Стоит «выпасть из обоймы» хоть на месяц — и тебя забудут. Она не позволит забыть о себе. Уж лучше смерть. «Последний раз. Это будет последний раз», — подумала Лада, и, сняв телефонную трубку, набрала номер Максима Лизоженова.
Выгрузив купленные продукты в холодильник, Денис поставил чайник на огонь, бросил в кастрюлю четыре кампомосовских сосиски и в предвкушении долгожданного завтрака, плавно переходящего в обед, блаженно вздохнул и сглотнул заполнившую рот слюну.
Как всегда бывает в таких случаях, вода в кастрюле закипала на редкость медленно, словно издеваясь над изголодавшимся журналистом.
В надежде ненадолго отвлечься от голодных спазмов в желудке, Зыков включил радио, настроенное на волну «Эха Москвы».
— Сегодня ночью неподалеку от платформы Рузаевка был обнаружен труп члена Государственной Думы генерала Романа Анатольевича Красномырдикова, — донесся из динамиков голос диктора. — Генерал был убит ударом топора в верхнюю часть спины, перерубившим ему позвоночник. Убийство известного военного и политического деятеля поставило в тупик как милицию, так и сотрудников ФСБ. Официально никаких версий пока не выдвинуто. Стандартное предположение о заказном убийстве в данном случае вызывает обоснованные сомнения. До сих пор топоры не входили в арсенал профессиональных киллеров.
Генерал был вооружен пистолетом Макарова, но не воспользовался им. По предварительным данным не было обнаружено никаких следов борьбы. Преступник просто ударил генерала топором. Сомнительно, чтобы Роман Красномырдиков подпустил к себе незнакомого человека, да еще спокойно повернулся к нему спиной.
Изголодавшийся Денис слушал вполуха, ожидая, когда зазвучит музыка.
Пятиминутный выпуск новостей закончился, и комнату заполнили бодрые звуки рок-н-ролла. Музыку кантри и рок-н-ролл Денис не переносил. Он поморщился и переключился на «Радио Ностальжи», транслирующее французский шансон.
От дна кастрюли отлепились первые робкие пузырьки. Их становилось все больше. Сосиски закружились в бурлящей воде, как бревна разбитого на каменистом пороге плота.
Поглощенный созерцанием предсмертного танца сосисок, голодный Денис не сразу врубился в только что услышанную новость.
Генерала Красномырдикова убили! Вот это да!
— Пять, четыре, три, два, один, — повел Зыков обратный отсчет.
При слове «ноль» он выключил кастрюлю и, цепляя сосиски вилкой, переложил их на тарелку.
Черный хлебушек, немного горчички, потеющий на срезах свежий хрустящий огурец, разрезанный вдоль и слегка присыпанный мелкой солью, зеленый лучок… Вот это называется блаженство!
Сосущее чувство голода отступало, сменяясь ленивым расслабленным благодушием сытого и довольного жизнью человека. В состоянии сладостной послеобеденной прострации Денис любил представлять ожидающее его блестящее будущее. В такие моменты его мечты были окрашены в мягкие розовые тона. Однако сегодня думать о будущем Зыкову почему-то не хотелось. Его мыслительный процесс снова переключился на погибшего генерала.
Значит, Красномырдикова убрали, как, впрочем, и многих других умников, пытавшихся урвать сладкий и денежный кусок российского политического пирога. Что там они говорили про топор? Кажется, генерал был вооружен, и тем не менее спокойно повернулся спиной к убийце. Темная история. Роман Анатольевич был не из тех, кто беззаботно подставляет спину вооруженному топором человеку. Или убийца прятал топор под пальто, как Раскольников? Сомнительно. Лето. Тридцатиградусная жара, лишь слегка спадающая к ночи. Нет, раскольниковский вариант отпадает. Любопытная история. Из этого дела мог бы получиться сенсационный материал, если, конечно, удастся отыскать убийцу.
Зыков вздохнул, представив, как он, оставив в дураках милицию и ФСБ, в одиночку раскрывает преступление, докапываясь до ужасной правды. Его имя становится известным всей стране. Он дает интервью толстым глянцевым журналам и выступает по телевидению. Он держится скромно, но в то же время с достоинством знающего себе цену профессионала. Вживаясь в созданный воображением образ, журналист все больше вдохновлялся.
Пересилив послеобеденную лень, Денис встал из-за стола, подошел к зеркалу и, слегка приподняв подбородок, придал своему лицу выражение загадочной мужественности. Этакий одинокий волк, неподкупный рыцарь пера, отказавшийся разменивать свой талант на тошнотворные заметки для «желтой прессы».
«А я бы неплохо смотрелся на экране», — подумал Зыков.
