Он поднялся, ощущая груз своих сорока восьми лет.
Человек у входной двери начал стучать снова. Джордж ускорил шаги и раздраженно крикнул:
— Потерпите минутку! Ишь расшумелись, можно подумать — пожар!
Он хотел посмотреть в окно, кто это ломится, но ставни были закрыты.
— Есть кто-нибудь дома? — раздался снаружи требовательный, глуховатый женский голос. — Открывайте, слышите? Открывайте! — Голос был скрипучий, старушечий.
Озадаченный, Джордж отодвинул задвижку и, распахнув дверь, оказался лицом к лицу с пожилой седовласой дамой, одетой в простой, но элегантный темно-синий костюм. Она показалась ему чем-то знакомой, однако Джордж был уверен, что никогда не встречал ее. Но, заметив экипаж дамы, он остолбенел. На карете красовался герб Стаффордов — серебряный крест на синем поле.
— Что-то ты долго не открывал, Браун, — сердито бросила Эдит Оусли. Не поздоровавшись, она вошла в лавку, прекрасно обходясь без трости, которой только что стучала в дверь.
Джордж растерялся от неожиданности, но ненадолго. Его охватил гнев, гнев, копившийся целых двенадцать лет.
— Вам здесь нечего делать!
Виконтесса, внимательно оглядевшись, бросила взгляд на Джорджа.
— Значит, вот оно, это место. Здесь ты торгуешь книгами, и здесь вы с Маргарет жили.
— Не упоминайте о моей жене.
— Перестань. Она была моей дочерью дольше, чем твоей женой. — Старая дама сверлила его взглядом.
— Уходите.
— Не уйду, пока не увижу ее. Джордж замер.
— Кого? — пробормотал он. Недаром его одолевали дурные предчувствия. Господи, разве мало и без того неприятностей?
— Ее. Кэролайн. Мою внучку.
Он облизнул пересохшие губы. Мозг его лихорадочно работал. Больше всего Джорджу хотелось бы послать виконтессу ко всем чертям, где она наверняка когда-нибудь и окажется за все свои грехи. Но он не понимал, почему после стольких лет старуха все-таки решила встретиться с внучкой. Проклятие! Джордж не желал думать о ее деньгах, но не мог удержаться. Они с Кэролайн так бедны! Едва сводят концы с концами. Особенно его беспокоила судьба Кэролайн. Джордж боялся, что она никогда не выйдет замуж. И он, вопреки своей воле, подумал о том, что если Эдит Оусли неожиданно проявила интерес к своей внучке, то их проблемы, возможно, будут решены.
И Кэролайн не придется работать на Северьянова.
А ему не придется курсировать между континентом и Англией.
С трудом преодолев желание выставить старуху из лавки, Джордж сказал:
— Ее здесь нет.
Зеленые глаза леди Стаффорд, не потускневшие с возрастом, безжалостно уставились на него:
— Где она?
— Там, где работает.
— А мне говорили, будто она работает здесь, вместе с тобой, торгует книгами.
— Так оно и было до недавнего времени. А потом она стала компаньонкой дочери князя Северьянова.
— Компаньонкой? — Старая леди удивленно подняла брови. — Неужели вы с ней так бедны, что она опустилась до положения гувернантки?
Джордж с трудом подавил гнев.
— Кэролайн всегда поступала так, как ей нравилось. Полагаю, эта работа заинтересовала ее по многим причинам.
— Каким именно?
— Думаю, она увидела в этом возможность решить одну проблему.
— Объясни, — потребовала Эдит Оусли.
— Кэролайн считает, что необходима реформа системы образования. Особенно женского. Виконтесса рассмеялась.
— Вот как? Это весьма необычно. — Она натянула перчатки. — До свидания, Браун.
С этими словами Эдит Оусли вышла из лавки.
Когда Кэролайн прибыла в дом Северьянова, ей показали ее комнату, расположенную на четвертом этаже. Там же размещались детская, классная, а также спальни слуг и учителей. Девушку приятно удивила эта уютная и просторная комната, устланная восточным ковром, ситцевые шторы, шкаф и комод. Ее спальня над магазином теперь показалась весьма жалкой.
