— Так что нам представится возможность поговорить с ним с глазу на глаз.
— Если, конечно, он появится, — добавила Нэнси.
Когда они вышли в фойе, в дверях ресторана появилась Лорин.
— Ты что-то рано сегодня, — приветствовал ее Шоун, напряженно улыбаясь.
— Немного, — ответила Лорин, бросив на Нэнси обжигающий холодом взгляд. — А почему закрыта дверь черного хода?
— Я хочу видеть всех, кто входит и выходит, — объяснил Шоун. — Мне ни к чему пожары и лишние специи в еде, — добавил он и, извинившись, ушел наверх.
Нэнси поняла, что ей выпала возможность поговорить с Лорин, и осталась в фойе. Может быть, Лорин что-то знает по этому делу. Оба злоумышленника были мужчины, и Нэнси могла с уверенностью сказать, что Лорин не приходила ночью в ресторан. Но ведь бывали случаи, когда женщина нанимала кого-нибудь совершить преступление. И после вчерашней вспышки гнева старшей официантки Нэнси все еще подозревала ее.
Нэнси пошла за Лорин в гардероб, где та сняла и повесила в шкаф свой хлопчатобумажный жакет.
— Лорин, — обратилась к ней Нэнси, — мы, кажется, не с того начали. Я не знаю точно, почему так получилось, но я хочу сказать, что…
— Не притворяйся невинной крошкой, — оборвала ее Лорин. — Я знаю, что ты замышляешь.
Нэнси отшатнулась. Она быстро соображала, что именно может быть известно Лорин.
— И вот что я скажу тебе, — продолжала Лорин. — Независимо от того, что ты слышала, Шоун не свободен. У нас с ним любовь, просто наша размолвка несколько затянулась.
Решив действовать напролом, Нэнси вызывающе вздернула подбородок.
— А мне кажется, что все обстоит по-другому, — возразила она, распаляя Лорин. Нэнси знала, что в гневе люди иногда говорят то, о чем в другой ситуации умолчали бы.
Нежное лицо Лорин стало пунцовым.
— У тебя нет никаких шансов!
— Но Шоун кажется мне симпатичным, и он вроде бы свободен, — поддразнила ее Нэнси.
В одно мгновение душевный накал Лорин остыл, сменившись угрожающей холодностью.
— Послушай, — вкрадчиво начала она, приблизившись к Нэнси. — У нас с Шоуном все было прекрасно, пока мы не приехали сюда. И тут вы, все кокетки Ривер-Хайтса, начали кидаться на него. А тут еще уйма времени, которую отнимает работа в ресторане, — все это и повлияло на наши отношения.
— Но, может, тебе лучше вернуться в Аризону, если уж тебе так не нравится здесь, — спокойно предложила Нэнси, надеясь распалить Лорин, чтобы та как-нибудь проговорилась.
— Возможно, я так и сделаю, — ответила Лорин. — Но можешь быть уверена, что уеду я вместе с Шоуном. Нужно только время, чтобы он понял, что это место не для него.
— А, вот ты где, Нэнси, — воскликнул Шоун, подходя к дверям гардероба. Взгляд его синих глаз заметался между Нэнси и Лорин. — Здесь ничего не случилось? — спросил он.
— Ничего, — быстро ответила Лорин, выскочив мимо Нэнси из гардероба.
Шоун вопросительно посмотрел на Нэнси.
— Что произошло?
— Лорин хочет вернуть вас, — без обиняков ответила Нэнси. — Она посоветовала мне держаться от вас подальше.
Шоун погрустнел.
— У нас с Лорин было большое чувство. Но, кажется, отъезд из Аризоны свел ее с ума.
— Начать все заново на новом месте — это не так-то просто, — заметила Нэнси. — Возможно, вам следует быть помягче с Лорин.
— Возможно, — пожал плечами Шоун. — А что вы теперь собираетесь предпринять, Нэнси?
— Думаю, мне надо бы поговорить о тех картинах с Фелицией Уэйнрайт, — ответила Нэнси.
— Хорошая мысль, — согласился Шоун. — У меня есть в кабинете ее номер телефона.
— Извините, что я опять гоню вас туда, — сказала Нэнси. — Я поднимусь с вами.
