https://wodolei.ru/catalog/mebel/zerkalo-shkaf/navesnoj/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Под свист и жужжание стрел, пролетавших мимо, он снова отъехал на недосягаемое расстояние, оглянувшись, еще раз внимательно оглядел крепость. Замок казался неприступным. Прочные стены со всех сторон защищали его, а колючие кусты и беспорядочные нагромождения камней у подножия еще больше затруднили бы действия атакующих.
Остановив Драго у подножия холма, Люк негромко выругался. Солнце било в лицо, слишком яркое для начала ноября, и, прикрыв глаза рукой, он прищурился. Вдруг какой-то тусклый отблеск привлек его внимание, и Люк замер, все так же козырьком держа руку у лба. В одном месте стены, среди сплошного нагромождения камня, он заметил старинный кельтский орнамент, смутно знакомый ему. Возможно, это просто показалось, но что-то заставило его вглядеться в это место повнимательней.
Еще будучи мальчишкой и играя среди развалин похожей крепости на севере Англии, он видел подобный орнамент, грубо высеченный в каменной стене. Среди полустершихся завитков и выемок камня он случайно обнаружил тогда железную дверь и, промучившись много дней, сумел все-таки отпереть ее. Так что секрет подобных запоров ему был известен.
Сомнений нет – он видел точно такой же орнамент на стене, и точно так же, искусно спрятанная среди каменных блоков, почти не видимая со стороны, там тоже имелась дверь. Маленькая потайная дверь, встроенная в расщелину и полускрытая мхом и травой.
Люк опустил руку и усмехнулся. Теперь у него появился шанс на успех. Теперь он точно знал, что ему делать.
Первые лучи занимавшейся зари еще только появились на горизонте, высветив гладь моря и небо розовыми отблесками, когда Люк повел небольшую группу отборных солдат к потайной двери в стене, которую нашел накануне. Они двигались бесшумно, взяв с собой лишь самое легкое вооружение, чтобы ни звон кольчуги, ни лязг щита не выдали их присутствия.
Чтобы найти дорогу в этих неверных предрассветных сумерках, Люку понадобилось больше времени, чем он рассчитывал. Подойдя наконец к стене, он пробежал рукой по неровным камням, пока не нащупал небольшой выступ: то был замок, запирающий потайную дверь.
Всунув тонкий металлический стержень в механизм, Люк осторожно подвигал им, пока не услышал легкий щелчок сработавшей пружины. Железо было холодное и скользкое, а каждый звук гулко раздавался в предрассветной тишине. Люк слегка поднатужился и со скрежетом открыл дверь.
Войдя внутрь, он и дюжина его солдат оказались в большом внутреннем дворе замка. Несколько часовых оказались безоружными, они не успели даже подать сигнал тревоги. Люк быстро оглядел древние стены, покрытые плющом, и колоннаду, переходящую в крутые арки, что украшала здание, возвышавшееся в центре двора. На миг он почувствовал себя так, словно внезапно очутился в старинной римской вилле, но тут раздался сигнал тревоги, и весь двор огласился звоном оружия и дикими криками переполошившихся саксов.
Они бросились на непрошеных гостей, сражаясь с отчаянной решимостью, но нормандцы кинулись к входным воротам, а когда им удалось открыть тяжелые засовы, внутрь ворвались остальные солдаты из отряда Люка, и победа стала неизбежной.
Сражение быстро переместилось в центральный внутренний дворик, носящий на себе явные следы запустения, словно в замке давно уже иссякала жизнь. Посередине дворика был разрушенный фонтан без признаков воды, между камнями которого успела прорасти трава.
Решающая схватка закончилась быстро. Те из саксов, что не были убиты, вскоре бежали, покинув прилегающие галереи и залы, удивив Люка своей трусостью. То же самое было в битве при Гастингсе, когда закаленные в боях нормандские рыцари вот так же обрушились на толпу саксов и разогнали их, словно стадо испуганных овец. Но Люка не занимали те, кто успел покинуть замок и скрылся в окружающих лесах. У него были другие, более важные дела.
Люк сделал знак Реми подойти к нему. Капитан приблизился, держа в руке окровавленный меч и тяжело дыша. Люк жестом показал на раненых, лежащих вокруг:
– Сначала позаботься о наших людях, потом сделай, что можешь, и для остальных. Эти саксы еще понадобятся нам, чтобы возделывать землю. Я пощажу тех, кто поклянется в верности мне и Вильгельму. Ну а теперь я должен найти старого лорда Бэльфура.
Реми мрачным взглядом окинул усеянный убитыми и ранеными двор.
– Один из пленных говорит, что их главарь укрылся в подземной галерее на восточной стороне замка. Вытащить его оттуда?
– Об этом позабочусь я сам, а ты пока что займись ранеными и пленными.
Люк взял с собой десяток солдат и двинулся к подземелью, на которое указал Реми. Галерея эта скрывалась в густых зарослях, и ее не так просто было найти. На что надеялся старый лорд, укрывшись там и бросив свой замок на произвол судьбы? Презрительная улыбка скривила губы Люка. Победа досталась ему легко, без труда – и Вулфридж отныне принадлежал ему.
