* * *
Приближалось Рождество Христово. У Мэгги не было привычного желания и энергии готовиться к этому празднику, но ради Ти и Уилла она должна была постараться. Она чистила орехи, которые собрали мальчики для фруктовых пирогов и других вкусных блюд. В свободное время Мэгги готовила подарки для всех родственников, и эта работа не оставляла ей времени для мрачных размышлений.
Как обычно Мэгги и Тэсс с детьми ездили каждое воскресенье на ферму к Тиреллам на обед. Мэгги эти поездки стали докучать. Каждый раз ее мать обеспокоенно поглядывала на свою дочь, начинала расспросы, почему она выглядит бледной, скучной… Без конца интересовалась ее здоровьем и даже рассудком. Мэгги знала, что за последнее время похудела, выглядела печальной, растроенной. Ей приходилось на этих обедах прилагать много усилий, чтобы быть в настроении и отделываться от бесконечных вопросов матери. Но Жо Тирелл провести было сложно. Она обладала достаточной наблюдательностью и интуицией, чтобы чувствовать в своей дочери серьезные перемены.
Мэгги не любила лгать вообще, а тем более матери, но и рассказывать о своей неудачной любви к Рейду, о его отъезде, об отношении ко всему этому ее мальчиков ей было не под силу. Ее мать была высоких моральных устоев и вряд ли поймет свою дочь в этой ситуации. Мало того: узнав о грехе Мэгги, она станет ее осуждать. Так же, думала она, поведут себя и Гидеон, и Тэсс. Мэгги нелегко будет пережить такое отношение к себе со стороны родственников, особенно сейчас, когда ей так нужна была поддержка. Поэтому эти воскресные поездки стали для нее мукой.
– Мэгги, ты себя хорошо чувствуешь? – однажды спросила ее Тэсс за пару недель до Рождества, когда они ехали в громыхавшей повозке на ферму Тиреллов.
Мэгги удалось выдавить из себя подобие улыбки.
– Почему ты спрашиваешь меня об этом? Конечно, я здорова.
– Просто я вижу, что в последние недели ты ужасно устала, у тебя все время плохое настроение.
– Подготовка к Рождеству утомительна, ты знаешь это. Я измучилась приготовлением пирогов, подарков и всего остального. А ты нет?
Тэсс пожала плечами.
– Немного, но с тобой происходит что-то другое. Мне кажется, с тобой что-то случилось.
– Что же могло со мной случиться, по твоему мнению? – Мэгги попыталась улыбнуться.
– Я не знаю, потому и спрашиваю, – серьезно сказала Тэсс. Она бросила осторожный взгляд на детей и Уилла. Поняв, что дети на них не обращают никакого внимания, разговаривают и смеются, она продолжила: – Ты не похожа сама на себя с тех пор, как уехал твой наемный работник.
Мэгги бросила быстрый взгляд на свою невестку. Тэсс озабоченно смотрела на дорогу. Мэгги хотелось излить ей все, что накопилось у нее на душе. Рассказать ей о своей любви к Рейду, о чувстве безысходной печали с того времени, как он ее покинул. Тэсс была хорошей подругой, и потом, если кто и знает, что такое потерять любимого человека, так это она.
Но ее постоянно что-то сдерживало. Мэгги не любила доверять свои горести кому бы то ни было. Она не могла знать, какая реакция будет со стороны Тэсс на все услышанное ею. Она опасалась презрения Тэсс. В отличие от Мэгги, Тэсс была вдовой довольно давно, поэтому она вправе была спокойно полюбить другого мужчину, но оставалась одна, так как ее преданность Шелби оказалась очень сильной. Не станет ли она осуждать Мэгги за неверность Уиллу? Посчитает ее слабой, похотливой, не достойной ее дружбы? Правда, Тэсс никогда не судит о людях категорически, но все же Мэгги не знала ее отношения к таким греховным поступкам.
– Я… правда, со мной все в порядке, – оживленно сказала Мэгги. – Давай поговорим о чем-нибудь другом. Как обстоят дела с библиотекой?
