— Я и не думал, что обязан ей жизнью.
— Вот именно, — поддакнула девушка. — Вы потеряли много крови и едва не отправились на тот свет. Но Кэтрин удалось уговорить доктора Кинлока взять у нее кровь и перелить вам. Я помогала ему. В жизни не видела ничего подобного. И знаете, это вам помогло. Доктор Кинлок сказал, что иначе вы не выжили бы.
Майкл еще больше помрачнел.
— Ее кровь перелили мне? Каким образом?
— С помощью пары гусиных перьев кровь из ее руки перелилась в вашу.
Элспет поднялась.
— Я пойду, доктор не велел вас утомлять. Я еще ухаживаю за капитаном Моубри, так что дел у меня невпроворот.
После ухода Элспет Майкл чуть-чуть приподнял руку и принялся разглядывать ее в том месте, где пульсировала кровь. Теперь в его жилах текла кровь Кэтрин в буквальном смысле этого слова, и она стала ему еще ближе. Просто уму непостижимо! Да, Кэтрин и в самом деле святая, недаром ее так прозвали. Она мужественная, скромная и самая благородная женщина на свете.
Она сделала бы то же самое для любого своего друга, возможно, и для незнакомца. И все же сознание того, что она отдала ему свою кровь, глубоко тронуло Майкла. Теперь до конца жизни частица Кэтрин будет с ним. На глаза набежали слезы, и он смежил веки. До чего же он слаб, черт побери.
Граф Стрэтморский с взволнованным видом читал письмо, когда в комнату вошел лакей.
— Лорд Абердэрский прибыл, милорд. Я проводил его в гостиную.
Люсьен поднялся, чтобы приветствовать друга. Николас, со своей цыганской интуицией почуяв беду, приехал из Уэльса.
После обмена рукопожатиями Люсьен сказал:
— Я только что получил письмо из Брюсселя. Знаешь, Майкл тяжело ранен.
— Знаю. Мы с Клер видели списки раненых, — ответил Николас. — Вот уже несколько недель я не нахожу себе места от беспокойства, и Клер посоветовала мне отправиться в Лондон, потому что новости сюда приходят быстрее.
Люсьен протянул другу письмо:
— Его написала некая миссис Мельбурн. Этой весной Майкл жил у них в доме, а теперь она его выхаживает. У него появились шансы на выздоровление.
— Он упоминал Кэтрин Мельбурн в нескольких своих письмах. Ее муж — драгунский капитан.
Читая письмо, Николас вдруг тихо присвистнул:
— Оказывается, пуля срикошетила о тот самый калейдоскоп, который ты много лет назад ему подарил!
— Воистину, неисповедимы пути…
— Слава Богу, что он был у Майкла с собой. — Николас нахмурился. — Ясно одно, что если даже худшее не случится, его выздоровление будет долгим. Люс, у тебя связи. Помоги мне найти комфортабельную яхту.
— Ты хочешь сказать… — Люсьен поднял брови.
— Вот именно.
Николас аккуратно сложил письмо.
— Клер уже отдала мне приказ на марш. Я отправляюсь в Бельгию и привезу Майкла домой.
Глава 15
В двери комнаты Майкла просунулась темная головка Эми.
— Полковник, прочитать вам сегодняшнюю газету? — спросила девочка.
— Охотно послушаю. — Майкл улыбнулся.
Эми вошла в комнату и уселась, грациозно взмахнув юбками. С тех пор как вернулась из Антверпена Энн с детьми, в доме снова стало оживленно. Чарльз уже почти поправился, приехали многие слуги-бельгийцы.
Жизнь вошла в свое обычное русло для всех, кроме Майкла. Боль почти перестала мучить его, но силы возвращались медленно. И хотя доктор Кинлок уверял, что иначе и быть не может, потому что он потерял слишком много крови, от этого легче не становилось. Само сознание, что Кэтрин видит его в таком жалком состоянии, было нестерпимо. Не важно, что Кэтрин не влюблена в него, что относится к нему как сестра милосердия к больному. Все равно его мужская гордость уязвлена.
