«Ах, Николас, — думала она, — неужели мне суждено всю жизнь тосковать по тебе? Как с этим жить? Уж лучше бы я умерла».
Так оно и было. Жизнь утратила для нее смысл. У Кэролайн не только было разбито сердце, что-то сломалось в ее душе. Если бы она знала, что любовь способна причинять такие страдания, она с самого начала постаралась бы не попасть в ее сети.
Все казалось проще, когда она убегала из Петербурга — снова с помощью Алекса. Пока не прошел шок от случившегося, ей казалось, что есть возможность выжить. Но за две недели пути шок постепенно прошел, и Кэролайн погрузилась в это безнадежное состояние.
В кухню с улыбкой вошел Энтони Дэвисон с красиво завернутым пакетом в руке. Кэролайн поднялась и через силу улыбнулась ему.
— Надеюсь, я не помешал вам, мисс Браун? Мне хотелось успеть до закрытия лавки, но улица Пэлл-Мэлл была запружена экипажами.
— Вы ничуть не помешали, — любезно сказала Кэролайн, хотя ей не терпелось вернуться к своему роману, главный герой которого был как две капли воды похож на Николаса.
— Это для вас. — Энтони протянул ей пакет. — Я решил, что томик Вальтера Скотта доставит вам больше удовольствия, чем букет цветов.
Кэролайн взглянула на название.
— «Дева озера». Как мило.
— Надеюсь, вы с удовольствием прочтете эту поэму, — улыбнулся Энтони.
— Уверена, — отозвалась Кэролайн, обдумывая следующий эпизод своего романа. — Спасибо.
— Мисс Браун, не согласитесь ли вы пойти со мной завтра вечером на ужин с танцами?
— Благодарю за приглашение, Энтони, но я не очень хорошо себя чувствую. Извините.
У него вытянулось лицо, но он овладел собой и поклонился.
— Как вам угодно. Ну что ж, желаю приятного вечера.
— И вам того же, — кивнула Кэролайн. Джордж проводил гостя до двери.
— Ты в четвертый раз отказываешь ему. Он больше не вернется.
— Я никогда не полюблю его. Мое сердце принадлежит другому. Я хочу одного — чтобы меня оставили в покое!
Над дверью снова звякнул колокольчик, и Джордж, не успев дойти до кухни, повернул назад. Кэролайн вытерла слезы, подумав, что это вернулся Энтони, надеясь уговорить ее. Но она услышала, как знакомый голос произнес:
— Добрый вечер, Браун.
Кэролайн никак не могла вспомнить, кому принадлежит этот голос. Бросив взгляд на дверь, она с удивлением увидела, что это Стюарт Дэвисон, отец Энтони.
— Милорд! — воскликнул Джордж. — Какой сюрприз! Вы хотите купить книгу?
Кэролайн заметила, что отец встревожен. Он действительно очень побледнел. Она поздоровалась с Дэвисоном.
— А-а, здравствуйте, мисс Браун. Вы уже пришли в себя после всех своих путешествий? — Стюарт Дэвисон улыбнулся ей, но в глазах был холод. — Я не намерен покупать никаких книг, — сказал он, непринужденно направившись в кухню. — Садитесь. — Стюарт Дэвисон выдвинул стулья.
Кэролайн, почувствовав неладное, украдкой взглянула на отца.
— Что происходит, милорд? — спросила она.
— Не спрашивай, Кэролайн, — пробормотал отец. — Делай то, что он говорит. — Потом умоляюще посмотрел на Дэвисона. — Прошу вас, не говорите ничего при дочери.
— Но я должен воспользоваться ее уникальными способностями!
— Нет! — в ужасе воскликнул Джордж. — Только не это! Дэвисон стукнул кулаком по столу, и Джордж покорно опустился на стул.
— Объясните, в чем дело. — потребовала Кэролайн.
— Дело в том, что ваш отец предал свою страну и только вы можете спасти его от виселицы.