— Если вам нужно что-то еще, то их сиятельство велели мне позаботиться обо всем. — Выражение лица дворецкого было непроницаемым.
Кэролайн улыбнулась.
— Спасибо. Все хорошо. Княжна в классной комнате?
Дворецкий кивнул. Едва он вышел, как Кэролайн заметила пушистый белый комочек, влетевший в приоткрытую дверь ее нового жилища. Он устроился на красивом розовом с белым кресле и принялся лизать лапку.
— Ты пришел поздравить меня с новосельем? — Кэролайн взяла на руки голубоглазого котенка. — Пойдем поищем твою хозяйку, Александр.
Из классной комнаты доносились голоса. Девушка остановилась на пороге. Катя сидела за маленьким столиком с пером в руке, склонившись над тетрадью. Невысокий смуглый франтоватый мужчина расположился за другим столом и, перелистывая какие-то бумаги, рассказывал о Петре Великом. Высокая строгая Тэйчили сидела за своим столом, сложив на коленях руки. Очки ее съехали на самый кончик длинного носа. Все одновременно взглянули на Кэролайн.
— Здравствуйте, — бодро сказала девушка. — Извините, что помешала. Твой котенок, Катя, забрел в мою комнату. Ну, как ты сегодня?
— Спасибо, у меня все хорошо, мисс Браун. — Катя бросила настороженный взгляд на Тэйчили.
Кэролайн отпустила котенка, и он бросился к Кате, но та даже не нагнулась, чтобы погладить его. Она не двигалась.
Тэйчили встала и недовольно заметила:
— Катя готовит задание по истории, мисс Браун.
— Хорошо, я зайду позднее. Когда княжна освободится?
Тэйчили казалась удовлетворенной, словно одержала победу, однако Раффальди вскочил и схватил Кэролайн за руку.
— Князь сказал нам о вас, мисс Браун. Я очень рад, что вы присоединились к нам. Поскольку княжна весьма прилежная ученица, думаю, небольшой перерыв не принесет вреда. Разрешите представиться: я — Раффальди, учитель.
— Спасибо, — сказала Кэролайн и взглянула на Катю. — Катя, твой отец попросил меня стать твоей компаньонкой, и я согласилась. Надеюсь, ты не возражаешь?
Не успела Катя ответить, как вмешалась Тэйчили:
— Вы интересуетесь мнением ребенка?
— Верно.
— У нас здесь это не принято, мисс Браун, — возмущенно заявила Тэйчили.
— Зато у меня это принято.
— Ребенок не имеет права высказывать свое мнение.
— Каждый человек — мужчина или женщина, ребенок или взрослый, свободный или раб — имеет право мыслить самостоятельно и формулировать собственное мнение, — с такой же горячностью возразила Кэролайн.
Раффальди с явным наслаждением прислушивался к спору. Катя смотрела на взрослых удивленными глазами.
— Князю, надеюсь, известно о ваших взглядах? — прищурилась Тэйчили.
Кэролайн улыбнулась:
— Конечно. — Она снова обратилась к девочке:
— Катя, так ты не возражаешь, чтобы я стала твоей компаньонкой?
Катя молча покачала головой.
— Я очень рада. — Кэролайн прикоснулась к головке девочки. — А теперь мне надо ознакомиться с твоим режимом дня, чтобы выкроить время для наших с тобой занятий.
Катя промолчала, а Тэйчили сердито осведомилась:
— Каких еще занятий?
— Нам с Катей предстоит заняться многим. Поскольку она иностранка, думаю, мы начнем с Лондона. А также с чтения беллетристики.
— Беллетристики?
— Вот именно.
Кэролайн заметила, что Раффальди едва сдерживает смех. Ну что ж, по крайней мере один союзник здесь, в детской, у нее появился.