Он был слишком слаб, чтобы испытывать желание, но это даже радовало, теперь его чувства стали чисто платоническими. Он и не подозревал, как чиста и глубока его любовь к Кэтрин.
Эми читала сообщение о главных событиях, переводя с французского на английский. Майклу, хоть он и знал французский, воспринимать английский было легче. Кроме того, ему нравилось ее общество. Хорошо бы иметь такую дочь.
Девочка перевернула страницу.
— Вот замечательная история. Военный врач, барон Ларрей, француз, кажется, это он изобрел санитарную карету, да? Так вот, после Ватерлоо он попал в плен к пруссакам. Маршал Блюхер собирался его казнить, но немецкий врач, слышавший как-то лекцию барона, попросил Блюхера сохранить ему жизнь. Угадайте, что было дальше? — Она взглянула на Майкла сияющими глазами.
— Надеюсь, Блюхер передумал?
— Мало того. Случилось так, что сын Блюхера был ранен в схватке с французами, и не кто иной, как Ларрей, спас ему жизнь! Разве это не чудесно?
Она снова уткнулась в газету.
— И теперь маршал Блюхер отправляет барона Ларрея во Францию с прусским эскортом.
— Отличная история, — согласился Майкл. — Врачи всегда и везде нужны.
Эми уже свернула газету, когда в комнату вошла Кэтрин.
— Пора делать уроки, моя дорогая.
Скорчив рожицу, Эми присела в изящном реверансе.
— Рада была повидаться с вами, полковник Кеньон. До завтра?
— До завтра, мадемуазель Мельбурн. Спасибо, что навестили меня.
Эми улыбнулась, продемонстрировав ямочки на щеках, и с озорным видом вприпрыжку выбежала из комнаты.
— Бог мой, что делает Луи Ленивый в вашей кровати? — С напускной строгостью спросила Кэтрин.
— Спит, конечно. — Рука Майкла покоилась на спине собаки. — Что еще он может делать?
— Может есть. Иногда чешется. Круг занятий у него узкий.
Кэтрин потрепала собаку по шелковистым ушам.
— Я посижу здесь с вязаньем. Не возражаете? Это самая тихая комната в доме.
— Всегда рад вас видеть, если только вы в состоянии выносить мой сварливый характер.
— Напрасно вы так. Другой на вашем месте давно свихнулся бы от лежания.
Кэтрин села и достала из сумки вязанье. Теперь, когда забот у нее поубавилось, она часами молча просиживала возле Майкла, занимаясь починкой одежды или писанием писем. Ее присутствие действовало на него, как бальзам на раны.
— Я слишком слаб, а то продемонстрировал бы свой нрав. — Майкл поморщился. — Ведь только на прошлой неделе я снова научился связно говорить.
— Доктор Кинлок сказал, что вы поразительно быстро идете на поправку. — Кэтрин бросила на него острый взгляд. — Только не надо спешить, не то все испортите.
— Не могу же я вечно валяться здесь, словно тряпка, — возразил Майкл. — И злоупотреблять вашим терпением. Вам надо ехать в Париж, к мужу. Там куда веселее.
Она отвела глаза и сделала аккуратный стежок.
— Сегодня пришло письмо от Колина. Он пишет, чтобы я оставалась в Брюсселе, пока вы не поправитесь, поскольку обязан вам жизнью.
Майкл сжал зубы.
— Не могу же я без конца пользоваться вашей благотворительностью.
— Благотворительность тут ни при чем.
Она взяла другой моток шелковых ниток.
— Всю весну я развлекалась в Брюсселе и изрядно устала. Поэтому в Париж не спешу. К тому же Чарльз, как только уволится из армии, сразу уедет с семьей в Лондон. И когда я их снова увижу, одному Богу известно.
Майкл вздохнул. Хорошо, что он не обуза для Кэтрин, жаль только, что она потеряла к нему интерес как к мужчине.
