– Ты никогда не поймаешь его, – сказал он с удовольствием. – Знаешь, Гидеон, как индейцы зовут Стивена?
Хотя алкоголь и снял некоторое напряжение с плеч Гидеона, они все же ныли. Он молчал; ему совсем не хотелось признаться себе в том, что на него возложена непомерно тяжелая задача.
Девлину Галлахеру было очень приятно развивать свою мысль.
– Они зовут его «Горный Лис». И не без причины, друг мой, не без причины.
– Его разыскивают, – сказал Гидеон без всякого воодушевления, даже не повернувшись и не взглянув на человека, который был теперь его тестем.
– Из-за дел на железной дороге?
– Да. Стивен грабил поезда. Мы не можем позволить себе смотреть на это сквозь пальцы, судья.
– Думаю, вы правы, – сказал судья печально. – Что хуже всего, Стивен, мне кажется, делает все это, чтобы как-то оскорбить меня.
Наконец Гидеон отвернулся от окна. После всех событий этого дня ему казалось, что уже ничто не сможет поразить его, но слова Девлина Галлахера просто потрясли его.
– О чем вы?
– О том, что сын ненавидит меня, и боюсь, что правильно. Я просто не знаю случая, когда бы он напал на поезд или почтовый экипаж, которых не вез бы одну из моих платежных ведомостей.
В небе загрохотало. Тучи, весь день сгущавшиеся вдалеке, приближались.
– Два месяца назад Стивен Галлахер со своими ребятами остановил «Сентрал пасифик». Они забрали двадцать пять тысяч долларов.
Девлин кивнул.
– Двадцать пять тысяч моих долларов, и ни цента больше. Я не поддерживаю железнодорожные власти и не понимаю, почему они с таким рвением стараются поймать Стивена.
– Были напуганы пассажиры, – предположил Гидеон.
– Никто из них не пострадал, – возразил судья.
– Но ведь это не оправдывает вашего сына! Никому непозволительно останавливать «Сентрал пасифик» только потому, что ему так хочется!
– Стивена повесят, если ты поймаешь его. Тебе это известно?
Гидеон отставил стакан с виски, стукнув им по столу.
– Его будут судить по закону, судья. Девлин громко рассмеялся:
– Боже мой, ты слишком уверен в себе и своей железной дороге, парень. Венсел Тадд вот уже шесть лет гоняется за Стивеном, но даже близко к нему не подобрался. Ты, парень, знаешь, кто такой Тадд? Ну, так я скажу тебе. Он лучший во всей округе охотник за преступниками! Как, черт возьми, ты собираешься найти моего сына, если даже он не может?
Гидеон подумал об этой золотоволосой и кареглазой девушке, которая была сейчас наверху. Благодаря тому, что он сделал с ней здесь и в Нью-Йорке, впредь ее будут считать блудницей. И тем не менее именно она была ключиком к тому, чтобы найти Стивена Галлахера.
– Не знаю, – солгал он в ответ на вопрос судьи. Внезапно он почувствовал смертельную усталость, хотя был только полдень. Ему нужно было еще написать письмо Дафне, что-то вроде объяснения случившемуся, так как он должен был жениться на ней в первую неделю сентября.
Гидеон подошел к вешалке, стоявшей у дверей кабинета, и снял с крючка свою пыльную, помятую в дороге куртку. В сложившихся обстоятельствах ему неловко было оставаться в этом доме. – Я остановлюсь в гостинице «Юнион», – сказал он неподвижно сидевшему и погруженному в свои мысли судье Девлину Галлахеру.
– Твоя мать будет в ярости, – ответил судья. Гидеон пожал плечами и открыл дверь.
– Господин судья.
Галлахер поднялся с кресла и повернулся к нему:
– Да?
– Мне жаль.
Взгляд судьи был невероятно спокойным.
– Я знаю, – ответил он.
Гидеон вышел под дождь, подняв воротник от ветра.
