«Смотри, пришла мисс Ролингс с Уэйлоном Причардом, а Кетлин говорила, что она не собиралась на танцы. Как хорошо, что мисс Ролингс передумала, не правда ли?» А мистер Причард ответил…
Ребекка настороженно прищурилась, глядя на лукаво улыбающегося мужчину:
– И часто вы подслушиваете чужие разговоры?
– Только когда они касаются самой красивой женщины Монтаны.
– А вы льстец, мистер Наварро.
– Нет, мисс Ролингс, я игрок. И сегодня решил поставить на карту все, чтобы вы в меня влюбились.
– Господи, зачем вам это?
Ребекка невольно улыбнулась. Шанс Наварро хорош собой, обаятелен, но было в нем еще что-то, трудно поддающееся определению, нечто по-мальчишески озорное, какая-то бесшабашность, заинтриговавшая девушку. Слушая его непринужденные замечания, она слегка наклонила голову, делая вид, будто наблюдает за танцующими, хотя ее взгляд был прикован к группе нарядно одетых женщин, собравшихся вокруг Вольфа Бодина позади неровного ряда стульев, на которых сидели зрители – кто со стаканом лимонада, кто с чашкой кофе.
Громче всех смеялась Нэл Уэстерли. Она была в красивом розовом платье, лайковых туфельках такого же цвета, светлые волосы были уложены в причудливую прическу и украшены белыми и розовыми лентами. Других женщин Ребекка не знала, но догадывалась, что стройная рыжеволосая красотка в платье цвета морской волны – Лорели Симпсон. Кто такие остальные, Ребекка не имела понятия, во всяком случае, явно восхищенные поклонницы шерифа Бодина. Плохо, когда за ним увиваются две женщины, а четыре – это уже слишком. Не похоже, чтобы Вольф очень скорбел по покойной жене! Ребекка никогда еще не видела его таким спокойным, уверенным и довольным жизнью. Голубая рубашка ловко облегала широкие плечи и мускулистую грудь, верхняя пуговица расстегнута, и видны курчавые волосы. Темные брюки, заправленные в начищенные до блеска сапоги, обрисовывали длинные сильные ноги. Шляпу он повесил на крюк у двери, выставив на обозрение аккуратно причесанные шелковистые каштановые волосы. Даже на расстоянии Ребекка видела, как поблескивали серые глаза, когда он смотрел на какую-нибудь из окружавших его женщин. Шериф вдруг заметил Ребекку, и взгляды их встретились. Его глаза недобро прищурились, Бодин что-то сказал окружавшим его дамам, те расступились, давая ему дорогу, и он решительно направился к Ребекке.
Та схватила Шанса Наварро за руку и, задыхаясь от волнения, пробормотала скороговоркой:
– Пойдемте танцевать.
– С огромным удовольствием, мэм, – весело откликнулся ее партнер.
Вольф замер на месте и нахмурился, а Ребекка ослепительно улыбнулась Шансу, который покрепче обнял ее и еще быстрее закружил. Она удивленно ахнула, но затем приказала себе ни о чем не думать и целиком отдалась танцу. От музыки, быстрого движения и выпитого вина у нее кружилась голова, она чувствовала странную легкость во всем теле, казалось, ноги, не касаясь пола, несли ее по воздуху, и Ребекка приписала это необычное ощущение удовольствию от танца.
Вольф мрачно наблюдал, как Ребекка танцует с приезжим. Почему, черт побери, у нее такой счастливый вид? В его обществе она никогда не выглядела счастливой. И двигалась она грациозно, даже не верилось, что эта женщина вечно падает с повозок или спотыкается о ведра. Он помрачнел еще больше. Никогда Ребекка не выглядела столь прекрасной. То ли нежный, мягкий персиковый оттенок платья очень шел ей, то ли ее щеки разрумянились, а глаза стали яркими, как анютины глазки, но Вольф точно знал, что Ребекка Ролингс затмила всех женщин на балу.
