— Не знаю, Хьюстон… Ди будет…
— Ди можешь предоставить мне.
— Но Этан…
— Ты сама сказала, что между тобой и Этаном все кончено. Прошлой ночью это подтвердилось. Когда речь заходит о тебе, Этан ведет себя как собака на сене. Ты ему не нужна, но он никого не пускает на свое место.
— Такие решения я принимаю сама.
— Тогда докажи это! Поедем со мной. Ты же хочешь этого. Свежий воздух прочистит тебе мозги.
В последнем Мишель не была уверена, но ей хотелось осмотреть рудники. Вопреки всем доводам рассудка ее продолжало живо интересовать все, что было связано с Этаном Стоуном. Если Хьюстон способен помочь ей, Мишель не собиралась отказываться от его помощи. Ему незачем знать, что их интересы пересекаются.
Мишель поднялась:
— Сейчас возьму пальто.
Этан оказался в комнате, сидел с книгой в кресле, вытянув ноги на банкетку. Заложив страницу пальцем, Этан закрыл книгу и поднял голову.
— Куда это ты собралась?
— Хьюстон пригласил меня прокатиться в коляске. Может, хочешь остановить меня?
— Неужели ты так ничего и не поняла? Единственный способ остановить тебя — это остановить Хьюстона. Я уже говорил, что не собираюсь никого убивать из-за тебя. Надо было еще добавить «или умирать самому». Он заставил тебя поехать?
— Нет.
— Тогда я не буду заставлять тебе остаться. Решай сама. Только помни, вчерашнего поцелуя ему было мало.
— Ты видел?..
Этан кивнул. Взгляд его серо-голубых глаз устремился на лицо Мишель, спустился вниз, к шее, груди и скользнул по глубоким складкам ярко-зеленого платья, словно намереваясь проникнуть сквозь ткань.
— Теперь, когда ты узнала вкус того, что происходит между мужчиной и женщиной в постели, вероятно, ты решишь испробовать какую-нибудь женскую хитрость.
— Хьюстон — убийца.
— Скоро ты забудешь об этом, ведь со мной забыла. Мишель с силой захлопнула за собой дверь.
— Готова? — спросил Хьюстон, когда она быстро спустилась по лестнице. — Коляска ждет у двери.
Мишель насторожилась.
— Вы были настолько уверены, что я соглашусь?
— Я просто питал большие надежды.
Проходя мимо стойки, Мишель краем глаза заметила тревожное лицо Китти. Мишель улыбнулась ей в ответ с уверенностью, которой не чувствовала.
Хьюстон помог Мишель забраться в коляску и укрыл ее колени пледом.
— Возьми мои перчатки, — предложил он. — Это солнце обманчиво. Еще холодно, а как только тронемся с места, коляску насквозь продует. Мы поедем помедленнее.
Мишель натянула перчатки.
— А как же вы?
— Я буду править одной рукой. Другую согреешь ты. — И Хьюстон подал руку Мишель. — Ну, возьми ее. — Хьюстон подхватил вожжи в тот момент, когда Мишель взяла его руку обеими руками. Он усмехнулся ее не ловкому движению. — Уже лучше, верно?
Мишель положила его руку к себе на колени. Солнечное тепло и в самом деле было обманчивым. На небе не виднелось ни облачка. Горные пики отчетливо вырисовывались на голубом фоне и казались слишком одинаковыми и ровными, будто нереальными. Мишель чувствовала, как ледяной воздух обжигает ей легкие.
Хьюстон показал ей замерзшее озеро, стремительные ручьи, бегущие по ледяным перекатам, пустые птичьи гнезда среди паутины голых веток. Через некоторое время Хьюстон обнял Мишель за плечи, переложил вожжи в другую руку и сунул озябшую руку на место согретой.
Мишель заерзала, и ее колени столкнулись с коленями Хьюстона.
— Я думала, вы будете более уважительно относиться к жене Этана.
— Я мог бы… если бы ты в самом деле была за ним замужем.