ГЛАВА 2
В окно комнаты стучали капли дождя. Гидеон распечатал пачку писчей бумаги, которую купил в лавке по соседству, и взялся за перо. «Дорогая Дафна, – написал он. – Вот я и на Диком Западе…»
Он скомкал листок и начал заново: «Дорогая Дафна, ни за что не угадаешь, где я».
Сочтя и это недостаточным, он взял чистый лист бумаги, написал: «Дорогая Дафна, я могу не успеть вернуться к свадьбе».
Даже после соответствующих шутливых строчек письмо было слишком коротким. Гидеону показалось, что необходимо сказать что-то еще.
Со вздохом он поставил подпись на своем послании и отложил его в сторону, чтобы чернила высохли. Он не любил Дафну Робертс и был уверен в том, что и она не любит его; причины, по которым он обручился с ней, были более практического свойства. Став компаньоном отца Дафны, главного держателя акций компании «Сентрал пасифик», он мог бы создать финансовую империю.
До того дня, когда он вошел в простую, построенную из грубоотесанного камня церковь и увидел Уиллоу Галлахер, планы Гидеона жениться на власти и положении в обществе ничуть его не смущали. Теперь же они тяжелым грузом легли на его сердце и разум. Он не мог не думать о том, что эта ведьма с карими глазами была его женой, если не морально, то по закону. И он мог бы спать с ней по праву.
Эти мысли вызвали в нем нежелательную реакцию. Гидеон встал со стула, потянулся и выругался. С его стороны было несправедливо использовать Уиллоу Галлахер как приманку для Стивена, тем более что он, вероятно, уже навсегда погубил ее репутацию. Соблазнить ее ради такой сделки было бы просто недостойно.
И все же Гидеон желал ее так, как никогда не желал Дафны или любой другой женщины, которые были у него прежде. Уиллоу была красива: чувственное тело, золотистые волосы, так и зовущие пробежать по ним пальцами.
Гидеон остановил себя. Мир полон красивых женщин; незачем позволять этим бредовым мечтам об Уиллоу разрушать его планы.
Он аккуратно сложил письмо, которое написал Дафне, вложил его в конверт и написал адрес в Нью-Йорк. А потом, убедив себя, что Дафна Робертс была именно той женщиной, которая ему нужна, он взял куртку и вышел из комнаты.
На следующее утро Уиллоу поднялась пораньше и с радостью увидела, что гроза кончилась. Она быстро надела брюки и рубашку. Расчесав волосы и заплетя их в длинную косу, она поспешила в коридор, а оттуда по черной лестнице на кухню.
Мария, как обычно, была уже там. Она готовила завтрак и с недовольным видом осмотрела одежду Уиллоу.
– Миссис Галлахер и судья полагают, что сегодня вы, миссис Уиллоу, останетесь дома, – сказала она.
Уиллоу взяла булочку с корицей и ободряюще улыбнулась. – Скажи им, что не видела меня, – предложила она, надевая легкую куртку, которую можно снять потом, когда станет теплее.
– Madre de Dios, но это значит солгать!
– Si, – передразнила ее Уиллоу, направляясь к задней двери.
– А как же сеньор Пикеринг и его матушка? Что мы им скажем? – сердито крикнула Мария.
Уиллоу пожала плечами, открыла дверь и вышла на улицу, доедая булочку по дороге к конюшне в дальнем конце двора. Рано или поздно ей все равно придется увидеться с Норвиллом, но только не сегодня. Сегодня она поедет к Стивену и расскажет ему о том, как Ланцелот спас ее от ужасного брака. Двое младших двоюродных братьев Марии, Хуан и Паблито, уже работали. Хуан доил корову, а Паблито, старший из братьев, кормил лошадей.
Уиллоу поздоровалась с обоими, стараясь не обращать внимания на их любопытные взгляды. Был ли во всем городе хоть один человек, который не слышал об этой ужасной свадьбе вчера?
