Она схватила шелковый зеленый халате низкой скамеечки в ногах кровати и, натянув его, завязала пояс.
– Что вы хотите?
– Я пришел, чтобы убедиться, что вы не сбежали как испуганный кролик и не выскочили тайно замуж за эту заурядность – Ричарда Клеменса.
– Как вы смеете!
– Вы уже говорили это. Будьте уверены, моя милая, я смею гораздо больше, чем вы можете представить. И если вы вздумаете нарушить наше соглашение…
Она издала какой-то невразумительный звук.
– Вы… невыносимы. Вы… настоящий деспот… и… и упрямый… и…
– Непреклонный? – Его темная бровь поднялась вверх.
– Да, именно так.
– А вы, моя дорогая Даниэла, вы прелестны, даже когда гневаетесь. Я забыл, какой обворожительной вы можете быть, когда злитесь. – Он широко улыбнулся. – Женившись на вас, мне не придется скучать.
Дэни скрестила руки на груди, но это не могло стереть из памяти воспоминания о твердых, маленьких сосках, просвечивающих сквозь ее тонкую рубашку, не могло ослабить напряжение, возникшее в его паху. Теперь, когда он знал правду о ней и ее невиновности в ту ночь, знал, что еще немного, и она будет принадлежать ему, хотя это могло произойти раньше, он хотел ее с неистовым, почти болезненным нетерпением.
– Я пришел сказать вам, что все готово для завтрашней церемонии. Я договорился со священником. Он будет завтра в час дня. Как только мы поженимся, то заберем наши вещи и отправимся на корабль. «Нимбл» отойдет с первым приливом в субботу утром.
Макс уже отплыл с первым кораблем, направляющимся в Англию. Рейф надеялся, что Максу удастся убедить премьер-министра, что угрозу, исходящую от балтиморского клипера, нельзя игнорировать.
Даниэла стояла, сложив руки на прелестной груди. Она взглянула на него из-под густых ресниц.
– Я не помню, чтобы вы раньше были таким властолюбцем.
Его губы дрогнули:
– В этом не было необходимости.
– Или, возможно, вы были моложе и иначе вели себя.
– Без сомнения. – Он подошел к ней. Просто чтобы посмотреть, как она отодвинется. Он вспомнил о Мэри Роуз, о том, как при его приближении ее охватывала дрожь.
Дэни стояла, не шелохнувшись, в ее зеленых глазах бушевало пламя.
– Можно я напомню вам, сэр, что мы еще не женаты?
– Если бы и были женаты, я не забыл о данном слове и не сделал бы то, о чем думаю сейчас. – Он стоял прямо напротив нее. Так близко, что чувствовал аромат ее духов, тонкий цветочный запах, напоминавший благоухание цветущих яблонь. Он запомнил этот запах с той ночи в беседке, когда поцеловал ее.
Его тело вновь отозвалось на его мысли, и он почувствовал дискомфорт, словно бриджи внезапно стали тесны ему.
– Вы дали мне слово.
– И намерен сдержать его. Но есть кое-что, перед чем я не в силах устоять. – Он поднял рыжий локон с ее плеча, наклонился, прижался губами к тому месту, где он лежал, и услышал ее быстрое дыхание. Увидел, как под шелком халата напряглись ее соски. – Это обнадеживает, – сказал он мягко, думая, что вряд ли она так же реагировала на близость Ричарда Клеменса.
Даниэла отошла в сторону.
– Вам нечего опасаться, – заверила она. – Мы заключили сделку. Я не убегу.
– В глубине души я был уверен, что вы не сбежите. Я однажды усомнился в правдивости ваших слов, но никогда не сомневался в вашей отваге.
Он достал из кармана продолговатый футляр, обтянутый алым атласом.
– Я принес вам кое-что. Это свадебный подарок. – Он все еще не мог поверить, что ожерелье проделало с ним весь путь в Америку, потому что так настояла Грейс. Может быть, она знала раньше него, что он отдаст эту драгоценность Даниэле?
Он вытащил ожерелье из коробки и подошел к ней. Жемчуг приятно холодил ладонь. Набросив старинное украшение на ее стройную шею, Рейф застегнул бриллиантовую застежку.
– Мне будет приятно, если вы наденете его завтра.
Дэни кончиками пальцев дотронулась до ожерелья, проверяя его вес и форму каждой жемчужины. Между жемчужинами сверкали бриллианты, переливаясь и играя в лучах солнца, проникающих через окно.
Она посмотрела на свое отражение в зеркале.
– Боже, какое красивое! Ничего прекраснее я не видела!
– Оно называется ожерельем невесты. Это старинная вещь, тринадцатый век. Подарок лорда Фаллона своей невесте леди Ариане Меррик. Существует легенда об этой паре. Я как-нибудь расскажу ее вам.
Но только не сегодня. Сейчас нет времени. Он посмотрел на леди Уиком, которая стояла в дверях.
– Это никуда не годится, ваша светлость. Вы пока еще не муж Даниэлы.
Рейф отвесил экстравагантный поклон.
