— Попробуйте, что из этого выйдет… Испытайте, возможно ли остановить меня. Вмешаются ли мои люди, услышав ваш крик, или будут, молча завидуя мне, одобрять мои действия? Проверьте, кого они поддержат — своего принца или его любовницу? И будете ли вы довольны результатом их выбора — какой бы он ни был?
Эта мысль — вернее только намек на мысль — всего лишь мелькнула в голове Анджелины! Как он мог угадать, о чем она думает? Она не знала, но теперь, слыша свои смутные мысли облеченными в четкие слова, она ясно видела, что риск слишком велик. В этот момент, когда Анджелина все еще колебалась, на землю упали первые капли дождя, как будто природа была на стороне Рольфа. Двигаясь напряженно и неестественно, Анджелина оперлась на его руку и разрешила ему подсадить себя в карету. Усаживаясь на сиденье и все еще кипя от негодования на его настойчивую бесцеремонность, она вдруг подумала, что ум и сообразительность в ее положении очень обременительны.
Анджелина не замечала до этого, как стемнело вокруг. В карете царил полумрак. Когда они тронулись, начался настоящий ливень, дождь хлестал, растекаясь струями по стеклам окон, барабанил по крыше, бил в стенки старой кареты, неудержимо увлекаемой четверкой коней вперед в неизвестность. Колея на дороге размокла, появились лужи, колеса кареты месили грязь и каждый раз когда колесо попадало в глубокую выбоину, наполненную жидкой грязью, существовала опасность, что карета застрянет в непролазной трясине. Люди принца надели водонепроницаемые накидки с капюшонами, достав их из седельных сумок, и медленно скакали впереди неуклюже переваливающейся с боку на бок кареты, наклоняясь всем корпусом вперед и пряча лица от хлещущего дождя.
Рольф крепко держал Анджелину в своих объятиях, глядя в окно на разгулявшуюся непогоду и рассеянно перебирая ее волосы, упавшие ему на руку. На его пальце мягко поблескивал старинным золотом перстень с изображением волчьей головы. Они были надежно укрыты от дождя и ветра в сухой душной карете. Рольф склонил голову и взглянул сверху вниз на Анджелину, самодовольная улыбка играла у него на губах. Он осторожно смахнул капельку дождя с ее ресниц. Она откинула голову, чтобы взглянуть на него и, как зачарованная, замерла под пристальным гипнотическим взглядом его ярко-синих глаз. Что-то тихо воскликнув, он склонился и припал губами к мягкой манящей линии ее губ. Его пальцы, коснувшись ее щеки, опустились на грудь Анджелины.
Она чувствовала, как жгучее томление овладевает всем ее существом. С неожиданной силой и страстностью, которые испугали ее саму, она вдруг захотела, чтобы он крепче сжал ее в своих объятиях. Глубоко вздохнув, Анджелина отвернула свое лицо, прервав поцелуй.
— Не надо… нас увидят.
— Они ничего не увидят. А если даже и так, они достаточно воспитанные в этом плане люди, чтобы сделать вид, что ничего не замечают, и отвернуться в сторону.
— Но… среди бела дня… вы не можете…
— Не могу? — он уже расстегивал пуговицы ее жакета, ловко избегая ее сопротивляющихся, пытающихся мешать ему рук.
— Рольф, не надо. Это… это же неприлично.
— А какое отношение к нам имеют приличия?
Действительно, какое? — подумала Анджелина с мимолетной горечью, и тут же его поцелуй заглушил в ней все протесты и возражения. Волна желания, нарастая, поднималась в ней. Дождь стучал по крыше кареты, выбивая своеобразный музыкальный ритм, который отдавался, казалось, в их разгоряченной крови. Меж тем влажный холодный воздух проник внутрь, и их сырая кожа становилась липкой, будто ее слегка смочили клеем. Рольф, развязав, снял кружевное жабо Анджелины и легко расстегнул костяные пуговицы на ее блузке, обнажив пышную упругую грудь. Она почувствовала сначала его руки, а потом теплые губы на своих сосках, ласкающие их нежно и осторожно. Почувствовав лихорадочное возбуждение, Анджелина прижалась к нему с ответной страстью, ощущая на своей груди его теплое дыхание и слыша его хриплый шепот:
— Анджелина…
Он шире распахнул полы жакета и края расстегнутой блузки, а затем, слегка отстранившись от нее, дотянулся до накидки, лежавшей в углу сиденья и, развернув полотнище, укрыл себя и Анджелину. Под теплым уютным одеялом его руки начали медленно ласкать все тело Анджелины, поглаживая, дотрагиваясь и ощупывая каждый его закоулок; он все сильнее сжимал ее в своих объятиях, как бы стараясь заново оживить в себе ощущение ее кожи, ее тела, ее плоти. Она чувствовала, как его ладонь, скользнув вниз по ее бедру и дойдя до колена, начинает приподнимать тяжелый бархат юбки. Он быстро расстегнул свою одежду и стянул с себя брюки, потом, повернув Анджелину лицом к себе, Рольф раздвинул ее колени, положил одно из них себе на бедро, и, удобно расположившись, прижался к ней.
