Неужели именно этого и хотел Люк? И хотел сам король? Брак нормандцев и саксов, которые вечно будут состоять в противоборстве?
Она вздохнула и направилась к столу, чтобы налить вина. Протянув кубок Жан-Полю, Кора увидела, как на лице его отразилось удивление. Он взял кубок, но при этом бросил быстрый взгляд на Люка, словно ожидая, что тот будет недоволен этим.
– Видите ли, – объяснила Кора Жан-Полю, – раньше здесь было поселение римлян. Большая часть тех построек разрушена, но следы кое-где остались. Мозаичный пол в большом зале был сделан римлянами, и говорят, тут внизу были печи для отопления, которые обогревали дом сквозь отдушины в полу. Постепенно все это обветшало, разрушилось, и мой отец, лорд Бэльфур, приказал замуровать эти подземелья. По-видимому, та дыра, которую оставили незакрытой рабочие, вела в одно из таких подземелий.
– Оно слишком глубокое, – заметил Люк. – Оно в два моих роста или даже больше.
– Но замок быстро восстанавливается, я смотрю.
Люк кивнул.
– Мой на глазах тощающий кошелек говорит, что это происходит довольно быстро. Но когда я восстановлю его полностью, Вулфридж будет способен выдержать любую осаду и штурмом его не возьмешь.
– Ты ожидаешь осады? – Жан-Поль с удивлением взглянул на брата поверх своего кубка. – Ты ожидаешь здесь нападения?
– Все может быть. – Люк бросил на него пристальный взгляд. – Есть еще бароны, которые не присягнули мне, а с севера по-прежнему исходит угроза от Малкольма.
Жан-Поль опустил глаза.
– Я слышал, что графы Коспатрик и Эдгар пытаются раздуть огонь мятежа и ищут поддержки у короля шотландцев. Ты правильно поступаешь, что укрепляешь замок.
– Я был бы дураком, забыв, что измена может притаиться в любом углу, – негромко произнес Люк. От него не укрылось, как руки брата задрожали, когда тот поднес вино к губам.
Жан-Поль выпил вино и, крепко сжав кубок, обратил к Люку искательный взгляд.
– Не поминай прошлого, Люк. Я был тогда еще слишком молод и слишком самонадеян.
– Не так уж давно это было. Ты все еще молод, хотя молодость и не оправдывает предательства. – Люк говорил по-французски, но Кора все понимала.
– Да, – ответил Жан-Поль с глубоким вздохом. – Это не оправдание. Я казался себе достаточно сильным и умным, чтобы захватить, а затем и удержать то, что считал своим. Когда отец предложил тебе половину Монтфора, я решил отомстить. Я не хотел лишаться того, чем дорожил.
– Но теперь, в свою очередь, у меня есть что терять. Так что учти это, братец.
Жан-Поль с горечью посмотрел на него.
– Да, у тебя есть что терять, судьба не поскупилась.
Кора внимательно посмотрела на него. Словно отголосок далекого прошлого, ей вспомнились собственные слова, некогда сказанные отцу, ее клятва ни за что не поступиться тем, что принадлежит ей. И вспомнила отцовский ответ, что бывают времена, когда трудно сделать выбор, и что мстительность не должна затмевать разум, если хочешь принять действительно мудрое решение. Бэльфур был прав, и временами ей хотелось, чтобы он мог каким-то образом узнать, что дочь в конечном счете признала его правоту.
До встречи с Люком в ее сердце было столько ненависти, что она застилала Коре глаза. Но после их возвращения в Вулфридж, когда она увидела, как заботится Люк о замке, как он не только строит новые здания, но и старается сплотить людей, мстительность в ее сердце постепенно угасла. Было много благородных черт в характере этого нормандского лорда, которые не только она, но и другие люди замечали в нем, постепенно проникаясь к нему доверием и симпатией.
