Ловелл, шатаясь, побрел к лошади и, кое-как взгромоздившись в седло, поплелся шагом.
Настала оглушительная тишина. Дрожа от страха и радости, Хизер смотрела на Слоана. Несколько минут он молча, с непроницаемым видом наблюдал за ней. Затем, сунув револьвер в кобуру, шагнул к ней и, не спуская глаз с лица жены, забрал дочь.
Хизер затаила дыхание, когда он осторожно убрал с ее лба растрепавшиеся волосы. Такой интимный, бесконечно нежный жест!
— Все в порядке?
Грубоватая тревога в голосе Слоана тронула ее. Но Хизер тут же напомнила себе, что Маккорд ценою жизни готов защищать все, что принадлежит ему, каковы бы ни были его истинные чувства к жене. Но пусть так, сейчас она больше всего на свете нуждается в его поддержке.
Коротко кивнув, она прислонилась лбом к его плечу, наслаждаясь чудесным ощущением. Пусть хоть на мгновение его тепло, сила, родной запах дадут ей утешение. И хорошо бы это мгновение никогда не кончалось. Пустые мечты…
Слоана обуревали те же противоречивые эмоции. Сейчас он мечтал лишь об одном — подольше держать Хизер в своих объятиях, зацеловать до полусмерти и убедиться, что с ней ничего не произошло. Новая опасность беспощадно напомнила ему о гибели Лани, и он был потрясен до глубины души. Подумать страшно, что Хизер могла бы лежать вот так, на земле, и темно-багряный ручеек медленно впитывался бы в пыль…
Господи, хоть волком вой!
Слоан едва слышно застонал. Может, Хизер права? Пусть уезжает, по крайней мере цела останется! Да ему давно следовало бы отослать жену, ради ее же безопасности. До выборов еще довольно далеко, кто знает, что случится за это время?! Он не сумеет уберечь ее — ни сейчас, ни, возможно, потом.
Нарушив зачарованное молчание, он отступил и пристроил Дженну на своем бедре.
— Ты сказала правду? Рэндолф действительно приезжал?
Нежность, тревога друг за друга, волнения сегодняшнего дня были мгновенно забыты. Война разгорелась с новой силой.
— Да, — преспокойно заявила жена. — И он действительно дал мне чек на выкуп закладной.
— Черта с два у него это выгорит!
Отчаяние и безнадежность не помешали Хизер разглядеть мрачную ярость в глазах мужа и почувствовать приближение грозы. Она надменно вскинула голову.
— Я считаю, что он поступил благородно.
— Должно быть, задумал очередную пакость!
— По-моему, ты ошибаешься. Он решил мне помочь. Эван предложил деньги только с тем, чтобы мне не пришлось работать с утра до ночи, выплачивая тебе свои долги.
Слоан пригвоздил ее к месту гневным взглядом.
— Кажется, уже было сказано: я не возьму ни цента у этого ублюдка и жене не позволю! Будь я проклят, если пойду на такое!
— Не пойдешь? Предпочитаешь, я полагаю, потерять свое ранчо, а может, и жизнь? Не думала я, что ты настолько глуп!
Слоан промолчал, только желваки бешено заходили на щеках.
Увидев жалобное личико Дженны, Хизер уже мягче, но по-прежнему решительно объявила:
— Эван отдал деньги в полное мое распоряжение, Слоан. И я завтра же намереваюсь все уладить с банком, если, конечно, ты не свяжешь меня и не посадишь под замок.
— Я не собираюсь тебе мешать, — процедил он. Лицо его снова окаменело, а глаза потеряли всякое выражение. Как она ненавидела эту бесстрастную маску!
— Разумеется, — глухо пробормотала Хизер. — Ведь у тебя нет иного выбора, верно? Совсем как у меня, когда я согласилась выйти за тебя замуж.
И, горько усмехнувшись, направилась к дому.
