Даниэла знала эту женщину. Маркиза Каверли, мать Оливера Рэндалла.
– Значит, это вы, а не ваш сын.
– Из-за вашего мужа мой сын больше не тот, каким был прежде. И поэтому я вынуждена сделать, что он, к сожалению, не в состоянии выполнить собственноручно.
– Вы хотите убить Рейфела?
На лице маркизы появилась брезгливая гримаса.
– Еще до того как наступит рассвет, я увижу вас и вашего мужа мертвыми.
Холодная струйка пота побежала по позвоночнику Дэни. Ненависть этой немолодой женщины была почти осязаемой. Маркиза не успокоится, пока кто-то из них останется в живых.
Даниэла оглянулась кругом, ища хоть что-то, что можно было бы использовать как оружие, и молясь про себя, чтобы Рейф не появился здесь. Но она была уверена, что он непременно приедет.
На склоне холма послышались шаги, легкие, знакомые, они могли принадлежать только Рейфу. Ее пульс участился. Сердце стучало в бешеном ритме. Она еще раз оглядела холм, но он был абсолютно гол, спрятаться было негде. И тогда она закричала:
– Возвращайся назад, Рейфел! Здесь ловушка!
И тут же сильный удар обрушился на ее голову, она попятилась назад, ударилась о дерево и сползла на землю.
– Умолкни, ты, сука! Или я сам заткну тебе глотку!
Она лежала на земле, пытаясь вздохнуть и подняться на ноги. Шаги приближались, Рейф не собирается возвращаться, хотя и услышал ее предупреждение. Спустя две минуты он появился на вершине холма. Бледный свет луны на миг высветил его высокую фигуру, затем низкие облака опять заволокли небо.
Он стоял не более чем в пяти шагах, а хотелось бы, чтобы в пяти милях, не меньше. Встать бы, подойти и прикоснуться к нему, почувствовать, как бьется его сердце, вдохнуть знакомый запах, прижавшись к его груди!
– Вы просили, и я пришел. – Его взгляд сначала остановился на мужчине в цилиндре, затем нашел Даниэлу. – Как ты, любимая?
Ее глаза наполнились слезами.
– Я так виновата, Боже мой… – запричитала она.
– Это не твоя вина. Все случилось из-за меня. – Его голос был тверд. Он обратился к мужчине: – Не помню, чтобы мы встречались.
– Это Филипп Годдард, – послышался из тем ноты резкий голос маркизы.
Она вышла из-за дерева, и Рейф с удивлением посмотрел на нее:
– Леди Каверли?.. Должен признаться, мне не приходило в голову, что вы участвуете в этом деле. Я не исключал возможности того, что ваш муж ищет возмездия. Но не вы.
– Поразительно, как часто мужчины недооценивают женщин.
Рейф поймал взгляд Даниэлы, и она увидела в его глазах нечто такое, чего никогда не замечала прежде. Это было так похоже на любовь, что она едва не разрыдалась.
– Мистер Годдард работает на меня. И вполне успешно. Жесткий взгляд Рейфа остановился на Годдарде.
– Так это вы устроили пожар?
– Правильнее сказать, организовал его.
– И инциденте каретой?
Он пожал плечами:
– Скорее маленькое дельце, я думаю. Жаль, что не вышло так, как я задумал.
– И что же происходит сейчас? – спросил Рейф. Маркиза вышла вперед:
– Сейчас вы умрете. Именно поэтому вы здесь… Потом ваши тела увезут куда-нибудь подальше, и вы просто исчезнете.
– Неужели вы думаете, что, убив герцога и герцогиню Шеффилд, вам удастся уйти от ответственности?
– Вы это уже не узнаете. Я старая женщина и едва ли вызову подозрения, Такое никому не придет в голову.
И Даниэла подумала, может, маркиза и права.
– Кончайте с ними, – приказала леди Каверли. Годдард поднял голову, кивнул бородачу с пистолетом, и тот направил дуло на Рейфа. А другой, стоявший напротив них беззубый бандит прицелился в Даниэлу.