— Что за вздор! — Кэролайн ухватилась за крышку стола. — Скажи ему, папа!
Плечи Джорджа вздрагивали, словно он плакал.
— В течение восьми лет ваш отец был британским курьером, — объяснил Дэвисон. — Неужели вы думали, что он ездил на континент и обратно только ради редких манускриптов?
— Но ведь курьер — не предатель. Не так ли, папа? Джордж молча смотрел в сторону.
— Я знаю своего отца, лорд Дэвисон. Он любит свою страну. И никогда не предал бы Англию ни во время мира, ни во время войны.
Дэвисон злобно рассмеялся.
— Тем не менее Браун продавал информацию французским агентам в течение восьми лет. А это преступление карается смертной казнью. — Дэвисон повернулся к Джорджу:
— Подтвердите это.
«Не может быть, — думала Кэролайн, — Это не правда. Мой мир и без того уже рухнул. А теперь еще отец… Нет, только не он, только не он».
— Кэролайн, я делал это ради тебя, — сказал Джордж. — Я так люблю тебя. В тебе вся моя жизнь! Мы отчаянно нуждались в деньгах, чтобы не остаться без крыши над головой. Поэтому я и решился на такое, да простит меня Господь!
— А теперь вернемся к вам, мисс Браун, — сказал Дэвисон.
— Нет! — вскрикнул Джордж. — Все, что угодно, только не втягивайте в это ее.
— Если ваша дочь откажется от сотрудничества, я позабочусь о том, чтобы вас повесили. Свою безопасность, голубчик, я обеспечил, поскольку не намерен болтаться на виселице вместе с вами.
— Вы тоже замешаны в этом? — насторожилась Кэролайн.
— Ваши домыслы ни к чему, мисс Браун. Относительно моей деятельности нет никаких улик, а вот доказательств, подтверждающих предательство вашего отца, у меня предостаточно, причем настолько веских, что его можно казнить хоть завтра. — Дэвисон усмехнулся. — Но я не предъявлю их, если вы выполните мою просьбу.
— Что вы от меня хотите?
— Вчера в Лондон прибыл Северьянов. Нам нужно получить от князя определенную информацию, а вы, уверен сумеете выудить ее.
Кэролайн ушла в свою комнату, свернулась калачиком на постели и уткнулась в подушку, с трудом сдерживая слезы. Северьянов в Лондоне. Отец оказался предателем. И если она откажется шпионить за Николасом, отца повесят. Она не знала, зачем Николас приехал в Лондон, но была уверена, что к ней это не имеет никакого отношения. Дэвисон велел ей узнать, правда ли, что русские намерены заключить тайный договор с Пруссией о нанесении совместного удара по армии Наполеона. Когда Дэвисон сказал это, Кэролайн решила, что он свихнулся. Каким образом могла она получить такие сведения?
Но Дэвисон объяснил, что для этого ей следует возобновить близкие отношения с Николасом, и дал неделю фока на то, чтобы она разузнала все подробности этого договора, если таковой действительно будет заключен. Он уже знал, что из Лондона Николас намерен отправиться в Бреслау. Кэролайн предстояло поехать туда вместе с ним и присылать Дэвисону подробные отчеты о том, как продвигаются дела.
Мысль о том, чтобы использовать и предать Николаса, внушала Кэролайн отвращение. Но не могла же она допустить, чтобы отца повесили! Что делать?
— Кэролайн, — нерешительно начал Джордж, входя в комнату, — пришла твоя бабушка, она хочет видеть тебя.
— А я не хочу никого видеть.
Джордж присел рядом с ней на кровать.
— Я так люблю тебя, Кэролайн! После смерти Маргарет ты — все, что осталось у меня в жизни. Книжная лавка совсем не приносила дохода, нечем было даже заплатить арендную плату. А я мечтал, чтобы у тебя был дом и ты ни в чем не нуждалась. Так и попался… Но сейчас прошу тебя не играть в эти игры с Северьяновым. Не жертвуй собой ради меня!
