— Но малышка ни в чем не виновата, Джервэл, — мягко запротестовала она и глубоко вздохнула, потому что рука ее мужа прогулялась по ее животу и спустилась ниже, — Я только хочу помочь.— Эта юная леди вызывает желание защищать её. Материнский инстинкт, — заметил Джервэл.— Но она вовсе не беззащитный хрупкий цветочек. Думаю, у нее есть сердцевина, крепкая как сталь. Она будет гнуться, но не сломается. Если бы только Грэлэм не был таким…— Гордым, циничным, высокомерным, недоверчивым…— Да, в нем все это есть, — сказала Чандра со вздохом. — Поглядел бы ты на Кассию на стрельбище сегодня днем! Она сначала взирала на мой лук, будто это змея, которая вот-вот ее укусит. Но как быстро преодолела свой страх! У нее мало физических сил, зато верный глаз и твердая рука.— Ты хочешь превратить юную красавицу в воительницу?— Если ты будешь надо мной смеяться, Джервэл, я воткну кинжал в твой… ну, словом, ты будешь очень сожалеть о своем неуместном веселье!— Смею напомнить, любовь моя, — голос Джервэла зазвучал вкрадчиво, и он привлек ее в свои объятия, — что если твой кинжал попадет в цель, то ты от этого очень сильно проиграешь. Давай заключим сделку. Завтра я поговорю с Грэлэмом и сэром Гаем де Блазисом. Похоже, он приличный человек.— Не могу сказать того же о его жене!— Тихо, тихо, женщина. Я хочу для начала разобраться с тобой.— Интересно, — сказала Чандра мечтательно, покоряясь желаниям своего супруга, — что Бланш говорит мужу. Думаешь, он ей верит?
Сэр Гай знал о своей жене все, что можно было о ней узнать, еще до того, как обманом заставил выйти за себя замуж. Ее упорные домогательства по отношению к Грэлэму были в первую очередь вызваны страхом за судьбу сына. Но теперь будущее Эвиана было ясно и вполне обеспечено. Гай настолько сильно привязался к Бланш, что ему даже стали нравиться ее болтовня и язвительные тирады; он знал, что, как только они окажутся в постели, она забудет все, кроме него. Она была страстной женщиной, часто поступавшей нелогично, и очень упрямой, всегда нацеленной на один объект. Но Гай надеялся, что со временем все переменится. Он лениво улыбался супруге, слушая ее разглагольствования. Она никогда ему не надоедала.— Не хочу быть беременной!— Но ты уже беременна, дорогая, — возразил Гай мягко, — и такой останешься на некоторое время. После того как ты родишь мне двух или трех сыновей, я позволю тебе принимать эту зловредную настойку.— Ты животное!— Мужского пола, судя по всему. Я бы не выпускал тебя из постели, держал там все время. Это смягчит твой нрав и даст отдохновение моим ушам. Мое терпение не вечно.— Не хочу быть уродливой, пузатой, разбухшей! Не хочу мучиться родами!— Бланш, — сказал Гай, перегибаясь через разделявший их маленький столик, — мне искренне жаль, что роды — столь мучительная вещь. Если бы я мог что-нибудь изменить в порядке вещей… Но это не в моей власти. Что касается опасений насчет твоей внешности, то это просто глупость. Ты же видишь, мое желание не убывает. Ты — моя жена и любовница. И обещаю тебе, что так останется навсегда.— Я не дура, Гай. — Голос Бланш стал низким и напряженным.— Думаю, что да. Особенно теперь я склонен так считать.Она вскочила на ноги и ударила ладонью по столу.— Я знаю, почему ты женился на мне! Ты любишь эту тощую пигалицу, эту девчонку, а не меня!При этих словах, выговорить которые ей стоило немалого труда, Бланш побледнела, потом круто повернулась, предоставив мужу созерцать свою спину. Гай, продолжая сидеть, подался вперед и сомкнул руки на затылке.