И в эту секунду все произошло.
Дэни бросилась к мужчине, который целился в Рейфа, сбила его с ног, и оба упали на землю. Он выстрелил, гулкое эхо прокатилось в воздухе. В тот же момент Рейф выхватил пистолет и прогремел другой выстрел. Бандит справа от него упал, но успел выстрелить, лежа на траве, и Дэни коротко вскрикнула от обжигающей боли в боку.
– Даниэла!
В этот момент неизвестно откуда появились темные тени. Корчась от боли, она видела, как Корд, граф Брант, бежит к ним по холму, рядом с ним маркиз Белфорд. Роберт Маккей появился с другой стороны холма, целясь в Филиппа Годдарда. Крики, выстрелы, дым, тишина…
Рейф подбежал к ней, упал на колени и взял ее руку.
– Даниэла! О Господи, Даниэла!
Запах пороха разъедал глаза, и боль в боку была такой невыносимой, что Даниэла едва могла дышать. Ее веки отяжелели, и темнота, словно черный плащ, потихоньку окутывала ее. Но она, превозмогая боль, заставила себя открыть глаза.
– Прости…
– Это я должен просить прощения. Я! Я люблю тебя, Даниэла. Я люблю тебя так сильно…
Дэни взглянула на родное лицо и увидела слезы на щеках мужа.
– Я тоже… люблю тебя… Рейфел. Я никогда… не переставала…
Ее глаза закрылись, когда новая волна боли накрыла ее. Не в силах противиться, она провалилась в темную бездну. Ее последняя мысль была о Рейфеле и о том, что она наконец дала ему свободу, шанс иметь сына.
Глава 32
Нейл Макколи стоял рядом с Рейфом около постели Даниэлы в Шеффилд-Хаусе. Ее безжизненное тело вытянулось на кровати, бледное и неподвижное; рыжие волосы ярким пламенем разметались по подушке. С роковой ночи она не приходила в сознание, и хотя Макколи заверял, что ее состояние изменится к лучшему, пока его надежды не оправдывались.
Корд и Итан рассказали Рейфу, что они заехали к нему через несколько минут после того, как он отправился на гибельную встречу. Роберт все же решил последовать за ним в Грин-парк. И тогда друзья как нельзя кстати присоединились к нему.
Когда выстрелы затихли и запах пороха рассеялся, они увидели, что один из подручных Филиппа Годдардаубит, рядом лежала маркиза Каверли, сраженная шальной пулей во время схватки, хотя никто точно не знал, из чьего пистолета был сделан выстрел. Корд и Итан уложили Годдарда, а Роберт захватил оставшегося в живых бандита.
Применив средства убеждения, они определили место брошенной кареты и освободили мистера Малленза.
И сын, и отец, то есть Оливер Рэндалл и маркиз Каверли, пребывали в трауре. Маркиз приехал в Шеффилд-Хаус объясниться с Рейфом.
– Все закончилось, – констатировал он. – Реванш стоил мне сына и жены. Оливер признался и рассказал, что случилось в ту ночь пять лет назад. Никто из нашей семьи больше не поднимет на вас руку.
– Сожалею о ваших потерях, – хмуро проговорил Рейф.
– Я надеюсь, ваша жена поправится, – ответил маркиз.
Но состояние Дэни с каждым днем ухудшалось. Она лежала при смерти, и никто не в силах был изменить это. Рейф смотрел на женщину, которую любил, и словно сквозь туман услышал слова доктора.
– Выйдем отсюда, – попросил Макколи, – нам нужно поговорить.
Рейф тупо кивнул. В течение последних пяти дней он сидел около Даниэлы, держал ее за руку, говорил ей, как сильно любит ее, что не сможет жить без нее… То, что боялся сказать раньше.
Но Даниэла не проявляла никаких признаков жизни, ни намека, что слышит его. Она просто лежала и все дальше уходила в небытие. Его сердце разрывалось от боли и отчаяния.
Он вышел следом за Макколи, осторожно прикрыв дверь.