Мишель ощутила панический ужас и невольно, сжала руку Хьюстона. Что известно этому человеку? Неужели она что-нибудь сказала или сделала и выдала себя? Неужели Этану надоело играть и он во всем признался за ее спиной?
— Не понимаю. Что вы имеете в виду?
— Если не считать случайной встречи в поезде, вы с Этаном не жили как муж и жена четыре года. Насколько я знаю, ваш брак продлился всего несколько месяцев, прежде чем Этан бросил тебя. Маловато, чтобы уважать такой брак.
Первая волна паники отхлынула, и Мишель еле скрыла облегченный вздох. Только теперь она заметила, что слишком сильно сжимает руку Хьюстона. Она слегка потерла его руку, делая вид, что хочет просто согреть ее.
— Но ведь я замужем за Этаном, Хьюстон задумчиво возразил:
— И при этом держишь меня за руку. Скажи, чем занимался Этан, когда вы впервые встретились?
Мишель искренне порадовалась давнему разговору с Этаном, во время которого они обменялись множеством подробностей о своей жизни. Она точно помнила, чем он занимался в Нью-Йорке той весной, когда состоялся их мнимый брак.
— Он работал в банке.
Усмехаясь, Хьюстон искоса взглянул на нее:
— Держу пари, так оно и было. Причем не в одном банке. Только сомневаюсь, что он числился в официальном списке служащих.
Мишель не пришлось делать вид, что она потрясена, — она и в самом деле с трудом опомнилась. Она даже не подозревала, что Этан открыл ей лишь часть истины.
— Вы ошибаетесь! — торопливо возразила она. — Тогда Этан не грабил банки!
— Нет, этим делом Этан занялся еще до встречи с нами. Это не он нашел нас здесь, в Мэдисоне, мы разыскали его. Он один работал в городах вроде Сент-Луиса или Денвера.
— Да, но…
— Видишь, тебе известно про Этана далеко не все. Кое-что ты никогда не узнаешь. Трудновато доверять такому человеку, правда?
— Мне казалось, Этан ваш друг.
— Он мне нравится. Но я не доверяю Этану, — Хьюстон оторвал взгляд от дороги и устремил его на лицо Мишель. — Как и большинству других людей. По-моему, безопаснее доверять лишь самому себе.
Ощущая пробежавший между ними холодок отчужденности, Мишель с трудом смогла подавить дрожь. Она была рада, что на время в коляске воцарилось молчание.
На серебряных рудниках близ Мэдисона было более дюжины входов. Одни шахты спускались под землю на сотни футов, другие — всего на несколько. В толще горы расходилась настоящая паутина туннелей и переходов, вырубленных вдоль пути драгоценного металла. Из чрева горы руду вывозили на небольших вагонетках, которые двигались по рельсам, проложенным в большинстве туннелей. После примитивной местной очистки руду доставляли на мулах в Стилуотер — ближайшую станцию железной дороги. Подобные перевозки были весьма неудобными, и некоторые горожане считали, что давно пора провести железнодорожную ветку в Мэдисон, но дорогу прокладывать не торопились, и это означало, что запасов руды в здешних местах хватит еще на добрый десяток лет.
Хьюстон помог Мишель выбраться из коляски и повел к одному из входов в рудник, где не было признаков бурной деятельности.
— Мы пройдем совсем немного, — объяснил Хьюстон. — Без фонаря там ничего не разглядеть. Но, может быть, тебе любопытно осмотреть весь рудник? Я раздобуду фонарь.
— Нет, нет, краткого осмотра вполне хватит. Мне бы не хотелось спускаться слишком глубоко. — Мишель позволила Хьюстону взять ее под руку и стала спускаться по наклонному коридору, пока они не достигли ближайшей развилки. Им удалось пройти всего ярдов пять по горизонтальному туннелю, прежде чем темнота обступила их со всех сторон.
— Видишь, забои расходятся отсюда во все стороны. Обычно на руднике каждый день работают две смены рудокопов.