Глава 18
— Неужели ты всерьез решилась оставить мужа?! — воскликнула Кейтлин, когда Хизер спустя несколько дней рассказала подруге о своих планах. После церковной службы женщины сидели во дворе дома Кейтлин, присматривая за игравшими детьми.
Хизер отвела глаза, жалея, что расстроила подругу. Но оставаться со Слоаном больше нет сил. Невозможно терпеть неприязнь и холодность мужа. У нее день и ночь ныла душа, мысли о Слоане ни на миг не покидали ее. Так жить дальше означает обречь себя на вечную тоску. Уж лучше разом обрубить все, пока у нее еще есть на это силы.
— Сразу же после выборов я уеду, — спокойно объяснила она. — Слоану я буду больше не нужна.
— Оставляю свое мнение при себе, — фыркнула Кейтлин. — Но даже если ты и права, что весьма сомнительно, то как насчет Дженны? Она привыкла к тебе, полюбила. Ты буквально сотворила чудо. Только вчера миссис Элвуд говорила, что собирается пригласить Дженну на день рождения своей младшей дочери, а ты знаешь, какая она чванная дура, пусть и богата как Крез. Но все золотые рудники ее мужа не могут купить истинного благородства и хорошего воспитания. Вот она и надеется, что дети переймут твои манеры, вкус и грацию. Сама мне твердила.
Кейтлин помедлила, ожидая возражений, но Хизер упорно молчала.
— Ты должна понять, — продолжала ее подруга, — как важно для Дженны такое приглашение. Если даже женщины, подобные Франсине Элвуд, способны забыть о собственном ханжестве, пусть и по эгоистичным соображениям, значит, белые так или иначе будут вынуждены принимать нашу малышку, и в этом целиком твоя заслуга. Соседи уже считают Дженну твоей дочерью…
Хизер, потеряв самообладание, закрыла лицо ладонями и немедленно почувствовала нежное прикосновение руки Кейтлин.
— Прости, дорогая, я вовсе не хотела сделать тебе больно. Я позабочусь о том, чтобы у малышки все было хорошо, даже если миссис Элвуд задерет свой огромный нос. И… конечно, не мое дело указывать тебе, как жить дальше, но ведь это из-за меня ты тут оказалась. И поверь, делаешь огромную ошибку, убегая отсюда.
— Вероятно… но так продолжаться не может. Слоан не любит меня, Кейтлин.
— Наверное, еще слишком рано что-либо утверждать. Я уверена, все обязательно изменится к лучшему.
— Я тоже когда-то надеялась на это, но сейчас… — Хизер безнадежно покачала головой. — Его не интересует будущее со мной. Он живет прошлым. Я напоминаю ему о его потере. Поверь, Кейтлин. Я пыталась. Пыталась всеми силами.
Но пора забыть о грезах. Все кристально ясно. И надеждам конец. Она не сумеет освободить его сердце из оков прежней любви.
— Куда же ты поедешь? — сдалась Кейтлин.
— Скорее всего в Денвер. Найду там работу и иногда смогу навещать тебя и Дженну. Эван знаком с престарелой вдовой, которой нужна компаньонка. Вчера я получила от нее письмо. Хочет познакомиться со мной.
— Хизер, если дело в деньгах, то через несколько недель у нас с Джейком будут наличные, как только продадим скот.
Хизер вытерла глаза.
— Ты ведь знаешь, Слоан не позволит тебе принести такую жертву. В это время года вы получите сущие гроши. И в любом случае наше положение вовсе не такое отчаянное, особенно теперь, когда закладная выкуплена. Деньги — только часть проблемы.
Но немалая! В этом Хизер могла без опаски признаться себе. Она отвезла в банк чек Эвана и погасила долг, но Слоан был так взбешен ее поступком, что отказался с ней разговаривать. За последние несколько дней ранчо превратилось в настоящее поле боя, и нервы у противников были напряжены до предела.
