Элисса ее понимала — если бы эта женщина сделала хоть шаг, то скорее всего упала бы.
Тем временем мистрис Уинтерс оторвалась от созерцания резного изголовья величественной кровати из красного дерева и повернулась к Элиссе.
— Давайте я помогу вам расшнуровать платье, — сказала она, делая шаг и оказываясь у Элиссы за спиной.
— Благодарю, я и сама справлюсь…
Мистрис Уинтерс не обратила на слова Элиссы никакого внимания.
— Как туго зашнуровано! Должно быть, мадам, вам В нем очень жарко.
Мистрис Уинтерс с такой силой дернула за шнур лифа, что Элисса едва не свалилась с ног.
— Впрочем, — добавила она, — скоро вам станет еще жарче. Вы будете просто купаться в поту.
Женщины, которые все еще оставались в спальне, залились визгливым хохотом, но Элисса не улыбнулась и не проронила ни слова.
— Почему вы надели на свадьбу черное платье? — продолжала наседать на Элиссу мистрис Уинтерс.
— Я — вдова.
— Уже нет! — с ухмылкой заявила мистрис Уинтерс, вызвав новую вспышку веселья. — С таким мужем, как сэр Ричард, вы скоро забудете про первого.
— Увы, я никогда не смогу забыть мистера Лонгберна, — пробормотала Элисса, сказав на этот раз чистую правду.
Молодая женщина, которая стояла в дверях, начала тихонько соскальзывать по дверному косяку вниз. Однако то, что сказала мистрис Уинтерс в следующую минуту, заставило ее с быстротой молнии распрямиться и снова принять вертикальное положение.
— Я слышала, Минетта Соммеролл отказалась сегодня вечером выйти на сцену, а ведь давали пьесу сэра Ричарда.
Минетта сказалась больной. Но мы-то знаем, какая у нее болезнь, верно? — Она игриво ткнула Элиссу в бок. — Ничего, найдет себе другого мужчину — и сразу же поправится. Уж она-то не наложит на себя руки, как другая любовница сэра Ричарда.
Элисса замерла.
— Что с вами, мадам? Неужели я что-то не так сказала? — с невинным видом спросила мистрис Уинтерс.
Остальные обменялись красноречивыми взглядами.
Некая особа с пышными формами, чьи груди выступали из корсажа платья куда больше, чем это позволял хороший вкус, подошла на нетвердых ногах к Элиссе и с силой дернула черный креповый шарф, обвитый вокруг ее шеи.
— Вы его порвете, — сказала Элисса, протягивая руку, чтобы снять шарф Потом, строго посмотрев на присутствующих дам, как она имела обыкновение смотреть на нерадивых слуг у себя в поместье, не терпящим возражения тоном добавила. — Оставьте меня, леди, еще раз вас прошу! Мне не нужна больше ваша помощь. Я сама разденусь.
Мистрис Уинтерс усмехнулась и замотала головой с такой силой, что слой белил у нее на лице треснул, как фарфор, который передержали в печи при обжиге.
— Нет, миледи, мы не уйдем, — сказала она хриплым от возбуждения голосом. — Дождемся, когда придет жених. Не подобает оставлять вас в одиночестве.
— Не подобает, не подобает! — загалдели вразнобой женщины.
Элисса вздохнула. «Что ж, если они не хотят уходить, — подумала она, — придется мне вести себя так, будто в спальне никого нет». И она принялась снимать платье.
— Позвольте мне взять у вас это, — сказала мистрис Уинтерс, дотрагиваясь до ее юбки.
— Я сама все уберу, — бросила Элисса.
Она выступила из платья, сложив, положила его на стул, оставшись в рубашке и нижней юбке, присела на край постели и сняла туфли. Несмотря на то что в комнате было жарко, натертый паркет холодил сквозь чулки ноги, и она, снимая нижнюю юбку, зябко поежилась.
— А рубашечка-то у вас из простого льна, — уронила мистрис Уинтерс, брезгливо рассматривая ее белье.
Элиссу, признаться, мало теперь волновало, какая у нее рубашка — льняная, шелковая или атласная. У нее была в свое время дорогая рубашка из шелка, но она сожгла ее через неделю после свадьбы.
Оставшись в рубашке, Элисса стала вынимать из прически гребни и заколки. Вскоре пышные волосы рассыпались по ее плечам и спине.
Элисса услышала, как кое-кто из женщин с шумом втянул в себя воздух, и на мгновение позволила себе возгордиться — она знала, что волосы у нее хороши и достойны восхищения.
Та, что стояла в дверном проеме, неожиданно отпрыгнула от двери, едва не сбив при этом с ног мистрис Уинтерс.
— Кто-то идет! Я слышу в коридоре шаги!
В следующее мгновение дверь распахнулась и в комнату ввалился обнаженный по пояс сэр Ричард. Сапог на нем тоже не было. Проехав босыми ногами по натертому воском паркету несколько футов, он остановился в самом центре спальни.
Вслед за Блайтом в брачные покои стали один за другим входить основательно подогретые вином придворные. Возглавлял процессию король Карл. Последними в комнату вошли слуги с подносами, на которых стояли графины с вином и блюда с яствами.