Высокий лоб, выразительные темно-карие глаза, правильные черты лица, коротко подстриженные блестящие черные волосы… Возможно, ему даже предложили бы стать ведущим своей собственной программы, посвященной глубокому и тонкому анализу российских криминальных структур.
Зыкову показалось, что он чувствует на своем лице обжигающий свет софитов. «Три, два, один…» — считал оператор. Камера включена. Он в прямом эфире. Многомиллионная аудитория смотрит на него и с замиранием сердца ждет его слов…
За стеной послышался грохот и звон разбитой посуды. Муж с женой, живущие в квартире слева, с завидной регулярностью радовали Зыкова бурными семейными разборками.
— Молодость мою загубил, вошь ты небритая! — Голос соседки алмазным сверлом прорывался сквозь железобетон. — Всю душу вымотал, живоглот, буратина безглазая!
Денис вздрогнул, возвращаясь к действительности, и с отвращением покосился на оклеенную старыми рыжеватыми обоями стену своей маленькой однокомнатной квартиры, за которой бушевал набирающий силу скандал.
О чем он только думает? Какие софиты, какой прямой эфир! Такие мечты не может себе позволить никому не нужный и даже не имеющий постоянной работы выпускник факультета журналистики с жалкими двумя сотнями в кармане. Это были его последние деньги.
Если он и впрямь больше не собирается писать статьи для «Мега-СПИД-Экспресса», надо срочно искать другую работу. Только где он ее найдет? А что, если он начнет продавать с рук газеты в переходе метро? В некотором роде это занятие косвенно связано с журналистикой, к тому же он будет сам себе хозяин. Свободный предприниматель. Полная независимость и самодостаточность. Гордый одинокий волк, не желающий заискивать перед тупыми обрюзгшими редакторами…
«Если бы мне действительно удалось распутать дело о смерти Красномырдикова…» — с тоской подумал Зыков и вдруг замер, затаив дыхание.
— Смерть Красномырдикова… — одними губами еле слышно произнес он. — Красная смерть… Смерть, которая принесет мне славу, богатство, удачу… Так вот что имела в виду цыганка!
Денис ожил и взволнованным ураганом заметался по квартире. Хотя на публике он смеялся над наводнившими Россию наглыми и жуликоватыми астрологами, гадалками и ворожеями, и утверждал, что не верит в их дурацкие предсказания, в потаенном уголке души прогрессивного журналиста, как и у большинства людей, дремала атавистично-первобытная вера в существовании чего-то, превосходящего человеческое понимание. Странное совпадение предсказания цыганки со смертью генерала пробудило ее от спячки.
«Это не может быть простым совпадением» — назойливо кричал в ухо Зыкову внутренний голос.
«Ерунда, — презрительно возражал ему трезвый аналитик. — Этому есть простое и очевидное объяснение. Цыганка случайно услышала об убийстве генерала, по радио или в разговоре прохожих, ее подсознание зарегистрировало эту информацию и автоматически вплело в сделанное мне предсказание словосочетание „красная смерть“».
Гадалки просто гонят пургу, несут все, что им взбредет в голову, лишь бы выманить деньги у клиента. Вот и про блондинку она мне нагадала. Прямо-таки сегодня я ее встречу, женюсь и заведу кучу детей. Цыганки всем мужикам обещают сексапильных блондинок, а женщинам — богатых красавцев-бизнесменов. Какой дурак станет платить им деньги за плохие предсказания?»
Все, вроде бы, ясно, логично и объяснимо, но в то же время в самой этой ясности и логичности крылось что-то отвратительное.
«Если бы Колумб действовал логично, он не открыл бы Америку», — подумал Денис.
При чем тут Колумб, ему было не совсем понятно, но сама по себе мысль вдохновляла.
— Поздно пить боржоми, когда печень растворилась! — снова донесся из-за стены отвратительно-визгливый, как бормашина дантиста, голос соседки.
Нервно покосившись на стену, Зыков вздохнул и неожиданно понял, что он должен делать. Поспешно запихнув в сумку фотоаппарат, ручку и блокнот, журналист выбежал из квартиры и с шумом захлопнул за собой дверь.
«Цыганка тут ни при чем, — мысленно уговаривал он себя. — Все равно сегодня мне нечего делать».
Он просто съездит в Рузаевку, осмотрит место убийства, а дальше будет ориентироваться по обстоятельствам. Сделает он это исключительно для очистки совести, чтобы навязчивый внутренний голос наконец замолк и оставил его в покое. Это даже можно рассматривать как развлечение. Погуляет по поселку, убедится, что у него нет никаких шансов раскрыть убийство — не сыщик же он в конце концов, а потом спокойно вернется домой, и с завтрашнего дня целенаправленно займется поисками работы.