Пока они поднимались на второй этаж, Нэнси размышляла о том, что сказала ей Лорин. У старшей официантки теперь, возможно, были две причины желать Шоуну разорения. Первая — месть за то, что он порвал с ней. Но более вероятна, пожалуй, вторая — она хотела, чтобы Шоун все бросил и вернулся с ней в Аризону.
— Вот адрес Джека и номер Фелиции Уэйнрайт, — сказал в кабинете Шоун. — Можете позвонить по этому телефону, только, пожалуйста, не говорите госпоже Уэйнрайт о том, что здесь творится. Я не могу рисковать ее заказом на ужин.
— Хорошо, — согласилась Нэнси. Шоун вышел, и минуту спустя в дверях появилась Бесс.
— Привет, — поздоровалась она. — Я как раз вошла в ресторан, когда вы поднимались по лестнице. Что новенького?
— Много чего, — призналась Нэнси и поведала Бесс обо всем, что случилось.
— Ого! — воскликнула Бесс. — Ты наверняка совсем вымоталась. Это дело с каждой минутой становится все опаснее.
— Знаю, — согласилась Нэнси, набирая номер Фелиции Уэйнрайт. Дворецкий, обменявшись с Нэнси парой фраз, соединил девушку с ее высочеством.
— Алло, — ответила Фелиция Уэйнрайт.
Нэнси быстро сообразила, что говорить. Она сказала, что увидела в ресторане «Аризона-Хаус» произведения Джозефа Спациенте и захотела приобрести его картину. Нэнси спросила, не знает ли Фелиция, где она могла бы побольше разузнать о художнике и его произведениях.
К большому облегчению Нэнси, Фелиция сейчас же загорелась, услышав просьбу девушки. Она воодушевленно продолжила разговор.
— Дорогая моя, у вас изысканный вкус, — похвалила аристократка. — Он гений, правда? У меня как раз случайно оказался подлинник Спациенте, который художник написал совсем недавно. Вы не хотели бы приехать посмотреть?
— Конечно, — подхватила Нэнси, сдерживая свою радость. — А когда мне можно подъехать?
— Минутку, — сказала Фелиция. — Сегодня вечером у меня прием. Вы можете сейчас приехать?
— Я буду у вас через пятнадцать минут, — ответила Нэнси.
— Вам объяснить дорогу? — уточнила Фелиция.
— Да, пожалуйста, — попросила Нэнси, решив, что было бы неразумно признаться, что она точно знает, где живет эта дама.
— Ты едешь в особняк Уэйнрайт! — пронзительно завопила Бесс, когда Нэнси положила трубку. — Прямо не верится! Пожалуйста, позволь мне поехать с тобой. Я непременно должна его посмотреть!
— А разве тебе не надо работать? — смеясь, спросила Нэнси.
Бесс нахмурилась.
— Ах, да… верно.
В этот момент в кабинет вошел Шоун.
— Я еду в поместье Уэйнрайт, — сообщила ему Нэнси. — Я вернусь сразу, как только освобожусь.
— Можно мне поехать с ней? — попросила Бесс. — На улице тепло. Сегодня никто не придет в пальто.
— Ладно, — засмеялся Шоун. — Поезжайте. Но помните: ни слова о том, что здесь происходит. И особенно о порезанных картинах.
Через несколько минут девушки уже ехали в машине к поместью Уэйнрайт. Бесс сжала руку Нэнси, ведущей машину.
— Когда я проснулась сегодня утром, то и предположить не могла, что поеду сюда. Жаль, что не надела платье получше. Я нормально выгляжу?
— Превосходно. Лучше, чем я, — ответила Нэнси. На ней все еще были черные брюки и хлопчатобумажная рубашка официантки.
— Не беспокойся, настоящие богачи всегда одеваются небрежно. Им не нужно ни на кого производить впечатление, — доверительно сказала Бесс. — Можешь сказать, что ты ездила играть в поло. Ты только что спрыгнула со своего чистокровного скакуна и помчалась к ней, дорогуша!
— Хорошая мысль, — смеясь, согласилась Нэнси. Они подъехали к поместью, и Нэнси свернула да длинную подъездную аллею. Неровная лужайка была безукоризненно подстрижена. Фруктовые деревья, покрытые розовыми цветами, красиво выделялись на фоне прямоугольных изгородей и фигурно подстриженных кустов азалий в бело-розовом море цветов.
У дверей девушек встретил высокий и несколько грузный дворецкий. Нэнси представилась, и он проводил девушек из передней в большой зал.
