И вскоре обнаружит, что все попытки улестить или устрашить ее могут лишь вызвать обратный эффект, пробудить в ней мужество и желание принять вызов.
— А вы? Почему вы считаете, что я найду ваши ласки невыносимыми? — тихо отпарировала она.
— Похоже, есть всего один способ выяснить, так ли это, — с издевательской усмешкой прошептал он, не сводя с нее глаз. Большие ладони легко легли на ее плечи. Хизер могла бы отстраниться, если бы хотела. Но она не хотела. Не хотела! И поэтому просто стояла покорная, завороженная раскаленными искрами в его бездонных глазах, невыразимо волновавших и возбуждавших ее.
Он придвинулся еще ближе, коснувшись ее тела своим. Словно наложив тавро владения. Пронизав острой шпагой страсти. Сердце забилось в безумно-тревожном ритме, как только он наклонил голову. И сквозь туман до нее донесся его шепот:
— Ты в самом деле считаешь себя женщиной, способной укротить меня, герцогиня?
Но язык не повиновался Хизер: горло свело судорогой. Веки медленно опустились, когда его губы прижались к ее губам. Теплые и жесткие… властные и одновременно нежные. И в груди Хизер что-то ответно шевельнулось… пробудившаяся чувственность?
Поцелуй превратился в дерзкое вторжение; язык раздвинул ее губы и скользнул внутрь.
На какую-то долю мгновения в Хизер взыграло возмущение. Она не знала, что поцелуй мужчины может быть столь опустошительно-пьянящим. Не думала, что сама она способна ответить на него с таким пылом, что почувствует себя легкой как пушинка, слабой, охваченной истомой… распутной. Словно некий первобытный инстинкт взыграл в ней, превратив в бесстыдное, развратное, готовое на все создание. Тело сладко заныло, каждый выпад, каждое поглаживание его языка заставляли ее сжиматься изнутри, как стальную пружину, груди набухли и болели, странный голод пожирал ее с невероятной силой.
Девушка тихо ахнула, ощутив, как его рука, скользнув ниже, сжала левую грудь. Неведомое прежде пламя сжигало ее, но она отчего-то не хотела, чтобы он отступил. Руки словно сами собой поднялись, чтобы обвиться вокруг его шеи…
Когда же Слоан резко отстранился, она едва не вскрикнула, готовая протестовать, но тут же открыла глаза и невидяще уставилась на него, тяжело дыша, не понимая, где находится. Она трепетала, глаза рассеянно блуждали, но Слоан, казалось, был совершенно невозмутим. Та животная чувственность, свидетелем которой Хизер так ненадолго стала, очевидно, была всего-навсего плодом ее воображения.
Душа Хизер ушла в пятки. Его поцелуй в одну секунду изменил ее жизнь, но сам Слоан, очевидно, горько разочарован.
Маккорд смотрел на Хизер, удерживая ее на расстоянии вытянутой руки, и, когда девушка пошатнулась, чуть крепче сжал пальцы. И до крови закусил губу, борясь с неожиданно подступившим возбуждением. Ее губы так чертовски мягки и теплы, а вкус совсем как дурманный дикий мед. И он не отпугнул ее! Слоан почувствовал, что еще сильнее алчет эту женщину. Стоило ему коснуться ее божественного рта, как он едва не обезумел от стремления поскорее оказаться в ней. Теперь он был уверен, что герцогиня пылает той же страстью. Уж кто-кто, а он легко распознает все приметы изнемогающей от желания женщины. А эта непроизвольная дрожь! Пусть она трижды неопытна, но хочет его. Так же неукротимо, как он — ее.
Женщина его грез.
При одной мысли о том, как эта холодная красавица станет биться и извиваться под ним, его плоть набухла и запульсировала. Слоан со свистом втянул в себя воздух.
— Уверены, что не передумали выходить за меня? — проворчал он все еще хрипловатым от безумного желания голосом.
Хизер молчала, боясь, что колени вот-вот подогнутся и она не удержится на ногах. Найдет ли она в себе мужество идти до конца? Этот брак ничем не напоминает тот взаимно нежный союз понимающих друг друга людей, каким она представляла семейную жизнь. Только не с этим чужаком с ледяными глазами, словно говорившими: «Пленных не берем». Пощады не будет. Она мечтала о человеке, которого смогла бы со временем полюбить, но Слоану Маккорду ее любовь ни к чему. И несмотря на неодолимую притягательность и примитивную чувственность, сердце у него из камня. Его никто и ничто не тронет. Особенно она, Хизер. Оно по-прежнему принадлежит покойной жене. С какой болью он о ней говорил! С какой тоской!
А новая супруга… что ж, она станет всего лишь необходимым приложением к его жизни. Он ничего не испытывает к ней, кроме, возможно, раздражения и пренебрежения. С самого начала ясно дал понять, что ему нужна исключительно домоправительница и разве что придаток к своим политическим амбициям. Ну и… и готовое на все, послушное тело в постели.