– Лорд Бэльфур! – крикнул он по-английски так, чтобы его могли слышать за дверью. – Выходи и бросай оружие! Ты проиграл, но можешь сохранить себе жизнь. Сдавайся, и король может простить тебя, снизойдя к твоей старости.
Эти слова отчетливо прозвучали в тишине, но ответа из подземной галереи не последовало. Осенний лист закружился в воздухе, подхваченный потоком холодного воздуха, и мягко упал на утоптанную землю. Люк подождал и снова повторил свое требование еще более решительным тоном. Ответом ему была тишина. Из-за массивной двери не доносилось ни звука.
Потеряв терпение, Люк направился к двери. Но вдруг она распахнулась, и в темном проеме появился сакский воин, потрясая коротким римским мечом в правой руке и с круглым щитом в левой. Люк застыл на месте. Это был тот самый юноша, который дразнил его накануне днем с крепостной стены.
Меч юнца угрожающе сверкнул в воздухе, сопровождаемый насмешливым возгласом:
– Ну же, подходи, если осмелишься!
– Я не сражаюсь с детьми, – процедил Люк по-английски. – С хвастливыми мальчишками, размахивающими мечом, который больше, чем они сами. Отойди в сторону и вызови лорда Бэльфура.
– Его здесь нет. – Юноша ловко вспрыгнул на поваленное дерево, балансируя на толстом стволе. – Но перед тобой я. Он мой отец – разве не похоже?
Люк внимательно оглядел этого молокососа. Облаченный в старинный медный нагрудник, кожаный передник с медными бляхами и такие же кожаные башмаки, зашнурованные до колен, тот походил скорее на римского гладиатора, чем на сакского воина.
Терпение Люка иссякло.
– Не валяй дурака! – крикнул он. – И сейчас же приведи ко мне своего отца. Сражение окончено, и вы проиграли.
– Нет, нормандец, оно не проиграно, пока я не сдался!
И тут с неожиданной ловкостью, которой Люк никак не предполагал в нем, юноша прыгнул вперед, и острие его меча промелькнуло в воздухе возле самого плеча Люка. Этот удар стоил бы ему правой руки, если бы он не сумел вовремя отклониться в сторону.
Выхватив меч, Люк парировал удар и бросился на противника, взбешенный этой неожиданной атакой. Но каким-то неуловимым движением тот ускользнул от него и, поднырнув ему под руку, упер острие своего меча прямо в ямку внизу его горла. Люк мгновенно застыл на месте.
Холодные, как лед, голубые глаза уставились на него поверх лезвия. Без всякой жалости – в них была только мрачная решимость.
– Сдавайся!
– А если нет?
– Тогда ты умрешь.
Лезвие надавило сильнее, мешая дышать, и тонкая струйка крови зазмеилась по коже. Черт возьми, неужели этот полоумный сакс не понимает, что его самого ждет верная смерть, если он убьет Люка?
– Останови своих псов, нормандец, – холодно сказал юноша, когда воины двинулись к ним, обнажив мечи. – Или я не отвечаю за последствия.
Люк предупреждающе поднял руку, и рыцари остановились невдалеке от них.
– Черт побери!.. Откуда взялся этот идиот?.. – разразились они проклятиями, не смея, однако, приблизиться к ним.
Никто из них не трогался с места, опасаясь за жизнь своего командира. Не понимая языка, на котором разговаривали Люк и этот сакский юнец, они явственно сознавали опасность, которая грозила сейчас Люку. Одно движение руки – и сакс зарежет его, словно каплуна. Что толку, если они после этого убьют нахального мальчишку?
Ощущая, как тонкая струйка крови стекает с его горла за воротник, Люк мысленно проклинал себя за то, что не отнесся с самого начала к этому юнцу с должным вниманием. Теперь это может стоить ему жизни. Медленно он скользнул взглядом от острия к рукоятке приставленного к его горлу меча.
– Неужели ты хочешь умереть? – спросил он. – Ведь, убив меня, ты и сам умрешь на этом же месте.
– Я готов обменять свою жизнь на жизнь убитого моей рукой нормандского рыцаря, – не задумываясь, ответил юнец.
– Но едва ли твой отец согласится с этим.
На миг Люку показалось, что эти слова подействовали – светлые глаза сакса слегка затуманились. Но вслед за этим острие меча угрожающе двинулось, и теплая струйка крови под воротником ускорила свой бег.
– Мы с отцом по-разному смотрим на это, нормандец. Но пока что ты на острие моего меча. И я не собираюсь покупать свою жизнь, трусливо сдавшись.
Голос юнца понизился, был не таким угрожающим, как еще секунду назад, и Люк, приглядевшись, заметил следы усталости на его лице: темные круги под глазами и горестную складку нежного, как у девушки, рта. Этот паренек был еще слишком молод, чтобы взять в руки меч, хотя сам Люк был немногим старше, когда впервые попал в сражение.
