Ее урок дегустации вин был трогателен, старание Мадлен вызывало у Себастьяна умиление. На миг она превратилась в наставницу рядом с учеником. По напряженно застывшему лицу кухарки Себастьян понял, что она старается сдержать улыбку, довольная ситуацией не меньше его самого.– Попробуйте, месье, – предложила она.– Непременно, – пообещал Себастьян, заинтересованный нежными очертаниями губ Мадлен гораздо больше, чем вкусом вина.Смышленая девчонка эта маленькая странница, которую судьба занесла в его дом. О винах рассуждает с уверенностью дочери винодела из Бургундии. Как могло случиться, что она стала призом в нелепом пари, заключенном в «Уайтсе»? Впрочем, это Себастьяна не интересовало. Он не сомневался в одном: столь ценного подарка он еще никогда не получал.Подождав минуту, Мадлен вопросительно уставилась на Себастьяна.– Ну, что скажете, месье?Он послушно пригубил вино. Вкус его ничем не уступал насыщенному багровому оттенку. Себастьян подержал вино во рту, силясь уловить оттенки и нюансы букета, но чуть не поперхнулся от незрелой терпкости и кислоты. Мадлен оказалась права: кислота должна улетучиться через год, а точнее – через два, как она и предсказывала. Вино обещало быть превосходным.Сдержанным тоном, под стать серьезному выражению на лице Мадлен, он согласился с ее мнением.Мадлен кивнула.– А теперь я вновь попрошу вас попробовать вино из первой бутылки.Он любовался игрой света и тени на изящном профиле девушки, пока она тянулась за бутылкой. В очертаниях ее скул есть нечто экзотическое, решил он. Вероятно, среди ее предков значились мавры. Он беспокойно перебирал пальцами ножку бокала. Сдержанность стоила Себастьяну немалых усилий: каждую секунду он был готов схватить Мадлен в объятия и усадить к себе на колени.Она подала ему тарелку с тонкими ломтиками хлеба и огурца, чтобы очистить нёбо перед дегустацией. Себастьян подцепил кружок огурца, чувствуя, как от вина у него начинает играть кровь. Мадлен налила в его бокал всего одну чайную ложку вина. К сожалению, сама она не выпила и трех глотков.Себастьян смело взял предложенный бокал, сделал глоток и тут же сплюнул вино обратно, скорчив гримасу отвращения. От грубого кислого вкуса у него защипало язык.– Похоже, его процедили сквозь нестиранные крестьянские штаны!– Скорее всего вино было сделано из венгерского токая в неурожайный год. Подгнивший и незрелый виноград собирали после обильных дождей. – Скрестив руки на груди, Мадлен многозначительно покачала головой. – И этим вы запивали мои тонкие блюда!Себастьян не нашелся с ответом: доказательства Мадлен были неопровержимы. Но гораздо больше его интересовала упругость ее грудей в гнезде скрещенных рук. Кто бы мог поверить, что у такой тоненькой девушки окажутся столь пышные формы? Себастьян мечтал о том, чтобы расстегнуть лиф ее платья и прильнуть к сладким холмам.Он отставил бокал.– Почему же прежде я не замечал разницы?– Вас ловко обманывали, месье. – Она указала на две бутылки. – Вы видели, как были откупорены две бутылки. Они абсолютно одинаковы. – Она сунула руку в карман передника и вытащила две пробки. – Но если рассмотреть их, вы сразу увидите, насколько пробка, вынутая мной, отличается от той, что я нашла на столе. – Теперь понимаете?– Не совсем, – пробормотал он. – Подойдите поближе.Мадлен склонилась над ним, и Себастьян вдохнул запах ее кожи, неожиданно уловив в нем оттенок лимона. Аромат смешивался с еще одним, более тонким, который Себастьян счел соблазнительным запахом тела Мадлен.Он взял ее за руки, делая вид, что изучает пробки, но на самом деле разглядывая тонкие гибкие пальцы и представляя себе их прикосновение к коже. Наконец он поднял голову и окинул нежным взглядом ее лицо.Мадлен улыбнулась в ответ.– Справа – новая пробка, – объяснила она. – Пятно от вина въелось в нее не так глубоко, как на той, что слева. Сначала вам подали хорошее вино. А после нескольких бокалов подметить замену способен разве что обладатель опытного носа.– Опытного носа… – с улыбкой повторил Себастьян странное выражение, мысленно представляя себе такой нос. Он знал немало опытных женщин, но в число их талантов не входило утонченное обоняние. Он и сам был не прочь поучить Мадлен кое-чему, развить в ней таланты искушенной возлюбленной.Он неторопливо провел пальцами по нежной коже запястьев Мадлен, ощущая ее пульс. Биение ее сердца было невозможно сравнить с лихорадочными, сбивающимися ударами в груди Себастьяна.– Кто же обучал вас, Миньон?– Мадам Селина, бывшая герцогиня д’Экслижи.Себастьян резко вскинул голову.– Из рода виноделов д’Экслижи?– А вы знакомы с ними, месье?