Софи подняла голову и посмотрела на Эдварда. Ее щеки пылали, она просто не могла сопротивляться велению тела. И в ответном взгляде Эдварда она прочла обещание исполнить все ее самые фантастические мечты — и подарить ей заодно и луну, и звезды. Софи крепче ухватилась за крышку стола. Ей казалось, что кровь с ревом и грохотом несется по ее венам. Острое желание поймало ее в свои сети. Как зачарованная, она ждала, что же будет дальше.
— Мы немножечко погуляем, cherie, — сказала Рашель, подхватывая на руки закутанную Эдану. Лицо француженки выглядело невозмутимым, но в глазах плясали хитрые огоньки. Она пронеслась мимо Софи и исчезла за дверью.
Софи была не в состоянии двинуться с места. И боялась еще раз посмотреть на Эдварда. Но все же посмотрела.
— Иди ко мне, любимая, — сказал он. Софи изумленно раскрыла глаза.
Он улыбался мягко и ласково.
— Больше тебе не сбежать от меня, Софи.
Ей показалось, что она теряет сознание. Он снова улыбнулся.
— Кроме того, мы собираемся завтра пожениться, ты не забыла? — Он шагнул к ней.
Софи наконец обрела голос:
— За-завтра… Но мы еще не… не обсудили… условия нашего брака…
Эдвард весело засмеялся, его глаза блеснули тепло и загадочно, он взял ее за руки. Софи не вздрогнула и не сжалась, когда он привлек ее к себе, прижал к своему крепкому возбужденному телу. Нет, она спокойно поддалась его объятию.
— Нам нечего обсуждать, — прошептал Эдвард, заглядывая ей в глаза и целуя ее в кончик носа. Софи содрогнулась от новой волны желания. — Ты будешь моей женой, вот и все, — бормотал он, целуя ее в глаза. Софи чуть слышно всхлипнула. — Самой любимой на свете женой, — добавил он хрипло и поцеловал ее в губы.
Софи сильно вздрогнула.
— Ч-что?..
Она уперлась руками в его грудь, а он осыпал поцелуями ее губы, подбородок, щеки…
— Ты слышала, — сказал Эдвард изменившимся голосом. — Я люблю тебя, волшебница. И намерен доказать это тебе — прямо сейчас.
Софи во все глаза смотрела на него, вцепившись в лацканы его смокинга, и не верила собственным ушам.
— Я… я не понимаю…
— Вот как? — Он насмешливо и маняще улыбнулся, впиваясь в ее губы и прижимаясь к ней бедрами. — Так позволь объяснить.
Софи задохнулась, когда он подхватил ее на руки.
— Эдвард, что ты делаешь?!
Он засмеялся, неся ее в спальню.
— Ты еще спрашиваешь?
Софи смотрела на его красивое лицо. Это лицо, с классически правильными чертами, с яркими и живыми голубыми глазами, привлекало и гипнотизировало ее, преследовало, порабощало…
— Прошу, не лги мне! — воскликнула она со слезами в голосе.
Эдвард осторожно положил ее на кровать.
— Вот уж кем я никогда не был, — сказал он, развязывая галстук и бросая его на пол, — так это лжецом. Любимая… — И его смокинг полетел вслед за галстуком.
Софи, побарахтавшись на кровати, села, глядя, как Эдвард, уже медленнее, расстегивает рубашку. Продолжая немного загадочно улыбаться, он наблюдал за Софи, дюйм за дюймом обнажая свое великолепное тело. Софи крепко сжала колени, стараясь дышать не слишком громко и глубоко, но ею уже овладела неодолимая страсть… ею овладела любовь.
— Что такое ты сказал? — едва выговорила она, и все ее тело сжалось в тугой комок.
— Я люблю тебя, черт побери! Я полюбил тебя в тот самый день, когда впервые увидел, и буду любить тебя до самой смерти, черт побери. А может быть, и после смерти тоже. Если только это возможно.
Софи смотрела на него широко раскрытыми глазами, и ее сердце колотилось так громко, что она почти ничего не слышала.
