Грейс подумала, что у Виллы тоже могли быть такие намерения. Но такой человек не мог заинтересовать её надолго.Свен, Аксель, Якоб, Густав… Густав — совсем другой.Грейс никак не спалось. Наверху что-то шумело и скрипело, из библиотеки доносились голоса Эббы и Якоба. Грейс решила попросить что-нибудь почитать, но, подходя к дверям, услышала:— Конечно, все устроит Густав. Кто же еще?Увидев Грейс, Эбба вздрогнула. Ее лицо белело в бликах догоравшего огня в камине и оплывших свечей.— Как тихо вы вошли! Что случилось?— Я хотела взять что-нибудь почитать, если найдутся английские книги.— Сколько угодно, поищите сами, — Эбба зевнула. — Я иду спать. А ты, Якоб? Да отложи т свои расчеты. Сколько мороки с таким имением, когда не хватает прислуги! Нет, Грейс, нам не позавидуешь.Значит, в имении работает какой-то Густав? Или Эбба просто решила скрыть смысл подслушанных Грейс слов?Синклеры едва волочили ноги, зато их дети с шумом мчались по ступенькам.— Бедный Питер, он все ещё так слаб, — вздыхала Кэт.Питер выглядел скучными и вялым, на желтой коже под глазами проступали темные круги.— Он совсем не спал и работал допоздна, — не унималась Кэт. Питер прервал её.— Так надо было, перестань, дело есть дело. Терпеть не могу валяться в постели с термометром. Охотится пойдем?— Если ты в состоянии, — пожал плечами Якоб, а Эбба, целуя его, добавила:— Сегодня устроим ленч пораньше, потом мужчины займутся своими делами. Свен с Ульрикой уже приехали.День выдался пасмурным, низкое небо закрыли темные тучи. Эбба задернула шторы и зажгла свечи в канделябрах. Их пламя отражалось в вазах и бокалах на столе, таких тяжелых, что не выдерживали пальцы. Грейс подумала, что таким и убить можно, — но этого никто не собирался делать. Добрые друзья явно наслаждались встречей. Даже Ульрика развеселилась с Синклерами-младшими, накормила их и повела наверх играть.— Не возражаешь, Эбба? — спросила она.— Нисколько, — сказала та и пояснила Грейс: — Там старые маскарадные костюмы и ящики с барахлом семейства Якоба. Есть даже несколько старых военных мундиров. Александр любит переодеваться, верно, милый?Мальчик довольно ухмыльнулся, а Джорджия заявила, что хочет взять домой шляпу со страусовыми перьями.— Джорджия! — одернула Кэт.— Да пусть берет, — лениво отмахнулась Эбба. — Я её все равно не ношу.— Она не должна ничего просить.— Она женщина, и желания у неё женские.Мужчины улыбнулись, но Кэт упрямо свела брови. Грейс догадалась, что она не любит Эббу, не любит вынужденные визиты к ней. Впрочем, Кэт вообще мало что нравилось, и Грейс пожалела Питера. Тот едва притронулся к еде, зато бокал пустел не раз, и постепенно Питер раскраснелся, оживился и стал рваться на воздух.— Через пару часов стемнеет. Давайте поживее.— Питер! — Кэт смотрела на его опустевший бокал.— Думаешь, я стану мазать после трех бокалов вина?— Не только… — Кэт запнулась, Грейс поняла, — она снова вспомнила про Билла Джордана.— Ради Бога, хватит! — взорвался Питер.— Но у тебя температура. Потом свалишься с воспалением легких!— Я за ним пригляжу, Кэт, — завил Свен с привычным врачебным апломбом.— Если на улице слишком холодно, мы вернемся.— Мы далеко от вашей дачи? — небрежно поинтересовалась Грейс. — Здесь всюду озера, так что у меня все перепуталось.— Миль десять, верно, Питер?Тот кивнул.— Примерно. Мы закрыли дачу на зиму. Там все засыплет снегом.— На всю зиму, — подтвердила Кэт.