Денис бежал к метро, чувствуя как теплый летний ветер шевелит его волосы, и, помимо воли, снова погружался в мечты о своем блестящем профессиональном будущем. Вот он стоит перед телекамерой. На него снова направлен свет софитов. На его губах играет легкая полуулыбка. Красиво уложенные черные волосы матово блестят.
Три, два, один… Он в прямом эфире.
— Все началось с цыганки… — скажет он.

— Взять, — сказала Катя Серова.
Адам фон Штрассен удивленно посмотрел на нее.
«Я убью его», — подумала Катя.
Кого именно она собирается убить — Адама фон Штрассена или стоящего чуть поодаль от нее хозяина Адама, бизнесмена Сергея Ясина, Серова еще не решила.
— Взять, — зверским голосом повторила девушка, указывая на одетого в защитный костюм инструктора.
Боря Фридман подпрыгнул и угрожающе взмахнул руками.
В глазах Адама отразилось недоумение. Он вильнул хвостом, сел и, заискивающе взглянув в глаза Кати, подал ей лапу. Элитный мастино неаполитано с мощной грудью, печальными карими глазами и глубокими красивыми складками на морде не понимал, зачем этой симпатичной и в общем-то неплохой блондинке потребовалось, чтобы он нападал на наряженного в шутовской наряд Борю. Лучше бы она почесала его за ушком. Фон Штрассен обожал, когда красивые девушки чесали его за ушком.
Сергей с отвращением посмотрел на Катю.
— За что, интересно, я плачу вам деньги? — поинтересовался он.
— За мучения, — вздохнула Катя. — Между прочим, я вас предупреждала.
Бизнесмен полез в карман и достал оттуда журнальную вырезку.
– «Элитные щенки неаполитанского мастифа, — прочитал он. — Мастино неаполитано относится к группе молосских догообразных собак. Собаки этой породы участвовали в сражениях и травлях на аренах Древнего Рима. Эта обладающая врожденными инстинктами защитника энергичная, могучая и отважная служебно-караульная собака даже не требует дрессировки. Интеллект собаки настолько высок, что она не нуждается в обучении. Она сама знает, как вести себя с нарушителями границ частной собственности и с теми, кто посмеет посягнуть на вашу безопасность. Покупая мастино, вы приобретаете абсолютное оружие, экономя при этом время и деньги».
— Хрюша, — сказала Катя. — Вы купили себе поросенка Хрюшу.
Уловив ласковые интонации в ее голосе, Адам фон Штрассен приободрился и лизнул девушке руку.
— Поросенка Хрюшу? — недоуменно переспросил Ясин.

— Я имею в виду, что вам впарили туфту, — пояснила Серова. — Мне неприятно говорить вам об этом, но вместо хладнокровного убийцы вы приобрели окультуренного интеллигента.
— Интеллигента? — вытаращился Сергей. — Какого, на хрен, интеллигента?
— Это декоративный пес. Неаполитанский мастиф моден, его щенки стоят очень дорого, и заводчикам глубоко плевать на рабочие качества собаки. Они пачками плодят мощных псов с красивыми глубокими складками на морде и хорошей родословной. Эти собаки полностью соответствуют стандарту за исключением одной маленькой детали: у них совершенно отсутствуют качества, требующиеся для защитно-караульной службы. У заводчиков нет ни времени, ни желания закладывать в породу необходимые для этого навыки.
С тех пор, как мастино сражались на аренах Древнего Рима, прошло почти две тысячи лет. За две тысячи лет хорошей жизни не мудрено было слегка расслабиться и из боевых собак перейти в разряд декоративных. Ну зачем, скажите, культурному породистому животному кусать Борю Фридмана? Вот вы бы Борю укусили?
Бизнесмен окинул дразнилу оценивающим взглядом.
Боря без особого энтузиазма подпрыгнул и снова взмахнул руками.
— Нет, — покачал головой Ясин. — Лично я бы Борю не укусил. Для того, чтобы кусать Борю, я купил Адама фон Штрассена.
— Похоже, у Адама на этот счет другое мнение.
— Но какого хрена тогда в рекламе пишут, что мастино обладают врожденными инстинктами защитника, и их интеллект настолько высок, что они даже не нуждаются в дрессировке? — Сергей помахал журнальной вырезкой под носом у Кати.
— Наивный вопрос, — пожала плечами девушка. — Заводчики утверждают, что собаки не нуждаются в дрессировке именно потому, что как только хозяева приведут мастифа на площадку, сразу станет ясно, что он вообще ни на что не годится.
— То есть они намеренно врут, — опешил от подобного коварства бизнесмен.
— Можно подумать, что вы никогда не врете в своей рекламе. Какой новый русский купит за полторы штуки баксов щенка неаполитанского мастифа, если в рекламе напишут, что это здоровенная морщинистая болонка, категорически отказывающаяся кого-либо кусать и пожирающая в день по два с половиной стандартных рациона?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41