Да, отношение ее к Люку разительно изменилось с тех пор. Это началось в ночь их возвращения, когда он поклялся хранить и оберегать то, что принадлежало ему, а значит, и ей, защищать и оберегать ее самое. Прошло уже много лет с тех пор, как Кора перестала чувствовать себя уверенной в своем собственном будущем, как утратила веру в свой завтрашний день. Люк помог ей снова обрести эту уверенность, и за это она была благодарна ему.
Когда он отправился на поиски Шебы и привел ее назад, как обещал, Кора поняла, что этот человек все сделает так, как поклялся сделать. Ее доверие к нему росло с каждым днем, с каждым новым камнем, положенным в стены Вулфриджа, и она с радостью чувствовала, как крепнет их семейный союз.
До тех пор, пока Жан-Поль не высказал ее собственные слова, Кора еще недостаточно ясно понимала все это, недостаточно четко сознавала, насколько же сама она за последнее время изменилась.
Люк все так же сурово смотрел на брата, и Жан-Поль, почувствовав себя неловко под этим тяжелым взглядом, поставил свой кубок.
– Неужели ты никогда не поверишь в мое раскаяние, Люк? Тебе гораздо легче ненавидеть меня, чем простить.
– Я не питаю к тебе ненависти, Жан-Поль, но и не доверяю тебе. Если хочешь покаяться, ступай к исповеднику. Я же позволяю тебе оставаться здесь, но не могу еще полностью доверять.
– Это меня и не удивляет. – Жан-Поль хмуро поглядел на брата. – Ты в самом деле все больше становишься похож на нашего отца.
– Замолчи!
Люк буквально зарычал от ярости и, размахнувшись, ударил брата по лицу. Жан-Поль зашатался и упал на колени, а Шеба вскочила, настороженно вытянув морду вперед. Кора окликнула ее и ухватила руками за шею.
– Люк, перестань! – закричала она. – Ведь это ничего не решит.
Но Люк, не спуская глаз с брата, коротко бросил:
– Иди к себе в комнату, Кора. Это не для твоих глаз и ушей. И забери с собой эту проклятую волчицу. Иди, я сказал!
– Люк, не забывай, что твой друг лежит раненый в соседней комнате. Не время сейчас выяснять отношения с братом, да еще на глазах у всех. Не делай этого, Люк. Все проблемы, которые есть между вами, можно мирно разрешить.
Тыльной стороной руки Жан-Поль отер кровь с угла рта и спокойно произнес:
– Ну что же, брат, я не стану злоупотреблять твоим гостеприимством. Я покидаю твой замок.
– Вулфридж не церковное убежище и не постоялый двор, Жан-Поль. Это твоя тюрьма. И ты никуда не уйдешь отсюда, пока я сам не позволю тебе уйти.
Кора беспомощно глядела на мужа. В нем не было сейчас никакой мягкости, ни малейшей снисходительности, а только суровая несгибаемая воля и решимость, которая одновременно и пугала и печалила ее. Но все же она понимала его, потому что чувствовала то же самое после смерти Вульфрика, когда осталась одна среди подстерегавших ее всюду опасностей и предательства. Да и как она могла сказать Люку, что он не прав, если сама относилась к Жан-Полю с недоверием.
Не сказав больше ни слова, Кора поднялась и, кликнув Шебу, вышла в соседнюю комнату и захлопнула за собой дверь. У каждой медали есть две стороны, и любые решения нужно тщательно взвешивать.
Временами она не знала уже, кому довериться, и готова была не доверять никому.
Размолвка все так же разделяла Люка и его брата, когда Роберт с Амелией решили отправиться в Шотландию за неделю до начала марта. Погода улучшилась, снег уже начинал таять, но по-прежнему дули холодные ветры.
Выйдя попрощаться с Робертом, Кора испытала грусть при мысли, что он уезжает – все-таки он очень оживлял жизнь в Вулфридже, которая не была столь уж веселой сама по себе. Они поговорили немного, дожидаясь, когда оседлают лошадей.