– Прекрасно. Женщины хотят провести вечер, посвященный открытию. Где-то через месяц. – Тэсс неохотно сменила тему разговора. – Из парадной гостиной, музыкальной комнаты убирают мебель и устанавливают полки для книг. Розмари планирует сделать из кабинета офис библиотеки. Ты знаешь, я часто вижу ее в последнее время; она очень приятная девушка, нравится мне.
– Да. Трудно поверить, что Розмари – дочь Бентона.
Тэсс продолжала.
– Она приятная, интеллигентная и трудолюбивая девушка. К сожалению, она так застенчива, что ее не сразу разглядишь.
Мэгги повернула повозку на дорогу, ведущую к дому.
Обе женщины с минуту молчали, затем Тэсс, вздохнув, сказала:
– Мэгги, я вынуждена попробовать еще раз поговорить с тобой, пока мы не приехали на ферму. Я хочу помочь тебе, если у тебя что-нибудь не так. Я помню свое состояние, когда у меня начались неприятности с Конвеем, а я никому ничего не говорила. Мне от этого было только хуже.
Мэгги посмотрела на нее. Она чувствовала, что Тэсс можно рассказать про Рейда, и она хотела это сделать, но слова застревали у нее в горле. Наконец, она молча покачала головой.
Тэсс вздохнула.
– Хорошо. Я не буду совать свой нос в дела, которые меня не касаются. – Она помолчала. – Но если ты решишься рассказать…
– Я знаю. – Мэгги дотронулась до ее руки и слегка улыбнулась.
Они остановились перед домом и вышли из повозки. Гидеон и Жо стояли на крыльце, встречая и приветствуя всех. Поспешили в уютный, теплый дом, лишь сейчас по-настоящему почувствовав, что на дворе уже холодно.
Это был обычный воскресный обед. Они опять все были вместе, темы разговоров были прежними, а еда, как всегда, замечательной. Но былая непринужденность пропала, случались какие-то неловкие напряженные моменты, когда общий разговор вообще не клеился. Мэгги и Ти вели себя непривычно для окружающих. Они между собой почти не общались, и это всех насторожило. А ведь Мэгги и Ти всегда были очень близки. Лицо Мэгги оставалось печальным даже тогда, когда она пыталась вести себя непринужденно. Жо обеспокоенно хмурилась и бросала взгляды на своего сына. Гидеон вопросительно посмотрел на Тэсс, но та незаметно пожала плечами, давая ему понять, что сама ничего не знает.
Позже, когда женщины стали убирать со стола, Гидеон обратился спокойно к Ти:
– Почему бы нам не прогуляться? Уилл начал прыгать от радости, желая пойти с ними, но Тэсс быстро его отвлекла.
– Уилл, помоги нам, пожалуйста, поставить наверх эту коробку. Полка очень высокая, а я не могу до нее достать. – Уилл поспешил к ней, довольный тем, что в нем нуждаются.
Гидеон и Ти вышли из дома и неспешно пошли по дорожке к деревьям. Ти любил проводить время со своим дядей. С Рейдом, конечно, было интереснее, но в Гидеоне ощущалась мужская, своеобразная сила, и Ти нуждался в дружбе с ним.
– Ти, у тебя возникли проблемы с мамой? – спросил Гидеон напрямик.
Мальчик бросил на него настороженный взгляд.
– Ты поэтому хотел, чтобы я пошел с тобой?
– Как ты думаешь? Ти пожал плечами.
– Я не знаю, но думаю, что ты хочешь сказать мне, что я должен быть добрее к маме за все, что она для меня делает, и все такое прочее…
– Нет. Я считаю, что ты все это давно знаешь.
– Так же сказала мне и бабушка.
– Что ж, бабушка – мать твоей мамы, а всем матерям свойственно защищать своих детей. Ты же знаешь, как ведет себя Мэгги, если к тебе кто-нибудь плохо относится.
