Наблюдая за тем, как они мило беседовали, как искренне смеялся мирза и как очаровательно улыбалась ему Джапоника, Девлин невольно оценивал свои шансы. Он не мог не заметить, что посол и его дама благоволят друг другу, что между ними, как говорят, проскочила искра. К тому же из-за разницы в росте персидскому послу, чтобы говорить с Джапоникой, приходилось постоянно наклоняться к ней, что, впрочем, похоже, не доставляло мирзе неудобств, а скорее наоборот. Девлин не мог не признать того, что Абул Хасан был мужчиной красивым, богатым и знатным, к тому же напоминал Джапонике о доме. Но ни богатством, ни знатностью собеседника нельзя было объяснить ту страстную дымку, что туманила взгляд Джапоники, когда она смотрела на своего знатного компаньона.Леди Эббот, совершенно не догадываясь о том, какие мрачные мысли снедают ее спутника, от всей души наслаждалась общением со своим, можно сказать, соотечественником. За несколько месяцев, проведенных в Англии, ей так и не представилась возможность ни с кем нормально поговорить. И за всю жизнь ею ни разу так открыто и искренне не восхищались мужчины калибра мирзы. Даже Хинд-Див, сбитый с толку подведенными сурьмой глазами, вуалью, прикрывавшей лицо, и ложной смуглостью лица, принимал ее за другую. Впервые в жизни мужчину в ней привлекала она сама, а не сопутствующие обстоятельства. Все это кружило Джапонике голову, и она, сама того не замечая, прикладывалась к бокалу вина чаще, чем следовало.Синклер сказал себе, что не ревность, не злость, а лишь забота о репутации Джапоники заставила его вмешаться в разговор, не получив на это приглашения, где-то между третьей и четвертой переменами блюд.— Мы еще не слышали, ваше превосходительство, что вы думаете об английской погоде. — Эта тема, безусловно, самая безопасная.— Я весьма расстроен английской погодой, — протянул мирза, обведя взглядом всех присутствующих, насчитывающих человек двадцать с лишним. — Воинство дня не в силах совладать с призрачным воинством ночи. Воины тьмы застят горизонт, едва солнце задумает уйти на покой. Ночь наступает еще до того, как дневное светило зайдет за горизонт.— Это верно, ваше превосходительство, — ответил Узли, — но мы уже обсуждали с вами эту тему раньше. Дни начнут увеличиваться — придет время.— Так-так.— Это извечная битва, мой господин, из которой никто не может выйти победителем, — сказала Джапоника. — Хотя, с моей стороны, поспешно выносить суждения о том, чего я не видела своими глазами. Мне лишь говорили, что летом армия дня наступает на воинство ночи с не меньшей настойчивостью. В конце июня может показаться, что черные всадники ночи загнаны навек в западный угол неба.— Так это верно?— Лишь на несколько часов армия ночи берет верх. Но небо летом никогда не бывает совершенно темным, — вторил ей Девлин.— Удивительный этот английский остров.Вечер плавно сменился ночью. За разговорами, за шутками и обменом любезностями время текло незаметно. Все шло, как никогда, гладко. Только раз наступил неловкий момент, между первой и второй переменами блюд. Вначале подали традиционное английское кушанье: громадный кусок баранины, который предстояло разделать на глазах у сидевших за столом.Джапоника краем глаза наблюдала за тем, как поведет себя Девлин, которому подали кусок мяса, требовавший воспользоваться ножом.Виконтесса подняла руку, отказываясь за Девлина от угощения.— Лорд Синклер ест только самые нежные кусочки мяса. Будучи хозяйкой в его доме, я об этом знаю. Он не положит в рот ни кусочка мяса, если оно не настолько нежное, чтобы его можно было отломить вилкой. Наша кухарка всегда страшно расстраивается из-за того, что хозяину не угодить. Столько еды возвращается на кухню нетронутой! — Джапоника знала, что производит впечатление бездумной болтушки, но иного способа замять ситуацию она не видела. — Я бы вам порекомендовала, лорд Синклер, подождать немного и дождаться плова. Изысканное кушанье из маринованной дичи, тушенной с рисом и специями. Нежное, как сливки!Девлин лишь кивнул, принимая ее предложение. Но чуть позже, когда мирза отвлекся на минуту, Девлин наклонился к ней и прошептал:— Не стану вас за это благодарить. Я сам способен решить собственные проблемы.— Прекрасно об этом осведомлена, — ответила она, улыбаясь, так что со стороны могло показаться, что они обмениваются любезностями. — Но я слышала, что в Лондоне тем выше ценится человек, чем больше проблем он создает своему портному, повару и пажу. А вы способны всех с ума свести.Он посмотрел на нее с такой злобой, что, будь они наедине, она, пожалуй, сочла бы за лучшее скрыться с его глаз долой.