Она увидела отца Энтони, тихо беседующего с одним из лидеров партии вигов. Любопытно, о чем они беседуют? Девушка заметила печально известную леди Хэмптон, имевшую шесть детей от разных отцов по крайней мере так утверждали. Она беззастенчиво флиртовала с молодым щеголеватым лордом Монро.
И вдруг Кэролайн увидела Северьянова.
Она оглянулась, желая убедиться, что это ей не почудилось. Но князь, а это был он, на голову возвышался над толпой. Она сразу узнала его безупречный профиль и копну золотисто-русых волос, хотя не могла разглядеть, с кем князь разговаривает. Энтони потянул ее вперед, и она вошла в зал.
Молодые люди расположились в ложе, где сидели еще три пары.
— Вам понравится опера, — шепнул девушке Энтони. — Говорят, Джузеппе Майоне превосходен.
Она пропустила его слова мимо ушей, так как в соседнюю ложу вошел Северьянов. Он был один. Заметив это, Кэролайн испытала неимоверное облегчение.
— Северьянов появился, — сказал Энтони.
Кэролайн осознала, что слишком пристально глядит па князя и что Энтони заметил это. Она покраснела.
— Князь часто покупает книги в вашей лавке? — спросил Энтони.
— Нет, — поспешно ответила Кэролайн, продолжая украдкой наблюдать за князем, который разговаривал с соседом. Она еще никогда не видела его во фраке. Он был так красив, что дух захватывало. — Князь попросил отца раздобыть для него два редких издания. — Девушка взглянула на Энтони.
— Понятно. — Энтони явно огорчился.
Внезапно в той же ложе появилась дама в серебристом вечернем туалете, и Кэролайн во все глаза уставилась на нее. Северьянов встал. Дама поцеловала его в щеку, прижавшись к нему всем телом. Кэролайн замерла. Дама с иссиня-черными волосами и бледной кожей цвета слоновой кости была довольно миниатюрна, но необычайно соблазнительна. Модное платье из почти прозрачного серебристого шелка обрисовывало каждый изгиб ее фигуры. Шею женщины украшало колье из сапфиров и бриллиантов. Такие драгоценности носили лишь члены королевской семьи. Кэролайн догадалась, кто она, и у нее до боли сжалось сердце.
— Это его жена? — дрогнувшим голосом спросила она спутника.
— Не знаю.
Кэролайн перехватила его пристальный взгляд, обращенный на женщину, потом окинула взглядом сидевших рядом мужчин и заметила, что их взгляды тоже устремлены на княгиню.
— Она восхитительна, — пробормотала Кэролайн. Дама была не только красива, но и откровенно чувственна. Но почему это так задело Кэролайн? Она же и не думала соперничать с этой женщиной, а красоту никогда не считала главным достоинством, свято уверенная в том, что человек не по-хорошему мил, а по-милу хорош! Но, видит Бог, Мари-Элен и Северьянов просто созданы друг для друга!
Энтони промолчал.
В этот момент Мари-Элен покинула ложу и вскоре расположилась в другой. Ее серебристое платье блеснуло, когда она усаживалась в кресло. Кэролайн казалось, что сквозь прозрачную ткань платья просвечивает великолепная кожа. «Хорошо еще, — горестно подумала она, — что у княгини и Северьянова не один и тот же круг общения».
Девушка опустила глаза, уже сожалея о том, что согласилась пойти в оперу. Весь этот день был для нее слишком длинным и утомительным. Снова подняв глаза, она посмотрела не на сцену, где уже поднялся занавес, а в сторону ложи Северьянова.
Князь сидел в ложе. Там же Кэролайн увидела только что появившуюся леди Кэррэдин.
Во время антракта все спустились в фойе. Джентльмены попивали коньяк, леди — шерри. Кэролайн лицом к лицу столкнулась с отцом Энтони, лордом Дэвисоном, видным членом кабинета министров Каслеро. Она тотчас вспомнила, как видела лорда Дэвисона в борделе в ту ночь, когда побывала там с Северьяновым.