— В режиме дня Кати нет места для дополнительных занятий. — Тэйчили покраснела от возмущения.
— Значит, мне придется серьезно поговорить об этом с князем. Режим дня Кати следует в корне изменить.
Северьянов уже уехал. Кэролайн не позволила себе расстроиться из-за этого — ведь она согласилась работать здесь не для того, чтобы искать его общества. С Катей Кэролайн не виделась до обеда. Девочка обедала с Тэйчили в детской. Войдя туда, Кэролайн увидела грустную картину: Катя и гувернантка ели в полной тишине, не общаясь друг с другом.
Весело улыбаясь, Кэролайн подошла к ним.
— Можно мне присоединиться к вам? — Поскольку от Тэйчили она ничего хорошего не ожидала, то обратилась только к Кате и, когда девочка кивнула, села рядом с ней. — Я попросила принести сюда прибор для меня.
Катя, бросив взгляд на гувернантку, улыбнулась Кэролайн. По лицу девочки та видела, что ей не терпится о чем-то спросить.
— Что ты хочешь сказать?
— Мы действительно осмотрим Лондон? — Девочка посмотрела на свою новую компаньонку.
— Я на ветер слов не бросаю, — ответила Кэролайн.
Презрительно фыркнув, Тэйчили поднялась.
— Я потеряла аппетит. — Скрестив руки на груди, она уставилась в окно.
Кэролайн вздохнула.
— Я еще не успела поговорить с твоим отцом о режиме дня, но уверена, он возражать не будет.
Катя сидела с таким видом, словно не верила, что все это происходит наяву.
— Ты боишься улыбаться? Может, улыбки здесь тоже запрещены? — Кэролайн нежно сжала руку девочки. Катя неуверенно улыбнулась.
— Вот так-то лучше. Ну-ка, ответь мне, что такое: два кольца, два конца, посредине — гвоздик?
— Что? — Катя моргнула.
— Я загадала тебе загадку. Можешь угадать?
У девочки заблестели глазки. Взглянув на Тэйчили, она повторила:
— Два кольца, два конца, посредине — гвоздик?
— Какой вздор! — пробормотала Тэйчили. — Не понимаю, зачем только князь вас нанял!
Кэролайн очень хотелось сказать, что у Тэйчили нет ни воображения, ни инициативы, поэтому князь и нанял ее. Однако она придержала язык.
— Сдаешься? — спросила она Катю. Та кивнула.
— Ножницы, — засмеялась Кэролайн. Катя тоже рассмеялась. Притом весело. «Как очарователен детский смех», — с удовлетворением подумала Кэролайн.
— Что здесь происходит? — раздался вдруг женский голос.
Хотя Кэролайн сидела спиной к двери, она узнала бы этот голос где угодно, поскольку он принадлежал жене Северьянова. Девушка насторожилась.
— Здравствуй, мама, — робко проговорила Катя. Мари-Элен в платье из розового шифона стояла в дверях.
— Что здесь происходит? — сердито спросила она. Глаза ее были холодны как лед.
В глазах Тэйчили вспыхнул злорадный огонек.
— Его сиятельство нанял мисс Браун в качестве компаньонки для княжны, — сказала она. — А мисс Браун загадывает Кате загадки.
Мари-Элен остановилась перед Кэролайн и Катей.
— Загадки? Значит, вы намерены развлекать мою дочь дурацкими шуточками?
Смущенная Кэролайн возразила:
— В загадках нет никакого вреда. Напротив.
— Мне виднее! — бросила Мари-Элен.
Кэролайн сразу же поняла, что эта женщина не намерена выслушивать ее доводы. Княгиня ненавидит ее и имеет для этого все основания. Она, наверное, инстинктивно почувствовала, как относится Кэролайн к ее мужу. Девушка ощутила вину. Однако между ней и Северьяновым ничего не произошло, и ее намерения вполне благородны.
— Смех весьма важен для ребенка, княгиня. А особенно для вашей дочери.
