— Он просто не мог отпустить вас, мэм! Я никогда не видел, чтобы он так увлекался какой-нибудь женщиной.
Она встала и принялась рассеянно ходить по комнате, поглядывая вокруг себя отстраненно, словно в забытьи. В действительности же, ее зоркие глаза выискивали какой-нибудь предмет потяжелее, чтобы оглушить им своего тюремщика. Ее взгляд упал на хрустальный графин, стоявший на письменном столе. Она потихоньку стала придвигаться к нему, все еще разыгрывая вид отчаявшегося человека.
— Но тогда почему же он так со мной обращается? О, Пелджо, мои силы покидают меня, — она повернулась к нему лицом, украдкой нащупывая за спиной горлышко увесистого сосуда.
— Пожалуйста, не судите его столь строго. Никогда еще не встречал он женщину такого сильного духа, как вы, и он не знает, что ему с вами делать.
Кетрин, якобы обессиленная, прислонилась к столу. Ее лицо выглядело совсем осунувшимся.
— О, хватит! Я не желаю слушать, как ты оправдываешь его. Уходи и оставь меня в покое! Забери же этот поднос с ужином, я не голодна.
Пелджо вздохнул. Она с капитаном были прямо как пара одинаковых сапог: оба упрямые, как мул, и оба слепы к своим подлинным чувствам.
Он подошел к столу и наклонился, чтобы забрать поднос, оказавшись спиной к ней. Молниеносным движением Кетрин взметнула руку с зажатым в ней графином и ударила Пелджо. С глухим призвуком тяжелого удара графин врезался в его череп. Пелджо обмяк и рухнул на пол среди лужи вина и осколков хрусталя.
Кетрин нагнулась и пощупала его пульс. Она испугалась, что от страха ударила его слишком сильно. Удостоверившись, что Пелджо не умер, а потерял лишь сознание, она взяла один из носовых платков Мэттью и прижала его к ране, чтобы остановить кровотечение.
Сняв с его пояса ключи, она быстро подхватила свой плащ и выскочила из каюты. Остановившись, чтобы запереть дверь снаружи, она бросила затем ключи у порога.
Это давало ей не так уж много выигрыша во времени, если Пелджо очнется и станет призывать на помощь, но она опасалась, что, брось она ключи в воду, матросы не смогут его выпустить.
Она поспешила к трапу, но достигнув его, была остановлена моряком, дежурившим на трапе. Мысленно она стала клясть себя за глупость. Ей следовало подумать, что у трапа обязательно будет часовой! Почему она нe забрала у Пелджо пистолет?
— Простите, мэм, — волнуясь, сказал моряк, — но капитан приказал, чтобы вы не покидали корабль.
Кетрин устремила на него свой надменный и ледяной взгляд:
— Прошу прощения?
Часовой откашлялся. Черт возьми! Он оказался между двух огней. Если он отпустит ее, капитан снимет с него шкуру, но и настраивать против себя любовницу капитана было тоже неразумно.
— Мэм, я не могу позволить вам пройти. Извините.
— Ваша верность весьма похвальна, моряк, но капитан Хэмптон ждет меня в Лондоне. Он прислал телеграмму Пелджо, приказывая ему доставить меня в Лондон. Я не думаю, что он будет очень доволен, узнав, что из-за вас я опоздала на поезд.
— Простите, — упрямо сказал часовой, — но я должен услышать подтверждение ваших слов от самого Пелджо.
Кетрин испустила нетерпеливый вздох.
— Тогда почему бы вам не сходить и не спросить его об этом? Он в каюте капитана собирает мой багаж.
Часовой повернулся было, чтоб уйти, а Кетрин уже сделала небольшой шаг по трапу, как моряк, обернувшись, заметил ее движение и метнулся назад, ступив на трап, чтобы загородить ей дорогу. Совершенно бессознательно Кетрин толкнула его изо всех сил, и он, потеряв равновесие, опрокинулся назад, размахивая руками, постоял секунду на краю трапа и бесславно кувыркнулся в воду. Кетрин подобрала подолы своих юбок и быстренько засеменила вниз.
Сначала ее единственной мыслью было уйти от преследователей. Она бежала как можно быстрей, постоянно оборачиваясь. Наконец, ей пришлось остановиться, чтобы перевести дух, и она осознала, что становится темно, а она заблудилась где-то на причалах Ливерпульского порта и не имеет никакого представления, куда ей дальше идти.
Она сурово подавила в себе страх. Если она потеряет голову, из этого ничего хорошего не выйдет. Осмотревшись, она выбрала произвольно направление и двинулась в путь.
Наступил вечер. Темнота сгустилась. А она все еще шла по извилистым и грязным улочкам. Ей становилось все труднее сдерживать свой страх. Однажды из пивной вывалился пьяный и столкнулся с ней. Она ускорила шаг. Сердце ее забилось еще быстрей, словно соревнуясь с ногами. Какой-то матрос выкрикнул ей неприличное предложение, и она пустилась бежать. Обогнув угол, она врезалась в двух стоявших рядом мужчин.
— Эй, девчонка, куда торопишься? — весело сказал один из них, хватая ее за руки.
