Стараясь не шуршать платьем, Рэй передвинулась так, чтобы прижаться ухом к щели между досками. Раз уж все равно приходилось ждать, можно было заодно разведать обстановку.
— …Говорю вам, Линфилд, мне нужно отвлечься. Если я все время буду думать только о том, что затеял этот выскочка лорд Адамс, то могу сойти с ума. Может, поохотимся? Устроим гон на лис. Я имею в виду леди Джорджину. Она давно уже не бывала здесь.
— Леди Джорджина? Да она поднимет для вас хвост, как только переступит через порог. Настоящая охота — это когда загоняешь и дичь, и себя.
— Держу пари, она вас загоняет… потом. — Последовал похотливый смешок. — Разве она не прослыла ненасытной?
— Настолько, что раздвигает ноги не только для мужчин, но и для женщин.
— О! — Ньюборо был заинтригован. — Правда?
— Ну и что? Какой интерес взять то, что само плывет в руки? Когда кольцо охотников сжимается, дичь должна огрызаться. Сомнительно, чтобы леди Джорджине удался этот спектакль. Одной рукой она будет отталкивать нас, а другой — задирать юбки. Нет уж, если меня потянет поохотиться, я выберу дичь, которая готова за себя постоять.
— Тогда леди Кэтрин Кернс. Кстати, вам не приходило в голову, что она немного похожа на вашу покойную сестру?
Наступила пауза.
— Некоторое сходство есть, — спокойно заметил Найджел, — и это меня в ней привлекает. Но довольно об этом! Расскажите мне лучше о лорде Адамсе. Все, что знаете.
— Разве я уже не рассказал всего, что знаю? — с неудовольствием спросил Ньюборо, потирая горбинку своего хищного носа. — Если верить слухам, он недавно прибыл в Лондон из Индии. Он поставил себе целью погубить меня. Что еще вам нужно знать?
— Многое. К примеру, его происхождение. Где находится его поместье, кто его родители, как он получил титул и прочее.
— Родители? Откуда мне знать? Чтобы разузнать побольше, я подсылал к нему Лесли и Эванса. Но они говорят, что из него и клещами не вытянуть сведений. Эдакий, знаете ли, молчун! Во время карточной игры он ни о чем другом и думать не хочет, а потом встает и прощается. Поговаривают, что титул был пожалован ему за щедрые вклады в казну, и я склонен верить — ведь такое бывало. Ах да, у него есть поместье где-то на севере страны.
— Значит, он богат…
— Как Крез! Он даже не расстраивается, когда проигрывает сотню. Впрочем, ему страшно везет. Эванс рассказывал, как однажды Адамс поставил три сотни за оборки с платья любовницы лорда Харди — и выиграл. В жизни не видел такого везения! Будь эта дамочка женой Харди, не миновать бы дуэли.
— Допустим, ему везет. Но если он без труда обыгрывает любого, то почему играет на ваши расписки? Именно ваши, а не кого-нибудь другого? Вы ведь не единственный, кому грозит долговая тюрьма.
— Этот Адамс — позер! Хочет пустить пыль в глаза, и я просто подвернулся ему под руку. Другого объяснения я не нахожу.
— И у него есть шанс вас разорить?
Было слышно, как Ньюборо повозился в кресле и чересчур шумно отхлебнул чаю.
— Все зависит от того, как скоро фортуна повернется к нему спиной.
— А вам не кажется, мой дорогой граф Стэнхоуп, что неразумно так швыряться расписками? — насмешливо осведомился Найджел. — Долго уклоняться от оплаты опасно. Что вы собираетесь предпринять?
— Как что? Отыграть свои расписки, что же еще!
— У Адамса?
— Нет, конечно. У тех, кто еще не расстался с ними.
— А почему не у него?
— Потому, черт возьми, что я никак не могу его отыскать, чтобы предложить партию!
У герцога вырвался смешок: положение Ньюборо было забавным.