Он дождался, когда скрипачи закончили играть кадриль, и снова направился к Ребекке. Она все еще щебетала с этим чертовым незнакомцем, и Вольф его вспомнил: это Шанс Наварро, на собрании жителей города он сидел в последнем ряду. По словам Молли, он – игрок, один из тех, у кого куча шальных денег и наглости с избытком.
Идя к Ребекке, шериф не сводил с нее глаз и видел, как девушка осушила целый стакан вина, а потом откуда ни возьмись появился Уэйлон Причард и увел ее танцевать.
– Сукин сын, – прошипел Вольф, резко остановившись.
В тот же миг перед ним словно из-под земли выросла Лорели Симпсон.
– Прошу прощения, шериф, – очаровательно улыбнулась она и положила изящную ручку на его рукав, – кажется, вы направлялись к столу? Разрешите к вам присоединиться? Я еще не попробовала знаменитый клубничный пирог Кетлин, а всем известно, что ее пироги лучше всех в Монтане.
– Это точно. Уверен, вам понравится. Но если позволите, Лорели, я вас покину, у меня неотложное дело.
Вольф услышал разочарованный вздох, но через мгновение уже забыл о существовании Лорели Симпсон.
Подходя к Ребекке и Уэйлону, пытавшимся вальсировать, он перехватил взгляд Ребекки, однако девушка тут же отвернулась, сосредоточив внимание на широкой физиономии Уэйлона и делая вид, что не замечает приближения Вольфа.
– Мне все равно, пусть мама с папой объявят мне бойкот, главное – Корал сказала, что хочет выйти замуж только за меня. И все это благодаря вам, мисс Ролингс… Что… О, шериф…
– Позвольте вас прервать, Уэйлон?
Вольф смотрел не на Причарда, а на стройную темноволосую колдунью с самыми сладкими губами, какие только ему доводилось целовать. Не дожидаясь ответа парня, он перехватил у него партнершу и увлек под музыку в толпу танцующих.
Ребекка едва дышала, чувствуя себя легкой и хрупкой, как полевая маргаритка. Рука Вольфа так крепко обнимала ее, что казалось, ей никогда не удастся вздохнуть.
– Мисс Ролингс, я слышал, вы не собирались на танцы?
– Не стоит верить всему, что слышите, шериф.
– Вольф.
Ребекка склонила голову, словно обдумывая его предложение.
– Боюсь, мы не настолько хорошо знакомы, чтобы называть друг друга по имени, ше…
Он наступил ей на ногу, и она не сомневалась, что сделано это было нарочно.
– Ох, какой вы неловкий!
Вольф еще ближе привлек ее к себе и сжал с такой силой, что едва не сломал ей ребра. Однако от его волнующей близости, от прикосновения его сильного тела Ребекку окутало приятное тепло, распространившееся от лопаток, которых касалась ладонь Вольфа, до кончиков пальцев на ногах.
– Однажды ночью вы без труда называли меня по имени. – Холодный блеск глаз до странности не вязался с теплом, исходившим от его тела. – Помните, на вашей кухне, до того как вошел Билли?
– Не помню.
– Лгунья. Помните вечер, когда я отвозил вас домой после ужина?
– Вы имеете в виду вечер, когда вы ушли из дома, хотя Кетлин уже собралась накрывать на стол? О да, отлично помню.
Глаза Вольфа потемнели и стали похожими на два уголька.
– Черт возьми, Ребекка, я говорю о другой части вечера, и вы это знаете.
– Некоторые вещи лучше забыть, – пробормотала она.
Довольно трудно поддерживать разговор и одновременно следить за собой, чтобы не растаять в объятиях Вольфа. Близость его сильного тела, волнующий запах мыла и кожи, его обжигающий взгляд – все это возбуждающе действовало на Ребекку. Еще будучи воспитанницей пансиона мисс Райт, она не раз, сидя вечерами у камина или высовываясь в окно, чтобы загадать желание при виде падающей звезды, мечтала о Вольфе, о том, как будет танцевать с ним. Ее мечта сбылась – раскрасневшаяся и захмелевшая, она вальсирует с самым привлекательным мужчиной из всех, кого ей доводилось встречать. И о чем она думает? О том, как бы удержаться, не броситься ему на шею и не поцеловать его при всем честном народе.