У огня было так уютно, что Грейс уже клевала носом, даже Эбба вздремнула, откинув холеную голову на спинку кресла. Кэт вязала детский свитер, но вдруг опустила спицы, мысленно оказавшись вдруг где-то очень далеко. С чердака несся детский крик и смех Ульрики. Та что-то объясняла детям. Спокойный отдых кончился, когда дети ввалились в комнату.— Смотрите на меня! — вопила Джорджия. — Я — дама!Забравшись в туфли на высоких каблуках, на голову она нахлобучила шляпу со страусовым пером, сползавшую на глаза, одной рукой придерживала длинную атласную юбку, а другой — шкуру леопарда вокруг шеи.Александр в старинном мундире, доходившем ему до колен, маршировал, лязгая длинным палашом.— Александр будет моим кавалером, — хихикала Джорджия.— Я собираюсь на войну! — заявил Александр, — буду рубить головы.— Джорджия, — вмешалась Кэт, — где ты взяла этот мех?— В коробке, мамочка!— Я видела его раньше, только не помню, где.Эбба в немом изумлении уставилась на детей,. Что-то сверкнуло в её глазах, но только на миг., и она улыбнулась.— Одна из тетушек Якоба обожала меха. Там целый ящик изъеденных молью остатков. Вот и эта драная кошка…Джорджия расхохоталась.— Мама, я похожа на драную кошку?— Пожалуй, это боа, которое носила Вилла, — спокойно заметила Кэт.— И в самом деле, — лениво отозвалась Эбба. — наверное, она его забыла, а прислуга по ошибке сунула в коробку. Почему вы так смотрите. Грейс? Я что-то не так сказала?А Грейс вдруг вспомнила рассказ фру Линдстрем про отъезд Виллы с женихом. Пальто, шапка, меховое боа на шее… И вдруг это боа оказался на чердаке ван Стернов. Если, конечно, это тот самый мех…— Я удивлена, потому что хозяйка рассказывала: на Вилле было меховое боа, когда она сбежала с возлюбленным.Но Эбба упорствовала.— На свадьбу даже Вилла не могла надеть эту старую драную кошку.И все же Грейс была уверена: совсем недавно Вилла здесь побывала.— Если мех Виллы, я его возьму.— Если хотите… — Эбба пожала плечами и сдержанно улыбнулась. — Надеюсь, призрак тетушки Якоба претензий не предъявит.— Надеюсь, нет. Я отдам боа Вилле, как только она появится.Все помолчали, потом Кэт бросила:— Дети, снимите все это старье. Прошу прощения, Эбба, но вместе с чужой одеждой в людей словно вселяется что-то чужое.Мужчины вернулись уже в сумерках, грязные и усталые. Особенно досталось Питеру, он снова пожелтел и выглядел из рук вон плохо.— Только ноги убили, — буркнул Якоб.Казалось, Эбба разочарована. Похоже, она испытывала радость, предвкушая вид туши лося, истекающего кровью.— Только следы, — вздохнул Свен и упал в кресло, не обращая внимания на грязную одежду. Питер осторожно отошел в угол и заметил, что им пора. Не могла бы Кэт поскорее собрать детей?Грейс внезапно решилась.— Эбба, вы не возражаете, если я уеду вместе с Питером и не останусь до утра?Вынужденная бестактность её не волновала. Сейчас она испытывала к Эббе такое недоверие, что должна была немедленно увидеть Польсона и рассказать обо всем.— Да ради Бога, Грейс. Хотя, конечно, жаль.Перебивая её, зазвонил телефон, и Эбба сняла трубку.Пожалуй, в молодости она была хорошей актрисой. Но все же Грейс заметила, как подрагивало её горло и как судорожно рука сжимала трубку.— Что? Этого не может быть! Я не могу сейчас говорить: у нас гости. Мужчины только что вернулись с охоты. Позвони позднее и расскажи все обстоятельно.Раздраженно бросив трубку, она на миг застыла, но тут же с любезной улыбкой повернулась к гостям.— Не буду занимать вас нашими проблемами. Якоб, ты всем налил выпить?