— Моя дочь очень умна, даже слишком умна, чтобы ее развлекали всяким вздором. — Глаза Мари-Элен горели гневом, но она вдруг посмотрела на дочь и улыбнулась. Несоответствие ее лучезарной улыбки угрожающе горящим черным глазам внушало страх. — Катя, детка, разве я не права?
Катя, закусив нижнюю губу, кивнула.
Мари-Элен бросила торжествующий взгляд на Кэролайн.
— Не вам решать, что полезно моей дочери. Понятно?
— Извините, если я превысила свои полномочия, но моя работа состоит в том, чтобы руководить умственным и эмоциональным развитием девочки, и я…
— Руководить развитием моей дочери? — саркастически воскликнула Мари-Элен. — Ишь чего захотели! Вы мне не нужны, и я позабочусь о том, чтобы вас здесь не было, мисс Браун!
Кэролайн некоторое время молчала. Сердце гулко колотилось в ее груди. Даже Тэйчили побледнела. В словах Мари-Элен прозвучала неприкрытая угроза.
— Княгиня, я здесь только потому, что ваш супруг просил меня стать компаньонкой вашей дочери, и я хочу помочь Кате, — сказала она наконец.
Все оказалось гораздо хуже, чем предполагала Кэролайн. Она не останется здесь, если Мари-Элен будет и впредь вести себя таким образом. Если будет так груба с ней.
Княгиня холодно улыбнулась и взяла дочь за руку.
— Мне доподлинно известно, зачем вы появились здесь, мисс Браун, и это не имеет никакого отношения к моей дочери.
Кэролайн вздрогнула так, будто ее ударили.
— Идем, детка. Мы с тобой на днях хорошо провели время, и я решила снова взять тебя с собой. Занятия подождут.
Кэролайн видела, что девочка смущена: ей хотелось и пойти с мамой, а вместе с тем остаться.
— Княгиня, — сказала она, — Катя только что начала готовить задание. Может, возьмете ее с собой в другой раз?
— Мне не нужны ваши советы. — Мари-Элен потащила за собой Катю. — Тэйчили, княжна вернется к чаю.
Мать и дочь вышли из комнаты, но, уходя, Катя бросила на Кэролайн умоляющий взгляд. Может, это была молчаливая просьба о помощи?
Шокированная всем происшедшим, Кэролайн дрожала.
— Вы во всем виноваты! — прошипела Тэйчили. — Надеюсь, теперь рады, что привели все в такой хаос! — Она мрачно удалилась.
Кэролайн осталась одна в классной комнате. Ей было больно, но не за себя, а за ребенка.
Стоя перед зеркалом, висевшим над столиком в библиотеке, Николас, одетый во фрак, светлые атласные брюки и тончайшую белую сорочку, завязывал галстук. Он встретился глазами с Кэролайн в зеркале.
— Вы хотели видеть меня?
Девушка нерешительно замялась на пороге комнаты, явно удивленная тем, что князь заканчивает туалет в библиотеке, а не в своей комнате наверху. Но там находилась его жена и, сгорая от ярости, мерила шагами свою спальню. Николаса совершенно не интересовало, что злит Мари-Элен. Догадываясь об этом, он решил закончить приготовления к выходу в библиотеке. Князь заметил, как покраснела Кэролайн, и, обернувшись, не впервые подумал, не совершил ли ошибку, взяв ее в дом.
— Да, — глухо отозвалась Кэролайн.
— Прошу вас, входите. И, если можно, закройте дверь. — Выполнив его просьбу, она подошла ближе. — Вы чем-то обеспокоены, мисс Браун? — Он знал ответ на этот вопрос. Проведя день в этом доме, нельзя не встревожиться.
— Очень обеспокоена.
— Что случилось?
— Я столкнулась с необоснованной враждебностью Тэйчили… и вашей жены.
Князь кивнул. Это не удивило его. Он предвидел такое развитие событий. Северьянов, предложив девушке сесть, расположился рядом.
— С Тэйчили я улажу все немедленно, с женой тоже разберусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47