– Поедете на Банджо, сеньорита? – спросил Паблито, оперевшись о ручку вил.
– Да, – сказала Уиллоу, снимая свою уздечку с крючка на стене конюшни.
Паблито широко улыбнулся, показывая потрясающе белые зубы.
– Вы не выходите замуж за сеньора Носа Пикеринга? – спросил он, бросая вилы, чтобы вывести из стойла Банджо – мерина Уиллоу.
Уиллоу засмеялась, услышав, какое имя дал Норвиллу Стивен.
– Нет.
Паблито посторонился, когда Уиллоу набросила на спину коню попону и положила сверху седло.
– Вы расскажете сеньору Стивену, что случилось? Уиллоу затянула ремень подпруги на животе Банджо, дернула за стремя и вскочила в седло.
– Да, – ответила она.
– Он рассердится.
К горлу Уиллоу подкатил комок, и она кивнула. Стивен рассердится, но вовсе не потому, что она не смогла завершить дело со свадьбой. А прежде всего потому, что она вообще решилась выйти за Норвилла.
Уиллоу тихонько ударила Банджо каблуками. То, каким образом она оказалась женой Гидеона Маршалла, тоже едва ли понравится брату.
– Будьте осторожны, сеньорита, – предупредил ее Паблито, когда она выехала. – Помните, чтобы за вами не было слежки.
Уиллоу снова кивнула и поехала, но мысли ее были не о предостережении Паблито. Ее занимал Гидеон Маршалл – ее муж.
Пока она ехала к подножию холмов за городком Вирджиния-Сити, образ Гидеона снова возник у нее в памяти. Она многое знала о нем, частью из того, что рассказывала о сыне Ивейдн, частью догадываясь, разглядывая портрет и проведя с ним немного времени в Нью-Йорке.
Волосы Гидеона, темно-золотистые сейчас, зимой станут цвета поджаристых тостов. Летом он был чисто выбрит, а когда похолодает, он может отрастить бороду и усы…
Вспыхнув от своих мыслей, Уиллоу представила себе, каково было бы спать с ним, как женщина спит с мужчиной. Нежное у него прикосновение или грубое? И почувствовала бы она боль, когда он войдет в нее?
Мария говорила, что первый раз будет больно, а потом приятно, если мужчина нежный и заботливый. Во время этого разговора Уиллоу была близка к тому, чтобы выйти за Норвилла, и мысль об интимных деталях супружества ее вовсе не радовала.
Вздыхая, Уиллоу ехала дальше. День был ясный, полный яркого июньского сияния. Сколько времени займет развод с Гидеоном или другая процедура, пока брак будет каким-то образом аннулирован? Когда настанет этот день, она снова будет уязвима для домогательств Норвилла.
Прошел целый час, прежде чем Уиллоу поняла, что за ней кто-то скачет. Норвилл.
Делая вид, что она не знает о преследовании, Уиллоу не оглядывалась. Конечно же, Норвилл давно выследил ее. Вот каким образом он узнал сигналы, которыми обменивались они со Стивеном! Но какое-то чувство подсказало ей, что скачущий за ней был другим человеком.
Свернув с дороги, которой она должна была бы ехать, Уиллоу послала Банджо в галоп. Она выросла среди этих холмов и с раннего возраста знала, как затеряться среди них. Она легко могла бы запутать след и посмотреть, кто едет сзади.
Ее прошиб холодный пот, когда она заметила, что всадник следует за ней по пятам. Боже правый! Что, если это Венсел Тадд? Стивен был всего в нескольких милях от этого места. Что, если Тадд нашел его?
Все еще надеясь ускользнуть от своего преследователя, Уиллоу избрала уклончивую тактику. Она направилась прямо к хижине, спрятанной в густом березняке в нескольких сотнях ярдов.
Всадник ехал следом.
Она завела Банджо внутрь хижины, и они спрятались там в темноте. «Господи, пожалуйста, – молилась Уиллоу, – только бы Стивен ничего не почувствовал. Не дай ему прийти сюда».