В холле раздались чьи-то шаги, затем в дверь тихонько постучали и на пороге появилась Энн.
— Майкл, к вам приехал из Англии друг, вы в состоянии его принять? — И она отошла в сторону, пропустив Николаса.
— Боже мой, — оторопел Майкл. — Уж не сон ли это?
— И не надейся. Я тебя выследил.
Николас сжал руку Майкла. И в этом рукопожатии выразил все свои чувства, хотя тон у него, как всегда, был ироничный.
— Клер шлет тебе свою любовь. Если бы не ребенок, она тоже была бы здесь.
Майклу хотелось ответить поостроумнее, но ничего не приходило в голову, и он, проглотив комок в горле, сказал:
— Кэтрин, знакомьтесь, это Николас, граф Абердэрский.
Граф повернулся и дружески улыбнулся Кэтрин:
— Извините, я не заметил вас. Рад видеть легендарную Святую Катерину.
Очевидная привязанность Николаса и Майкла друг к другу заставила Кэтрин почувствовать себя одинокой и чужой. И вовсе не святой. Однако обругав себя за такую реакцию, она поднялась и выдавила из себя улыбку:
— Рада познакомиться. Как вам удалось так быстро добраться до Брюсселя?
— Хорошая яхта и отличный капитан. Граф снова взглянул на Майкла.
— За то и другое я должен благодарить Рафа. Он шлет тебе наилучшие пожелания и грозит пальчиком за то, что по собственной глупости ты позволил себя ранить.
Измученное лицо Майкла озарила улыбка.
— Зная Рафа, полагаю, что начать надо было не с пожеланий, а с укоров.
— Разве ты забыл, что я в высшей степени деликатен?
Абердэр вытащил из внутреннего кармана пальто серебряную трубку.
— Люсьен посылает ее тебе взамен сломанной.
— Она тоже принесет удачу?
— Готов биться об заклад, что да.
Абердэр протянул Майклу калейдоскоп. Майкл поднес его к глазам и стал медленно поворачивать.
— Этот немного больше того и, пожалуй, красивее.
— Кэтрин, вы никогда не смотрели в калейдоскоп? Взгляните.
Кэтрин взяла трубку и направила на окно. Внутри засверкало множество бриллиантовых звездочек.
— Какая прелесть, — вздохнула она.
По мере того как она поворачивала калейдоскоп, узоры внутри менялись и действительно очень напоминали расколотую радугу.
— Хорошо сделали, что зашли, — сказала Кэтрин гостю, опустив калейдоскоп. — А теперь вы куда, в Париж? Абердэр пожал плечами:
— Нет, я приехал за Майклом. Если, конечно, он хочет вернуться в Уэльс и если ему позволит здоровье.
Кэтрин едва не сказала, что Майкл принадлежит ей и она его не отпустит, но вовремя спохватилась. Это было бы просто нелепо.
— Надо посоветоваться с врачом, — проговорила она. — Даже для здорового человека поездка чересчур утомительная.
— Я отвезу его на побережье в карете, — сказал граф. — Затем яхта отправится вокруг побережья Англии до порта Пенрит, это всего в нескольких милях от его дома. Путь не скорый, но все время по воде, и это сделает путешествие безболезненным. Кроме того, я привез с собой сиделку, воспитанную женой Люсьена, которая позаботится о Майкле в дороге.
— Домой. — Майкл на миг закрыл глаза. — Я хочу. Очень хочу.
— Значит, решено. — Абердэр с сомнением посмотрел на него. — Пора уходить. Мы тебя утомили.
Майкл снова открыл глаза, и сейчас они казались ярко-зелеными.
— Вовсе нет. Мне так надоело валяться без дела.
— Я понимаю, но миссис Мельбурн оторвет мне голову, если я не дам тебе отдохнуть.
Абердэр быстро пожал Майклу руку:
— До встречи.
Кэтрин вышла следом за Николасом. Как только дверь за ними закрылась, Николас шумно вздохнул и прикрыл глаза ладонью.