– Мне очень жаль, Рейфел. Я думал, что смогу сказать вам нечто обнадеживающее, но увы…
Сердце сжалось, стало трудно дышать.
– Вы сказали, она молода и полна сил, и есть шанс, что она поправится. Вы извлекли пулю и говорили, что все придет в норму.
– Да, я действительно так считал. Я видел более серьезные ранения. Но в данном случае отсутствует один важный компонент.
– О чем вы?
– Желание жить. Тихо и незаметно, но ваша жена уходит от нас. Такое впечатление, что она сама хочет умереть. Это редкость, когда человек молод… Я просто развожу руками.
Слова жгли, как горячие угли. Нейл не мог взять в толк, но Рейф понял. О Боже! Она хочет освободить его, чтобы он мог снова жениться и иметь наследника… Развода не будет, сказал ей Рейф в тот день. Сейчас, умирая, она выполняет свое решение.
Он провел по волосам дрожащими руками. Он не спал в эти дни, не ел.
– Я не знаю, как помочь ей. Я говорил ей, как сильно люблю ее, как она нужна мне. Но я не могу достучаться до ее сознания. Она не слышит меня или не хочет слышать… – Его голос дрогнул.
– Возможно, в этом случае вы бессильны.
Шуршание женской юбки объявило о появлении вдовствующей герцогини. Она выглядела такой же измученной, как и ее сын.
– Ты сделал все, что мог, Рейфел. Все, что в твоих силах. Теперь моя очередь. Я хочу поговорить с Даниэлой.
Он удивленно вытаращил глаза.
– Зачем?
– Потому что я женщина, и, может, только женщина способна понять ее. У меня было достаточно времени, чтобы обдумать все. И если никто не в силах пробиться к ней, я попробую. – Она прошла мимо них, отворила дверь и вошла в спальню.
Рейф видел через приоткрытую дверь, как его мать села на стул рядом с кроватью. Потянулась и взяла руку Дэни в свои ладони. И нежно держала ее.
– Я хочу, чтобы ты услышала меня, Даниэла. Это говорит мать Рейфа… А теперь и твоя мать тоже…
Даниэла не шевельнулась. Вдовствующая герцогиня тихо вздохнула.
– Даниэла, я пришла попросить прощения за себя и своего сына. Я здесь, чтобы умолять тебя вернуться к нам. Чтобы мы могли и дальше жить вместе.
Рейф проглотил комок в горле и отвернулся.
– Ты знаешь теперь, что Рейфел любит тебя, – продолжала его мать. – Он повторил это тысячу раз, с тех пор как ты лежишь здесь после ранения.
Она достала платок из кармана юбки и приложила его к глазам.
– Но может, ты не знаешь, что без тебя он умирает, умирает так же, как ты. Понимаешь ли ты, девочка, что, если ты оставишь его, он никогда не переживет эту потерю? Я знаю, это так, потому что я видела, что случилось с ним, когда он утратил тебя в первый раз. Когда ты вернулась к нему, ты возвратила его к жизни. Ты заставила его быть таким, Даниэла, каким он никогда бы не стал без тебя.
Прижав платок к носу, вдовствующая герцогиня высморкалась.
– Я знаю, родная, ты думаешь, что, если оставишь нас, Рейфел снова женится и у него будет сын, который унаследует его имя. Но я пришла, чтобы сказать тебе, что это не так уж важно. За те месяцы, что вы женаты, я многое поняла. Есть вещи более важные, чем титулы и деньги. Такие, как счастье, как возможность любить кого-то полным сердцем и быть любимой.
Она проглотила слезы.
– Все мы Шеффилды, и все мы переживаем. Моя сестра и я, племянники Рейфа… Если что-то случится и титул перейдет к Арти или кому-то еще, мы будем лишены того, что имеем сейчас, но мы не умрем с голоду.
Она поднесла холодную руку Даниэлы к своим губам и поцеловала ее.