Кто же звонил? Густав, занятый таинственным делом? Но что же это за дело, если Эбба едва не потеряла самообладания? Тут что-то посерьезнее. Грейс заметила, что воцарилась напряженна тишина.Потом заговорил Питер.— Кэт, собери детей, уже темно и пора ехать. Мы вас подвезем, Грейс, только будьте готовы через десять минут.Питер вел машину слишком быстро, Кэт нервничала, порою поворачиваясь и глядя на него. Грейс на заднем сиденье обхватила детей, скорость её возбуждала и радовала скорм возвращением домой. Там могли быть новости от Виллы. И там был Польсон.— Эбба чем-то расстроена, — заметила она.Кэт фыркнула.— Не хочу говорить о ней плохо, но она меня пугает. Как вам поездка?— Прелестное местечко.— Ужасное, — буркнул Питер.Кэт удивленно посмотрела на него.— Думала, тебе там нравится. Летом ты всегда туда так рвался…— Сейчас зима, и я никуда не рвусь. Теперь мы надолго засядем дома.Кэт пожала плечами.— Не иначе у тебя опять поднялась температура. Не нужно было выходить из дома.Грейс решила сменить тему.— Как странно, что там оказалось боа Виллы! Пожалуй, я согласна с Эббой — оно ужасно.— Вещи Виллы? — насторожился Питер. — Где?— В коробке со старьем на чердаке, — пояснила Кэт. — Вилла вечно разбрасывала вещи.Питер задумчиво протянул:— В тот вечер она была в чем-то облегающем, на молниях…Не помнишь? Мы подвозили её домой.— И в мехах? Но разве это было не летом?— В конце лета. Но было прохладно. В тот день мы изрядно повеселились. Не сидеть б мне за рулем, если бы дипломатическая неприкосновенность.Грейс удивилась.— Не понимаю, фру Линдстрем утверждает, что на Вилле было боа в день её исчезновения.— Что ещё разглядела любопытная старушка? — без особого интереса спросил Питер.Грейс кивнула.— Понимаю, была она в мехах или нет, Вилла всем уже надоела.— Очень точно сказано.Они помолчали. За окнами мелькали лес и опустевшие поля, городские огни становились все ярче. Задремавший Александр привалился к Грейс.— Хорошо, что лось не попался, — пробормотал он. 11 — Уже вернулись, фрекен Эшертон? Надеюсь, вы лучше провели время, чем бедный капитан Моргенсон. Ему не повезло — хотел отплыть завтра, а груз задерживается. В доках вечные проблемы.— Спасибо, я неплохо провела время. Все в порядке?Фру Линдстром всплеснула руками, вспомнив вдруг что-то важное.— Все прекрасно, фрекен Эшертон. И вы это сами поймете, когда подниметесь.Грейс поднялась по лестнице, неотступно думая про Виллу.Открыв дверь, Грейс сразу поняла, что в квартире кто-то побывал. Что-то переменилось. Все в порядке, как она и оставляла. Вот оно! Птичья клетка накрыта покрывалом, а под ним сидит желтая канарейка.Грейс тут же кинулась к Польсону. Как же она рада была его увидеть на пороге — большого, сильного, спокойного… Обхватив его руками за шею, она повисла на нем, как ребенок.— Польсон! Милый! Канарейка!Губы шведа медленно растянулись в улыбке, глаза засияли. Бережно придержав Грейс за талию, он опустил её на пол.— Вы догадались?— Ну кто бы ещё до такого додумался!Польсон посторонился, пропуская её в комнату.— Мы думали, вы вернетесь только утром. Тогда она бы встретила вас пением.— Мы?— Мы c Магнусом. Птицу выбирал Магнус. Заявил, что он крупнейший специалист.— Это так трогательно?! Я ненавижу пустые клетки! Но как я повезу канарейку в Лондон? Я ведь могу её забрать?— Когда решите мен бросить…— Польсон! … А что с дневником Виллы?— Когда сажали канарейку, он выпал… Я собирался его ещё раз пролистать.— Вы что-то обнаружили? Что-то случилось?— Я нашел короля с двумя королевами.— Где?— В соборе Упсала. Бородатый король Густав меж двух прекрасных королев.