Хизер грустно усмехнулась:
— За меня не беспокойся. Если обнаружу, что роль компаньонки не для меня, всегда могу стать советницей у какого-нибудь политика. Я встречала немало кандидатов в Денвере. Возможно, кому-то потребуется помощь в предвыборной кампании. Мои акции сильно поднимутся, если Слоан победит, и я сделаю себе карьеру.
Ее неуклюжая попытка пошутить, однако, не имела успеха. Кейтлин обеспокоенно смотрела на подругу, и Хизер поняла, что Кейтлин обмануть не удалось.
— Когда будем прощаться?
— Я согласилась задержаться до выборов.
— Но это всего несколько дней!
— Верно.
Всего несколько дней осталось выносить этот ужас!
Наступил день выборов, ясный и безоблачный, хотя с гор уже дул холодный ветерок, как бы намекая на приближение осени. Слоан отправился голосовать и взял с собой Хизер, хотя последнее время они едва разговаривали друг с другом. И почти сразу же вернулись домой, поскольку результаты выборов должны были объявить не ранее завтрашнего дня.
На следующее утро они снова поехали в город. Сара и Харви Бакстер устраивали барбекю в честь сторонников Слоана. Погода по-прежнему была солнечной, и Хизер с удивлением увидела, что во дворе Бакстеров собралась толпа гостей, не меньшая, чем в праздник Четвертого июля. Атмосфера тоже казалась жизнерадостной и дружелюбной, благодаря в основном звонкому смеху и неистощимой энергии детей, резвившихся на большом лугу за домом. Там устраивались и бейсбольный матч, и бег в мешках, и игра в «подковки».
Взрослым, однако, было не до веселья. Они с волнением дожидались исхода битвы. Среди присутствующих велись нескончаемые разговоры о шансах Слоана на победу и о том, повлияет ли скандал, связанный с именем Ловелла, на количество набранных им голосов. Слоан решительно отказывался обсуждать эти животрепещущие темы и большую часть времени провел обучая племянника отбивать бейсбольные мячи.
К полудню все успели наесться до отвала и убрать жаровни и тарелки. Ожидание публики было вознаграждено появлением всадника. С дикими воплями, подобно индейскому воину, он скакал к дому Бакстеров, размахивая шляпой. Расти! Это он дежурил на телеграфе, ожидая известий из окружного суда.
У Хизер тревожно засосало в животе. Но Расти немедленно развеял ее сомнения:
— Слоан! Слоан победил!
Толпа разразилась оглушительными криками, но когда подъехавший шериф Нетерсон уже спокойнее подтвердил новости, началось настоящее столпотворение. Гости устроили новоиспеченному сенатору настоящую овацию. Шериф заметил Хизер и подъехал к заднему крыльцу, где та стояла с Сарой.
— Слоан выиграл, — повторил Лютер Нетерсон. — Правда, с очень маленьким перевесом, но все же. Вы, должно быть, здорово счастливы!
— Верно, — согласилась Хизер, изо всех сил изображая воодушевление. Она спокойно, словно посторонняя, наблюдала, как окружают мужа смеющиеся избиратели, хлопая его по плечу и пожимая руку. Еще минута, и его подхватывают на плечи и несут на улицу. Хизер показалось, что Слоан повернул голову и поискал кого-то глазами. Возможно, ее?
Но ликующие сторонники Слоана уже исчезли из виду.
— Куда они его несут? — спросила она у Лютера.
— В салун, готов побиться об заклад. Праздник только начинается. Прошу прощения, мэм, я, пожалуй, тоже направлю туда стопы. Хочу поставить Слоану выпивку! Не часто встретишь человека, который смело плюет в глаза Куинну Ловеллу и это сходит ему с рук. Харви, ты идешь?
Лютер почтительно притронулся к полям шляпы и отбыл.
— Будет настоящим чудом, если кто-то из них доберется домой к утру трезвым, — добродушно проворчала Сара, глядя вслед поспешно удалявшемуся мужу.