— Отпустите! — она попыталась вырваться.
— Ой, да ты хорошенькая маленькая цыпочка, а?
— Едва ли я маленькая цыпочка! — огрызнулась она мужчине, который был ростом не выше нее.
Его товарищ хихикнул:
— А она ничего! Я бы сказал, тут у нее всего хватает!
И он ущипнул Кетрин за зад. Она возмущенно взвизгнула.
— Как вы смеете! Ах вы… — она вырвалась из рук коротышки и бросилась бежать, но они ее легко догнали.
Она бешено защищалась, царапаясь, брыкаясь и кусаясь, но с двумя ей было не справиться. Они втащили ее в темный и скользкий переулок и опрокинули наземь, прямо в мусор и грязь. Кетрин отчаянно пыталась высвободиться, сходя с ума от страха. Но один прижал ее плечи к земле, второго же она тщетно пыталась отогнать ударами ног. Он уже расстегивал брюки, и слабый свет луны освещал его искаженное похотью толстое лицо.
— Вот это драчунья! — сказал толстолицый и осклабился. — Ну что ж, посмотрим, останутся ли у тебя силы драться, когда мы потешимся с тобой. Я не против немного подраться, так даже забавнее.
Другой засмеялся, и его руки, скользнув на ее груди, больно их сжали. Кетрин осыпала его ударами кулаков и попыталась встать, но он снова прижал ее к земле. Толстолицый нагнулся, схватил ее за ноги и раздвинул их, задрав ей юбки. Он пытался стянуть с нее панталоны.
— Какое зрелище! Ну прямо картинка! — замурлыкал он хриплым от похоти голосом.
— Давай-ка побыстрее, не задерживай! — поторопил его другой насильник. — А то я уже наготове!
— Я быстро, — ответил толстолицый. — В следующий раз я поработаю подольше, сейчас кончу поскорей.
Он провел руками по ее бедрам, и она сжалась от страха. Зачем только она сбежала, о Боже!
— Мэттью, — прошептала она, — спаси меня, Мэттью. О, спаси меня!
Внезапно на лице толстолицего появилась странная гримаса, и Кетрин почувствовала, как его тело, придавившее ее к земле, обессилело и обмякло. Не веря своим глазам, она уставилась на него, подумав, что ее молитву услышал Бог и чудом перенес Мэттью из Лондона в Ливерпуль, чтобы он спас ее.
Но затем она взглянула вверх и увидела высокого и худого мужчину, державшего в руке трость, из конца которой торчало длинное лезвие, запачканное кровью.
Приятель убитого вытаращил глаза и со всех ног бросился улепетывать.
— Я вам сочувствую, мадам, — произнес ее спаситель, вежливо протянув Кетрин руку, чтобы помочь ей встать на нога.
Она с трудом поднялась с земли, не сводя с него ошеломленных глаз и не в состоянии вымолвить ни слова. Судя по его манерам, он скорее мог встретиться ей на светском приеме или чаепитии, но никак не спасти ее от изнасилования.
— Ночной Ливерпуль — неподходящее место для леди, которая путешествует в одиночестве. Кажется, вы испытали нервное потрясение. Разрешите мне проводить вас в дом моей тети, это недалеко отсюда. Она предложит вам чашку чая, и вы сможете немного отдохнуть и восстановить силы, а затем я доставлю вас домой.
Донельзя изумленная, Кетрин приняла предложенную ей руку, и они отправились в путь. Мысли блуждали в ее голове в самых разных направлениях. Кто этот человек? Он разговаривал как английский джентльмен, но почему он бродит с тростью, в которой скрыт нож? Постепенно она начала приходить в себя. Сердце перестало бешено колотиться.
— Благодарю вас, — удалось ей вымолвить наконец.
— Не стоит, дорогая моя, не стоит, — сказал он непринужденно. — Не мог же я просто стоять и взирать на это, не так ли? Повезло вам, однако, что я оказался там.
Кетрин кивнула:
— Да, очень повезло.
В самом деле, ей очень повезло. Она знала, что это было бы куда ужаснее, чем то, что ей пришлось вытерпеть от Мэттыо Хэмптона. Вместе с облегчением к ней пришла внезапная слабость.
— Я… я пыталась добраться до полиции.
— С какой целью?
— Я была пленницей на борту американского… то есть корабля конфедератов, который сейчас стоит в порту. Мне удалось бежать, и я искала полицию.
— Вот это да! Вы ведете жизнь, полную приключений! Не так ли?
— Раньше со мной этого не случалось, — сказала Кетрин, готовая вот-вот заплакать или засмеяться.
— Ну что ж, как только мы поможем вам успокоиться, я доставлю вас в полицейский участок.
— Да, да, пожалуйста. Прямо сейчас, пожалуйста. Мне не нужен отдых. Я не буду чувствовать себя в безопасности, пока не доберусь до полиции.
— Глупости! Вы так расстроены, что едва держитесь на ногах. Моя тетя моментально приведет вас в порядок и поможет собраться с силами. И пожалуйста, не спорьте!
