экипаже проезжал Питер, и его модный цилиндр был совершенно сухим, потому что кучер держал над ним зонтик. Тогда он даже не знал о ее существовании.Были и другие вещи, за которые он заслуживал презрения: развалюхи-дома, которые его семья отказывалась ремонтировать; сборщик квартирной платы, который бил женщин; низкая заработная плата, ужасающие условия труда… Этот список при желании можно было продолжать до бесконечности. Но у Дженис уже не было такого желания. Тот Питер Маллони, которого она презирала в Катлервиле, не бросился бы в грязную бурлящую реку спасать малознакомого мальчика. Этого человека, за которого она вышла замуж, Дженис совсем не знала.— Я не настолько хорошо тебя знаю, чтобы презирать, — наконец ответила она.— Но ведь ты жила в Катлервиле, твоя сестра работала в магазине Маллони. Ты жила в домах, принадлежавших моему отцу, правда? Даже моя невеста возненавидела меня, узнав про эти дома, а ведь ей не пришлось жить в них.Дженис уловила в этих словах оттенок горечи и с любопытством взглянула на Питера:— Ты ее сильно любил? Поэтому и уехал из города?Питер поднял плоский камешек и зашвырнул его в реку. Один из мальчиков в восторге закричал, увидев, как камешек запрыгал по воде, и попытался повторить то же самое. В нескольких ярдах от них разгорелось соревнование по метанию камней в воду, но Питер не обратил на это внимания, поглощенный разговором.— Я даже не знал ее. Наши отцы хотели, чтобы мы . поженились, а я видел в этом возможность уйти из-под каблука своего папаши, получив ее долю владения фабрикой. Она отвечала моим представлениям о хорошей жене. Но очень быстро я понял, что сам не знаю, какую жену мне надо, так же, как и то, что Джорджи совсем не подходит на эту роль. Я уехал из Катлервиля, потому что устал.— Устал? — Дженис едва удалось скрыть свое удивление.— Устал оберегать своих братьев от тирании отца. Устал оберегать свою мать от правды. Устал бороться с отцом, устал жить по его подсказке, теряя самоуважение. Мне надо было усилить борьбу, когда я узнал об этих сдаваемых внаем домах. Надо было порвать с корпорацией Маллони, когда я понял, что мне не остановить отца. Я сожалею, что взвалил все проблемы на Дэниела, но в то время он, казалось, был больше меня готов за них взяться.— И он хотел этого, — заметила Дженис. — Он с радостью обрел семью, которой никогда не знал. То, что тебе казалось наказанием, для него было счастьем. Тебе не стоит корить себя за то, что ты бросил свою семью на Дэниела.
Дженис познакомилась с Дэниелом всего за несколько месяцев до своего отъезда из Катлервиля. Дэниел быстро сходился с людьми, и они сразу подружились. Возможно, брату Питера повезло, что он рос подкидышем вдали от отчего дома и не знал безжалостного каблука Артемиса Маллони.
Питер натянуто улыбнулся:— Как бы то ни было, но Дэниел определенно держит в узде нашего папочку. Каждый раз, когда старик хочет сделать что-нибудь наперекор благородным принципам Дэниела, тот грозится разоблачить его в газете. А уволить его старик не может: мальчики слишком юны, и у них нет опыта Дэниела, а сам отец уже не обходится без инвалидной коляски. Так что ему приходится терпеть Дэниела. Хотелось бы мне когда-нибудь вернуться туда и посмотреть, как они живут.Дженис заметила нитку, вылезшую из ее юбки.— В этом одна из причин, по которым нам с тобой никогда не стать подходящей парой. Я не смогу вернуться с тобой.Камешек Питера с шумом плюхнулся в воду. Мальчики стали смеяться над его неудачей, но он не слышал их насмешек, удивленно глядя на женщину, сидевшую рядом.— Почему, черт возьми?Дженис оборвала нитку и стала накручивать ее на палец.— Мне удалось вырасти из трущобной нищенки до учительницы, но стать дамой высшего света? Вряд ли я смогу. Мои родители вышли из уважаемых, но бедных семей. Они учили нас хорошим манерам, правильной речи и всему такому, но мы никогда не вращались в кругах, к которым принадлежит твое семейство. Если бы мы с тобой встретились в Катлервиле, ты бы даже не взглянул на меня.«Наверное, это правда, — подумал Питер, — но в Катлервиле меня бы и не посадили в тюрьму, обвинив в поджоге. Огайо — не Техас, там совсем другие порядки». Питер поднял горсть камней и начал один за другим кидать их в речку, причем каждый следующий прыгал по воде чаще предыдущего.— Раз ты так считаешь, мы не поедем в Огайо, — заявил он после долгого размышления. — Меня уже ничто не связывает с теми местами.— Не говори глупостей! У тебя там семья! — решительно возразила Дженис.— У тебя тоже. — Он взглянул на нее. — И я точно так же придусь в ней не ко двору.Что ж, в этом он, безусловно, прав. Брат Дженис, наверное, попытается его удавить, а сестра плюнет ему в лицо. При мысли об этом Дженис горько усмехнулась.Но Питер не заметил ее усмешки, потому что в этот самый момент младший Монтейн умудрился свалиться в воду. И Дженис, и Питер тут же вскочили и помчались навстречу новому несчастью, забыв про то, какие они несовместимо разные. Мануэль без труда выудил мальчика из воды, но Дженис объявила, что пора собираться домой.Лодка еще не отчалила от берега, а двое младших детей уже спали, положив головы ей на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44