– Вы приедете снова, сэр Роберт?
Усмехнувшись, он метнул взгляд на Люка.
– Если ваш суровый супруг и повелитель позволит. Боюсь, я и так слишком злоупотребил вашим гостеприимством.
– Конечно, злоупотребил, – с улыбкой вмешался Люк. – Но в следующий твой приезд я все равно заколю жирного тельца, поскольку успею уже позабыть, до чего ты мне тут надоел.
– И на том спасибо. Впрочем, женившись, ты стал похож на степенного человека. Позаботься о своей очаровательной жене.
– В этом можешь не сомневаться.
Люк перевел взгляд на леди Амелию, которая уже сидела на лошади, закутанная в дорогие меха, и любезно попрощался с ней. Она кивнула, чтобы он подошел поближе.
Кора слегка напряглась, но постаралась не показать, до какой степени ей противны эти уловки Амелии. Люк подошел к ней, и поскольку был очень высок, то Амелии пришлось лишь слегка склониться с лошади, чтобы дотянуться до него. Она провела по его лицу своей изящной рукой в перчатке и задержалась на подбородке, а ее нежный шепоток донесся даже до Коры:
– Ты делаешь хорошую мину при плохой игре, Люк, но я восхищаюсь тобой. Твоя супружеская верность говорит о твоей чести, но я не оставила еще надежды когда-нибудь…
– Вы питаете тщетную надежду, миледи, – перехватив ее руку, сказал Люк. – Я женат и не расстанусь со своей женой.
Вздохнув, Амелия печально улыбнулась:
– Ты благородный рыцарь, и я всегда уважала тебя за это. Если бы не моя дурацкая игра, ты мог бы быть счастлив со мной. Как я сожалею, что легкомысленно отвергла тебя, но поверь, все это было не из-за недостатка любви, а от избытка ее. Я надеялась вдохновить тебя этим на поступки, достойные тебя. Жаль, что ты живешь в браке без любви, когда мог бы испытать настоящее счастье со мной.
Кора стояла окаменев. Ей стоило огромных усилий вести себя так, словно она ничего не видит и не слышит; а они разговаривали по-французски и, значит, были уверены, что их разговор ей непонятен. И все же она уловила быстрый взгляд, брошенный на нее Робертом. Если он и заподозрил, что она поняла их беседу, то не выдал ее, и Кора была признательна ему за это.
– Твои надежды беспочвенны, Амелия. – Голос Люка звучал глухо от волнения или негодования, Кора не могла бы сказать. Он небрежно отвел руку Амелии от своего лица и отступил на шаг. – Я желаю тебе счастливого пути и надеюсь, что ты будешь довольна своим браком. Маловероятно, что мы встретимся снова.
Легкая улыбка пробежала по губам Амелии.
– Мы можем увидеться раньше, чем ты думаешь, прекрасный рыцарь. Так что не теряй надежды!
Говоря это, она бросила на Кору торжествующий взгляд, но та не только не смутилась, а взглянула на нее с такой надменностью, что Амелия скривила губы и, взяв поводья своей лошади, направила ее к воротам.
Люк с улыбкой подошел к Роберту.
– Доставь эту леди поскорей ко двору Малкольма, дружище. Пусть она лучше там оттачивает свои таланты.
– Постараюсь. Она и мне уже вот так надоела. – Роберт чиркнул себя ребром ладони по горлу. – Теперь она поносит меня за то, что я по глупости разбил себе голову у тебя в коридоре.
Люк нахмурился.
– Рабочие клянутся, что они хорошо закрыли эту дыру, Роберт. Я все еще не понимаю, как ты умудрился туда упасть.
– Не знаю. Но все уже позади, и я выздоровел. – Сказав это, Роберт оглянулся на Кору. – Прощайте, прекрасная графиня. Не давайте своему мужу тиранить себя. Он ужасный деспот, особенно когда не в духе.