– Итак, что ты собираешься сказать мне? – прервал его Ти.
– Я не знаю. Мне подумалось, что мы погуляем, и если у тебя что-то накопилось на душе, то ты, возможно, поделишься со мной. Я же понимаю, что иной раз с женщинами тяжело бывает говорить. Даже с кровной родней.
– Она относится ко мне как к ребенку, – взорвался Ти.
– Да? – Гидеон удивился. – Это мне странно. Я бы сказал, что Мэгги возлагает на тебя очень большие надежды и поручает дела, которое весьма сложны для твоего возраста.
Ти искоса посмотрел на своего дядю.
– Я делаю все, что она попросит. Дело не в этом.
– В чем же она относится к тебе не так, как тебе хотелось бы?
– Она не говорит мне, почему ушел Рейд! – непроизвольно вырвалось у Ти. Он понял, что, наверное, не следовало этого говорить, и напряженно замер, засунув руки глубоко в карманы пальто.
– Может быть, она не знает? – очень осторожно спросил Гидеон.
– Нет. Она знает, – резко ответил Ти. – По крайней мере, чувствую, что она знает. Он ушел из-за нее.
– Рейд уехал из-за Мэгги? С чего ты взял?
– Я догадался. Я понял по выражению ее лица, что это так. Даже потому, что она не хочет мне объяснить этого. Она сказала, что не может мне сейчас сказать, но я должен ей доверять.
– Может, тебе лучше не знать этого?
– Я не верю в то, что она мне говорит, – насмешливо сказал ему Ти. – А ты знаешь, почему человек неожиданно встает и уходит?
– Нет, но я бы тоже хотел знать, – согласился с ним Гидеон. – Но ты знаешь, Ти, – продолжал Гидеон, – матери не всегда вовремя распознают, что их дети становятся взрослыми и что наступила пора с ними говорить как равный с равным.
– Ты знаешь, почему он ушел? – мальчик взглянул на своего дядю, сузив глаза.
Гидеон покачал головой.
– Нет. Я не знал хорошо Рейда, а Мэгги не доверяет мне свои тайны. Я не думаю, что об этом она говорила со своей матерью и Тэсс. Она, очевидно, не хочет рассказывать об этом никому.
– Это ее вина.
– Откуда ты знаешь?
– Она, наверное, что-то ему сказала или сделала, что заставило его уйти.
– Почему?
– Потому что Рейд любил нас! Он говорил мне это. Он и Уиллу это сказал. Я видел, что ему нравится жить с нами. Мы с ним много говорили и занимались, и он сказал, что ему нравится моя любознательность.
– Я верю тебе. – Гидеон посмотрел на своего племянника. Они дошли до края дороги. С одной стороны простирался лес, а с другой начинались поля. Гидеон присел, подобрал небольшую веточку и начал ее разламывать на мелкие кусочки. Ти сел на корточки рядом с ним. Так они недолго посидели, сохраняя молчание. Наконец Гидеон сказал:
– Я не понимаю одного, Ти. Почему получается так, что его должны были прогнать или Мэгги или ты с Уиллом? Почему он так и не мог уйти сам, по собственной инициативе?
– Он не мог, – упрямо настаивал Ти. – Он не вел себя так, чтобы потом просто уйти.
– Ты никогда не думал, что он мог уйти без всякой на то причины? Может, ему настала пора уже куда-нибудь двинуться?
– Должна быть какая-то причина! – закричал Ти с болью в глазах. – Он не мог уйти по собственной инициативе.
– Хорошо. Я хотел сказать, что дело было в чем-то другом, о чем ты не мог знать. – Гидеон минуту помолчал. – Что ж, я не знаю правды, но о некоторых вещах я могу догадаться. Не знаю, что произошло между твоей мамой и Рейдом, но могу сказать одно: Мэгги нравится этот человек. Я думаю, что она не хотела, чтобы он уходил. Но иногда то, чего хочешь ты, не всегда хорошо для тебя. Возможно, поэтому ему лучше всего было уйти.