– Прошу прощения, миледи. Я уже ухожу. – Он направился к двери. Прошел мимо тетушки в коридор. – Я с нетерпением жду вас обеих завтра днем.
Их глаза встретились в последний раз. Ее взгляд был полон печали. Чего не было до того, как он вошел.
Его улыбка погасла. Он говорил себе, что со временем отношения наладятся. В конце концов победит ее чувственность, если не любовь.
Но в глубине души что-то подсказывало ему, что это будет непросто.
Глава 12
Наконец настал день свадьбы. Ее свадьбы. После ужасного скандала пятилетней давности она думать забыла о замужестве. И вот за последние две недели была помолвлена дважды.
Сегодня Рейф Сондерс станет ее мужем. И опять-таки после скандала она никак не могла представить его в этой роли.
Даниэла беспокойно шагала по спальне. Ее свадебное платье из бледного шелка цвета топаза, отделанное темно-зеленым атласом, лежало на постели. Каро украсила лентой такого же зеленого цвета ее золотисто-рыжие локоны, которые заколола высоко на голове. Туфельки стояли на полу рядом с кроватью, поджидая, когда она наденет их на ноги в кремовых шелковых чулках.
Дэни говорила себе, что пора заканчивать одевание, наконец обрести смелость и принять судьбу, которая уготована ей свыше. Она снова подошла к окну и долго смотрела в сад, наблюдая, как птицы снуют между листьями платана, чувствуя подавленность и отсутствие всяких желаний.
Она едва услышала звук открываемой двери, затем легкие шаги Каро, вошедшей в комнату. Минуту-другую Каро молчала. Затем тяжело вздохнула.
– Я знаю, мне следует оставить вас. Но Боже мой, вы еще даже не кончили одеваться!
Но Дэни нужно было время, чтобы побыть одной и примириться с мыслью, что она станет женой Рейфа.
– Все ждут, – продолжала Кэролайн. – Вы помните, что сделал герцог в прошлый раз, когда вы отказались спуститься вниз?
Дэни подняла голову. Рейф потащит ее вниз прямо в белье, если она заупрямится. Когда он превратился в такого деспота? Господи, как она будет жить с таким мужчиной? И почему мысль о замужестве заставляет ее сердце болезненно сжиматься?
– Ну что ж, ты победила. Помоги мне одеться.
Вообще-то она была готова, оставалось надеть платье и туфли. Чтобы застегнуть маленькие перламутровые пуговки на спине и сунуть ноги в туфли, не нужно много времени. Она бросила последний взгляд в зеркало, стараясь убрать тревожные морщинки между бровями, затем повернулась в двери.
– Постойте! Ваше ожерелье! – Каро бросилась к бюро, вытащила ящик с драгоценностями и достала жемчужно-бриллиантовое ожерелье – свадебный подарок Рейфа. Она подняла его, чтобы полюбоваться сверканием камней на солнце. – Оно восхитительное… Никогда не видела ничего подобного.
– Рейф сказал, что ему очень много лет. И что существует какая-то легенда, связанная с этим ожерельем.
– Легенда? Интересно какая? – Каро присела на стул перед зеркалом и надела ожерелье на шею Дэни, застегнув бриллиантовую застежку. – Вы только посмотрите, как бриллианты играют в солнечных лучах! – восхищалась Каро. – Словно свет исходит из них.
Дэни осторожно прошлась кончиками пальцев по драгоценным камням.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду. В этом ожерелье есть что-то необычное… Что-то такое, что трудно объяснить. Я спрошу, где он взял его.
– Почему бы вам не задать ему этот вопрос… после свадьбы? – Каро помогла Дэни встать со стула и потащила к двери. – Я спешу в гостиную, чтобы занять свое место. – Она подняла глаза на Даниэлу. – Помните, если вы не спуститесь вниз…
– Не волнуйся. Я смирилась со своей судьбой. – Хотя она ругала Рейфа за это. Она хотела сама построить свое будущее, без всякого давления.
Каро потянулась и обняла ее.
– Вы когда-то любили его. Кто знает, может быть, полюбите снова?
Неожиданные слезы застили глаза Дэни.
– Ни за что не допущу, чтобы это случилось. Ни за что в жизни… Пока я не люблю его, он не может сделать мне больно.
Глаза Каро увлажнились. В ее взгляде было столько сожаления!
– Все будет хорошо. Я чувствую это здесь. – Она приложила руку к сердцу, затем повернулась и быстро вышла из спальни.
С медленным тяжелым вздохом Дэни повернулась лицом к двери и своему нежданному будущему. Она всем сердцем молилась, чтобы слова Каро оказались правдой. Но, думая о том, что Рейф превратился в человека, идущего к своей цели, невзирая на средства, она с трудом могла поверить в это.
Стараясь не показать волнения, Рейф ждал внизу, у лестницы, скрестив руки на груди и немного расставив ноги.
Гостей было несколько: леди Уиком и Кэролайн Лун, преподобный Доббс с женой Мэри Энн. Даниэла заслуживала большего, чем скромная церемония бракосочетания. Рейф поклялся, что, когда они приедут в Лондон, он закатит такое торжество, какое ей и не снилось.