Слишком ослабевшая и взволнованная, чтобы протестовать, Кетрин согласилась и покрепче вцепилась в его руку. Ее голова раскалывалась от диких и противоречивых мыслей и образов. Чем занимается его тетя, живущая поблизости? И что делал этот джентльмен, бродя по грязным трущобам? И как только он мог быть таким невозмутимым после всего, что произошло? Одежда на нем была дорогая, но несколько вызывающая. Или ей это только кажется, потому что она слишком привыкла к трезвым и скромным мужчинам Бостона, одетым только в черное и серое?
— Ну вот мы и пришли, — проговорил он, приближаясь к довольно мрачному и не располагающему к себе коричневому зданию.
— Здесь? — с сомнением спросила Кетрин, оглядывая убогий и обветшавший дом.
Не отвечая, он сильно постучал в дверь, которую быстро отворили, и спаситель Кетрин повлек ее за собой. Они стояли в небольшой и тускло освещенной прихожей, но Кетрин смогла рассмотреть темно-красные стены и толстые плюшевые ковры. Что за странное место!
Через полуоткрытую дверь она увидела большую комнату, где находились мужчины и почти голые женщины. Вдруг ей вспомнилось, что рассказывал ей Мэттью.
— Но ведь это же… борд… — не успела она воскликнуть, как рука ее спутника зажала ей рот.
В его руке оказался платок, надушенный каким-то сильно пахнущим веществом. Она попыталась сопротивляться, но все вокруг пришло в движение, в голове у нее зашумело, в глазах стало темно, и она бессильно повисла на приведшем ее сюда человеке.
Глава 12
При воспоминании об их невеселом расставании на душе Мэттью горчило. Он очень жалел, что ее не было с ним здесь, в Лондоне. Они ходили бы на представления, сидели бы за ужином в уютной обстановке роскошных полированных комнат. Он водил бы ее на балы, на скачки, в клубы с сомнительной репутацией, ведь ее снедало любопытство посмотреть на них. Он познакомил бы ее с тысячами приятных пороков, в которых ей отказывал чопорный Бостон. Вместо этого она сидела одна в каюте взаперти, несчастная и, без сомнения, чувствуя себя покинутой, потому что старый доктор не пришел к ней на помощь.
Его угнетенное состояние усугублялось еще и тем, что его посольство было почти бессильно оказать ему помощь. Посол переадресовал его к мистеру Редфилду, которого он именовал «специальным представителем». Мистер же Редфилд отложил на неопределенное время вопрос о предоставлении ему нового корабля. Он делал таинственные намеки на какой-то окончательно пока что недоработанный план.
— Думаю, что возможно вы тот, кого мы давно ищем. Нам нужен человек опытный и отважный.
— Зачем? — взорвался Хэмптон, вскочив с кресла. — Что это за план, на который вы все время намекаете?
— Успокойтесь, капитан Хэмптон, совершенно нет никакой надобности кричать, я ведь не корабль янки, который вы берете на абордаж. Боюсь, что не смогу вам ничего сказать о плане, пока не станут мне ясны все его детали. Со дня на день я ожидаю судно с приказом из Чарльстона.
— А тем временем я должен сидеть сложа руки?
— Именно так.
— Послушайте, — резко и с горечью проговорил Мэттью. — В Ливерпуле у меня осталась команда. Они заслужили отдых и, безусловно, должны располагать некоторым временем, чтобы насытиться выпивкой и проститутками. Но если нам придется ждать слишком долго, мои матросы распустятся, потеряют чувство сплоченности и, вспомнив, как плохо было им в тюрьме, подумают о том, что служить на каком-нибудь английском торговом корабле куда приятнее и безопаснее. Я не могу позволить себе прохлаждаться здесь слишком долго.
— Вам придется ждать, капитан. Вы, что, думаете, я могу вынуть вам крейсер прямо из кармана? У нас сейчас нет готовых кораблей, ждущих вас в порту. И кроме того, у меня нет указаний заказать для вас корабль на верфи. Более того, у меня нет денег, чтобы заплатить за корабль, даже если б я и нашел его. Капитан, казна конфедерации практически пуста. Блокада душит нас, уничтожая нашу экономику. Те деньги, что у нас есть, достаются нам с дьявольскими усилиями, а наши друзья англичане не горят желанием предоставить нам кредит.
— Я понимаю положение дел. Мои матросы вот уже; два года не получают жалованья, мне приходится рассчитываться с ними добычей с торговых судов, чтобы, удержать их при себе.
— Это свидетельствует о ваших пиратских наклонностях, — сухо сказал Редфилд.
Хэмптон ухмыльнулся и опять сел в кресло. Специальный представитель занимал его. Это был сухой человек маленького роста, в очках, скромно одетый, с шевелюрой песочного цвета, редеющей на макушке. Но несмотря на его невзрачный вид, Мэттью чувствовал в нем спокойную твердость и стальную решимость. Каждый день этот человек вел обреченную битву: плутоватые дипломаты, деньги, бумаги, снабжение, люди, редкая связь с правительством Юга… Все это требовало такого кропотливого терпения, какого у самого Хэмптона не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50