Не успела Кэролайн ответить отцу, что у нее нет выбора, как заметила стоявшую на пороге леди Стаффорд. Интересно, поняла ли старая леди, о чем они говорили?
— Я послала тебе три приглашения в Мидлендс и трижды получила отказ. Послав четвертое, я решила приехать сама и узнать подлинную причину твоих отказов. Так в какие игры ты намерена играть с этим обворожительным русским князем? И почему он вернулся в Лондон? Приехал за тобой? Ваш роман продолжается?
Кэролайн вспыхнула. Джордж, застонав, уныло опустил голову.
— Вы подслушали разговор, не предназначенный для посторонних ушей, леди Стаффорд, — сказала Кэролайн.
— Да, подслушала, — ничуть не смутилась старая леди. — Но я не посторонняя. Почему у вас обоих такой унылый вид? А ты, — обратилась она к Кэролайн, — кажется, даже плакала? И когда же приедешь в Мидлендс?
— Я не приеду, потому что занята, — сердито буркнула Кэролайн.
— Занята? Чем? Играми с князем?
— Я пишу роман.
— Что за вздор! И это после блестящей сатиры Коппервилла! Что с тобой стряслось, девочка моя?
Старая леди решительно опустилась на кровать рядом с зятем. Это было так невероятно, что Кэролайн вытаращила глаза.
— Я обо всем догадалась, и очерки Коппервилла доставляли мне огромное удовольствие. Они остроумны и забавны, дорогая девочка. Но когда он описал нашу с тобой встречу, я подумала: что-то тут не так, и отправилась прямиком к главному редактору «Кроникл». Твой редактор не хотел давать мне никаких сведений, пока я не назвала твое имя. Он был потрясен, Кэролайн, узнав, что ты писала о себе и что ты моя внучка, — рассмеялась леди Стаффорд.
— Придется, наверное, серьезно поговорить с Тафтом.
— Странно, что с тех пор, как ты вернулась, Коппервилл ничего не напечатал, а ты вдруг начала писать роман. Что случилось? Князь разбил твое сердце? — Она вгляделась в лицо Кэролайн. — Судя по твоему виду, так оно и есть.
— Даже если это и так, вас это не касается. Тяжело опираясь на трость, старая леди поднялась.
— Я хочу помочь, — сказала она. — Но как мне это сделать, если я не знаю, что вас обоих тревожит.
Ах, как было бы хорошо рассказать обо всем мудрому верному человеку и облегчить душу! Но прошлое не осталось в прошлом. Кэролайн не могла его забыть.
— Не кажется ли вам, что вы несколько опоздали со своей помощью?
Эдит насторожилась:
— Что ты имеешь в виду?
— Разве не помните, как в один морозный день прогнали меня и мою мать? Вы не пожелали помочь нам тогда, и мы чуть не лишились дома и лавки, а моя мать вскоре умерла. И возможно, совсем не от воспаления легких.
Эдит побледнела как полотно.
— А если я теперь поняла, что была тогда упрямой, глупой, одинокой гордячкой? А если я сейчас хочу исправить ту ужасную ошибку? — глухо проговорила она.
Кэролайн метнулась к двери и выбежала из комнаты.
Глава 34
На этот раз Николас остановился в сент-джеймской гостинице, где он, его дочь, ее гувернантка, овдовевшая русская дворянка, и слуги занимали весь верхний этаж. Князь предполагал пробыть в Лондоне две недели. За это время, до отъезда в Бреслау, он надеялся урегулировать одно дело личного характера.
Дело это касалось Кэролайн.