Он посмотрел наверх, увидел, что Кэролайн спускается по лестнице, шурша легкими голубыми юбками. Она была горничной Даниэлы, но, как он понял, не просто горничной, а скорее подругой.
Леди Уиком рассказала историю девушки. Каро выросла в семье викария, но осталась без средств к существованию, когда ее родители неожиданно умерли. Леди Уиком взяла ее горничной к Даниэле, но вскоре девушки подружились. Каро была рядом с Даниэлой в трудные моменты ее жизни, а их было немало, учитывая известные события. Разразившийся скандал не прошел бесследно, переживания Даниэлы были так сильны, что только постоянная поддержка Кэролайн, ее неизменная преданность помогли справиться с обрушившимися на нее невзгодами.
– Мисс Лун, – поклонился Рейфел, когда девушка спустилась вниз.
Она испуганно оглянулась наверх.
– Вам не нужно подниматься туда, ваша светлость.
Даниэла уже спускается.
Он улыбнулся. Отлично. Она знает, что в противном случае он заставит ее силой сделать это. Подняв глаза на лестницу, он увидел, как дверь спальни отворилась и Даниэла вышла в коридор.
И тут же его сердце забилось чаще. На ней было платье из нежного шелка цвета топаза, отделанное темно-зеленым атласом, а волосы уложены в высокую прическу и украшены лентой того же оттенка. Она была немного бледнее, чем обычно, но прекрасна, как никогда.
Она спускалась по лестнице, высоко держа голову, и в каждом движении чувствовалась настоящая герцогиня, которой ей предстояло стать через несколько минут. Их взгляды встретились. Он не мог не заметить беспокойства и вызова в ее глазах, и его грудь сжалась от боли. Скоро она станет принадлежать ему, наконец свершится то, что предначертано свыше. И все же он спрашивал себя: неужели это действительно произойдет? Будет ли она доверять ему, смоет ли снова полюбить его?
Он не спускал с нее глаз, следя, как она приближается. Смотрел и думал о будущем, которое насильно навязал ей. Сможет ли он найти способ распутать тот тугой узел событий, которые привели их сюда в этот час?
Он встретил ее у подножия лестницы, взял ее руку и поднес к губам.
– Вы так прекрасны, – сказал Рейф и подумал, насколько бедны эти слова. Она была не просто прекрасна, но невероятно очаровательна, восхитительна, неподражаема…
– Благодарю вас, ваша светлость.
– Рейфел, – поправил он и подумал, что, если бы она назвала его по имени, это хоть немного успокоило бы его.
Он не мог не видеть в ее глазах следов переживаний, которые мешали заснуть ей ночью. Жалел, что так ограничен во времени. Если бы он мог позволить себе ухаживать за ней вместо того чтобы принуждать выйти за него! И все же он был убежден, что как муж он больше подходит Даниэле, чем Ричард Клеменс.
Он взял ее руку, положил на рукав своего темно-синего сюртука и почувствовал, как она дрожит. Он хотел бы успокоить ее, но понимал, что только время способно сделать это. Он готов дать ей свое имя, но хотел большего, чем просто загладить свою вину. Сделать ее счастливой – вот главная его забота.
Время, – сказал он себе.
Терпение, прошептал внутренний голос. И он молился, чтобы со временем, проявив терпение, добиться успеха.
– Вы надели ожерелье, – заметил Рейф, чувствуя странное удовлетворение. – Оно идет вам.
– Вы попросили надеть его.
Его губы сжались.
– Я говорил вам о легенде…
– Да… – В ее глазах читалось любопытство.
– Эта легенда повествует о том, что любой владелец ожерелья может познать либо великое счастье, либо ужасную трагедию, и зависит это от того, насколько чиста его душа.
Она подняла на него зеленые глаза, цвет которых стал еще интенсивнее от зеленых лент в волосах.
– Вы верите, что мое сердце чисто? – тихо спросила она.
– Однажды я усомнился в этом. Но больше никогда не повторю подобной ошибки.
Она отвернулась.
Воцарилось напряженное молчание, и леди Уиком поспешила на помощь:
– Священник ждет. Вы готовы?
Рейф взглянул на Даниэлу, молясь про себя, чтобы это было так. – Да.
– Тогда пойдемте, – сказала леди Уиком. – Пора начинать церемонию.
У Даниэлы не было ни отца, ни другого близкого родственника мужского пола, который мог бы повести ее к алтарю. И она ступала рядом с Рейфом, они вышли в сад, ее рука дрожала, лежа на его локте. Они остановились перед аркой, окрашенной в белый цвет и увитой алебастровыми розами.
Преподобный Доббс поджидал их, стоя на импровизированной трибуне, задрапированной белым атласом. Открытая Библия лежала перед ним. В нескольких шагах стояли леди Уиком и Кэролайн Лун, каждая держала в руках букетик цветов.
– Если у вас нет возражений, – сказал священник, невысокий плотный мужчина с седыми волосами и в очках, – мы начинаем.
Рейф посмотрел на Дэни и надеялся, что она сможет прочитать любовь в его глазах, решимость довести до конца начатое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40