— А этот участок выработан? Поэтому здесь никто не работает?
— Не знаю. Может быть. Я не так хорошо знаком с работой на рудниках, как Этан. Можешь спросить его.
— Пожалуй, спрошу. — Они остановились. Мишель осознала, что находится довольно близко к внутренним штольням, и ощутила холодную сырость земли и камня, пробирающуюся под одежду. Она оглянулась в сторону входа и успокоилась, увидев прямоугольник солнечного света в обрамлении деревянных подпорок.
— Тебе здесь не нравится? — спросил Хьюстон. Мишель думала, что Хьюстон посторонится, пропуская ее в боковую штольню, но вместо этого он шагнул ближе, и Мишель отступила, прижавшись спиной к стене туннеля.
— Да, — кивнула она, — не нравится.
Мишель надеялась, что после признания Хьюстон отойдет. Но она ошиблась.
— Этан говорит, что, когда вы познакомились, ты училась в университете.
Смена темы разговора ошеломила Мишель. Она заставила себя взглянуть Хьюстону прямо в глаза.
— Правда.
— Что же ты изучала?
— Литературу. Я хотела писать…
— Стихи?
Мишель покачала головой;
— Прозу. Романы.
— Ты что-нибудь начинала писать?
— Десятки раз. И ни разу не закончила. Я веду дневник. — Мишель упомянула о дневнике только потому, что Хьюстону уже было известно об этом. Это придавало убедительности лжи, которую она собиралась сплести.
— И поэтому ты хотела выйти замуж за Дрю Бомона? Потому что он писал статьи для газет?
Мишель шагнула в сторону, надеясь отодвинуться от стены хотя бы на дюйм. Хьюстон остановил ее, небрежным движением уперев ладони в стену туннеля над плечами Мишель.
— Я хотела выйти замуж за Дрю потому, что любила его.
— Ты не носила по нему траур. Если не считать первых дней после его смерти, я не замечал, чтобы ты горевала.
— Откуда вам знать, каково было у меня на душе?
— В самом деле?
Мишель отвела глаза, не в силах выдержать испытующий взгляд Хьюстона, Его взгляд, казалось, пронизывал насквозь.
— Зачем вы говорите об этом? Хьюстон уклонился от прямого ответа:
— Иногда я размышляю о том, на что ты способна, чтобы сбежать из Мэдисона.
— Прошу вас, уйдем отсюда. — Мишель скрестила руки на груди. Пальцы застыли даже в кожаных перчатках Хьюстона.
— Неудивительно, что тебе здесь надоело, — любезно отозвался он. Он огляделся, ненадолго задержав взгляд на освещенном входе в рудник, затем на темных дырах штолен и, наконец, на полускрытом в тени лице Мишель. — Разумеется, в таком месте вряд ли захочется пробыть долго. В этих штольнях можно заблудиться и умереть, так и не увидев вновь белого света. — Хьюстон помедлил, ожидая, какое воздействие произведут его слова. — Ну что, я заставил тебя задуматься?
Мишель промолчала, упорно отворачиваясь. — Посмотрим, что ты надумала. — Хьюстон подхватил ее за подбородок и повернул к себе, приподняв лицо. — Дай мне губы.
Губы ее приоткрылись в беззвучном всхлипе. Мишель ощущала жжение за прикрытыми веками, сдерживаемые слезы опаляли горло. Рот Хьюстона был твердым, его прикосновение — испытующим, как взгляд. Мишель ощутила его пальцы на пуговицах пальто, затем его руки скользнули под одежду, пробежали по всему телу, касаясь груди, стискивая талию и бедра, прижимая ее к себе. Губы Хьюстона мазнули по шее, когда Мишель отвернулась, пытаясь избежать его губ.
— Посмотри на меня. — Его дыхание стало прерывистым. — Черт побери, повернись ко мне!
Мишель медленно подняла глаза, глядя на него с неудержимым гневом и ненавистью.