– Я знаю, каково это – выносить его нрав, – через силу улыбнулась она. – Но я уже притерпелась.
Роберт засмеялся и взял поводья своего коня. Негромко зазвенела упряжь, меч звякнул о седло, когда он садился верхом. Сделав всем прощальный знак рукой, он повернулся, и кавалькада выехала сквозь открытые ворота.
Это был одновременно и приятный, и горький момент для Коры. Приятный оттого, что она видит Амелию в последний раз, а горький потому, что искренне будет скучать по Роберту. И все же облегчение при мысли, что леди Амелия уехала, пересиливало горечь разлуки с Робертом. Как несносно вела себя здесь эта женщина! Но она, Кора, не доставила ей удовольствия напоследок поссорить их с Люком, хотя несколько раз едва не потеряла самообладание. Неужели Люк не понимал, что эта дама просто играет им?
Когда кавалькада всадников исчезла из виду, Люк подошел к ней, мягко улыбаясь.
– Я думал, они не уедут никогда.
Кора подняла брови.
– Я тоже, милорд, но по другой причине, наверное.
– Без сомнения. – Он взял ее за руку. – А теперь пойдем. Со всей их свитой, заполнившей весь замок, нельзя было спокойного угла найти, чтобы побыть вдвоем.
– Но ты забыл про рабочих.
– Нет, моя красавица, но они не помешают. – Поднеся руку жены к губам, Люк посмотрел на нее долгим горячим взглядом, обещавшим наслаждение.
Сердце Коры забилось. В его глазах была такая неприкрытая страсть, в которой невозможно было ошибиться. Нет, он любил ее, и только ее, в его сердце не было другой женщины.
Нетерпеливое желание Люка побудило ее безотчетно прижаться к нему. И Кора не протестовала, когда он потянул ее к приоткрытой двери сарая и там вдруг повалил в полутьме на большую охапку сена, распространявшего дурманящий запах трав.
Мельчайшие частички соломенной трухи и пыли поднялась в воздух, когда Люк опустился с размаху рядом с ней.
– Задержимся здесь ненадолго, дорогая?
– Здесь? Валяться в сене?.. – Она уперлась ему в грудь, шутливо сопротивляясь, но Люк схватил ее руку и приник к ладони ртом.
– А что? Вполне подходящее место, ведь лошади не возражают, а все конюхи еще в поле. – Его губы двинулись по ладони к запястью, сдвинув тонкое кружево на рукаве. – Тут нигде невозможно уединиться. Хоть я и имею право, как законный супруг, я вовсе не хочу, чтобы все нас видели.
– А почему бы и нет, милорд? – давясь от смеха, спросила Кора. – Они бы оценили проворство, с каким вы управляетесь с обязанностями служанки.
– Среди всего прочего. – Узкий рукав платья, которое она носила под накидкой, послужил ему препятствием для продолжения ласк, и Люк, нахмурившись, воззрился на него. – Пожалуй, я предпочитаю те наряды, в которые ты одевалась раньше. Жаль, что я выбросил твои короткие туники.
Кора с улыбкой наблюдала, как он начал распускать неподатливые завязки, нетерпеливо дергая их, что выдавало его желание. Наконец Люк поднял взгляд.
– Вы не могли бы мне помочь, миледи?
– Да, но в таком случае удовольствие достанется тебе слишком легко. Я считаю, что мужчина должен хорошенько постараться, прежде чем добьется чего хочет, а иначе он не будет это ценить.
– Ты… – Люк приложился поцелуем к ее оголенному плечу, спустив с него платье, – ты мудрее, ты разумнее, чем… – Платье соскользнуло с Коры и отлетело в сторону. За платьем вслед полетела нижняя юбка, и теперь Кора лежала перед ним обнаженная на душистом сене, а он с жадностью, которую не мог скрыть, принялся гладить ее, – чем любая женщина, которую я когда-либо знал, ma biche…
Кора в истоме закрыла глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41