Снаружи заржала лошадь, и Банджо приятельски заржал в ответ. Уиллоу громко выругалась, и за дверью хижины раздался взрыв мужского хохота. Через минуту в дверях появился Гидеон Маршалл.
– Что ты о себе возомнил? – резко спросила Уиллоу и браво пошла на него, ведя за собой Банджо и надеясь, что он посторонится и даст ей дорогу.
Он так и сделал, но его губы скривились в противной ухмылке.
– В конце концов я твой муж.
Уиллоу уронила поводья в высокую траву и села на землю, сорвав со злостью львиный зев и вертя его в пальцах. Всю жизнь она мечтала выйти замуж за Гидеона Маршалла. А теперь она чувствовала неловкость от необходимости мучить его.
– Проблему просто разрешить, нужно аннулировать брак, – огрызнулась она. – К тому же, мистер Маршалл, наш брак не был до конца действительным!
Гидеон положил руки на бедра, отпустив своего гнедого жеребца бродить рядом с Банджо.
– Эту небольшую оплошность довольно легко устранить, миссис Маршалл.
Уиллоу вспыхнула и отвернулась. Надо же было так влипнуть!
– Если ты только дотронешься до меня, братья убьют тебя, – сказала она как-то неуверенно и после долгой паузы.
Гидеон поднял бровь и сел на корточки в нескольких шагах от нее. Он тоже сорвал львиный зев и вертел его в пальцах.
– Твои братья? Я думал, у тебя только один.
– У меня их трое: Кой и Рейли – сводные братья.
– И они тоже в компании Стивена?
Уиллоу почувствовала себя неловко.
– Вы охотник за преступниками, мистер Маршалл?
– Нет, – ответил он так просто и мягко, что Уиллоу поверила ему.
– Зачем ты ехал за мной?
Он беззаботно пожал плечом. Было очень тепло, хотя едва ли сейчас было больше семи часов. Гидеон уже сбросил куртку, которую надевал утром, и закатал рукава рубашки. На его мускулистых руках блестели тонкие коричневые волоски.
– Я хотел поговорить с тобой, чтобы нас не слышали моя мать, судья и твой отвергнутый любовник.
Уиллоу снова покраснела и уронила ярко-оранжевый цветок в траву.
– Любовник?! – завопила она.
Гидеон засмеялся и сложил ладони, прося пощады, все еще держа в пальцах цветок.
– Я не хотел оскорбить тебя, Уиллоу. И я вовсе не имел в виду, что вы с Нобертом были близки.
– Норвилл, его зовут Норвилл.
Гидеон откинулся назад, а потом уселся на землю.
– Норвилл, – повторил он, скорчив гримасу, потом скользнул карими глазами по лицу Уиллоу. – Что, черт возьми, ты в нем нашла? – спросил он.
Слишком велик был соблазн рассказать ему всю правду, но Уиллоу устояла. Она пыталась отыскать хоть одну добродетель, которую можно было бы приписать Норвиллу Пикерингу, но ничего не смогла придумать.
– Мне почти двадцать лет, – сказала она, потому что это было единственное более-менее правдоподобное объяснение.
Гидеон усмехнулся:
– Такая старая?
– Я не хочу остаться старой девой! – крикнула Уиллоу, хватаясь за траву.
Взгляд его был прямой, пронзительный.
– Это просто невозможно, чтобы ты осталась старой девой. В конце концов, ты моя жена.
– Это едва ли можно назвать браком! Гидеон улыбнулся:
– Наверное, нет. Ты собиралась встретиться сегодня с братом, Уиллоу?
– Нет!
Он знал, что это ложь, и в то же время не похоже, что он собирается уходить, будь он проклят. А это значит, что все планы Уиллоу на сегодня полностью разрушены, потому что она, конечно же, не рискнет провести этого человека или кого-нибудь еще к Стивену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29