— Я не хочу, чтобы Этан узнал об этом.
Мишель подумала, что это не имеет значения. Этан уже предупредил, что ради нее не станет убивать людей. Но Хьюстон, вероятно, об этом еще не знал.
— Я ничего ему не скажу.
— Мудрое решение. — Хьюстон вновь склонился к ее губам. — Этан и в самом деле мне по душе. Мне бы не хотелось из-за тебя убивать друга. — И Хьюстон поцеловал ее, вбирая губы в свой рот. — Пожалуй, мне было бы легче убить тебя.
Мишель толкнула его в грудь и нырнула из-под рук, когда Хьюстон пошатнулся. Ей удалось пробежать несколько ярдов, прежде чем он сильно схватил ее за запястье и оттащил обратно. После краткой борьбы, осознав ее бесплодность, Мишель решила поберечь силы. Легкость, с которой Хьюстон справился с ней, заставила Мишель испытать унижение.
— Вот так-то лучше, — негромко произнес он. — Я никогда не говорил тебе, почему терпеть не могу газетчиков?
Мишель застыла, внимательно слушая его я оставаясь настороже.
— Нет, никогда, — с трудом выговорила она.
— Когда мне было десять лет, мой отец убил мою мать, а затем себя. Оружие держал в руках он, но курок нажал репортер.
Рой возникших у Мишель вопросов остался без ответа. Хьюстон обошел ее и направился к выходу. Не успели они выйти из рудника, как у входа появился Оби Лонг, Мишель с трудом удержалась, чтобы поспешно не поправить волосы и не застегнуть пальто — тем самым она дала бы понять, что между ней и Хьюстоном что-то произошло. Гораздо больше усилий ей потребовалось, чтобы скрыть облегчение при виде Оби.
— В чем дело, Оби? — вежливо осведомился Хьюстон, Мишель поняла, что Хьюстон услышал приближение Оби еще до того, как увидел его. Неожиданное напряжение, с которым Хьюстон отвернулся от нее и зашагал к выходу, тут же исчезло. Хьюстон был готов к очередной схватке. Неужели он думал, что в штольню войдет Этан?
— Джейк прислал меня за тобой. По телеграфу пришло сообщение. Похоже, Джейк счел его очень важным.
Хьюстон кивнул:
— И должно быть, недаром. Я успел показать Мишель совсем немного. Почему бы тебе не продолжить показ, а я вернусь на твоей лошади в город?
— Конечно. Я не против.
— А ты, Мишель?
Мишель замялась, но пальцы Хьюстона больно сжали ее локоть.
— С удовольствием приму приглашение Оби.
— Вот и хорошо, — заключил Хьюстон. — Тогда решено. Только не задерживай ее долго, Оби. — Хьюстон отпустил Мишель и зашагал прочь.
— Подождите! — окликнула его Мишель. — Ваши перчатки? Они тебе понадобятся на обратном пути.
— Нет, заберите их, я настаиваю. — Мишель стащила перчатки и бросила Хьюстону, заставляя его поймать их.
— Благодарю.
Мишель посмотрела ему вслед, зная, что прощальная улыбка Хьюстона предназначена для Оби, а не для нее. Она взяла Оби за руку.
— Хьюстон успел показать мне совсем немного, — объяснила она. — Он забыл фонарь. Может, нам удастся найти какой-нибудь, и тогда…
— Конечно! — с жаром перебил Оби. — Я покажу тебе, где я работал, раз уж ты видела, где работает Этан.
Осмотр рудников в обществе Оби продолжался целый час. И если Мишель с трудом переносила воспоминания о прогулке с Хьюстоном, компания Оби оказалась для нее необременительной и даже приятной. Оби знал рудники вдоль и поперек, разбирался в машинах, предназначенных для того, чтобы проникать в толщу земли до самых глубоких жил. Мишель заметила: несмотря на то, что Оби робел в присутствии женщин из салуна, в привычной ему обстановке он становился разговорчивым и держался открыто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51