Эдвард сбросил с себя одежду. И Софи увидела его всего — его тело, ростом он был более шести футов, его изумительные мышцы, совершенные линии…
— И ты ведь тоже любишь меня, разве не так?
Софи глубоко вздохнула. В мире не могло быть зрелища прекраснее, чем обнаженный Эдвард, горящий любовью к ней, нет, ничего более прекрасного просто не могло быть. И не могло быть момента прекраснее, чем момент его признания. Софи вдруг поняла, что плачет.
Эдвард мгновенно очутился рядом с ней и нежно обнял ее.
— Почему ты плачешь? И почему, почему ты так долго сопротивлялась мне?
Софи встряхнула головой, не в состоянии вымолвить ни слова — она лишь цеплялась за Эдварда, захлебываясь рыданиями. Наконец она прошептала:
— Я боялась. Потому что любила тебя так сильно, так давно…
Он очень серьезно посмотрел ей в глаза.
Софи хотела сказать ему еще раз, как сильно она его любит, как всегда любила его и всегда будет любить. Но он закрыл ей рот горячим, глубоким, настойчивым поцелуем.
Не отрываясь от губ Софи, он опрокинул ее на кровать, лег сверху… Чуть позже поднял голову и посмотрел на нее пылающим взором, едва заметно улыбаясь.
— Потом, — хрипло произнес он, запуская пальцы в ее волосы и вынимая шпильки одну за другой. — Мы поговорим потом.
Софи не шевелилась, просто не могла пошевелиться, пока Эдвард расплетал ее косы, распуская волосы золотистым каскадом. Он улыбался чуть насмешливо. В его глазах светились желание, страсть, обещание… Наконец его руки скользнули под юбки Софи, к ее бедрам.
— Ну, теперь сними эти дурацкие тряпки, Софи! — приказал Эдвард.
Она повиновалась.
Софи лежала, обнаженная и неподвижная, но не насытившаяся. Она гадала, сможет ли вообще когда-нибудь насытиться…
Эдвард, сидя рядом с ней на краю кровати, с улыбкой смотрел на нее. Он достал из бархатного футляра бриллиантовое ожерелье и наклонился, чтобы надеть его ей на шею. Софи ничуть не смутилась. Она смело встретила восхищенный взгляд Эдварда и увидела, как в глубине его потемневших глаз вспыхнуло новое желание, в то время как он застегивал на ней ожерелье. Тончайшей работы нити сверкающих драгоценностей легли на нежную белую шею Софи.
Он сжал пальцами один из ее сосков, порозовевших и напрягшихся во время их страстного соединения, потом отбросил волосы с плеч Софи. И вдел в ее уши пылающие огнями серьги-подвески.
Софи искоса глянула на него, беспокойно повернувшись на подушке и слегка выгибаясь под его вопросительным взглядом. Да, она каждым дюймом своего тела ощущала его желание и чувствовала себя настоящей соблазнительницей. Глаза Эдварда затуманились. Его рука скользнула по шее Софи, сдвинув ожерелье, потом спустилась ниже, накрыла ее полную, горячую грудь.
— Каждый из этих камушков, — прошептал он, — я добыл своими собственными руками.
Софи смотрела на него, и новая волна желания прилила к ее бедрам.
— Так ты не… не занимался контрабандой краденых алмазов? — чуть слышно спросила она.
Он расхохотался:
— Нет! Черт побери, нет! Это просто легенда.
— Я рада. — Софи взяла его руку и опустила ее с груди на живот. Она вела себя бесстыдно, но ее это ничуть не смущало. — Хотя, конечно, было бы чрезвычайно романтично выйти замуж за контрабандиста.
Она не отрываясь смотрела ему в глаза.
Эдвард положил руку именно туда, куда хотелось Софи. Она задохнулась.
— Я украду кучу алмазов, если тебе так хочется, Софи, — сияя, воскликнул он. — Только скажи! Скажи, чего ты хочешь.
