Его глаза были прикованы к Габриэле Дженингем. Она вытащила шпильки из волос, и огромная бронзовая масса во всей своей красе рассыпалась по ее спине. Он непроизвольно сделал глотательное движение. Чтобы леди распускала волосы в публичном месте? Такого он еще не видел. Тут же стояла толпа портовых грузчиков, моряков и рыбаков, а мисс Дженингем, Габби, весело трясла волосами! Мужчины, открыв рты, смотрели на восхитительную молодую леди таким взглядом, словно она при них раздевалась!
Квил в мгновение ока оказался рядом с ней, мрачный, как грозовая туча.
— Где ваша горничная, черт побери? — прошипел он. Габби растерянно заморгала.
— У меня ее нет. Мой отец всегда считал это блажью. Леди, которая не может самостоятельно влезть в собственную одежду, ни на что не годится, говорил он.
— Леди не должна приводить себя в порядок на людях!
Только теперь Габби догадалась оглянуться вокруг. Мужчины, почувствовав себя застигнутыми врасплох, поспешили отвернуться.
— Боюсь, это уже вошло в привычку, — беззаботно засмеялась она. — Я имею в виду — находиться на людях. В нашей деревне мы с отцом были единственными европейцами. Аборигены носили мои локоны на груди и верили, что они принесут им удачу…
Она не успела договорить, так как мистер Дьюленд схватил ее за руку.
— Пойдемте, мисс Дженингем. — Он посмотрел на Фебу, все еще сжимающую в руках шляпку Габби. — А ну-ка дай мне это. — Он нахлобучил шляпку на Габби.
Это выглядело уж совсем нелепо.
— Мисс Дженингем, — повторил он. Теперь это прозвучало как команда. Габби вздрогнула от неожиданности и взяла Фебу за руку. Что ж, волосы можно будет поправить и в экипаже.
Она впихнула Фебу в кабриолет мистера Дьюленда, залезла туда сама и привычными движением скрутила волосы узлом на затылке.
— Так намного лучше, — одобрила девочка, когда Габби воткнула несколько лишних шпилек для полного счастья мистера Дьюленда.
Квил смотрел на нее и не находил нужных слов. Ему не доводилось видеть леди, больше нуждающуюся в горничной, чем эта непосредственная француженка. Только что собранные роскошные волосы, державшиеся на голове каким-то чудом, под собственной тяжестью уже сползали набок. Достаточно двух минут — и все эти завитушки снова дождем посыплются вниз, подумал он.
Теперь он смог рассмотреть ее получше и понял, почему она показалась ему неэлегантной в момент их встречи на причале. Этим она была обязана измятому костюму, равно как и своим волосам. Она оказалась не очень высокой и, похоже, имела довольно… да, довольно округлые формы.
У него защемило сердце, и он молчал до самого дома. Но его настроение, кажется, нисколько не волновало Габби. Они с Фебой весело щебетали, обсуждая улицы Лондона, по которым проезжали. Голос Габби был под стать ее прекрасному лицу — замечательный грудной голос, наводящий на мысли об альковных утехах.
Но Питер… Что скажет он? Ведь ее недостатки слишком явно бросаются в глаза. Его брат обречен жениться на неопрятной пухлой девушке, которая, кажется, напрочь лишена женской привлекательности. К тому же Питер ценил только изящных женщин. Их умение себя держать и тонкий вкус — вот критерии, по которым он выбирал себе очередную даму сердца. Но у тех женщин не было ни такого чувственного рта, как у Габби, ни голоса, который провоцировал желание, даже когда она произносила самые невинные слова.
Квил украдкой взглянул на нее. Может, если нанять горничную… Да, конечно, они должны нанять горничную! Но нет… преображение Габби так же нереально, как превращение обыденной пищи в изысканное блюдо. Наскоро увязанный пучок уже сполз на правый бок.
Как только они приедут домой, нужно будет отправить ее наверх, в ее комнату, и послать к ней горничную матери. До возвращения Питера надо что-то сделать с ее волосами.
Габби поднималась по ступеням портика своего будущего дома, и ее сотрясала дрожь. И неизвестно, кто за кого держался — Феба за нее или она за Фебу. Квил вдруг ужасно заспешил. Минутой раньше он почти выдернул свою будущую невестку из экипажа, а теперь ему не терпелось ввести ее в дом.
Когда они поднялись на верхнюю ступеньку, двери дома гостеприимно распахнулись. Грузный человек пробормотал приветствие и поклонился так низко, что Габби встревожилась, как бы с него не свалился напудренный парик. В первую секунду она даже приняла этого мужчину за виконта — так аккуратно и изысканно он был одет. Но, здороваясь, он не смотрел ей в глаза, а мистер Дьюленд, похоже, не собирался представлять их друг другу. Лишь приказал доставить вещи из порта.
Когда мужчина взял у нее плащ, она положила ладонь на его руку и улыбнулась:
— Спасибо. Мистер Дьюленд, кажется, назвал вас Кодсуолл?
У дворецкого расширились глаза.