Когда с едой было покончено, мирза потребовал устроить танцы. Хотя никто не стал возражать против желания мирзы, все понимали, что единственной танцующей парой могли бы стать перс и леди Эббот.— Нельзя ли найти развлечение, которое разделило бы больше людей, ваше превосходительство? — спросила Джапоника, заметив хмурую мину Девлина. — Я здесь единственная дама. Разве смогу я составить достойную пару любому из этих бравых солдат, не говоря уже о вашей августейшей особе? Если позволите, мой господин, у меня есть предложение. — Джапоника дождалась, пока он кивнул в знак согласия, и продолжила: — Поэтическое соревнование. А приз победителю — танец.— Какая вы восхитительная! — покачал головой мирза, хитро прищурившись. — Кто готов первым читать стихи наизусть, чтобы леди могла выбрать себе партнера? — спросил он, обращаясь к публике.Несколько джентльменов читали стихи, заученные еще в школе, об английском патриотизме и любви к родной земле. Некоторые зачитали отрывки из Библии. Когда все закончили, мирза хлопнул в ладоши и, одарив Джапонику улыбкой и весьма недвусмысленным взглядом, сказал, что настала его очередь.Мирза зачитал стихотворение на персидском, которое большинство из присутствующих не могли понять. Но Девлин, к несчастью, к большинству не принадлежал. Чувство дискомфорта, овладевшее им в самом начале вечера, лишь усилилось. Мирза читал чувственную романтическую оду влюбленного своей возлюбленной. К тому времени, как перс закончил, Джапоника была розовой от смущения.Довольный собой, посол поднялся сам и помог встать ей.— Итак, мемсагиб, кто из нас был лучшим и заслужил танец с вами?Джапоника предвидела исход, но, говоря по правде, мирза действительно оказался лучшим оратором. Единственное «но» — его выбор произведения. Стихи, что он читал, не сводя с нее взгляда, делали ее положение несколько неловким.— А мне вы не дадите шанс? — спросила она. Увидев, что брови персидского посла удивленно поползли вверх, она поспешила прочитать отрывок из Хафеза, одного из самых известных персидских поэтов. «Всякий раз, когда я смотрел на твои двери, мои глаза вспыхивали от счастья. Я говорил себе, что теперь со мной всегда будет рядом друг. Как я старался, как тянулось к тебе мое сердце! Увы, все мои усилия оказались напрасными».К ее удивлению, глаза мирзы увлажнились от слез. Он прикусил губу и прижал ладонь к сердцу.— Аллах свидетель, эта леди самая привлекательная, самая красноречивая и сладкоречивая из всех, кого я знаю. Я глубоко тронут той тоской по дому, что испытывает она в изгнании. Я решил, что она стала победительницей, и в качестве приза предлагаю избавить ее от необходимости танцевать.Вскоре после этого, а именно в два часа после полуночи, прием был закончен.Джапоника была удивлена, когда мирза, проводив ее до дверей и проследив за тем, чтобы личный слуга помог ей надеть меховую накидку, по-английски пригласил ее навестить его вновь.— Сожалею, что не могу нанести вам ответный визит. Я поклялся, что не буду выходить из дома до тех пор, пока меня не примет английский король.— Тогда, если вашему превосходительству будет угодно, я навещу вас сама, хотя уверена, что ваше добровольное заточение долго не продлится.Мирза улыбнулся:— Когда вы придете навестить меня вновь? Завтра после полудня? Я часто выезжаю верхом в соседний парк. Лорд Синклер привезет вас туда, — не терпящим возражения тоном заявил мирза.Джапоника бросила взгляд в сторону Девлина. Лицо его было непроницаемым, но она чувствовала, что он ее не одобряет.— Ваше превосходительство, но завтрашний день у меня уже расписан. Смиренно прошу вас простить меня.Мирза не привык, чтобы женщины ему отказывали, и взгляд его красноречиво об этом свидетельствовал.— Возможно, что-нибудь можно устроить, — сухо заявил Девлин.Джапоника не решилась посмотреть в его сторону еще раз, но намек она поняла и среагировала быстро:— Если вам будет угодно, я могла бы присоединиться к вашему превосходительству в парке послезавтра. Должна признаться, что я не очень хорошо катаюсь верхом. Возможно, лорд Синклер будет настолько любезен, что прокатит меня в своей новой коляске.— Она еще в мастерской, — коротко бросил он. — Но я могу нанять двуколку.Мирза улыбнулся:— Ну что же, тогда до послезавтра.Они быстро ушли, и при этом Девлин сжимал локоть Джапоники так, как будто она была преступницей, вот-вот готовой сбежать.Она видела, что он злится. Впрочем, лорд был раздражен всегда. Джапоника блаженно улыбнулась, решив, что ни за что не позволит ему испортить ей вечер.Кареты подавались к самым дверям, чтобы гости не успели вымокнуть и замерзнуть. Девлин помог Джапонике сесть в экипаж с демонстративной церемонностью. Но как только они оказались внутри, от его галантности не осталось и следа.