Она чуть шевельнулась и раздвинула ноги. Потом раздвинула их еще чуть шире…
— Да… — прошептала она. — Да…
Его палец проник в тяжелые, влажные складки.
— Так?..
Она кивнула, снова легко выгибаясь, на ее белой груди выступила легкая испарина, заставив блестеть нежную кожу, соски напряглись. Бриллианты на ее шее и великолепные серьги сверкали, отражая огни лампы. Палец Эдварда вошел внутрь, лаская гладкую, чувствительную плоть. Софи снова задохнулась и выгнулась, приподнявшись над постелью.
Эдвард тихо засмеялся.
— Ты самая прекрасная женщина из всех, кого я знал, — сказал он.
Софи встретила его взгляд, и волна болезненного наслаждения пронеслась по ее телу, все нарастая и усиливаясь, и она знала, что Эдвард говорит правду.
— О, Эдвард!
Его рука замерла.
— Когда я впервые увидел тебя, мне захотелось сделать именно это. Одеть тебя в одни бриллианты… мои бриллианты.
— Да…
Он поднял другую руку, сжатую в кулак. Софи не сразу поняла, что происходит, потом тихо вскрикнула — на нее пролился драгоценный дождь. Эдвард, разжав пальцы, высыпал на ее грудь десятки камней самых разных размеров. Софи изгибалась и едва дышала от возбуждения, ее грудь напряженно вздымалась. Несколько камушков скатились ниже, на ее живот, другие упали на кровать. Рука Эдварда витала над Софи, как волшебный жезл. И на нее все сыпались и сыпались бриллианты, сползая с ее живота ниже, еще ниже… Софи смотрела на свою грудь, на живот — и везде сверкали пламенные лучи бриллиантов. Она замерла. В рыжеватом гнездышке волос, скрывающем ее нежное лоно, тоже мерцали драгоценные камни.
— Я постоянно представлял, как сделаю это, — шептал Эдвард, провожая взглядом рассыпающиеся камни. И новый дождь сверкающих капель пролился на Софи, а Эдвард все сыпал и сыпал их…
Но вот их взгляды встретились.
— Все, что у меня есть, — твое, — сказал Эдвард.
Софи шевельнулась, страстное желание терзало ее тело. Эдвард обнял ее, впился в ее губы, раздвинул ее ноги. И, мгновенно очутившись на ней, словно пронзил ее насквозь… Софи закричала от невероятного, сотрясшего ее почти болезненного экстаза, охватившего каждую клетку тела, ей казалось, что она сейчас разорвется на части. Эдвард, огромный и твердый, двигался в ней, задыхаясь и дрожа…
— И весь я — твой!
Глава 30
Софи улыбалась Эдварду, а Эдвард улыбался ей. Они уже оделись и сидели, прильнув друг к другу, на диване в гостиной. На коленях Эдварда была Эдана. Рашель, вернувшись с прогулки, тут же заявила, что у нее свидание, и снова ушла. Софи смотрела, как Эдвард играет с дочкой, говорит ей милые глупости и строит рожи, которые всегда так веселят маленьких детей. Сердце Софи переполняла любовь, огромная, почти болезненная…
Эдварду совсем не хотелось одеваться. Он надумал заказать в номер роскошный ужин, чтобы его подали им прямо в постель. Софи отказалась наотрез. Она напомнила Эдварду, что их вообще-то не двое, а четверо. И она ни за что не согласится ужинать в постели, в обнаженном виде, если Рашель и Эдана будут находиться в соседней комнате. Эдвард уступил ее разумным требованиям, но по его глазам было видно, что от самой идеи он не отказался и в один прекрасный день такой ужин все же состоится. Софи даже перед самой собой не могла притвориться, что ей это не нравится.
В дверь номера постучали. Софи удержала Эдварда, попытавшегося встать.
— Побудь с Эданой, — с улыбкой сказала она, любуясь ими обоими. Ей казалось почти невероятным, что он здесь, с их дочерью. Внезапно возникшее ощущение семьи изумляло ее, представлялось почти чудом. — Наверное, это принесли ужин.