— И что дальше? — разочарованно спросила Грейс.— Вилла написала, что её Густав женат, она — вторая жена.— Это нам и так известно.— Но когда мы читали дневник, мы не знали.— Но обе жены умерли!— Я думаю, это уж слишком. Лучше расскажите про поездку. Как вас развлекали?— Мне не до развлечений. А что вы делали в Упсале?— Много чего. Пил кофе, расспрашивал про комнаты, которые сдаются, и даже о летних дачах, закрывающихся на зиму. Приезжают ли туда зимой иностранцы…— И были интересные ответы?— Ни одного. Нашел вот только короля с королевами. И впору начинать поиски бородача. Лучше расскажите, что было у вас.Грейс устало опустилась на ковер у печкой и не стала возражать, когда расположившийся в кресле Польсон положил её голову на свои колени. Грейс не видела его глаз, но знала, что он слушает очень внимательно. Закончив, она взглянула, наконец, ему в лицо.— Они все что-то знают, все до одного. Но почему молчат? Хотят, чтобы я поверила, что ничего не случилось? А этот жуткий мех? Тут что-то кроется…Не дождавшись ответа от Польсона, она продолжала:— Можете себе представить, что перед свадьбой Вилла идет в магазин купить новое боа?— Нет, мне кажется, для такого случая она купила бы норку.В печи гудел огонь. Грейс пыталась расслабиться, насладиться теплом и уютом.— Канарейка уже пела? — спросила она.— Как примадонна.— А мне споет? — Грейс улыбнулась, но тут же опять нахмурилась. — Что делать, Польсон?— В следующую субботу поедем в Упсалу вместе. Или даже в среду, если я договорюсь изменить расписание. Если они что-то знают, это не так уж плохо. Понимаете?— Понимаю. Тайна, про которую знает только один человек, может оказаться смертельно опасной.— Вот именно.Ночью началась буря. Огромные тучи закрыли луну, сквозь незаклеенные окна сквозило. Небо залила жемчужно-розова заря. Грей вылезла из постели и подошла к окну. Ветер гнал по улице тучи крутящихся золотых листьев. Лодки бились на якорях. Темная вода в заливе бурлила, как никогда.Но вот взошло солнце, осветив комнату, Грейс сняла с клетки покрывало и канарейка запела.Грейс даже прослезилась. Думал ли Польсон, что птичка так напомнит ей Виллу? Вилла упорхнула, словно канарейка. Но сейчас в пустой клетке повилась живая, энергичная маленькая хозяйка, значит, надо верить, что Вилла сейчас так же энергична и жива. Пусть хотя бы жива.Делать Грейс было совершенно нечего, а ждать — невыносимо, и она решила заглянуть к тетушкам Моргенсон.Мисс Анна была рада её визиту.— Входите, дорогая!, мы с сестрой одни, Аксель ушел.— Он сегодня уходит в море?— Да. У него были проблемы с грузом, и он решил было ждать, но сегодня утром сказал, что, если груза не будет до полудня, уйдет без него. Он — любитель строгого порядка, и очень раздражен.Значит, Аксель исчез со сцены. Отпали любезный Якоб, мрачный Свей. А Густав?— Вы слышали мою канарейку? — спросила Грейс.— У вас канарейка? Как мило!— Подарил герр Польсон…Мисс Анна погрозила пальцем.— Герр Польсон — мужчина одинокий, фрекен Эшертон. Надеюсь, вы нас не покинете так внезапно, как ваша кузина?— Она вернулась? — приложила руку к уху Катрин.— Я не говорила, что она вернулась. Я только надеюсь, что фрекен Эшертон не покинет нас так внезапно.В окно швырнуло ветром листья. Аксель уходит в штормовое море. А без него в этой светлой комнате так уютно…Грейс не хотелось уходить. Несмотря на канарейку комната Виллы оставалась пустой. Но как только Грейс открыла дверь, зазвонил телефон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15