— Думаю, он сам вас разыщет, когда решит потребовать уплаты долга. Сколько расписок вы дали, хотя бы примерно?
— Чертову уйму! Поначалу я был осторожен, а потом… потом все вышло из-под контроля. Мне отчаянно не везет в картах!
— Да уж, игрок из вас никакой, — безжалостно констатировал Найджел. — В лучшем случае середнячок, а это рано или поздно сказывается.
Очевидно, сознавая правоту этих слов, Ньюборо предпочел не спорить. Он лишь тяжко вздохнул.
— У вас ведь тоже есть пара моих расписок, Линфилд.
— Вернее, у меня их на пару тысяч фунтов. Ну-ну, что вы так переполошились? Я их вам верну…
— Дьявольски великодушно с вашей стороны!
— В обмен на гнедую кобылу, которая пришлась мне по душе еще в тот день, когда ее доставили вам с аукциона.
— Поздно, — уныло произнес Ньюборо. — Ее у меня уже нет.
— Что?!
— Я полагаю, она украдена, но не могу этого доказать. Полтора месяца назад на конюшне возник пожар. Конюхи утверждают, что вывели всех лошадей без исключения, но пока огонь не был потушен, никому не пришло в голову проверить, все ли на месте. Возможно, гнедая кобыла отбилась от остальных. Я, конечно, рассчитал виновных, но это не вернуло мне лучшую племенную лошадку.
— А ведь в самом деле, — задумчиво протянул герцог, — вам поразительно не везет. Два ограбления, пожар на конюшне, расписки уплывают в одни руки. Это совпадение или лорд Адамс стоит сразу за всеми вашими неприятностями?
— Мне и в голову не приходило, что…
— Я это выясню.
— Не хотите сыграть с этим выскочкой на мои расписки? Думаю, он не откажется.
— Я не хочу лишиться их.
— Как?! Ведь вы превосходный игрок!
— Ваша трогательная вера в мои способности согревает душу, — сухо заметил Найджел. — А зачем мне садиться с ним за игорный стол? Что я буду иметь в случае выигрыша? Ваши расписки ничего не стоят. В лучшем случае ваш долг мне возрастет.
— Но ведь вы не станете принуждать меня к уплате, верно? Обещаю, что со временем оплачу долги.
— Разумеется, оплатите. Не думайте, что мое великодушие и терпение безграничны. Опять вы вертитесь, как на горячей сковородке! Я просто предостерегаю, вот и все. Итак, вы хотите, чтобы я попробовал отыграть часть ваших расписок?
— Мечтаю! Хотя бы потому, что я ваш друг, вы не станете давить на меня с оплатой.
— В вашем тоне больше мольбы, чем уверенности. Впрочем, поживем — увидим. Я отправлю к лорду Адамсу лакея с приглашением в Линфилд. Я мог бы сам наведаться в Лондон, но что-то не тянет. Лучше мы вместе что-нибудь придумаем, — как говорится, одна голова хорошо, а две лучше. Развлечемся так, что дым пойдет коромыслом!
— Я весь к вашим услугам! — возбужденно воскликнул граф. — Теперь, когда…
— Постойте! — перебил Найджел. — Что это было?
— Я ничего не слышал.
— Зато я слышал. — Герцог поднялся и отошел к стене, противоположной той, у которой находилась Рэй. Оттуда он вполне мог видеть ее лежащей на краю настила. — Итак, мы были не вдвоем, как полагали, а втроем. Нас подслушивали. Изволь спустится, моя любопытная малышка.
Рэй думала, что ее сердце разорвется от ужаса. Однако у нее хватило самообладания остаться в полной неподвижности, даже тогда, когда Найджел повторил приказ более резким тоном. Когда она не послушалась, он сердито дернул шнур звонка. Вскоре дверь открылась, и деревянный голос Стивенса осведомился, что угодно его светлости.
— Мне угодно знать, почему прислуга имеет наглость подслушивать! Взгляните туда, Стивенс! Видите? Я хочу, чтобы девчонка стояла передо мной. Немедленно!