— Наконец-то, — сказал он, — наконец ты призналась в этом. — В голосе его прозвучало глубокое удовлетворение.— В чем же таком я призналась, по-твоему?— Конечно, в том, что любишь меня. Твои слова греют мое сердце, Бланш. Неужели ты не понимаешь, что у тебя уже давно нет нужды продолжать оскорблять Кассию? — Ответом ему было молчание, и он нежно добавил: — Пожалуйста, повернись ко мне, любовь моя.Бланш медленно повернулась к Гаю лицом, но голова ее была опущена, глаза устремлены на мягкие кожаные домашние туфли.— Нет сомнений, что ты самая упрямая женщина в Англии. Иди сюда, любовь моя, и можешь даже прикрикнуть на меня!— Я не упрямая, но она была вместе с этой сукой Чандрой де Вернон, и они заодно!— По-твоему, все придворные дамы — суки, Бланш? Бедная моя, как это огорчительно для тебя!— Признаюсь честно, общество Джоанны не доставляет мне радости, — проворчала Бланш, не желая успокаиваться.— Приходится вставать на чью-то сторону, дорогая! И, похоже, ты снова сделала неправильный выбор.Ей хотелось сказать ему, что она язвила Кассию из страха за его безопасность, из опасения, что Грэлэм, узнав о ее предательстве, поступит непредсказуемо и гнев падет на него.«Он завоевал меня доблестно и честно, — думала Бланш. — Я люблю его, но боюсь сказать ему об этом. Боюсь, что он и впрямь будет считать меня вздорной и злой бабенкой».Гай поднялся с места и подошел к ней, обнял ее за плечи и легонько встряхнул:— Послушай меня, женушка. Пора тебе забыть Грэлэма, Кассию и Вулфтон. Пора забыть о своем поражении и разочаровании. Ты и сама знаешь, что тебе пора признать своего мужа.На мгновение он замолчал, собираясь с мыслями и стараясь найти точные слова.— Я не был влюблен в Кассию. Мне хотелось ее защитить, потому что я не встречал более невинной девушки. Но я желал тебя, Бланш, несмотря на все то, что ты делала. — Он пожал плечами и добавил честно: — Я добился тебя и одновременно спас Кассию от твоих дальнейших интриг.Бланш с устремленными на мужа глазами, казалось, была сама искренность.— Я… я ничего не сделала!«Неужели я так никогда и не перестану лгать?»Он легонько кончиками пальцев провел ласкающим движением по ее губам.— Я не слепой, дорогая. Не стоит притворяться передо мной, любовь моя. Должен признаться, меня очень обрадует, если ты пойдешь к Грэлэму и признаешься ему во всем по доброй воле.При мысли об этом глаза его потемнели и сузились.— Конечно, Грэлэм плохо разбирается во всем, что касается женщин. Видя, какой нежной и преданной женой ты стала, он, весьма вероятно, решит, будто это я подстрекал тебя. И я не смогу осуждать его за такие мысли. Так что, пожалуй, лучше оставить все как есть. У меня такое предчувствие, что они разберутся в своих отношениях без нашего вмешательства, Бланш. Но я не позволю тебе уничтожить Кассию, ты меня понимаешь?— Как не понять! Ты негодяй и хвастун, и я ни за что не поверю тебе!Он глубоко вздохнул, не выпуская ее из объятий.— Тогда, может быть, ты поверишь мне через пять или десять лет! Мы с тобой вместе превратим Читтерли в прекрасный замок. — Он усмехнулся и, наклонившись, нежно поцеловал ее в губы. — Наши дети никогда и ни за что не поверят, что их мать — бесхребетное существо.— Ты насмехаешься надо мной, Гай, — пробормотала Бланш, — ты скользкий, как рыба. Ты мне не нравишься.— Не нравлюсь, но ты любишь меня. Какое-то время я согласен терпеть это. И, уверен, что ты не пойдешь против моей воли.— Ты, конечно, с радостью поколотишь меня, если пойду.