Джулия вздрогнула, словно он ударил ее. Воздух вокруг них, казалось, раскалился от напряжения. Девушка попятилась на несколько шагов. Она с трудом проглотила ком, застрявший в горле, прежде чем сумела выговорить.
— Я не притворялась.
Лицо Брейдера исказила гримаса недоверия.
Чувства неуверенности и подавленности снова нахлынули на нее, как в ту ночь перед домом Тернеров.
— Я не притворяюсь, — повторила она. Подняв глаза на мужа, Джулия подыскивала слова, которые смогли бы объяснить сумятицу ее чувств.
— Я ощущаю себя застрявшей меж двух миров. Я уже знаю, какой из них я хочу выбрать. Но другой… — Она печально покачала головой, боясь, что не хватит слов, чтобы выразить наболевшее. — Другой тянет меня назад. Я так и не сумела порвать ниточку, связывающую меня с семьей… Хотя очень желала этого.
Джулии хотелось, чтобы в ее глазах отразились вся боль, страдания и сомнения. Чтобы Брейдер увидел и понял.
— Я хорошо понимаю, что представляет собой моя семья, Брейдер. И знаю, что сама мало чем отличаюсь от них. Но я знаю и то, что могу выбрать другую жизнь. Последние три года я уже жила другой жизнью. Но иногда мне бывает очень тяжело. Что мне делать?
Гнев Брейдера смягчился, руки разжались, тело расслабилось, но слова были по-прежнему суровыми.
— Ты должна сделать окончательный выбор. Завтра твои братья уезжают. Либо ты отправляешься с ними, либо остаешься со мной. Но если ты останешься со мной, ты примешь меня в качестве мужа таким, какой я есть. И никаких двусмысленностей и игр.
Вчера утром Джулия готова была принять его без колебаний, но сейчас она знала себя лучше.
Брейдер был прав. Она действительно чувствовала собственное превосходство над ним. И единственной причиной тому являлась голубая кровь, та самая кровь, которая текла в венах Джеффа, Лайонела, Гарри и бедного, вечно пьяного Джеймса.
Взвешивая в уме все за и против, девушка неосознанно облизала пересохшие губы. Брейдер жадным взглядом проводил движение языка, и на какое-то мгновение Джулия заметила голод в его глазах. Вырвавшееся наружу неудовлетворенное желание Брейдера напомнило ей, что он сделал ей многообещающее предложение.
На ее губах заиграла робкая улыбка.
— Если я останусь, ты по-прежнему будешь судить каждый мой шаг? Боюсь, сэр, что я уже привыкла время от времени быть слишком своенравной. — Она скрестила перед собой руки. — И для того, чтобы измениться, полностью измениться, мне потребуется время.
Брейдер отбросил настороженность и суровость и ласково заметил:
— Джулия, если ты останешься, я сделаю все, что в моих силах, дабы исполнить любую твою прихоть.
Он его слов у Джулии перехватило дыхание. Она с трудом выдавила:
— Почему?
— Что ты хочешь услышать? Ты хочешь, чтобы я вошел в образ придворного льстеца и пропел оду, восхваляющую твою красоту? Разве ты наслушалась еще недостаточно восторженных слов от других мужчин? Или ты хочешь, чтобы я откровенно признал, что твоя внешность тут ни при чем? Или я должен хвалить твой замечательный, такой покладистый характер?
Он широко улыбнулся.
— Моя жизнь пошла кувырком с тех пор, как я согласился заключить эту проклятую сделку с твоим отцом.
— Ты раскаиваешься? — спросила Джулия, с затаенным дыханием ожидая ответа.
— Раскаиваюсь ли? — Улыбка на его лице померкла, брови сдвинулись к переносице. — Я буду искренне сожалеть, если ты сейчас выйдешь за дверь. Я верю, что между нами появилось хорошее, теплое чувство, Джулия. Но решение остается за тобой. Как ты решишь, так и будет. Здесь нет места сожалениям.
— А что, по-твоему, возникло между нами?
Брейдер без обиняков ответил:
— Очень сильное влечение.
Джулия от удивления и разочарования открыла рот.
— И все?
Он исподлобья бросил на жену изучающий взгляд и передернул плечами.
— Джулия, никогда раньше я не хотел ни одну женщину так сильно, как тебя сейчас. Я тридцать шесть часов не мог думать ни о чем другом, кроме как о тебе и об ощущениях, которые испытывал, находясь с тобой в постели. Что касается всего остального? — Он всплеснул руками и прижал их к бедрам. — Браки держатся на взаимопонимании и доверии. Поэтому я смогу дать тебе столько же, сколько ты дашь мне.
Он улыбнулся.
— Ты можешь не поверить мне, но и у нас, у простых людей без громких титулов тоже есть гордость.
— Значит, я должна поступиться своей семейной гордостью, чтобы стать счастливой в браке?
— А ты сможешь?
Действительно, сможешь ли ты, мысленно повторила Джулия вопрос мужа.
В камине с треском, нарушая тишину, вспыхнуло полено. Тиканье часов в холле отмеряло время. Джулия сделала глубокий вдох, собираясь с духом, и… шагнула к Брейдеру.