Карету тряхнуло на ухабе, и Анджелине послышалось, что Рольф тихо рассмеялся, когда ее слегка подбросило на сиденье и плотнее прижало к нему. Она постаралась немного отодвинуться, но его хватка была железной. К тому же уже было поздно, он глубоко вошел в нее, овладев всеми ее чувствами и ощущениями.
Приноровившись к ритмичному покачиванию кареты, Рольф некоторое время действовал в том же ритме. А потом поднялся над Анджелиной, положив ее бедра на край сиденья, и снова атаковал ее, с каждой секундой наращивая темп. В этот момент колесо кареты попало в рытвину. Анджелина почувствовала, что ее неудержимо бросило вперед — на Рольфа. Рольф успел увернуться, так, что она не задела его самый уязвимый орган, который, впрочем, имел сейчас воинственный и несгибаемый вид: одновременно, чтобы смягчить ее падение он перехватил сильными мускулистыми руками тело Анджелины и прижал к груди, приняв весь удар на себя и застыв на мгновение в неудобной позе, но тут карета издала страшный скрежет и снова резко рванулась на глубокой рытвине, края которой царапали по ее дну. Не удержавшись, Рольф и Анджелина упали на пол. Он сильно ударился плечом о противоположное сиденье, в то время как Анджелина тяжело упала ему прямо на грудь. Рольф издал нечленораздельный стон, задохнувшись так, что не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть, а потом его тело мелко-мелко задрожало. У Анджелины все похолодело от страха, но тут она заметила, что он просто хохочет. Его неудержимое веселье передалось и ей, и она, прыснув, тоже залилась беззаботным смехом. Так они лежали на груде упавшей одежды — на бархатной юбке, брюках Рольфа, нижнем белье Анджелины, а сверху — с сиденья — на них упало прогулочное платье из серого фая и накидка, подбитая мягким блестящим мехом. Запутавшись в этом ворохе, они хохотали во все горло не в силах остановиться.
— Да, занятие любовью по-казацки: поперек деревянного седла на скачущей во весь опор лошади — требует большей сноровки, чем я предполагал, — наконец произнес он. Все еще улыбаясь, Рольф поднялся и уложил ее под себя. Глядя в ее серо-зеленые глаза своим ярким синим взглядом, он опять вошел в нее.
Это был победный аккорд, которым увенчалась их сегодняшняя нелегкая попытка близости. Волшебство этого мига превратило обоих в чудесных, крылатых, парящих высоко над землею существ, подвластных лишь огненной стихии. Это соитие было совершенным по своей гармоничности и накалу, содержащему в себе все оттенки чувств — от боли и ненасытности до неземного блаженства, когда уже ничего и никого не надо, и человек охвачен чувством полноты бытия или, наоборот, его кругозор в результате полного умиротворения сужается до единственной точки, точки самодостаточности.
Они все еще тихо лежали, не размыкая объятий, когда раздался выстрел. Рольф моментально вскочил на ноги, выругавшись и проклиная в душе свою беспечность. С удивительной легкостью подняв Анджелину на руки, он уложил ее на сиденье, потом натянул брюки и застегнул ремень. Через мгновение он уже распахнул дверцу и, уцепившись за нее, замер на весу под дождем, выглядывая, что происходит впереди. Выстрелы не смолкали, раздаваясь где-то невдалеке за серой сплошной пеленой дождя.
Вдруг послышались крики и ржание лошадей. Обеспокоенные телохранители принца на всем скаку открыли ответный огонь. Тут же последовало два страшных удара по крыше кареты, как будто что-то тяжелое свалилось на нее сверху — с веток деревьев.
Рольф моментально оказался снова в карете, захлопнув дверцу. Опершись ногой на край открытого окна, он изогнул свое гибкое тело и взобрался на крышу.
Карета неслась, набирая скорость и раскачиваясь изстороны в сторону, как будто возница бросил вожжи. Анджелина, которую мотало от стенки к стенке, лихорадочно застегивала пуговицы на своей одежде, прислушиваясь к звукам борьбы на крыше. Она знала, что там над ее головой Рольф и Густав с кем-то дерутся. Этот кто-то напал на них из засады на лесной дороге. Вдруг сквозь шум дождя она услышала приближающийся топот копыт. Карету догоняли всадники, скачущие первыми уже останавливали пристяжных, ухватив их под уздцы.
— Захватить ублюдков живыми! Каждый, кто не заплатит за себя выкуп, умрет на месте!
С крыши прогремел оглушительный выстрел. Звуки борьбы сразу же прекратились и, когда карета была, наконец, остановлена, сверху от сильного толчка упало безжизненное обмякшее тело, на мгновение мелькнув в окне.