– Да, с одним из них. Мы с наследником герцога провели несколько приятных часов в Париже летом 1790 года. – Многозначительным взглядом Себастьян намекнул, чем он занимался в эти часы, но Мадлен пропустила намек. Наследник герцога д’Экслижи погиб год назад от рук парижской черни вместе с еще несколькими друзьями Себастьяна, но эти воспоминания он решил приберечь на потом. – Вы служили в их доме?– Нет, месье. С 1791 по 1795 год мадам Селина жила в монастыре, где я воспитывалась. Она привезла с собой лучшее содержимое своего винного погреба, объяснив, что ей невыносима мысль о том, что всякий сброд будет поднимать за смерть ее близких друзей бокалы, наполненные ее собственным вином. Она предпочла бы, чтобы в нем купались обитатели монастыря.Упоминание о монастыре не ускользнуло от внимания Себастьяна, но расспросить о нем подробнее он решил позднее.– И вы купались в нем?Взгляд Себастьяна из-под полуопущенных век скользнул по фигуре Мадлен, прежде чем вновь остановиться на лице.– Значит, в ваших туфлях скрываются пальчики, запачканные вином?– Нет, месье, – со смехом покачала головой Мадлен.«Месье»… Какое уважительное обращение… Несомненно, она громко запротестует, едва он попробует посадить ее к себе на колени.Но Мадлен не стала бы возмущаться. Втайне она радовалась тому, что сумела прогнать гнев хозяина. Но теперь, когда он смотрел на нее, как сегодня утром в лаборатории, Мадлен вдруг оробела. Ей хотелось угодить ему, увлечь его, стать его любовницей, но она не знала, сумеет ли пережить такое потрясение.Она мечтала отвести со лба каштановый локон, бросающий тень на идеально очерченное лицо Себастьяна. Глядя на него, Мадлен забыла о своих планах и уловках и видела перед собой только обаятельного мужчину с чуть смущенной улыбкой. Она испытывала необъяснимое желание прикоснуться к нему и с трудом отгоняла преступные помыслы.– Урок закончен, месье. Я доказала, что кто-то в этом доме хранит пустые бутылки, а затем наполняет их дешевым вином.Себастьян вновь коснулся большим пальцем бьющейся жилки на ее запястье.– Но как вы об этом догадались?– Я уже видела подобный фокус. С помощью него мадам Селина сберегла хорошее вино. Его перелили в дешевые фляги с ярлыками, свидетельствующими о том, что это кислое молодое вино. Когда фляги осматривали сначала республиканцы, а затем солдаты армии Наполеона, они признали, что вино сгодится разве что для причастия.– Вы получили удивительное образование, – задумчиво произнес Себастьян. – Но теперь, убедившись, насколько вы опытны в искусстве лжи, я не знаю, верить ли вам. Может, это вы подменили бутылки, чтобы несправедливо обвинить мою прислугу?Мадлен удивленно уставилась на него.– Но с какой целью, месье?– Чтобы произвести впечатление на меня, – мягко предположил Себастьян, – завоевать мое доверие.Лицо Мадлен мгновенно стало бесстрастным.– Зачем мне это, месье?Себастьян недоуменно вскинул бровь. Женщины, красотой и утонченностью превосходящие эту монастырскую мышку, изобретали сложные и запутанные планы, лишь бы завладеть его вниманием.Внезапно он встал и взял Мадлен за руки. Казалось, все ее тело вибрирует, окруженное ореолом серебристого сияния.– Вы бесподобны, Миньон. Сколько мужчин говорили вам об этом?– Ни одного, месье, – покачала головой Мадлен.– Значит, вы прибыли из страны слепых и немых людей.Себастьян нежно заключил ее в объятия, и Мадлен не отстранилась. Склонив голову, он уткнулся лицом в ее шею. Его завораживала каждая мелочь: опьяняющий аромат лимона и мяты, тепло тела, проникающее сквозь одежду, даже биение ее сердца. Желание охватило его. Оно было простым и бесхитростным, не требовало лжи или притворных заверений.Мадлен затаила дыхание. Именно этой минуты она и ждала, надеясь, что он не сумеет сдержать желание. Несомненно, к утру она станет любовницей маркиза. Ей следовало бы испытать облегчение, радость, чувство триумфа, но где-то в глубине живота образовался страх, словно она проглотила льдинку. Когда Себастьян поднял голову, в его ярких синих глазах Мадлен прочла свою судьбу. Вздрогнув, она задумалась о том, что станет с ней, когда все будет кончено.Себастьян смотрел на нее с обезоруживающе ласковой улыбкой. Мадлен замерла, как завороженная. Ее грудь высоко вздымалась над низким вырезом лифа. Себастьян был не настолько тщеславен, чтобы расценивать каждый женский взгляд как похвалу своим достоинствам, однако он замечал, как часто Мадлен наблюдает за ним, уверенная, что он ничего не видит. Кровь стремительно заструилась в его жилах. С мыслью о Мадлен он засыпал и пробуждался. Утром, в лаборатории, ее прикосновения были такими нежными… она поцеловала его. Сегодня он намеревался лечь с ней в постель и проснуться рядом завтра утром.