— Да, миледи, то есть мисс Дженингем. Меня зовут Кодсуолл.
Он, слава Богу, оказался совсем не так помпезен, как ей показалось сначала, — весь накрахмаленный и неприступный в своей роскошной ливрее.
— Рада познакомиться с вами, мистер Кодсуолл, — подмигнула ему Габби. — Позвольте представить вам мисс Фебу Торп. Она останется с нами на некоторое время.
— Мисс Феба. — Кодсуолл поклонился, как будто встречал саму королеву. Затем повернулся к Габби. — Вся прислуга будет рада узнать, что вы благополучно прибыли в Англию, мисс Дженингем. — Он сделал паузу и улыбнулся. — А вообще, миледи, меня называют не «мистер Кодсуолл», а просто «Кодсуолл».
— В таком случае простите меня, — смутилась Габби. — К сожалению, я плохо знакома с английскими обычаями. Я уже повергла в шок мистера Дьюленда, когда на пристани распустила волосы, — засмеялась она.
Квил поспешил вмешаться, пока она не успела рассказать во всех подробностях о сотне других ляпсусов, которые с ней наверняка случались.
— Кодсуолл, мисс Дженингем, несомненно, желает выпить чаю. Нужно проводить ее наверх. И попросите, пожалуйста, Стимпл, чтобы она помогла мисс Дженингем.
— К сожалению, сэр, должен вам сказать, Стимпл сопровождает леди Дьюленд.
Квил нахмурился. Разумеется, его мать не может сделать и шагу без своей горничной. Черт подери, как же быть? Кодсуолл открыл двери в Индийскую гостиную.
— Я сейчас прикажу принести чай и пошлю кого-нибудь к миссис Фарсолтер, сообщить, что у мисс Дженингем нет горничной. Она решит, как выйти из этого затруднения.
Габби улыбнулась дворецкому.
— О, спасибо вам, Кодсуолл! Я понятия не имела, что для английской леди так важно иметь горничную. Наверное, в подобных вопросах я должна положиться на вас и миссис Фарсолтер. Она у вас экономка?
Габби выжидающе посмотрела на Квила. В это время послышался тоненький голосок.
— Я тоже путешествовала без горничной, — заявила Феба.
— С миссис Фарсолтер и Кодсуоллом мы можем быть совершенно спокойны, — успокоила девочку Габби. — Я уверена, они мигом найдут нам горничных.
Кодсуолл, удивляясь себе, едва не захихикал от радости.
— Я полагаю, миссис Фарсолтер захочет нанять для мисс Фебы гувернантку, если ее визит окажется продолжительным, — заметил он.
— Проходите в гостиную, мисс Дженингем. — Квил уже начал раздражаться.
Он мрачно взглянул на Кодсуолла. Дворецкий тотчас попятился и отправился восвояси, на другую половину дома, где находились комнаты прислуги.
— О Боже! — восхитилась Габби, войдя в комнату. — Какая… какая очаровательная гостиная!
Квил огляделся.
— Идея моей матери.
Габби нерешительно подошла к огромному столу с диковинными ножками в виде сидящих тигров.
Феба отступила назад, но вовсе не потому, что ее пугали высунутые малиновые языки зверей.
— Откуда привезли эту мебель? — спросила Габби с любопытством.
— Вы в Индийской гостиной, мисс Дженингем. Так моя мать называет воплощение своей мечты. Она мечтала прослыть законодательницей лондонской моды и последовала совету дизайнера, который предрекал повальное увлечение индийским стилем. — Квил передернул плечами. — К великому огорчению матери, этого не произошло. Но, ухлопав столько денег на этот декор, отец не пожелал возвращаться к английскому стилю.
Габби пристально посмотрела на Эрскина Дьюленда. Лицо его по-прежнему мало что выражало, но голос звучал чуть насмешливо.
Она поняла это как приглашение и улыбнулась в ответ, искренне и открыто. В глазах у нее запрыгали веселые искорки.
— Странно, — заметила она. — В нашем доме не было столов с тиграми, хотя я всю жизнь провела в Индии. И вообще раньше я никогда не видела подобной мебели. Я даже не припомню, чтобы кто-то позволил себе такое… такое расточительство.
Квил был серьезен, но глаза его смеялись.
— Я вынужден вас попросить не открывать сей неприятной правды моей матери, — пробурчал он, облокотившись на каминную полку. — Видите ли, все эти экстравагантные сокровища стоили порядка пятидесяти тысяч фунтов. Если моя мать когда-нибудь узнает, что большинство ее «индийских» шедевров сделаны в Саутгемптоне Фредом Пинклом, столяром-краснодеревщиком, ее хватит удар.
— Вы знаете имя мебельщика? Значит, вы проводили сыск!
— Я бы не назвал это сыском, — пожал плечами Квил. Он перешел от камина к высокому креслу, чтобы прислониться теперь к его спинке. — Как давний пайщик Ост-Индской компании, я имею весьма неплохое представление о товарах, которые можно купить в тех краях.