Хизер отступила на безопасное расстояние и стиснула руки, чтобы он не увидел, как они дрожат. Больше всего на свете ей хотелось послать Маккорда ко всем чертям, но она поспешно проглотила ругательство. И без того ее гордость стала самым большим препятствием в достижении целей. Нищим не до гордости. Теперь у нее не осталось выбора. Со школой покончено, Эван взбешен, последние мосты сожжены. Кроме того, она предлагает Слоану Мак-корду честную сделку.
— Нет, — еле слышно выдохнула девушка. — Не передумала.
Слоан моментально стиснул зубы, но, очевидно смирившись, кивнул.
— Что же, так тому и быть. Где можно найти Рэндолфа?
Ошарашенная Хизер недоуменно моргнула.
— Зачем? С какой целью?
— Выплатить оставшиеся полторы тысячи, разумеется.
— Но это просто невозможно! Такие деньги — и сразу?!
— Почему же нет? — хмуро усмехнулся Слоан. — Не позволю, чтобы моя жена осталась в долгу у постороннего мужчины!
— Мистер Маккорд… — Хизер беспомощно пожала плечами. — К сожалению, я раньше не знала о ваших стесненных обстоятельствах, но теперь просто не имею права воспользоваться вашим великодушием. Вы сами только что объяснили, что не можете позволить себе…
— И добавил, что обо всем позабочусь, — тихо, но непререкаемо перебил Маккорд.
Хизер снова залилась краской стыда. Ужасно сознавать, что она будет чем-то обязана этому человеку! Уж лучше по-прежнему иметь в кредиторах Эвана Рэндолфа! Но она тут же поклялась себе, что вернет каждый цент. Гордость, проклятая гордость снова взыграла в Хизер, но она, собравшись с силами, неохотно пробормотала:
— Хорошо, но когда-нибудь я все верну до цента.
И облегченно вздохнула, поняв, что он не собирается допрашивать, каким именно способом она намеревается добыть столько денег.
— Итак, где я могу поговорить с Рэндолфом?
— Он часто бывает в своем банке на Десятой улице, а его дом находится на Вашингтон-авеню.
Слоан деловито кивнул и взялся было за шляпу, но тут Хизер услышала стук входной двери и, вздрогнув, отскочила в угол и стала поспешно приводить в порядок взлохмаченные волосы.
— Хизер! — окликнула Уинифред Траскотт.
— Я в гостиной, Уинни. У нас гость.
Вскоре в комнату ворвалась полная седовласая женщина с раскрасневшимися от холода щеками. Развязывая на ходу ленты шляпки, она с любопытством вгляделась в Маккорда и радостно сверкнула глазами.
— Наконец-то вы приехали!
Вдова Траскотт познакомилась с Маккордом прошлым летом, во время своего визита в Колорадо, и с тех пор, подобно Кейтлин, пела ему дифирамбы, превознося до небес, и делала все, чтобы устроить этот брак. Но как и Кейтлин, не удосужилась упомянуть некоторые важные детали, хотя Хизер всячески донимала ее допросами.
— Добро пожаловать, дорогой, — тепло приветствовала Уинни гостя. — Очень рада снова видеть вас.
Она с материнской нежностью обняла Слоана и подставила щеку, которую тот с удивительной готовностью поцеловал.
— Господи, я уже успела услышать от знакомых о вашем подвиге, Слоан Маккорд! Красавец ковбой, бросившийся на спасение двух бедняжек! Молодец! Ну точная копия своего братца Джейка. Тот тоже успел перебаламутить весь город через две минуты после своего прибытия. Кстати, если уж я заговорила о вашем шалопае братце… как поживают моя племянница и будущий внучатый племянник?
Лицо Слоана мгновенно смягчилось при упоминании о Кейтлин.
— С ней все в порядке, если не считать, что теперь она больше всего походит на огромную круглую тыкву. Правда, клянется, что до родов еще два месяца, но, на мой взгляд, опростается в любую минуту.
— Не думаю. Райан тоже родился большим и тяжелым. Хизер покраснела, услышав столь откровенные рассуждения на весьма деликатную тему, но Уинни, похоже, считала такие разговоры вполне естественными, поскольку без тени смущения продолжала:
— Не представляете, как я счастлива, что двое дорогих мне людей решили соединиться. Теперь мы все одна семья. Надеюсь, вы уже успели познакомиться?
В наступившем продолжительном молчании она недоуменно переводила взгляд с мужчины на женщину и, очевидно, сообразив что-то, неловко откашлялась.
— Вижу, Хизер успела предложить вам чай, Слоан. Прошу вас, садитесь.
— К сожалению, мистеру Маккорду уже пора, — вмешалась та.
— Совершенно верно, — подтвердил Слоан. Уинни озабоченно нахмурилась:
— Надеюсь, венчание назначено на утро? — Хизер нерешительно обернулась к Слоану, оставляя решение за ним.
— Похоже, так оно и есть, — с вымученной улыбкой выдавил он.
Уинифред просияла.
— Великолепно! Предоставьте мне все свадебные приготовления!
— Надеюсь, Уинни, ничего особенно роскошного?
— Нет-нет. Церемония состоится в этой гостиной в десять утра. Я пригласила нескольких друзей на завтрак. Поезд отходит днем, кажется?