Дворецкий начал подниматься по лестнице. Когда его взгляду открылось лицо Рэй, он издал странный булькающий звук, выражавший крайнюю степень изумления.
— Вставай, девушка!
Рэй не шевельнулась. Только тогда Стивенс как следует оглядел «голубятню» и заметил сдвинутую лесенку и разбросанные книги.
— Милорд, эта девушка без сознания. Боюсь, она упала.
— Не важно, все равно ее нужно оттуда снять.
Рэй предпочла бы притворяться и дальше, но Стивенс был человек пожилой, а значит, не слишком ловкий и сильный, поэтому полагаться на него было рискованно. Не хватало еще, чтобы они оба загремели на пол! Поэтому, когда дворецкий слегка потряс ее за плечо, она застонала и схватилась за голову. К худу или к добру, но одна из книг, падая, ударила ее, и теперь на макушке была небольшая шишка.
Дворецкий снова потряс Рэй. На этот раз она открыла глаза, надеясь, что взгляд у нее достаточно бессмысленный.
— Как больно!.. — прошептала девушка и отшатнулась от близко придвинувшегося лица Стивенса. — Кто это? О, сэр, это вы! Где я? Простите, ради Бога, я нечаянно! Эти книги, должно быть, очень ценные.
Рэй скорчила болезненную гримасу. Судя по всему, Стивенс ей верил, но она не решилась взглянуть на герцога и его друга, опасаясь, что прочтет на их лицах насмешку над ее жалкими потугами изобразить неведение. Краем глаза Рэй видела, что они стоят плечом к плечу и смотрят вверх.
— Надеюсь, ты спустишься сама, — буркнул дворецкий с явным облегчением.
— Я постараюсь, сэр. Сейчас, только поставлю на место книги.
— Оставь их.
— Да, но…
— Оставь, тебе говорят!
Рэй пришлось подчиниться, иначе ее чрезмерная забота о книгах могла бы вызвать подозрения. Стивенс подал ей руку, и она спустилась, морщась и ойкая. Книги так и остались валяться на «голубятне».
Ньюборо не сводил пронзительных глазок с мелькающих из-под платья лодыжек Рэй. Она притворилась, что не замечает, и, не поднимая глаз, сделала неуклюжий общий реверанс. Однако когда девушка хотела уйти, герцог преградил ей дорогу. Сделав Стивенсу знак удалиться, он приблизился к Рэй вплотную.
— Я еще не сказал, что ты можешь быть свободна. Признавайся, что ты делала наверху?
— Я поднялась туда, чтобы повернуть несколько книг, стоявших задом наперед, — объяснила Рэй, стараясь говорить без акцента.
— А потом улеглась на пол, ухом к щели?
— Что вы, ваша светлость! Я бы не посмела подслушивать!
— Я тебя еще ни с чем не обвинял.
Рэй прокляла свой длинный язык, вспомнив поговорку: кто не виноват, тот не спешит оправдываться.
— Ваша светлость, я обмахивала пыль и заметила на верхней полке эти неправильно стоящие книги. Я поднялась, чтобы их повернуть, но мне не хватило роста. Книга упала и ударила меня по голове. Кажется, я свалилась с лесенки, но точно не помню. Стивенс привел меня в чувство.
— Как занимательно! В таком случае что за звук заставил меня посмотреть вверх?
— Не знаю, милорд.
Герцог помолчал, задумчиво разглядывая склоненную голову Рэй, потом, как обычно, жестом отпустил ее. Когда девушка скрылась за дверью, он повернулся к Ньюборо:
— Проследите за ней. Думаю, это доставит вам удовольствие.
— А зачем? — заинтересовался тот.
— Сдается мне… впрочем, не важно. Просто присмотрите за тем, чтобы девчонка больше не доставляла хлопот.
Дворецкий ждал Рэй у двери на черную лестницу.
— Ну, девушка, на этот раз все обошлось, но теперь его светлость тебя запомнит. Если хочешь остаться здесь в услужении, советую удвоить осторожность и усердие.