Элисса одарила их беглым взглядом и сосредоточила внимание на человеке, который помимо ее воли сделался ее мужем. Его мускулистый торс в пламени свечей отливал золотом, черные волосы были взлохмачены, как у дикаря из Нового Света, а лицо раскраснелось. Но не от стыда или смущения, решила Элисса, а от того, что он много выпил.
Элисса тоже покраснела, но она знала, по какой причине кровь бросилась ей в лицо. Уж если сэр Ричард не испытывает смущения, представая полуголым перед дамами, то ей ничего не остается, как краснеть за него.
Потом она вспомнила, что на ней ничего, кроме рубашки и чулок, нет.
— Это что-то непонятное! — вскричал король Карл. — Невеста до сих пор не в постели.
Услышав визгливый голос короля, Элисса бросилась в постель и натянула покрывало чуть ли не до подбородка. Ричард подошел к кровати и, встав у Элиссы в ногах, стал разглядывать ее формы, отчетливо обрисовывавшиеся под тонким покрывалом.
— Давай, парень, укладывайся! — продолжал надрывать горло король Карл под общий смех находившихся в спальне придворных. — Исполняй свой долг!
Ричард глянул через плечо на компанию основательно подвыпивших мужчин и женщин, улыбнулся и, подмигнув дамам, сказал:
— Поскольку я верный подданный его величества, мне ничего не остается, как исполнить его приказание.
— Ты не только должен нам повиноваться — неплохо бы и поблагодарить нас за то, что мы для тебя сделали! — заявил Карл.
— Точно так, ваше величество. Я несказанно благодарен вам за ваши милости. Впрочем, сейчас вы сами увидите, до какой степени я вам благодарен.
С этими словами сэр Ричард крадущейся походкой стал приближаться к изголовью постели. Элисса наблюдала за его маневрами округлившимися. — от ужаса глазами.
— Поторопись, парень, — не стоять же нам здесь до утра! — воскликнул кто-то из особенно нетерпеливых придворных.
— До утра? — как эхо отозвалась Элисса, которая от страха не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
Ричард, казалось, не обратил внимания на ее сдавленный возглас. Бросив взгляд через плечо, он спросил:
— К чему проявлять такое повышенное внимание к моей скромной особе, милорды? Неужели герцог Бэкингем распустил слухи о моей мужской несостоятельности?
— Почему это тебя так интересует? — откликнулся все тот же нетерпеливый придворный. — Занимайся лучше своим делом.
— Ваше величество, и вы, леди и джентльмены! — обратился к собравшимся сэр Ричард, присаживаясь на край постели. — Сразу хочу поставить вас в известность, что я, конечно же, выполню приказ короля, но исполнять свой долг буду медленно — повинуясь собственному внутреннему ритму.
Хотя на лице сэра Ричарда не отразилось ни малейшего смущения, голос его дрогнул.
— Давай, Блайт, докажи нам, что у тебя все в порядке по этой части. Сам знаешь, какой у Бэкингема язычок. — стал подначивать Ричарда король.
Карл подал знак слуге, который начал задергивать расшитый золотом полог кровати.
— Мы завидуем тебе, Блайт. Разумеется, всю ночь мы здесь стоять не будем, но чулочка все-таки дождемся!
— Что это значит? — прошептала Элисса, когда ее муж вытянулся рядом с ней на постели. — Почему король упомянул про мой чулок?
Когда слуга задернул полог и они с Ричардом оказались наедине, Элисса судорожно сглотнула. Ей не давали покоя взрывы смеха и болтовня в комнате. Казалось, в спальне поселились злые демоны, которые поставили перед собой цель свести ее с ума.
— Таков обычай, — объяснил Ричард, поворачиваясь к ней. Его лицо в наступившей вдруг темноте едва можно было различить.
— Какой обычай? Почему они стоят в комнате и не уходят? Неужели они будут находиться здесь все время, пока… — У Элиссы не нашлось слов, чтобы закончить фразу.
— Да, будут. Никто не уйдет из брачных покоев до тех пор, пока я не выброшу за полог ваш чулок, чтобы показать, что брак закреплен физической близостью.
— Но они не могут, не должны оставаться в спальне!
— И могут, и останутся. Карл как-никак король, и что ему до нашего унижения, если для него это просто развлечение?
— Но это… Это просто средневековье какое-то! — запротестовала Элисса.
— Хотя я с вами вполне согласен, мадам, выгнать Карла из спальни я не могу. Этот брак устроил он, и если ему пришло в голову понаблюдать за тем, как он совершается, с этим уже ничего не поделаешь. По этой причине я намереваюсь извлечь из сложившейся ситуации максимум удовольствия.
Ричард придвинулся к ней и зашептал ей на ухо:
— Стоит им еще немного выпить, и они станут вести себя потише.
«Неужели он будет добиваться со мной близости, зная, что в комнате полно людей? — подумала Элисса. — Конечно, полог дает кое-какую защиту от нескромных взглядов, но ведь этого недостаточно!»