— Ну, мадам, — сказал он, опустившись на сиденье напротив Джапоники и сурово скрестив на груди руки, — надеюсь, вы остались вполне довольны собой!— Да, вечер удался. Не помню, чтобы я когда-нибудь так хорошо проводила время.— Да уж, спектакль вы устроили на славу! — Его тон и ухмылка были настолько ядовито-едкими, что могли бы проесть ржавчину. — У вас столько талантов! Кто знал, что вы так хорошо сыграете Клеопатру с мирзой в роли Цезаря? Надо было завернуть вас в ковер и развернуть у его ног, и картина была бы полной!Ему все же удалось испортить ей настроение, как ни стремилась она не реагировать на его саркастические замечания.— Вас не устраивает то, что я для вас сделала?— Для меня? Я у вас ничего не просил!— Разве не вы привезли меня к мирзе? С какой целью? Не с тем ли, чтобы я развлекла его, заставила улыбнуться и хотя бы на один вечер забыть о проклятом поручении, которое так далеко забросило его от родного дома, так же далеко, как мое забросило меня от моего?— Я не просил вас флиртовать с ним, а тем более влюблять в себя!— О, вы искренне считаете, что он в меня влюбился? — Джапоника откинулась на спинку сиденья. — Как это меня удивляет! Я думала, вы и представить не могли, чтобы кто-то счел меня желанной, и ясно дали мне это понять при первой же встрече.— Я никогда не говорил, — начал было Девлин, но осекся. Лгать он не хотел. — Ладно. Но вы должны признать, что, будучи одетой, как обедневшая гувернантка, не могли произвести впечатления, которое заслуживаете. Но сегодня вы одеты, как…— Как гурия? — сладким тоном подсказала она. — За это можете себе сказать спасибо. Разве вы сами не выбрали этот наряд для того, чтобы мирза мог отдыхать на мне взглядом? Разве я не сыграла роль угощения — побывала всего лишь одним блюдом из многих, предложенных ему для того, чтобы отвлечь от государственных дел?Девлин смотрел на виконтессу во все глаза. Он не ожидал, что она так точно определит свою роль. Он ничего не говорил ей о полученном задании.— Но вы явно выполняли свой долг с огоньком.— Отчего бы не получить удовольствие от работы, когда это возможно? Я никогда не была в таком роскошном доме, в столь блистательном обществе, с таким блистательным мужчиной. — Последние слова она произнесла с особым нажимом. Она наслаждалась, впервые ощутив себя победительницей, женщиной, оцененной по достоинству.— Так, значит, вы не против продолжать выполнять долг перед отечеством, развлекая мирзу? Вас не коробит возложенная на вас миссия?— Абсолютно не коробит, — ответила Джапоника, даже не вспомнив о том, что не собиралась задерживаться в Лондоне.— Значит, вас не покоробит и то, что мирза может потребовать от вас нечто большее, чем улыбки и стихи? С особами королевской крови пустой флирт не проходит. Он знает, что вы вдова и, следовательно, привычны к мужскому вниманию.— Я в курсе его намерений. Он ясно дал мне понять, каковы его виды на меня. — Джапоника укутала плечи в пелерину. Девлин смотрел на собеседницу так, будто готов был убить взглядом. — Увы, он поклялся своему соверену в том, что будет соблюдать обет целомудрия до тех пор, пока не выполнит возложенное на него поручение.— Он сам вам это сказал! Бисмалла! А вы что ему ответили?Джапоника едва заметно усмехнулась:— Что у меня как раз скоро кончается траур. И еще я сказала ему, что если в Персии женщин принуждают соблюдать целомудрие в трауре, англичанки блюдут себя по собственному выбору. Именно поэтому мы не считаем для себя зазорным выходить в свет и общаться с мужчинами как с друзьями. Мирза в ответ на это сказал, что он никогда еще не встречал англичанку с таким характером и таким добрым нравом. И пообещал, что не сделает ничего, что могло бы меня отпугнуть.— Вы меня поражаете.— Если бы я была красавицей, на которую все мужчины заглядываются, вас бы нисколько не удивил тот факт, что я еще и умная, и разговор могу поддержать. Или что другой мужчина считает мое общество вполне достойным.— Вы так плохо обо мне думаете?— Да, я именно так о вас думаю, — ответила Джапоника и улыбнулась. Он обиженно насупился, словно ребенок, которого незаслуженно наказали. — Вы не видели во мне ничего красивого до того момента, пока я не предстала перед вами в нарядном платье. Если несколько ярдов материи могут так вскружить вам голову, то я с той же легкостью потеряю вас, когда вам попадется на глаза кукла в одежде поярче и пороскошнее.Синклер скривился.— Вот я узнал вас еще с одной стороны. И не могу сказать, чтобы с этой стороны вы мне очень понравились.— Вот и чудесно. Волноваться не о чем. Вам не придется терпеть мое общество долго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45