Он осторожно прикоснулся рукой к ее чуть округлившемуся животу.— Нет, но я найду другие способы наказать тебя.Она спрятала лицо у него на плече.— Право, мне вовсе не хочется говорить гадости, Гай, — прошептала Бланш. — Я просто… я так боялась.Он поцеловал ее в висок.— Но теперь и впредь тебе не придется бояться. И еще, радость моя, мне нравится твой язычок. Ты ругаешься, как торговка рыбой.Он почувствовал, как тело ее затрепетало от возмущения, и быстро добавил:— Пойдем в постель, и я заставлю тебя забыть все, кроме твоей страсти и любви ко мне.День был ясным и солнечным, воздух прозрачным и свежим. Придворные собрались в огромном башенном дворе посмотреть на состязания между королем Эдуардом и леди Чандрой де Вернон. Грэлэм оставил Кассию с королевой и присоединился к Джервэлу де Вернону и его другу сэру Марку. Они много шутили и подтрунивали друг над другом, когда сэр Джервэл отрывал рукав своего камзола.— Достойная жертва для моей дамы? — спросил он, а остальные покатились со смеху.— Милорд веселится, — сказала королева Элинор с улыбкой, — но, думаю, скоро он посерьезнеет. Вы видели, Кассия, как практиковалась вчера Чандра?— Она невероятна, — сказала Кассия. — Я никогда и не думала, что женщина может быть так… — Она безуспешно искала подходящее слово.— Совершенна, — подсказала королева Элинор.— Возможно. К тому же она прекрасна.— По правде говоря, она достигла совершенства, только когда полюбила мужа. Она не всегда была такой, как теперь.«Зато ее-то муж всегда любил», — хотела возразить Кассия, но вместо этого заговорила о предстоящем состязании:— Ее беспокоит третий тур. Он требует огромной физической силы, и Чандра говорит, что только король может попасть точно в цель с такого расстояния.— Да, я знаю, — отозвалась королева Элинор. — Думаю, мой господин настоял на этом — он не любит проигрывать.Кассия рассмеялась:— По крайней мере он честен — ничего не скрывает.Она поискала глазами Чандру, которая таки позволила мужу обвязать свою руку лоскутом, оторванным от его одежды, — на счастье.«Я хотела бы быть такой, как она, — думала Кассия. — Если бы мне удалось узнать хоть часть того, что знает она, и научиться хоть малой толике всего, что она делает без видимых усилий, возможно, Грэлэм восхищался бы мной, как восхищается ею».Она чуть не лишилась чувств от волнения, представив, что бросает копье или скачет на мощном боевом коне. Мысль эта ее не покидала.Элинор повернулась поговорить с графиней Пемброук. Кассия тем временем, оглядываясь вокруг, улыбнулась стоявшей неподалеку светловолосой леди. На ее стройном теле отчетливо выделялся округлившийся живот — она ждала ребенка.— Вы, должно быть, устали, — сказала Кассия молодой женщине. — Идите сюда и посидите рядом со мной.— Благодарю вас. Теперь у меня много меньше сил, чем прежде.Кассия ощутила укол зависти, бросив взгляд на Чандру.— Ну разве она не выглядит безупречно прекрасной?— Да, хотя вам следовало бы увидеть ее в доспехах. Это зрелище, поражающее воображение. Видите ли, мы с Чандрой выросли вместе. :В голове у Кассии все смешалось, мысли перебивали одна другую. Она отрывисто спросила:— Вы были в Кройленде, когда туда явился Грэлэм де Моретон, чтобы похитить ее?Она почувствовала, как ее новая знакомая вся сжалась, но ответ прозвучал довольно спокойно:— Да, я там была.— Леди Чандра действительно метнула кинжал в Грэлэма?Женщина кивнула, и обернулась, заслышав веселый детский смех.— Моя дочь Гленда. — Она взяла ребенка из рук кормилицы и подняла его на руках.