– Когда ты вышла за Рейфа, ты вернула мне сына. Ты дала ему шанс быть мужчиной, которым он призван быть. Ты нужна ему, Даниэла. Он не может жить без тебя. Пожалуйста, вернись к нам, девочка, к моему сыну. Он так любит тебя… – Она снова всхлипнула и зажала рот платком.
Рейф видел, как мать поднялась и направилась к двери. Когда она прошла мимо него, он остановил ее, обнял и поцеловал в щеку.
– Спасибо, мама.
Она кивнула.
– Мне потребовалось время, чтобы уяснить все это. Но лучше поздно, чем никогда. – Она вытерла мокрые щеки. – Молю Господа, чтобы она услышала меня и осталась с нами.
Рейф молча кивнул. Пройдя мимо нее в спальню Дэни, он занял свое место около ее постели. И взял ее руку.
– Вернись ко мне, любимая, – тихо проговорил он. – Я не хочу жить без тебя.
Еще не наступил следующий день, когда Рейф, совершенно измученный и лишенный какой бы то ни было надежды, увидел, что ресницы Даниэлы дрогнули, она открыла глаза и взглянула на него.
– Рейфел?..
– Даниэла… Боже мой. Я люблю тебя… Пожалуйста, не оставляй меня.
– Ты… Ты уверен?
– Да, абсолютно уверен.
Слабое подобие румянца проступило сквозь мертвенную бледность ее щек.
– Тогда… Тогда я остаюсь с тобой… Навсегда. – И когда она улыбнулась ему, Рейф поверил ей и едва не зарыдал от счастья.
Эпилог
Полгода спустя
Даниэла стояла у окна и смотрела на сад внизу. Был теплый августовский день. Солнце садилось за горизонт. Дэни улыбнулась, наблюдая, как маленькая Мейда Энн и Терри играют в прятки, бегая по дорожкам, заливаясь смехом, то выскакивая, то исчезая посреди цветущих кустов и клумб. Их няня миссис Хиггинс следила за ними, сидя на кованой черной скамейке у фонтана.
Мейда держала деревянную лошадку, которую вырезал Роберт, крепко прижимая ее к груди. Драгоценность, которую она получила вместе с другими игрушками, когда ее удочерил герцог.
Сердце Дэни заныло, пока она наблюдала за детьми, для которых ее дом стал родным. Герцог привел маленькую девочку и мальчика домой к ее постели в те дни, когда она пошла на поправку после ранения. И сказал ей, что помнит ее разговоры о них. И что Каро рассказала ему о желании Даниэлы усыновить этих ребятишек.
– Мейда и Терри теперь будут нашими детьми. У нас будет столько детей, сколько ты захочешь, любимая, полный дом.
Она плакала, слушая его, и молча поклялась поскорее поправиться.
Сейчас все осталось позади, она снова на ногах, и только шрам на боку напоминает о тех днях. Она редко возвращалась мыслями к дням, предшествующим страшной ночи в Грин-парке, старалась не вспоминать то время, когда не верила, что Рейфу будет плохо без нее.
Хотя Дэни не могла точно вспомнить те слова, что сказала ей вдовствующая герцогиня, когда она лежала без сознания, но каким-то образом они дошли до нее и позвали ее назад, в мир, который она хотела покинуть.
Она нужна, твердо сказала мать Рейфела.
И она любима.
И эти шесть месяцев она была счастлива, отчаянно, безумно счастлива, и страстно любила мужа, который отвечал ей тем же.
Они вместе совершали долгие прогулки, по воскресеньям ездили за город, брали детей в Уиком-Парк к тете Флоре на продолжительные уик-энды. Они часто проводили время с Каро и Робертом. Роберт выплатил свой долг Эдмунду Стайглеру и вернул деньги Рейфу, которые тот потратил на выкуп ожерелья.
Граф и графиня сейчас жили в Лейтон-Холле, наслаждаясь свежим воздухом предместья, но вскоре собирались вернуться.
Дни Дэни протекали беспечно и беззаботно, но случилось одно событие, которое наполнило ее жизнь великой радостью и смыслом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40