Будь Мадлен посговорчивее, он овладел бы ею прямо здесь, прижав ее к обеденному столу. Но для столь грубой игры еще слишком рано. Себастьян жаждал насладиться неспешной и продолжительной близостью, которая наверняка окажется в новинку для его партнерши.Минута нерешимости миновала. Кончиками пальцев он медленно провел по ее зардевшейся щеке и коснулся нижней губы.– Ведь ты не робкого десятка, верно? – Он прижал палец к ее губам, мешая ответить. – Молчи. Сейчас сама все поймешь.Медленно и уверенно его ладонь проскользила по шее Мадлен к вырезу лифа и смело нырнула под него, прижимаясь к полной округлости левой груди. Мадлен вздрогнула.– Видишь, как все просто? Тебе нравятся мои прикосновения, а мне – твои. Это естественно, не правда ли?Он подхватил ладонью ее грудь, большим пальцем лаская под тонким муслином выпятившийся сосок.– Вот и доказательство! Как он набух! – Под опущенными ресницами, на которых играли блики, глаза Себастьяна вспыхнули синим пламенем. – Ты чересчур чувствительна, милая. Это приятно нам обоим.Очарованная и перепуганная, Мадлен позволила ему обводить сосок круговыми движениями пальца, пока он не достиг центра и не сжал затвердевший бутон. Сладкий взрыв наслаждения охватил ее, вызвав тихий стон.– Да, тебе понравилось. – Себастьян наблюдал, как затрепетали и закрылись веки Мадлен, и коснулся ее лица, приложив ладонь к щеке. Он легко перебирал пальцами завитки волос над левым виском. – Миньон, я обещаю доставить удовольствие нам обоим.Мадлен понадобилась минута, чтобы понять: Себастьян прижимает ее к себе не только для того, чтобы поддержать. Он осторожно касался губами ее шеи.Засмеявшись, она уперлась ладонями в грудь Себастьяна.– Вы пьяны, месье.– Я опьянен тобой, – пробормотал он. – Ты одурманила меня. – Он отстранился, держа Мадлен за талию и не давая ей высвободиться. – Не тревожься, даже будучи мертвецки пьяным, я не разочарую тебя. – Он перебирал завитки ее волос. – Они мягкие, будто волосы ребенка. Ты такая нежная, от тебя исходит восхитительный аромат. Я готов съесть тебя целиком.Не дожидаясь реакции Мадлен на двусмысленный комплимент, он наклонился и нашел ее губы.Прежде его губы никогда не были такими горячими, жар его дыхания обжег лицо Мадлен, словно она оказалась возле пылающей печи. Странно, но ею вдруг овладело напряжение, быстро распространившееся от макушки до пят. Не слова восхищения, а страстный поцелуй заставил Мадлен вцепиться обеими руками в ткань его рубашки. Значит, это не так страшно. Слава Богу!Когда Себастьян наконец поднял голову, они долго и молча смотрели друг другу в глаза. В конце концов Себастьян отвел затуманенный вином и страстью взгляд и усмехнулся.– Пойдем в спальню, Миньон.Мадлен услышала собственный шепот, донесшийся словно откуда-то издалека:– Да, месье. Глава 10 – Месье! – неуверенным шепотом позвала Мадлен спустя несколько минут, не понимая, почему Себастьян стоит неподвижно, прижавшись щекой к ее голове. – Я согласна, месье.Себастьян беззвучно рассмеялся.– Знаю, но спешить нам некуда. – Он поднял голову. – Ты вся дрожишь. Неужели ты настолько взволнована?Мадлен посерьезнела.– Я хотела бы угодить вам.Его улыбка сумела бы растопить сердца мраморных статуй.– Ты уже сумела мне угодить. Причем столько раз, что я не в силах сосчитать.Мадлен не отстранилась, когда его ладонь с вполне определенной целью спустилась ниже талии к ее округлым бедрам. Терпеть ожидание и неизвестность было тяжелее, чем любые поступки Себастьяна.– Тебе нравятся такие ласки? – спросил он небрежно.– Да.Ладонь коснулась ее упругих ягодиц, тепло проникло сквозь тонкую ткань платья. Себастьян прижал Мадлен к себе.– А вот такие? Ты довольна?– Да. – Ответ Мадлен прозвучал менее уверенно. Так вот каково на ощупь мужское тело, в удивлении думала она. Оно оказалось плотнее, тверже, жестче, чем тело самой Мадлен. Странная выпуклость, упирающаяся в низ живота Мадлен, по размеру даже отдаленно не напоминала анатомические подробности на рисунках из папки. Впрочем, о мужской анатомии она по-прежнему имела смутное представление. Но оно постепенно прояснялось…Он дотронулся губами до щеки Мадлен, до век, легчайшими, словно перышко, движениями вызвав у нее улыбку.– От тебя пахнет мятой и лимоном, мой маленький шеф-повар. Ты уверена, что выросла не на грядке?Мадлен смущенно рассмеялась, подняла голову, и он приник к ее губам. Приоткрыв их губами, он коснулся языка Мадлен движением, от которого у нее перехватило дыхание.Он отстранился.– Почему ты так вздрагиваешь, едва я касаюсь тебя языком?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48