Но это был не ужин. Открыв дверь, Софи увидела сияющего Жака Дюран-Ру.
— Жак! — удивленно воскликнула она. — Что-то случилось?
Он рассмеялся и покачал головой:
— Мы продали четыре работы маслом, два рисунка и одну пастель. И, между прочим, одну из картин купили Хэйвмейеры!
Софи восторженно вскрикнула. Эдвард с Эданой на руках подошел и встал с ней рядом. Одной рукой он обнял Софи, которая никак не могла прийти в себя от изумления и радости.
Жак продолжал рассказывать:
— Но они купили все-таки не «Прощай, невинность». Что ж, такие работы не сразу продаются. Зато они взяли «Отдыхающего джентльмена».
— О, Эдвард, ты можешь в это поверить?! — воскликнула Софи, дрожа от возбуждения.
Эдвард крепче прижал ее к себе.
— Я знал это. Знал с того момента, когда впервые увидел твои работы. Я всегда был уверен, что ты достигнешь многого.
Софи повернула к нему сияющее лицо и увидела, что Эдана тоже улыбается; не удержавшись, Софи поцеловала дочь, прежде чем поцеловать Эдварда.
— Пока это не так, — сказала она, стараясь сдержать желание запрыгать и завизжать от счастья. — Они купили всего одну работу. Только одну.
— Они купят и другие, — уверенно сказал Жак. — Я смело говорю вам это прямо сейчас.
Эдвард весело посмотрел на него.
— Спасибо вам, Жак. Мы как раз заказали ужин. Может быть, присоединитесь к нам?
Софи посмотрела на Эдварда, чувствуя горячую благодарность. Она никогда не любила его так сильно, как в этот момент. Она ведь прекрасно знала, что Эдварду хочется лишь одного: побыть с ней и Эданой, теперь, когда они наконец воссоединились как семья после долгой разлуки. Однако он улыбался Жаку так, словно искренне желал, чтобы тот остался с ними.
Но Жак не зря был французом, и он слишком хорошо понимал, что чувствует сейчас молодая пара.
— Нет, mes amies, думаю, вам следует это отпраздновать в кругу семьи. Но я закажу для вас бутылочку шампанского. Выпейте за удачу!
Софи расцеловала Жака.
— Спасибо, что пришли с такой новостью!
— Се n'est pas un probleme, cherie! Но завтра мы с вами должны как следует обсудить ваше будущее.
Софи усмехнулась и пообещала, что придет в галерею к ее открытию. Но тут Эдвард кашлянул, и она, оглянувшись на него, поправилась:
— То есть нет, я приду к полудню…
Жак рассмеялся и ушел.
Эдвард усадил Эдану на ковер в гостиной, где она могла играть в безопасности, и, подбежав к Софи, подхватил ее и закружил. Он кружил ее и кружил в неистовом фантастическом танце, а Софи смеялась. Когда Эдвард наконец остановился, у нее голова шла кругом, да и у Эдварда, надо полагать, тоже. Но его поцелуй не стал от этого целомудреннее.
— Эдвард, — сказала Софи, отрываясь наконец от него, — я хочу венчаться в церкви.
Внезапно став таким же серьезным, как и Софи, он внимательно посмотрел на нее.
— Никаких гражданских церемоний с судьей вместо священника?
Софи прикусила губу. Она представила себя в роскошном белом платье, идущей по проходу в церкви…
— Ох, Эдвард… — прошептала она. Он сжал ладонями ее лицо.
— Мы были в разлуке полтора года. А теперь, когда я наконец нашел тебя, я просто боюсь даже на секунду выпустить тебя из виду. И я хочу только одного, только одного, Софи, — поскорее стать твои мужем. Но я понимаю.
— Понимаешь?
— Да. — Он слегка замялся, отводя глаза в сторону. — У меня родные в Калифорнии. Мой отец, Рик Деланца, брат Слейд и его жена Регина. Если мы отложим венчание на месяц, они смогут приехать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58