– Как? Почему?
Гидеон вздохнул и встал. Он посмотрел вдаль, обдумывая свои слова.
– Ты знаешь, Ти, твоя мама – красивая женщина. Мы на это как-то перестали обращать внимание, потому что мы ее родственники и все время видимся. Но она очень привлекательная и добрая женщина. Она из тех женщин, в которых легко влюбляются. Я не знаю, что именно произошло, но я бы не удивился, если бы твой друг Рейд влюбился в твою маму. Так как Рейд находился рядом с ней постоянно, то влюбиться ему было просто.
Ти уставился на Гидеона широко открытыми глазами.
– В маму? Ты думаешь, что он влюбился в маму?
Гидеон пожал плечами.
– Я сказал тебе, что я не знаю, но это возможно. Может быть, Мэгги тоже стала проявлять к нему интерес.
Ти нахмурился.
– Не знаю… – покачал он головой.
– Конечно, ты не можешь знать об этом, я понимаю. Но так может быть. А твоя мама замужем за Уиллом. Что ж тогда делать у вас Рейду? Он же не может любить Мэгги. Он никогда не сможет жениться на ней. Иногда так бывает, что мужчина не может жить с женщиной, которую он любит.
В голосе Гидеона чувствовалось что-то такое искреннее и личное, что Ти во все глаза смотрел на своего дядю. Гидеон почувствовал его взгляд.
– Черт, я не опытен в любви, но знаю одно: может ли кто-нибудь любить тебя сильнее, чем твоя мать. Какова бы ни была причина, права она или нет, она ничего плохого тебе не сделала. А если и сделала, то лишь потому, что хотела, чтобы тебе было лучше. И Уиллу тоже. Она в первую очередь заботится о вас. Я могу поклясться в этом.
– Да. Я думаю, что ты прав. – Ти отвернулся и стал ковырять в земле носком ботинка. – Мда… Тогда это все не исправишь.
– Я знаю это чувство, – мрачно согласился с ним Гидеон. – Эй, послушай, что я тебе скажу. Почему бы тебе не остаться здесь с бабушкой и со мной на несколько дней? Ты и Уилл. Как тебе эта идея? Вы поможете нам подготовиться к Рождеству. Мы будем слушать бабушкины истории о том, как Шелби, Хантер, твоя мама и я были детьми. А дня через три или четыре, вы сможете пешком вернуться на ферму. Это недалеко, если вы пойдете короткой дорогой через лес. Уилл и я, бывало, в детстве ходили этой дорогой.
Ти обрадовался.
– Мне нравится эта идея.
– Хорошо. Тогда решено, а сейчас вернемся домой.
Когда Гидеон передал эту новость Мэгги, она была против. Но увидев довольное лицо сына, Мэгги уступила. С тех пор, как они остались одни, он редко чему-нибудь радовался. Она вернулась домой одна.
Мэгги было одиноко, но в этом ощущался странный покой. Ей не нужно было притворяться веселой и здоровой. Она могла подолгу сидеть и смотреть в окно или плакать ночью в своей кровати, не беспокоясь, что Уилл или Ти ее могут услышать. И впервые она почувствовала слабую надежду на исцеление.
* * *
Через несколько дней, встав рано утром, Ти и Уилл отправились домой дорогой, предложенной Гидеоном. Им предстояло идти через поля Тиреллов и густой лес, разросшийся наподобие широкой стрелы, врезавшейся в земли Уиткомбов и Тиреллов.
Наступил сырой и холодный рассвет. По земле стелился туман и собирался в долине реки. Выпала роса, и ее капельки переливались в скупом осеннем солнечном свете. Иногда на ветвях деревьев попадались белки, которые глядели на путников черными, как бусинки, глазками.
Шли они не торопясь. Лес им был хорошо знаком, но все же было немного страшновато оттого, что лес становился все гуще, и если они сделали неверный поворот, то их поход может закончиться тем, что они безнадежно заблудятся в лесу, где кроме белок и птиц водятся дикие животные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34