Глава XVI
Не успела она сделать второго шага, как могучие руки мужа подхватили ее, поднимая над полом. Его губы жадно прильнули к ее губам.
Последние сомнения в правильности выбора растаяли как утренний туман. Она прижалась к этому сильному телу, ее руки обвили крепкую шею. Она словно обезумела, отвечая на его поцелуй.
— А что у нас здесь? — прошептал на ухо Джулии Брейдер, и его пальцы прикоснулись к оголенной спине, к тому месту, откуда она начала расстегивать платье. Девушка легким движением сбросила с ног туфли.
Брейдер наклонил ее тело вперед, его пальцы начали быстро перебирать оставшиеся нерасстегнутыми перламутровые пуговицы.
— Оказывается, тебе все-таки нужна помощь, чтобы раздеться.
Она поцелуем заставила его замолчать, ее рука нетерпеливо вытаскивала подол рубашки из-под пояса брюк. Торопливыми движениями они освобождали друг друга от одежды. Тишину нарушал шорох одеяний, соскальзывающих с разгоряченных тел и падающих к ногам.
Каждый новый кусочек оголенного тела, отвоеванный у одежды, покрывался страстными поцелуями и легкими, дразнящими покусываниями. Тусклый свет лампы играл золотистыми бликами на их обнаженной коже. Брейдер подхватил Джулию на руки, положил на постель и вытянулся рядом.
Его упругая ладонь скользнула по ее ноге вверх и погрузилась между бедер. Джулия закрыла глаза, отдаваясь во власть его прикосновений. До ее затуманенного сознания откуда-то издалека донесся голос Брейдера.
— Ты уверена в своем решении?
Даже если бы жизнь зависела от ее ответа, девушка не смогла бы произнести ни слова! Его искушенные пальцы, нежно поглаживающие интимную сторону бедер, всецело поглотили ее внимание, ее разум. Тело, страстно отзываясь на прикосновения, с каждым движением требовало все больше и больше. Джулия пробежала ладонями вверх и вниз по гладкой спине мужа.
Но вдруг рука мужа замерла. Она прильнула к нему, умоляя всем телом продолжить магическую ласку. Но в ответ он тихо произнес:
— Джулия?
Она открыла глаза и встретилась взглядом с его глазами, темными и бездонными. Она поняла, что он неимоверным усилием воли контролировал свое тело. Там, в неведомых глубинах глаз, застыл немой вопрос.
— Никаких сожалений, — прошептала она.
Его глаза осветились яркой вспышкой гордости. Его тело нависло над Джулией. Он опирался на руки. Подчиняясь инстинкту, Джулия согнула и приподняла колени.
— Никаких сожалений, — как эхо повторил Брейдер и одним осторожным движением погрузился в ее тело.
Глубокими, сильными и уверенными рывками он проникал в нее. Тело Джулии изогнулось, желая принять его. Его имя сорвалось с губ, и сознание, и тело пытались приспособиться и привыкнуть к чуждому ощущению. Она сжала плечи и впилась ногтями в спину мужа.
— Осторожнее, любовь моя. — Он шепотом подбодрил ее. — Я дам тебе столько времени, сколько потребуется.
Но ее тело уже привыкло к необычному ощущению и начало двигаться в такт движениям Брейдера. Джулия слегка изогнулась и застонала, когда он погрузился в нее еще глубже. Брейдер снова и снова, словно обезумев, шептал ее имя, вырывавшееся между учащенным, шумным дыханием и ласковым смехом. Он то погружался в нее, то выскальзывал, пока Джулия, впадая в беспамятство, не начала выкрикивать его имя.
Ее губы и язык вбирали в себя солоноватость его кожи и влагу его рта. Его тело просило, умоляло о ласках, посылая волны наслаждения по телу Джулии.
Его руки скользнули вниз по спине, длинные пальцы обхватили ее ягодицы, притягивая к себе так, что восставшая плоть одним долгим, ровным движением прошла по таинственной сути женского естества Джулии.
Блаженство, неутоленная страсть, экстаз подхватили ее и закружили в водовороте чувств. Она чувствовала, что сгорает. Но от чего?
Сквозь пелену тумана пробился тихий голос Брейдера.
— Джулия, посмотри на меня.
Медленно она подняла ресницы. Сверху на нее смотрел Брейдер, в его глазах отражался тот же бешеный вихрь эмоций, которые бурлили и в ней.
— Сейчас, любовь моя, — властно сказал он. — Пусть это произойдет сейчас. — Он приподнял ее тело над кроватью и глубоко проник в ее недра. — Джулия, иди ко мне.
И ее тело ответило на его страстный призыв, содрогнувшись и забившись в конвульсиях. Дрожь — волна за волной — прокатилась по ней. Она стремительным скачком перенеслась в другой мир, в мир, которого пока не понимала, но который готова была познать. И в этом новом, неведомом мире Брейдер был надежным и верным проводником…
Но только достигнув высшей точки наслаждения, она, наконец, все поняла и в упоении выдохнула его имя.