Можно себе представить физиономии Миртль Ли Андерсон или мэра Дюка! Наверное, даже у Уэйлона Причарда от изумления отвисла бы челюсть.
Ребекка хихикнула.
– Что вас так рассмешило?
– Все. И ничего.
Она снова засмеялась, и Вольф повнимательнее взглянул на нее.
– Да вы пьяны!
Все еще смеясь, Ребекка покачала головой. Комната поплыла у нее перед глазами, цвета начали сливаться, переходить один в другой.
– У меня кружится голова, – озадаченно прошептала Ребекка, закрыв глаза и приложив руку ко лбу.
Вольф прервал танец и повел ее к выходу, лавируя между танцующими и группами беседующих горожан и по пути отвечая на многочисленные приветствия. Наконец они вышли на свежий воздух. Вольф потянул девушку за угол, где глухая, без окон и дверей стена выходила на лужок, поросший бизоновой травой. Там он указал ей на старый пень:
– Садитесь и дышите.
Ребекка покорно села и начала глубоко вдыхать прохладный ночной воздух.
– Ну как, вам лучше? Вместо ответа она засмеялась:
– Бэр говорил, что от вина не пьянеют, опьянеть можно только от виски или от бурбона. Выходит, он ошибся, потому что я выпила только два стакана черничного вина и стала такой пьяной…
– Вы раньше никогда не пили вина? Она икнула, потом снова захихикала:
– Нет. В пансионе нам не разрешалось употреблять спиртное, мисс Райт слышать об этом не желала, и мисс Алтея, наша вице-директор, ни за что бы этого не потерпела, и мисс Янгстон, старшая воспитательница, ни за что…
– Достаточно, я понял.
Ребекка подняла голову, уставилась на стоявшего рядом Вольфа, и ее лицо приняло мечтательное выражение.
– О Вольф, – вздохнула она.
Тот настороженно покосился на Ребекку:
– Что?
– Ничего, просто Вольф. – Ее глаза странно заблестели. – Знаете, сколько раз я мечтала потанцевать с вами? Наверное, миллион. А знаете, сколько раз мне снилось, как вы говорите: «Мисс Ролингс, могу ли я иметь счастье поцеловать вас?» – Она подняла умоляющие глаза на ошеломленного Вольфа и вдруг сказала: – Так идите же сюда и поцелуйте меня.
Почему он смотрит на нее как на сумасшедшую? Может, она и правда сошла с ума? Как странно чувствовать себя пьяной, странно и приятно, в голове туман, тело стало невесомым. Какое счастье, что она здесь с Вольфом, таким красивым, мужественным, совершенно неотразимым! А какое у него взволнованное лицо, просто чудо!
Ребекка протянула к нему руки, хотела подняться, но тут же покачнулась и наверняка упала бы, если бы он как всегда вовремя не подхватил ее и не держал довольно крепко, потому что колени у нее подгибались.
Ребекка умоляюще посмотрела ему в глаза: – Один поцелуй. Ну же, шериф Бодин, поцелуйте меня вот сюда. – Она ткнула пальцем в свои полные губы.
– Вы не просто пьяны, вы пьяны в стельку! – укоризненно произнес Вольф, но глаза его смеялись. – Кто бы мог подумать, что упрямая мисс Ролингс может дойти до такого состояния! – Она запрокинула голову, глядя ему в лицо, а Вольф ласково погладил ее по шее и задумчиво продолжал: – Я мог бы сейчас воспользоваться вашим положением, Ребекка. Скажите, вы правда мечтали танцевать со мной? С каких пор?