— Отец, позволь представить тебе мисс Кэролайн Браун, — сказал Энтони.
— Как поживаете? — любезно проговорила девушка. Стюарт Дэвисон, странно взглянув на нее, церемонно кивнул.
— Рад познакомиться. — Он бросил на сына хмурый взгляд. Было совершенно очевидно, что лорд не рад знакомству. — Увидимся позднее, — хмуро бросил он сыну. И тут же оживленно заговорил о чем-то с неизвестным Кэролайн джентльменом.
Энтони мучительно покраснел.
— Боюсь, отец не одобряет ваш выбор, — усмехнулась девушка. Она почему-то рассердилась. Дэвисон держался с ней крайне неучтиво.
— Извините, прошу вас. У отца это пройдет. Он изменит отношение к вам, как только узнает, что вы внучка леди Стаффорд.
Кэролайн хотела попросить Энтони не сообщать об этом отцу, но тут увидела Северьянова, пристально смотревшего на нее. Она покраснела.
— Не хотите ли рюмочку шерри? — предложил Энтони. Девушка кивнула. Энтони удалился. Северьянов бросил на нее взгляд и, кивнув даме, стоявшей рядом с ним, весьма решительно направился к Кэролайн.
«По крайней мере он не с этой распутной леди Кэррэдин», — подумала она.
Князь подошел и поздоровался. Его взгляд скользнул по лицу девушки, как бы запечатлевая в памяти каждую его черту, потом опустился на декольте и ниже, к талии и ногам. Ему явно нравилось то, что он видел. И это льстило Кэролайн и забавляло ее.
— Еще один сюрприз — Князь улыбнулся. — Никак не ожидал встретить вас здесь. Вы появляетесь в самых неожиданных местах.
«Интересно, имеет ли он в виду мое появление под видом Брайтона».
— О вас можно сказать то же самое, ваше сиятельство. Как вам понравился Майоне — спросила она, думая о нем, его жене, дочери и любовнице.
Северьянов пожал плечами.
— Я не большой любитель оперы. Предпочитаю драматический театр.
— Здесь нередко играют спектакли.
— Верно.
Вдруг выражение его лица изменилось. Он смотрел через плечо Кэролайн.
Она невольно оглянулась и увидела Мари-Элен, пристально смотревшую на них. По спине Кэролайн пробежали мурашки.
— Это моя жена, — сказал князь.
— Я догадалась. — Кэролайн чувствовала, что Мари-Элен сверлит ее взглядом. Девушка заметила, как холоден и недоброжелателен взгляд княгини. Ей стало не по себе — Она на редкость красива. Ваша дочь похожа на нее.
— Да, похожа. — Князь помолчал — Я не останусь на второй акт. Мне нужно поработать.
— Жаль. Майоне превосходен.
— Это вы превосходны, Кэролайн. Вечернее платье очень вам к лицу. — Он поклонился и вскоре исчез в толпе.
Кэролайн смотрела ему вслед, и сердце у нее гулко билось. Ничего не значащий комплимент — и она уже потеряла покой! Нет, чувства к нему и его интерес к ней не сулят ничего хорошего.
Отыскивая взглядом Энтони, Кэролайн вдруг оказалась лицом к лицу с женой Северьянова.
Мари-Элен холодно улыбалась.
— С кем имею удовольствие познакомиться? — надменно осведомилась она.
Девушка присела в реверансе.
— Кэролайн Браун, княгиня.
— Как вы познакомились с моим мужем? — властно осведомилась Мари-Элен. Кэролайн вспыхнула.
— Он… Мой отец — книготорговец. Специализируется на антикварных изданиях. Князь просил разыскать для него экземпляр Бартоломью и «Так и не так» Абеляра. — Кэролайн вся горела, чувствуя стыд и вину. Одно дело — знать понаслышке, что у Северьянова есть жена, с которой он не живет, и совсем другое — разговаривать с ней. Ведь она целовалась с ее мужем!