Николас с пером в руке сидел за письменным столом в стиле Людовика XVI в роскошном меблированном кабинете, примыкавшем к городской спальне. Что должен написать человек в подобной ситуации? Может, начать с извинений? Или сразу признаться в своих чувствах? Он никогда еще ни о ком не тосковал так сильно, как о Кэролайн в течение последних двух с половиной месяцев. А что, если объясниться в любви и изложить свои намерения? Но князь боялся. Одно дело — понимать, что любовь — драгоценное чувство, от которого нельзя отказываться, когда Москва объята огнем и кругом хозяйничают французы, и совсем другое — теперь, когда сердце Кэролайн разбито. Ведь она испытала настоящее потрясение, увидев воскресшую из мертвых Мари-Элен. Впрочем, он тоже был потрясен.
Теперь Мари-Элен умерла. Случившееся оставило глубокие рубцы и шрамы не только на ее теле, но, главное, на психике. Она потеряла рассудок, но, разумеется, не в Твери. Однажды ночью, через месяц после своего возвращения в Петербург, княгиня во время грозы сбежала из дома в одной ночной сорочке. Ее тело нашли только через четыре дня.
Никто не знал, было ли это самоубийством, или она окончательно лишилась рассудка? Теперь это уже не имело значения. Важно было другое: князь понял, что не может жить без Кэролайн Браун. И был уверен, что она чувствует то же самое.
Внезапно он вспомнил о молодом Дэвисоне и о том, какие страдания выпали на долю Кэролайн, и ему стало не по себе.
Осторожно постучав в дверь, вошел его слуга.
— Ваше сиятельство, к вам пожаловала вдовствующая виконтесса Стаффордская.
Сердце у князя учащенно забилось. Он поднялся, опираясь на трость с серебряным набалдашником.
— Проси.
В кабинет вошла леди Стаффорд.
— Добрый день, князь.
Он, прихрамывая, приблизился к ней и поклонился.
— Рад видеть вас, леди Стаффорд. Садитесь, пожалуйста.
— Вижу, вы были ранены, князь. В бою, не так ли?
— Ваш вопрос мог бы обидеть меня, миледи. — Однако Николас вовсе не обиделся на старую леди.
— В моем возрасте я говорю, что вздумается. Зачем ходить вокруг да около?
— Да, я был ранен на войне и боюсь, буду прихрамывать всю жизнь. Мне повезло, что я остался жив.
— Жаль, что вы были ранены, князь, но должна признаться, что хромота вам даже идет. Николас рассмеялся. Леди Стаффорд серьезно посмотрела на него:
— Кэролайн Браун в беде, князь,
— Что за беда? — насторожился Николас.
— Не знаю. Она не простила меня за прошлое и не хочет довериться мне. Но подозреваю, это очень серьезно. Похоже, ее глупый, никчемный папаша впутался в какую-то опасную историю, князь. Возможно, я ошибаюсь, но, по-моему, Кэролайн вынуждают совершить какой-то неблаговидный поступок, чтобы спасти его.
Николас ужаснулся. В какую еще историю ввязался этот
Джордж Браун? Чтоб его черти взяли! Кэролайн очень талантлива. Такой, как Дэвисон, мог бы попытаться использовать девушку в собственных интересах. Особенно сейчас, когда ставки так высоки, поскольку Наполеон, бросив своих солдат на произвол судьбы, вернулся в Париж. Французская армия, преследуемая не только регулярными войсками Кутузова, но также казаками и партизанами, покидала Россию, страдая от рано наступивших холодов, от недостатка продовольствия и обмундирования, лошадей и боеприпасов. Жалкие остатки Великой армии форсировали Неман и оказались на безопасной прусской территории. В войне наступил перелом. Наконец появилась надежда одержать победу над Наполеоном.
Нельзя допустить, чтобы Кэролайн вовлекли в грязный мир шпионажа! Ни сейчас, ни когда-либо вообще. Она должна быть в безопасности. Черт бы побрал ее папашу!
— Вам дурно, князь? Вы очень побледнели. — Эдит Оусли проницательно посмотрела на него,
— Все хорошо, леди Стаффорд, благодарю вас. И спасибо, что предупредили об опасности, грозящей Кэролайн.
— Значит, я не ошиблась: вам небезразлична Кэролайн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47