— Вам нездоровится, милорд? — спросила Кэтрин.
— Пожалуйста, зовите меня Николасом.
Он отнял руку от глаз, лицо его выражало волнение.
— Мы знали, что он тяжело ранен, поэтому я и приехал. Но видеть его в таком состоянии просто невыносимо. Он всегда был таким сильным! А сейчас, судя по виду, похудел фунтов на тридцать, не меньше. Страшно подумать, что мы могли его потерять.
— Видимо, счастье иметь таких друзей, — произнесла Кэтрин. — Вы на все готовы ради него!
— Майкл нам как родной. Он крестный отец моего сына. И живет совсем близко, на другой стороне долины. — Николас нервно провел рукой по волосам. — Мы дружим со школьных лет. Я наполовину цыган и был не в чести у итонских снобов. Майкл первый со мной подружился, и я этого никогда не забуду. — Он искоса взглянул на Кэтрин. — Не беспокойтесь, миссис Мельбурн, мы позаботимся о нем.
Гадая, не выдала ли как-нибудь свои чувства, Кэтрин сказала:
— Называйте меня Кэтрин.
Они вошли в гостиную.
— Где вы остановились?
— Пока нигде. Сразу приехал к вам. Думаю, снять номер в гостинице нетрудно, ведь сейчас все в Париже.
— Можете остановиться у нас, комната напротив той, где лежит Майкл, свободна, и там еще есть комната для трех или четырех слуг.
— Благодарю вас. Вы очень любезны. — Он устало улыбнулся.
Кэтрин ответила ему улыбкой, хотя сердце сжималось от боли. Она знала, что рано или поздно придется расстаться с Майклом, но не думала, что это произойдет так скоро.
Николасу понадобилось всего два дня, чтобы приготовиться к возвращению в Уэльс.
Майкла это не удивило. За четверть века он хорошо изучил Николаса, у которого под маской легковесного обаяния скрывались недюжинный ум и необычайная энергия.
Майкл теперь уже мог самостоятельно садиться, хотя это причиняло ему боль. Пока ждали экипаж, он беспокойно теребил край куртки.
— Что там за шум, Моубри уезжают?
Николас выглянул из окна.
— Отъехала повозка с багажом. А сами они ловят этого сумасшедшего пса по имени Клэнси. Энн Моубри, разумеется, озабочена. Ага, теперь Чарльз, используя свой авторитет офицера и джентльмена, приказывает Клэнси залезть в экипаж. Кажется, они наконец уезжают.
— Скоро дом совсем опустеет.
Придет ли Кэтрин с ним попрощаться, думал Майкл. Было бы легче, если бы не пришла, но мысль о том, что он, возможно, больше не увидит ее, невыносима. Может быть, она попрощается с ним при всех, когда его понесут на носилках. Об этом тоже было тяжело думать.
— Здесь ты действительно был как дома.
— Все благодаря Энн и Кэтрин. Я так полюбил их.
— Особенно Кэтрин. — Николас лукаво посмотрел на друга.
Хорошо, что Майкл с детства научился контролировать свои чувства, поэтому ответил как ни в чем не бывало:
— Они обе — достойнейшие женщины, буду по ним скучать и по детям тоже. Даже по этой глупой собаке, самой ленивой на всем Божьем свете.
Николас засмеялся:
— Скоро приедет коляска, которая отвезет нас к яхте. Ты готов?
— В общем, да. — Майкл вздохнул. — Я надеялся самостоятельно выйти из дому, но, увы, это невозможно.
— Всему свое время. Сказал же доктор Кинлок перед отъездом в Лондон, что через несколько месяцев ты будешь в полном порядке, только шрамы прибавятся.
— Но он также сказал, что еще несколько недель я должен лежать. — Майкл забарабанил пальцами по одеялу. — А я никогда не отличался терпением.
— Что верно, то верно, но не беспокойся, если начнешь дергаться, я прибью тебя гвоздями к кровати, — ласковым тоном произнес Николас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48