— Пайщик Ост-Индской компании? — Габби нахмурилась. Квил посмотрел на нее, немало удивленный ее тоном. Первый раз с тех пор как они встретились, в ее глазах блеснул сердитый огонек.
— Вам это неприятно по какой-то причине, мисс Дженингем?
Габби подняла подбородок и спокойно встретила его взгляд.
— Нет, конечно, нет! Это меня не касается. Но не будете ли вы так любезны называть меня Габби, мистер Дьюленд? Ведь скоро мы будем одной семьей.
Квил, должно быть, вообразил, что его упрекают, и распрямился. Его нога посылала ему резкие сигналы, напоминая о продолжительной езде в экипаже, причем туда и обратно.
— Габби… — повторил он. — Тогда вы должны называть меня Квил.
— Квил? Какое очаровательное имя!
— Очаровательное? В самом деле? Или это что-то сродни очарованию этой комнаты?
Габби хихикнула, издав обворожительный звук, похожий на тихое кудахтанье.
— Поймали на слове, мистер Дьюл… Квил. — Она сделала паузу. — Можно вас спросить?
— Естественно.
— У вас что, болит нога? — нерешительно произнесла она. Вдруг вопрос покажется ему оскорбительным и неуместным?
Действительно, Квил мог бы ответить ей, что так оно и есть. Но все дело в том, что ни одна английская леди не задала бы вопрос такого личного характера мужчине, тем более — малознакомому. Квил скривился в неприветливой усмешке. Определенно, эта девушка камня на камне не оставит от привычного уклада семейства Дьюлендов.
— Я пострадал в дорожной катастрофе шесть лет назад. К счастью, теперь уже почти поправился. В той мере, чтобы достаточно свободно ходить. Но мне трудно стоять в течение длительного времени.
Карие глаза Габби засветились сочувствием.
— Так что ж вы не сядете? Неразумный вы человек!
Феба, бродившая по комнате и рассматривавшая украшения на мебели виконтессы — множество лежащих львов и тигров, — подошла к Габби.
— Мисс Габби, мистер Дьюленд не может сесть раньше вас. Моя няня говорила, что английские джентльмены никогда-никогда не сядут в присутствии леди, если она в это время стоит.
Габби покраснела.
— О, извините, Квил! — Она тут же плюхнулась на диван. — Боюсь, что я совершу еще не одну подобную ошибку, потому что совершенно несведуща в такого рода вещах. Мой отец называл все это аристократической ерундой.
— Прошу вас, не думайте об этом, — махнул рукой Квил, опускаясь в кресло и облегченно вздыхая.
Феба чинно присела на небольшую скамеечку у ног Габби. Квил не переставал поражаться собранности маленькой девочки. Она была полной противоположностью Габби. Кудряшки Фебы выглядели такими аккуратными, как будто ее только что причесали. Садясь, она инстинктивно приподняла платьице, так чтобы складки распределились поровну с каждой стороны. Ее руки были сложены на коленках, ноги скрещены в лодыжках.
Но Габби! Не то чтобы она держалась как-то неподобающе для леди — нет, это было не совсем так. Просто ей не хватало ухоженности. Множество ее прядей опять висели, так как, передавая шляпку Кодсуоллу, она умудрилась снова испортить свою прическу. Платье тоже смотрелось несколько странно. Совершенно ясно, что данный фасон предполагал небольшой напуск под грудью. Эта мода устарела несколько лет назад. Платье Габби до талии сидело в обтяжку, а на бедрах топорщилось колом, как будто под ним был ворох накрахмаленного белья.
В гостиную вошел Кодсуолл.
— Чай будет подан прямо сейчас, — доложил он. Затем протянул Квилу серебряный поднос, на котором красовалась визитная карточка. — Мистер Люсьен Бош с визитом. Вы принимаете, сэр?
— Нет, — качнул головой Квил. Габби посмотрела на него своими дивными глазами.
— Прошу вас, не отказывайте вашему другу только из-за моего присутствия. Мистер Бош мог бы присоединиться к нашему чаепитию.
Квил нахмурился.
— Я думаю, нам лучше пока не принимать гостей, — бросил он и почувствовал, что это прозвучало слишком официально даже для него. Но как он мог сказать ей о состоянии ее прически? Где, в каком словаре он сыскал бы вежливые слова?
Габби недовольно наморщила нос.
— Я могу не знать английских обычаев, но зато хорошо понимаю, каково человеку после утомительной дороги получить от ворот поворот.
Квил нехотя кивнул Кодсуоллу.
— В конце концов, мы одна семья, — весело продолжала Габби, — поэтому нет нужды в церемониях. Я буду очень рада моему первому лондонскому знакомству. — Она поколебалась немного и спросила: — Питер подъедет к чаю, как вы думаете?
У Квила засосало под ложечкой.
— Сомневаюсь. Питер редко возвращается так рано. — Увидев, как его будущая невестка внезапно приуныла и закусила губу, он пожалел о своих словах. Это было все равно что признаться маленькому цыпленку, что твое любимое блюдо — жареная курица.
— А он сейчас в Лондоне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46