— Гленда. Хочу, чтобы ты познакомилась с этой красивой молодой леди… — Мать ребенка вопросительно посмотрела на Кассию.— Мое имя Кассия. Она прелестное дитя. Вам очень повезло. Вы счастливая женщина.Кассия любовалась густыми черными волосами девчушки, потом заглянула в ее большие серые глаза. Тут Гленда потянулась к Кассии. Ее маленькая ручка вцепилась в горностаевую оторочку плаща. Девочка гладила мех и вдруг рассмеялась. При виде улыбающегося детского личика Кассия замерла и похолодела.Она узнала выражение лица Грэлэма, его улыбку.— С вами все в порядке, леди Кассия? Вы очень побледнели.Кассия с трудом перевела дух.— Кажется, вы не сказали вашего имени, — выговорила она наконец.— Мэри. Мой муж — сэр Марк, вон он стоит с сэром Джервэлом и… Грэлэмом де Моретоном.Заминка в ее речи подтвердила подозрения Кассии. Тишина звенела в ее ушах. Значит, Мэри — бывшая любовница Грэлема? Это казалось ей немыслимым. Мэри, такая нежная и с лицом милым и невинным.Голос Мэри вторгся в ее смятенное сознание.— Я слышала, лорд Грэлэм женился. Кажется, она богатая наследница из Бретани?— Да, она из Бретани.— Не могу не чувствовать сострадания к ней, — сказала Мэри тихо. — Лорд Грэлэм нелегкий человек.— Нелегкий, — отозвалась Кассия. — Ваша дочь похожа на отца?— Не думаю, — ответила Мэри после короткой заминки. — А почему вы спрашиваете?На мгновение Кассия прикрыла глаза, потом сказала шепотом:— Мое имя — Кассия де Моретон.— Я… понимаю, — ответила Мэри голосом столь тихим, что Кассия едва расслышала ее. — Значит, вы обратили внимание на сходство? Мне не хотелось брать дочь в Лондон, но мой муж сказал, что никто ничего не заметит. Он уверяет, что Гленда ничуть не похожа на Грэлэма,— Дело не в чертах ее лица, а в улыбке, в смехе. Простите за то, что заставила вас почувствовать себя неловко. Я ничего никому не скажу. Обещаю.Мэри с трудом заставила себя улыбнуться.— Благодарю вас. Смотрите, Чандра собирается выстрелить из лука!К изумлению Кассии, Чандра выиграла в первом туре. Круглые мишени, набитые соломой, стояли на расстоянии тридцати футов от стрелков. Для второго тура расстояние было удвоено. Король выиграл, но ему помогло везение: его стрела расщепила одну из стрел Чандры. Кассия услышала звонкий смех миледи, когда мишени отодвинули еще дальше.— Ваше величество, — закричала Чандра, — вы усовершенствовали свое мастерство! Наконец-то вы даете мне возможность принять участие в настоящем состязании!— О, миледи! — только и сказал король, поднимаясь во весь свой гигантский рост.— Сейчас мы увидим, кто из нас лучший. — Чандра прикрыла глаза рукой, как козырьком, чтобы лучше видеть далекие мишени.Улыбка Эдуарда продержалась на его устах до тех пор, пока он не шагнул вперед. И тут глаза его сузились, а лицо выразило напряженное внимание. Рука его была тверда. Стрела просвистела в воздухе и вонзилась в мишень у края черного круга в центре.— Жаль, что мишень так далеко, — заметил сэр Джервэл, обращаясь к Грэлэму и наблюдая, как его жена готовится выстрелить. — У нее взгляд орла, но недостаточно сил, чтобы поразить цель с такого расстояния.Чандра выпустила стрелу; та взвилась и со свистом полетела к мишени, поразив ее рядом со стрелой Эдуарда.— Отличный выстрел! — крикнул Джервэл.В рядах зрителей возникло оживление, заключались рискованные пари, и Эдуарду пришлось громко закричать, чтобы заставить присутствующих стихнуть, потому что он собирался попробовать свое счастье еще раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54