— Рольф! — закричала Анджелина, широко распахивая дверцу и выпрыгивая из кареты.
Она подбежала к распростертому на земле человеку и упала рядом с ним на колени. Он лежал лицом вниз, и Анджелина с трудом перевернула его на спину. Глаза принца на бледном неподвижном лице были закрыты, дождь капал на его бесцветные губы. Прекрасное золото его волос на одном из висков окрасила кровь, а на щеке, на которую он упал, виднелась большая грубая ссадина. Но и это было еще не все. На белизне его мундира чуть повыше живота выделялось темно-красное все еще кровоточащее пятно и ткань вокруг раны была разорвана.
Сопротивление нападавшим прекратилось. К Анджелине подскакал всадник, разбрызгивая грязь из-под копыт в разные стороны. Хриплым голосом он грубо заорал на мужчин, спускающихся с крыши кареты. Спешившись, он решительно направился к человеку, державшему в руках еще дымящийся пистолет, и ударом мощного кулака в челюсть сбил того с ног.
— Черт бы тебя побрал, сопливый идиот да еще и трус в придачу! Если ты его убил, я вырву твои гляделки и забью глотку порохом!
Это был по всей видимости вожак нападавших, он обернулся к стоящей на коленях у тела Рольфа Анджелине.
— Он что, мертв?
Он говорил с таким сильным шотландским акцентом, что она не сразу его поняла. Она положила ладонь на китель Рольфа, пытаясь проверить бьется ли его сердце.
— Нет, еще жив. Если… если бы его можно было уложить в карету. — Шотландец стоял уперев руки в бока, огромный коренастый мужчина с всклокоченными темно-каштановыми волосами, рыжеватой бородой и табачного цвета глазами. Он рассеянно взглянул на растрепанную взволнованную Анджелину и нахмурил густые косматые брови в недоумении, заметив ее правильный выговор и нежный овал лица. Наконец, он пожал плечами.
— Ну, ладно…
Он прорычал своим людям какое-то приказание через плечо, и горстка мужчин выступила вперед. Когда Анджелина встала, чтобы отойти на шаг от Рольфа, и позволить им поднять его в карету, она взглянула вперед на дорогу и сразу увидела лежащих на ней раненых людей. Анджелина разглядела также обезоруженных и захваченных в плен телохранителей принца. Все они были распростерты на земле, и около каждого стояло по крайней мере по три разбойника с пистолетами или ружьями в руках. Хотя кровь из резанной раны на лбу заливала единственный зрячий глаз Густава, Мейер морщился от боли, держась за раненое плечо, а Оскар, похоже, снова повредил свою больную руку, — все они, по крайней мере, были живы.
Чего нельзя было сказать о нападавших. Вокруг участка, где телохранители держали свою последнюю оборону, лежали трупы разбойников, лишь несколько человек издавали тяжкие стоны или извергали ругательства, сидя здесь же среди убитых сотоварищей. Похоже, что на свиту Рольфа напало человек сорок вооруженных мужчин, то есть семеро на одного. На открытом участке дороги, атакованные неожиданно из засады, люди принца не имели шанса одолеть такую силу, но они заставили нападавших дорого заплатить за свою дерзость.
И без сомнения, если бы у них было хоть малейшее укрытие, хоть какая-нибудь защищенная позиция, они одержали бы верх.
— Может быть, вы тоже сядете в карету?
Анджелина резко повернулась, потому что слова были обращены к ней. Она увидела, что шотландец держит дверцу, ожидая, когда она поднимется в карету. Внутри на переднем сиденье лежал Рольф, на груди его расплывалось темное пятно, из которого словно красное вино, сочилась кровь, сбегая струйкой на бордовый бархат обивки. Анджелина хотела спросить, где именно они сейчас находятся и что эти люди собираются с ними делать дальше, но она подавила в себе это желание. Существуют такие вещи, о которых лучше ничего не знать заранее. Когда вожак попытался поддержать ее за локоть, подсаживая в карету, она вырвала свою руку и, холодно взглянув на него, сама без посторонней помощи взошла внутрь.
Карета дернулась и снова покатила по дороге. Анджелина встала на пол, опершись на одно колено. С мрачным озабоченным выражением лица она взяла свое нижнее белье, которое сняла совсем недавно, и начала отрывать от него оборку за оборкой на бинты для Рольфа. Когда карета проезжала мимо захваченных в плен телохранителей, Анджелина увидела, что охранники подымают их на ноги и подталкивают к лошадям, а другие разбойники в это время подбирают трупы своих людей и перекидывают их через седла свободных верховых лошадей. Повернув голову назад, чтобы еще раз взглянуть на свиту принца, Анджелина увидела, как Леопольд резко и зло обернулся к подталкивающему его в спину пистолетом разбойнику, она увидела также, как Мейер предостерегающе положил руку на плечо кузена Рольфа, чтобы успокоить его.
Больше она ничего не успела разглядеть. Анджелина склонилась над Рольфом, расстегивая его китель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70