Она на мгновение представила себе, что сейчас произойдет. Ричард войдет в ее тело молча. И ласкать он ее тоже не будет, а если и будет, то грубо и так, самую малость… Потом он станет с шумом втягивать в себя воздух и с шумом же его выдыхать. Это будет продолжаться минуты две-три. Потом он начнет стонать от наслаждения… а когда все кончится, слезет с нее, отвернется к стене — и захрапит.
Стараясь выиграть немного времени и отдалить предстоящую пытку, она сказала:
— Стало быть, вы вроде дрессированной собаки — способны по команде хозяина делать все, что ему угодно?
Ричард отодвинулся.
— Я, должно быть, кажусь вам омерзительным?
— Нет! Да! Ладно, скажу все как есть — я не хочу с вами спать, вот что.
— Мы только пешки в игре, которую затеял король, поэтому нам ничего не остается, как исполнять его повеления, — пробормотал сэр Ричард и заворочался в темноте.
— Что это вы там делаете?
— Как что? Снимаю панталоны.
— Зачем?
— А затем, чтобы заняться с вами любовью. Вы были Замужем, и у вас есть сын, так что разыгрывав передо мной оскорбленную невинность бессмысленно.
— Вы видели вокруг себя столько актрис, что разучились различать, кто играет, а кто ведет себя естественно и говорит правду. Могу вас заверить, сэр Ричард, что я никого из себя не разыгрываю.
— Значит, вы готовы пойти на прямое неподчинение королю и согласны принять все последствия его гнева?
— Выбор невелик, не так ли?
Ричард ничего не ответил. Он был занят тем, что сворачивал свои штаны в узел, потом, отодвинув полог, швырнул их в противоположный конец комнаты.
Сразу же вслед за тем послышался громкий смех Карла.
— Отличный бросок, Блайт! — крикнул он. — Ты угодил Вильерсу точно в голову.
— Тысяча извинений, Бэкингем. Жена случайно толкнула меня под руку. До того разыгралась, что прямо не знаю, как ее остановить.
Услышав смешки придворных, Элисса залилась краской.
— Мы рады, что ты успешно продвигаешься к намеченной цели, — заметил король, а потом, обратившись к придворным, спросил:
— Кто-нибудь захватил карты? Пока сэр Ричард будет исполнять свой супружеский долг, мы успеем сыграть партию в криббедж.
Ричард задернул полог, откинулся на подушки и, заложив руки за голову, предался размышлениям. Ситуация, в которой он оказался, была исполнена печальной иронии.
Он сгорал от страсти к мистрис Лонгберн, она же на дух его не переносила. Если бы Минетта об этом узнала, то наверняка сказала бы, что судьба избрала эту женщину своим орудием, чтобы рассчитаться с ним за его беспутную жизнь.
Когда он вошел в брачные покои и увидел Элиссу в одной рубашке и с распущенными по плечам волосами, то подумал, что более красивой женщины ему не доводилось встречать за всю свою жизнь.
Хотя она побывала уже замужем и имела шестилетнего сына, в ней чувствовалась незащищенность и чистота юной девушки. С другой стороны, временами она вела себя так» что Ричарду начинало казаться, будто ее незащищенность всего лишь плод его фантазии.
«Что ж, — подумал Ричард, призывая на помощь чувство юмора, которое всегда выручало его в затруднительных ситуациях, — женитьба на мистрис Лонгберн — не худшее из того, что король мог от меня потребовать. Ведь я в свое время поклялся служить ему на поле брани, и его величество мог послать меня на войну. Так что не будем печалиться — жизнь продолжается».
Просто ему придется начинать все с самого начала.
Он протянул руку и коснулся плеча Элиссы. И сразу ощутил сковавшее ее напряжение, которое была не в силах ослабить никакая ласка.
— Почему вы так напряжены, мадам? Согласитесь, это я должен ощущать известное неудобство, но никак не вы.
— Ответьте мне, сэр Ричард, — сказала новобрачная, не желая замечать его неуклюжую попытку пошутить, — вам всегда требуется аудитория? Чем бы вы ни занимались?
— Готов с вами согласиться, что компания при сложившихся обстоятельствах нам ни к чему. С другой стороны, эти дамы и господа нас не видят, и если мы будем вести себя тихо, то ничего и не услышат, а это, в свою очередь…
— Я буду вести себя тихо. Делайте поскорее то, что считаете нужным, — и покончим с этим!
— Должен вам заметить, что ваши слова не слишком меня вдохновляют.
— С каких это пор мужья стали нуждаться в том, чтобы жены их вдохновляли? Мужчинам вроде вас поощрение не требуется.
— Мужчинам вроде меня?
— Именно. Таким, у кого накопился бесценный опыт побед по женской части.
— Когда противник сам сдает свои позиции, это нельзя назвать полноценной победой.
— Скажите, сэр Ричард, вы всегда так много говорите? — с раздражением осведомилась Элисса. — Или все эти ваши слова есть не что иное, как своеобразный пролог, за которым должно начаться основное действие пьесы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39