Большинство женщин осталось помочь с уборкой. Хизер поблагодарила всех, кто помогал добыть голоса Слоану, и проводила запоздавших до ворот. Наконец она забрала Дженну у Кейтлин. Не зная, когда увидятся снова, женщины обнялись и заплакали.
— Как я буду без тебя? — всхлипывала Кейтлин, обнимая подругу. — Хорошо еще, Денвер не так далеко, как Сент-Луис.
— Я тоже буду тосковать по тебе, — едва сдерживая слезы, пробормотала Хизер.
Вернувшись домой, она уложила Дженну спать. Ее одиночество было нарушено неожиданным появлением Эвана. Она телеграфировала ему в понедельник и попросила проводить в Денвер, но даже не успела собрать вещи.
— Я ожидала вас не раньше завтрашнего дня, — сообщила Хизер, провожая его в дом.
— Просто закончил дела скорее, чем ожидал, и решил провести ночь в городе, но, к сожалению, не учел, что в Гринбрайере нет ни отеля, ни пансиона, а в салуне полно хмельных гуляк. Правда, я заказал там комнату, но если отправимся сегодня, не придется терпеть шум и пьяные вопли, а горничная, которую я нанял, не будет мучиться бессонницей в конюшне.
— Сегодня?
— У вас есть причины задерживаться? Хизер опустила голову, боясь встретиться глазами с проницательным взглядом Эвана.
— Кажется, нет.
— Остановитесь в отеле «Виндзор», приведете себя в порядок и отдохнете перед встречей с миссис Шарп. Думаю, дорогая, вам она понравится. Это давняя приятельница моей матери. Правда, долгое время она жила с мужем на Западе. Помню, как в детстве она часто совала мне имбирные пряники.
Хизер невольно улыбнулась, совершенно не в состоянии представить Эвана Рэндолфа ребенком. Но она была искренне благодарна ему за то, что он пытался как-то ободрить ее, поднять настроение, отвлечь от тяжелых мыслей, грозивших окончательно истерзать ее.
— Мне нужно сложить вещи. И следует подождать, пока Слоан не придет домой. Нельзя оставлять Дженну одну и уезжать не простившись. В конце концов, он мой муж.
— Разумеется.
— Он победил на выборах, — рассеянно добавила Хизер.
— Знаю. Только сейчас видел его в салуне, окруженного толпой доброжелателей. Не похоже, что он будет сильно по вас тосковать.
Хизер слегка поморщилась. Такой бестактности она не ожидала. Странно! Неужели он хочет окончательно вывести ее из себя?
Рэндолф деловито надвинул на лоб котелок.
— Я вернусь за вами, дорогая, как только оплачу счет в салуне и захвачу с собой горничную.
Хизер кивнула, слишком расстроенная, чтобы удостоить Эвана вежливого ответа.
Слоан прищурился, пытаясь разглядеть вновь прибывшего сквозь завесу сигарного дыма и паров виски. Он единственный в баре не был пьян и последние два часа рассеянно вертел в руке все тот же стакан со спиртным. Значит, это не игра воображения! Сам Эван Рэндолф удостоил их своим посещением!
Слоан взял себя в руки и не дал волю ярости. Как бы там ни было, а Рэндолф выручил его из беды.
— Простите, парни, — пробормотал он друзьям, поднимаясь из-за стола и с трудом прокладывая путь сквозь горланящую толпу к стойке, где сидел железнодорожный магнат.
— Выпьете со мной? — предложил он, перекрикивая музыку и нестройное пение.
Рэндолф вопросительно поднял бровь:
— С чего бы это вдруг?
— Потому что я обязан вам спасением своего ранчо, — сквозь зубы процедил Слоан. Эван невесело улыбнулся:
— Похоже, вам так же сильно не хотелось благодарить меня, как мне — возвращать деньги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38