Мари-Элен, откинув голову, рассмеялась.
— Дочь книготорговца! — Смеясь, она покачала головой. — Боже мой, Ники совсем потерял голову. О чем он только думает?
Кэролайн, ошеломленная грубостью Мари-Элен, не нашлась, что ответить. Та, отвернувшись от нее, смешалась с толпой.
«О Господи! Что я наделала? И что, скажите на милость, делать теперь?»
Глава 15
Мидлендс был построен в начале правления безумного короля Георга III. Усадьбу окружали большие зеленые газоны, буйная вьющаяся зелень обвивала стены дома, а поодаль виднелись лесистые холмы Воздух был свеж и чист, над головой простиралось бескрайнее голубое небо. Сегодня Эдит Оусли исполнилось семьдесят пять. Она предпочитала Мидлендс всем другим своим поместьям и за последние десять лет проводила время в основном здесь. Но сегодня виконтесса не чувствовала ни умиротворения, ни радости. Окружающая Эдит красота оставляла ее равнодушной. Она была подавлена.
Виконтесса отложила лондонскую газету. Сегодня даже этот остроумный Коппервилл, статьями которого она обычно зачитывалась, не исправил ей настроения. Она сидела в саду позади дома, кутаясь в легкую шаль, и невесело размышляла в своей быстро промелькнувшей жизни. Что же теперь у нее осталось?
Рано или поздно она умрет — и все унаследует этот тщеславный болван Томас.
В воспоминаниях промелькнул образ Маргарет — такой, какой Эдит видела ее последний раз тринадцать лет назад, в холодный зимний день: бледная, белокурая, озаренная внутренней красотой. Эдит закрыла глаза. С тех пор не было и дня, чтобы она не жалела о своем жестоком решении. Вот если бы Маргарет не сбежала тогда с этим безмозглым Брауном, черт бы его побрал!
Виконтесса вздохнула. Она всегда отличалась неколебимой твердостью характера, поэтому пережила предательство Маргарет и ее смерть. Так же, как тридцать лет назад пережила смерть своего мужа Сеймора, тоже изрядного болвана. Эдит решила больше не выходить замуж, хотя, наделенная красотой и богатством, имела множество поклонников. Она отвергла их всех. Виконтесса наслаждалась своей вновь обретенной свободой. Впрочем, она никогда не позволяла Сеймору ни в чем ограничивать ее. Мужу казалось, что он во всем разбирается лучше других, однако на самом деле он легко поддавался влиянию. Эдит позволяла ему думать, будто всем управляет он сам! Наверное, она по-своему даже любила нежного и доброго Сеймора, безумно влюбленного в нее.
Эдит старалась не вспоминать о прошлом, но каждый день рождения пробуждал воспоминания. Скоро на празднество явятся Томас, его дура-жена и избалованные сыновья, хотя Эдит уже много лет назад сказала, что глупо праздновать завершение еще одного года жизни. Сама того не желая, она снова вспомнила Маргарет, а также ее дочь. Сейчас девушке уже восемнадцать.
Да, восемнадцать лет, и она не замужем. Живет над книжной лавкой своего безмозглого отца, загубившего жизнь Маргарет.
Эдит взяла со столика томик в красивом кожаном переплете — лучшие произведения ЭдмондаБерка. Этот подарок от Кэролайн она получила по почте сегодня утром. Маргарет, должно быть, рассказывала дочери, что Эдит очень любит читать — причем не какую-нибудь чушь, заметьте, а исключительно умные книги, заставляющие думать. Виконтесса читала постоянно и так же постоянно знакомилась с периодическими изданиями и газетами. А Берка она любила.
Кэролайн ни разу не забыла о ее дне рождения. Как когда-то и Маргарет.