– Я мечтала о вас с тех пор, как вы нашли меня под кроватью в той лачуге. Я все думала и думала о вас. Так вы не хотите меня поцеловать, Вольф? Сначала мне показалось, что вы меня поцелуете, потом я думала, что нет… а теперь думаю, поцелуете, хотя, может, вы этого не сделаете… если вы не захотите меня поцеловать, то я, наверное, умру, а если захотите…
Вольф поцеловал ее. Просто для того, чтобы прекратить бессвязный лепет. И почувствовал, как ее мягкие, податливые губы оживают, а его руки сами собой вдруг обняли Ребекку, которая ответила на требовательный поцелуй, прильнула к нему, прижавшись грудью к его груди. Вольф даже сквозь одежду ощутил жар ее тела. На миг оторвавшись от нее, он снова впился в ее губы, рассчитывая смутить и испугать Ребекку своим натиском, вывести из игривого настроения, но та лишь вздохнула от удовольствия, еще крепче прижалась к нему и запустила пальцы в его волосы.
– Господи, Ребекка… – простонал он.
Не думая, что делает, Вольф опустил девушку на сухую пожелтевшую траву возле пня, лег рядом. Незаметно шпильки выпали, и волосы разметались по траве. Влажные губы Ребекки приоткрылись в немом приглашении, она протянула к нему руки… и тут шериф вспомнил, что она не в себе.
– Я не могу, – прохрипел Вольф и отпрянул, когда Ребекка попыталась обнять его еще крепче.
– Что случилось? – Ее глаза наполнились слезами. Прекрасные чистые слезы блестели в лунном свете. – О Вольф, вы меня ненавидите, правда? Я думала, что ненавидите, потом подумала, что нет, а теперь снова думаю, что да, но все-таки надеюсь, что нет…
– Проклятие! – Вольф снова закрыл ей рот поцелуем. Ее губы пахли вином, медом и почему-то душистыми летними цветами. Ему хотелось забыть обо всем, раствориться в ее аромате, утонуть в ее мягкости. Несмотря на протесты своего тела, он усилием воли заставил себя отстраниться от нее. – Замолчите вы в конце концов или нет? Ребекка, если утром вы вспомните об этом, то возненавидите себя. Я слишком высоко ценю вас, чтобы воспользоваться вашим состоянием, хотя мне нелегко противиться искушению, особенно, когда вы… словом, когда вы такая. Но будь я проклят, если стану рассиживаться тут и слушать, как вы бормочете всякие глупости.
Ребекка улыбнулась и медленно провела пальцем по его колючей щеке. Хорошо бы, он снова ее поцеловал, а потом бы ласкал ее, снял с нее одежду, да и с себя тоже…
– Вольф, – начала она, ведя пальцем по его подбородку, затем по шее, еще ниже, пока не коснулась волосков в расстегнутом вороте рубашки. – Мне хочется, чтобы вы сняли…
– Что здесь происходит?
Лежавшие на траве подскочили как ужаленные. Над ними стоял Уэйлон Причард, а за ним шли Корал Мэй Тэггет, Миртль Ли Андерсон, Нэл Уэстерли и Шанс Наварро.
«Слетелись, как тучи москитов», – с раздражением подумал Вольф.
Ребекка легла на спину, глядя в ночное небо, и пробормотала, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Господи, кто их сюда звал?
– Что происходит, шериф? – спросил Уэйлон. – Мисс Ролингс стало плохо?
– Глупый, я просто напилась, – заявила Ребекка, прежде чем Вольф успел сказать хоть слово.
Красивые зеленые глаза Корал Мэй от изумления расширились, и девушка прикрыла рот рукой, пряча улыбку.
– Чем я могу вам помочь, мисс Ролингс? – участливо спросила она, хотя голос дрожал от сдерживаемого смеха. – Может, что-нибудь принести?
– Здорово, ничего не скажешь! – возмутилась Миртль Ли Андерсон. – Наша учительница пьяна!
– Мадам, это я во всем виноват.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36