Его тело судорожно затряслось, его крик смешался с ее криком. Наконец он опустил ее на постель и уткнулся лицом в волосы Джулии. Она чувствовала, как он пытался восстановить затрудненное дыхание.
Она ласково провела ладонями по широкой, сильной спине и, обхватив его и руками, и ногами, притянула к себе. Их тела по-прежнему сливались воедино. Она приняла вес его тела, прижатого к ней, как щедрый дар Всевышнего. Никогда она не испытывала ничего подобного, никогда даже не предполагала о возможности такого. Никогда не ощущала такой гармонии с другим человеком.
— Брейдер, что произошло между нами?
Он приподнялся на один локоть. В его глазах засветилась такая нежность, что у Джулии перехватило дыхание. Кончиками пальцев он осторожно снял с ее лица волнистые растрепавшиеся волосы.
— Думаю, — в голосе звучало то же благоговение, которое отражалось в глазах. — Думаю, мы только что сотворили ребенка.
Джулия растерянно заморгала, на секунду задумавшись над услышанным, затем, обвив шею мужа руками, громко рассмеялась. Ее радостный смех эхом отозвался по комнате.
— Правда, Брейдер? Это правда?
Он взял ее руки за запястья и, разомкнув объятия, положил на подушку над головой Джулии.
— Тише, любимая, — склонившись над ней, шутливым тоном произнес он. — Громкий смех в нашей спальне не поднимет мою репутацию в глазах прислуги.
Джулия дотянулась губами до кончика орлиного носа Брейдера и звонко чмокнула его.
— Какой ты красивый! — прошептала она восхищенно.
Брейдер мгновенно затих, слова жены, очевидно, поразили его.
— Разве я обидела тебя? — спросила она. — Что плохого в том, чтобы честно сказать мужчине, что он красив? В настоящий момент ничто и никто не может сравниться с тобой по красоте. Я нахожу не менее прекрасным и то, что мы… — она замолчала, подыскивая подходящее слово, — делали вместе.
Из дальнего уголка глаза вырвалась случайная слеза и побежала к виску. Она не обратила внимания на слезу и не отрывала взгляда от глаз мужа. Но Брейдер, заметив ее, сурово сдвинул брови.
Некоторое время они изучали друг друга в безмолвии.
Брейдер первым отвел взгляд.
— Полагаю, это всего лишь начало, — проронил он вполголоса, словно рассуждая вслух. Затем склонил голову и провел кончиком языка по мокрому, соленому следу на щеке Джулии.
Пальцы помимо ее воли продолжали ласково поглаживать спину мужа. Ей нравилось ощущать вес его тела, прижимавшего ее к мягкому матрасу. И она подумала, что, пожалуй, не возражала бы…
— Брейдер?
— Х-м-м? — отозвался он. Его язык дразнил чувствительную мочку уха.
— Скажи, а возможно ли создать еще одного ребенка? — О, нет, подумала она, совсем не то хотелось сказать. — Ну, я имела в виду, нам обязательно создавать ребенка для того, чтобы делать… — она замолчала, не в силах снова произнести «это».
Его тело замерло.
— Чтобы заниматься любовью? — Отголоски его звучного голоса разлились по всему телу Джулии. Он улыбнулся, в глазах засветилось лукавство. — Джулия, ты покраснела.
В глубине своего тела она почувствовала нарастающую в муже волну желания, которая медленно спустилась от его груди к месту соприкосновения их тел.
Она выгнула спину, прижавшись грудью к упругой груди Брейдера. От точки слияния их тел по ней разлился жар. Подняв согнутые ноги, она обвила тело мужа и прижала к себе. От собственной дерзости у нее перехватило дыхание. Она глубоко вдохнула и выдохнула его имя.
— Да, возможно, — прошептал он. — Более того, даже желательно заниматься любовью всю ночь.
— Правда? Всю ночь? — Неторопливые волнообразные движения его тела заставили ее забыть обо всем на свете.
— Все должны попробовать, по крайней мере, один раз, — Брейдер улыбнулся медленной, искушенной, многообещающей улыбкой… и приступил к действиям, сгорая от нетерпения показать, почему же все должны хотя бы раз попробовать.
Поздно утром следующего дня Джулия, окутанная коконом из одеял, простыней и рук Брейдера, проснулась. Руки мужа прижимали ее к груди, одна нога была перекинута через ее бедро, удерживая тело.
Никогда раньше Джулия не чувствовала себя в большей безопасности.
Ей захотелось никогда не покидать спальню.
И уж меньше всего ей хотелось встречаться с Джеффри и Гарри.
При воспоминании о неминуемо надвигающемся неприятном разговоре с ними ее тело напряглось. Нет, она не будет извиняться и оправдываться за то, что выбрала жизнь с Брейдером, предпочтя ее семье и семейной гордости.
— О чем ты думаешь?
Голос напугал Джулию.
— Я разбудила тебя?
Брейдер сжал объятия, накрыв одной ладонью упругую грудь жены.
— Я уже не спал некоторое время. — Он пальцем погладил сосок.
Джулия начала было поворачивать к нему голову, но замерла, поглощенная и зачарованная нежными прикосновениями кончика пальца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40