Эдит прищурилась, заметив темный экипаж на дороге, вьющейся по склону холма. Он свернул в Мидлендс. Это наверняка Томас со своей дурочкой Доротеей и двумя мальчишками, похожими как две капли воды на своего папашу. Эдит вздохнула и поднялась. Два коккер-спаниеля, спавших у ее ног, запрыгали возле виконтессы, виляя хвостами. И тут же к Эдит подбежали трое слуг. Дворецкий осведомился, не желает ли она чего-нибудь. Эдит жестом отпустила его.
— Если не можешь сделать меня шестидесятипятилетней, уходи, Уинслоу. Пора встречать гостей. — Она бросила на дворецкого сердитый взгляд. Он был ее ровесником, если не старше.
Для женщины такого возраста у Эдит была легкая, решительная походка. Виконтесса считала, что сохранить бодрость ей помогла привычка дважды в день и в дождь, и в снег ездить верхом. Она любила ходить и редко пользовалась тростью.
Мысли о прошлом не покидали ее. Вспоминать о прошлом слишком больно. К тому же ее постоянно преследовала мысль, что все сложилось бы иначе, если бы ей удалось разлучить Джорджа Брауна с дочерью. Это было одно из самых серьезных поражений в жизни Эдит.
Стоя на ступенях парадного крыльца, виконтесса ждала гостей. Наконец экипаж подъехал, распахнулась дверца, и вышла Доротея. Томас никогда не отличался хорошими манерами, и у него не хватило ума предложить жене руку. Но чему удивляться? Он похож на свою мать Джорджию. У той тоже были куриные мозги. Джорджия на праздник не приехала. Она из тех женщин, у которых всегда болит то одно, то другое. Эдит, конечно, догадывалась, в чем дело. Джорджия побаивалась мать и предпочитала держаться подальше от нее. Эдит относилась к этому спокойно.
Маргарет была единственной умницей в семье — по крайней мере так считала виконтесса до того злосчастного дня, когда дочь сбежала из дома.
Эдит нахмурилась, увидев, как Томас вылезает из экипажа. Он, кажется, еще потолстел. Виконтессу раздражали люди, неспособные отказываться от лишнего куска. Сама она сохранила прежнюю стройность и осанку. «Интересно, что сделает Томас, когда я скажу, как решила распорядиться своим состоянием?» — Эдит улыбнулась.
— Бабушка! — Томас озарился улыбкой и бросился к Эдит. — С днем рождения!
— Не стоит напоминать мне о возрасте, — сердито бросила виконтесса, высвобождаясь из его объятий.
— Извини. Но ты выглядишь чудесно! — Томас обернулся к жене. — Поцелуй бабушку, Дотти!
— Хватит подлизываться! — раздраженно сказала Эдит, позволив робкой Дороти приложиться к своей щеке, и тут же забыла о ней. — Дай-ка мне взглянуть на мальчиков.
Томас подвел своих смущенных отпрысков шести и семи лет от роду, явно расположенных к полноте.
— Поздравьте прабабушку с днем рождения, — проговорил он.
— С днем рождения, мадам. — Генри поцеловал руку Эдит.
— Желаю вам всего наилучшего. — Том последовал примеру брата.
Эдит улыбнулась красным и потным мальчикам. Рубашка у младшего была вымазана шоколадом.
— Что вы с ними сделали? Почему они оба дергаются? Почему Генри такой толстый? Почему они не смотрят мне в глаза? И что там у Тома в кармане? Неужели остатки пирожного?
— Перестаньте дергаться, — потребовал Томас. — Генри ест слишком много сладкого. Том, что у тебя в кармане? Боже мой! Выбрось сейчас же эту дрянь! И смотрите в глаза леди Стаффорд, мальчики!
Мальчики подчинились. Эдит не заметила в них ни малейших признаков характера или интеллекта. От их учителей, которых она тайно расспросила обо всем, виконтесса знала, что оба плохо учились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47