— Я так и сделаю, сэр, — кротко заверила Рэй. — Я еще не выполнила все, что мне поручили, и хочу наверстать. В музыкальной комнате…
— Хорошо, хорошо, иди! Но смотри, чтобы на голову тебе не свалилась еще и скрипка.
До сих пор Рэй полагала, что дворецкий начисто лишен чувства юмора, и теперь едва не разинула рот.
Нэнси уже начала уборку в музыкальной комнате.
— Где тебя носило, скажи на милость? Мне пришлось работать за двоих.
Рэй рассказала ей о случившемся. Повествование то и дело прерывалось возгласами изумления и ужаса.
— Какой кошмар! Я бы не пережила! Как ты себя чувствуешь?
— Неплохо. Вот только шишка на макушке немного болит. Потрогай какая. — Нэнси коснулась макушки Рэй и отдернула руку. — Послушай, я закончу уборку, только оставь мне свою обметалку. Моя, должно быть, осталась на «голубятне», а туда я не вернусь ни за какие деньги.
— Еще бы! Но не волнуйся, работы тут хватит. Я буду смахивать пыль, а ты протирай полировку.
Рэй энергично принялась за дело, стараясь не думать о подслушанном разговоре. Однако любопытство ее было настолько велико, что сдержаться просто не было сил.
— Нэнси, а что такое охота?
Товарка замерла, потом возобновила свое занятие. Только теперь ее движения стали скованнее.
— Разве в Америке не охотятся, к примеру, на оленей?
— Охотятся, конечно. Но сдается мне, слово «охота» не всегда имеет буквальный смысл.
— С чего ты взяла?
— Видишь ли, я подслушала…
— Подслушала! — Нэнси уронила обметалку.
— Чисто случайно! — поспешно объяснила Рэй. — На самом деле я очнулась чуть раньше, чем Стивенс поднялся на «голубятню», и пока соображала, где я, мои уши кое-что уловили. По-твоему, надо было их зажать и тем себя выдать? Как бы ты повела себя на моем месте?
— Слушала бы, сколько могла, — призналась Нэнси, хихикнув. — Так что там насчет охоты?
— Ньюборо предложил устроить охоту и упомянул некую леди Джорджину. Ты знаешь, кто она такая?
— Ах вот о какой охоте шла речь!
— Я тоже подумала, что не о четвероногих лисах. Но объясни ради Бога, что все это значит!
Горничная присела за диваном рядом с Рэй, прислонила обметалку к спинке и понизила голос до шепота:
— Давненько уже в Линфилде не случалось охоты такого рода, но раньше это бывало сплошь и рядом. Его светлость приглашает всех своих приятелей, дамочек с сомнительной репутацией и даже светских леди. Народу бывает невпроворот целую неделю. У меня язык отвалится перечислять, чем они здесь занимаются. — Словно желая опровергнуть собственные слова, Нэнси начала перечисление: — Всю ночь только и слышно, как хлопают двери спален. Утро начинается с шампанского, а ночь нередко застает игроков спящими голова к голове на зеленом сукне. Я не говорю о музыке и танцах. Все это бывает и в других домах. Но главное развлечение всегда откладывается на последний день. Перед самым разъездом… Ах, я не могу! Язык не поворачивается.
— Но я должна знать! И потом, раз уж герцог согласился устроить охоту, значит, я скоро увижу все собственными глазами.
— Если тебе так приспичило знать, не суди строго, если я буду выражаться по-простому. — Нэнси набрала в грудь побольше воздуха и заговорила торопливой скороговоркой: — В день охоты с утра избирается дичь — одна из присутствующих дам. В розыгрыше участвуют все собравшиеся джентльмены. Иногда избранница в восторге от своей роли, но бывает и иначе. Однако у нее нет права голоса и ничего не остается, как соглашаться. Ей дают фору по времени в четверть часа и возможность направиться в любую сторону в границах поместья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54