И именно тот опыт, который он приобрел, побывав во многих опасных передрягах, позволил ему сейчас найти единственно возможный выход. Решение пришло быстро, почти мгновенно, когда он уловил, как меч слегка подрагивает в тонких мальчишеских руках, сжимающих тяжелую рукоятку. Даже удерживать на весу этот старинный меч не под силу усталому юноше.
Неожиданно Люк отпрянул назад и одновременно взмахнул своим мечом, молниеносным движением выбив оружие из рук противника. Меч юноши отлетел на несколько футов и, ударившись о корявый ствол старого дуба, упал у его подножия среди палой листвы.
Сразу все стало на свои места, и, приставив конец меча к панцирю на груди юноши, Люк резко приказал своим людям обыскать подземную галерею. А пленнику сказал:
– Сдавайся или ты умрешь, сакс.
– Чума тебя забери, нормандская свинья! – яростно прошипел тот, и пылающие голубые глаза его угрожающе сузились.
Что-то тускло блеснуло в его руке, и Люк едва успел увернуться от кинжала, брошенного юношей. Нож глубоко вонзился в ствол дуба за его спиной.
Придя в бешенство, Люк повалил юнца на землю и всем телом навалился на него. Одним движением он мог бы перерезать горло этому щенку за то глупое положение, в которое мальчишка сумел его поставить, и только явная молодость спасла того.
Направив свой кинжал не в горло, а чуть выше. Люк одним движением перерезал кожаные завязки и удивленно выругался, когда из-под упавшего на землю шлема хлынула волна золотистых, как пшеница, волос. Черт бы побрал этих саксов, длинноволосых, точно женщины, напяливающих солдатский шлем на свои бабьи косы!
– Подстригся бы сначала, сакский щенок, – проворчал он, отбрасывая шлем в сторону. – Ты же на девку похож, молокосос.
– Прикончи меня и не болтай! – Ненавидящие голубые глаза в упор уставились на него, а хрупкое тело под коленями Люка яростно извивалось.
Не смирившийся с поражением юноша изо всех сил пытался сбросить его, но Люк лишь презрительно рассмеялся:
– Нет уж, такому тщедушному созданию, как ты, не выскользнуть из-под меня. Ты тощий, как цыпленок, хоть и напялил на себя римские доспехи.
Он вскочил на ноги, потянув за собой упирающегося юнца, все еще держа его рукой за густую копну волос, и внимательно всмотрелся в тонко очерченное миловидное лицо. Этот чувственный рот, эти осененные длинными ресницами голубые глаза, которые тот упорно отводил…
Странное подозрение возникло у Люка, и, сжав другой рукой округлый подбородок юноши, он не дал тому отвернуться.
На щеках пленника вспыхнул румянец, когда Люк стал пристально вглядываться в его лицо в тусклом утреннем свете, проникающем сквозь ветки дуба над их головами. Люк провел пальцами по медным пластинам старинного нагрудного панциря юного сакса. Широко раскрытые глаза, не мигая, смотрели на него, даже когда Люк скользнул рукой под доспехи, чтобы проверить свои подозрения. Его ищущая рука нашла то, что он уже ожидал, и Люк тихо выругался.
Это было невозможно… но мягкая, округлая и искушающая плоть наполняла его ладонь. Он медленно вытащил руку из-под нагрудника и прохрипел:
– Ты девушка…
Брови ее приподнялись в притворном удивлении, а полные губы скривились в презрительной усмешке.
– Да, доблестный рыцарь. Я дочь Бэльфура. И ты позволил одолеть себя девушке. Какая репутация будет теперь у тебя при дворе Вильгельма?
– Придержи язык и помни, что на этот раз мой кинжал у твоего горла. Ваше дело проиграно.
– Это я вижу и сама. Вокруг меня убитые воины моего отца. – В ее голосе прозвучало волнение, глаза потемнели от горя. В первый раз Люк заметил, что из раны на лбу у нее сочится кровь.
Он вложил кинжал в ножны и опустил меч концом вниз, показывая этим, что склонен к милосердию.
– Ты моя пленница. Отведи меня к своему отцу. Он должен сдаться нам.
Горькая усмешка появилась на ее губах.
– Нет, – сказала девушка твердо.
– Ты заплатишь мне своей головой. Я безжалостен к тем, кто не подчиняется моим приказам.
– В таком случае вы с Вильгельмом сделаны из одного теста.
– Ты еще смеешь препираться со мной! Пеняй лучше на своего отца, который дал Вильгельму клятву и нарушил ее. Лучше бы он не давал ее совсем. Тогда, по крайней мере, он мог бы сохранить уважение короля.
– Этот ублюдок герцог Нормандии не заслуживает уважения. А лорд Бэльфур, мой отец, никогда в жизни не нарушал своего слова. Не смей говорить о нем плохо!
Люк с удивлением взглянул на нее:
– Ах вот как! Ну что ж, веди меня к нему немедленно. Иначе не поздоровится и тебе, и всем оставшимся в этом замке.
После небольшой напряженной паузы девушка слегка пожала плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41


А-П

П-Я