— Ровно в час.
— Вам есть где остановиться, Слоан? Вы здесь желанный гость, но видеться жениху с невестой перед свадьбой — плохая примета.
— Я снял номер в гостинице «Погонщик мулов», недалеко от вокзала. А пока позвольте с вами попрощаться.
Хизер учтиво проводила жениха в прихожую. Слоан уже взялся было за ручку двери, но, помедлив, обернулся к ней:
— Завтра ровно в восемь я приеду, чтобы забрать ваши сундуки и отвезти на вокзал.
Сердце девушки упало под этим холодным взглядом. Как он равнодушен… как деловит… Совершенно ничего общего с тем пылким, чувственным любовником, чьи страстные поцелуи вскружили ей голову и поселили во всем теле глухую ноющую боль неудовлетворенности.
— Все будет собрано.
Коротко кивнув, Слоан ступил на крыльцо. От Хизер потребовалась вся сила воли, чтобы не хлопнуть за ним дверью. Она снова дрожала, то ли от ярости, то ли от нервного потрясения. То ли от презрения к себе. И не могла объяснить, что за странное действие оказывает на нее Слоан Маккорд и почему едва знакомый человек способен пробудить в ней такие неукротимые эмоции.
Хизер нехотя вернулась в гостиную, боясь встретить любопытный взгляд Уинифред. Пожилая дама разливала чай. Девушка с благодарностью приняла от нее чашку и уселась рядом на. диван. Уинни с обычной откровенностью немедленно выложила все, что было на уме.
— Клянусь, это настоящий мужчина. И в постели, должно быть, неотразим.
Хизер затаила дыхание. Уинни права. Она до сих пор не могла опомниться от его поцелуя. Как вынести долгие, бесконечно долгие годы семейной жизни с ним?
Девушка упрямо тряхнула головой, запретив себе думать об ощущениях, пробужденных его ласками, о вкусе его поцелуев. И собственном бесстыдном поведении. Какой позор! Тело предало ее самым постыдным образом.
Она густо покраснела под пронизывающим взором Уинифред.
— Надеюсь, ты не собираешься отступать?
— Подумываю, — призналась Хизер.
— Ничего удивительного. У всех невест бывает предсвадебная лихорадка. Но это идеальное решение для вас обоих. Разом покончить со всеми проблемами. Ты избавишься от долгов, а он приобретет превосходную жену.
— Уинни… кажется, вы неверно оценили финансовое положение мистера Маккорда. Он далеко не так богат, как я предполагала.
Дама по-детски невинно распахнула голубые глаза.
— Неужели?
— Да. Но он настаивает на уплате долга Эвану, хотя это ему явно не по карману.
Уинни с задумчивым видом поднесла к губам чашку.
— По-моему, справедливо, чтобы муж взял на себя ответственность за семью. А мистер Маккорд — человек гордый и непреклонный. Очень похож кое на кого, — добавила Уинни с многозначительным взглядом в сторону Хизер. — Тебе следует предоставить мистеру Маккорду полную свободу действий.
— Но это не его беда, — расстроенно напомнила Хизер.
— И не твоя тоже, кажется, — язвительно усмехнулась в ответ Уинни. — Всему виной твой папаша. И будь Эван Рэндолф хотя бы вполовину тем благородным джентльменом, каким желает казаться, давно разорвал бы все векселя, вместо того чтобы беззастенчиво использовать их для давления на тебя. Думаю, ты должна быть благодарна провидению за то, что так легко отделалась от него.
Хизер медленно наклонила голову в знак согласия, припомнив наглое поведение Эвана. Наконец она разорвала паутину, в которой так долго и тщетно билась! И должна была испытывать облегчение, но вместо этого на душе становилось все тревожнее. Неужели она просто поменяла одну клетку на другую? По крайней мере до сих пор она ухитрялась сохранять определенную независимость. Но начиная с завтрашнего дня она будет пожизненно связана со Слоаном Маккордом священными узами брака. И назад уже не повернешь.
— Вот увидишь, все устроится самым лучшим образом, — утешила Уинни, гладя ее руку.
Может быть. Жаль только, что сама Хизер не слишком в этом уверена.
— Мистер Маккорд, по-видимому, считает, что мне не под силу справиться с ним.
— Неужели? — высоко подняла брови Уинифред.
— И скорее всего он прав.
Пожилая дама любовно обняла Хизер за плечи.
— Что ж, придется что-то предпринять, не так ли? Джентльмены обожают невинность в невестах, но невежество — совершенно другое дело, не находишь? Нельзя, чтобы ты улеглась в брачную постель, не имея ни малейшего представления о том, что тебя ждет и как обходиться с мужем! — И, улыбнувшись, Уинни добавила: — Похоже, тебе предстоит прослушать небольшую, но очень важную лекцию относительно супружеских обязанностей и некоторых особенностях мужского поведения, дорогая.
Глава 3
Слоан лежал без сна в темном номере гостиницы, прислушиваясь к непривычным ночным звукам большого города, доносившимся из расположенных поблизости железнодорожного депо и речных доков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38