— Потрясающее место, — прошептала Бесс, не сводя глаз с изысканной старинной мебели и потолков в пять метров высотой.
— Я думаю, вот это написал Спациенте, — сказала Нэнси, показав на картину на стене. Картина в позолоченной раме висела особняком как раз над длинным столом вишневого дерева. — Я узнала его манеру письма. Та же самая, что на картинах в ресторане.
— Этот малый идет по проторенной дорожке, тебе не кажется? — нахмурившись, спросила Бесс. — Он все время пишет одно и то же.
Нэнси поняла, что ее подруга имеет в виду. На всех картинах Спациенте были изображены лесные пейзажи. И уже в третий раз Нэнси увидела эту композицию — озеро в лесу. Он уже рисовал его в летний день и весной. И вот опять. На картине, висящей на этой стене, изображено то же самое озеро, окруженное деревьями, но теперь это была осень: листья на деревьях пожелтели и покраснели. Нэнси перевела взгляд в нижний левый угол. Вон то дерево стоит как раз там, откуда из Двух предыдущих картин был вырезан треугольник. Что ж такое особенное в этом фрагменте? Нэнси протянула руку, чтобы потрогать его, но тут же убрала ее, услышав за спиной голос хозяйки.
— Здравствуйте, я — Фелиция Уэйнрайт! — Богатая вдова, казалось, не вошла, а вплыла в зал.
Окинув ее взглядом, Нэнси поняла, что Фелиции было немногим за пятьдесят. Светлые волосы, собранные французским узлом, словно корона, украшали прекрасные черты ее лица и голубые глаза. На ней была прозрачная шелковая блузка, ниспадающая свободными складками, а сверху —. парчовый жилет. Ее элегантный наряд завершали сшитые на заказ светло-коричневые брюки.
Нэнси представила Бесс и представилась сама.
— Вижу, вы уже нашли картину Джозефа, — отметила Фелиция, кивнув на полотно. — Как и Ван Гог, Джозеф обладает способностью наделять свои пейзажи неисчерпаемой энергией природы.
Бесс и Нэнси украдкой обменялись взглядами. Эта картина обращала на себя внимание. Но Нэнси не могла бы с уверенностью сравнить ее с произведением Ван Гога. Но, чтобы не выдать себя, она сделала вид, что картина потрясла ее так же сильно, как Фелицию.
— Выдающееся произведение, — согласилась Нэнси.
— Какой позор, что Джозефа поместили в это ужасное место, — вздохнула Фелиция. — Но я надеюсь, что его скоро освободят условно. Вы знаете, что он раньше был блестящим инженером-электротехником? Такое впечатление, что, чем бы он ни занялся, все несет на себе печать его исключительной одаренности.
— Так почему же он в тюрьме? — прикинувшись непонятливой, спросила Нэнси.
— Его место не там, если вас интересует мое мнение, — воскликнула Фелиция, взмахнув рукой. — Он был в долгах и позволил втянуть себя в ограбление банка. Арестовали только его одного. Но он никому не причинил зла.
— И все же ограбление банка — преступление, — подчеркнула Бесс. Нэнси неодобрительно посмотрела на нее.
— Да-да, конечно, но Джозеф — такая кроткая душа. Едва ли он может представлять угрозу для общества, — настойчиво заявила Фелиция.
— Вы не согласились бы продать мне эту картину? — попросила Нэнси.
— Это произведение — подарок Джозефа, — начала Фелиция. — Но я бы рассталась с ним, если вы действительно заинтересованы купить его.
В это мгновение сзади раздался громкий голос:
— Об этом, моя милая, не может быть и речи!
Нэнси резко повернулась и увидела, что в дверях в надменной позе стоит коренастый пожилой мужчина с растрепанными седыми волосами, в очках в тонкой металлической оправе.
— Эта картина — моя!
МУТНАЯ ВОДА
— Кто вы и как вы сюда попали? — строго спросила незнакомца Фелиция Уэйнрайт.
— Я — Августе Спациенте, — ответил полный господин, входя в зал.
— Прошу прощения, госпожа Уэйнрайт, — воскликнул дворецкий, вбежав в зал. — Этот… этот человек прорвался, оттолкнув меня.
— Я не нуждаюсь в указаниях прислуги, — заявил незваный гость, подходя к картине. — Мой племянник Джозеф сообщил мне, что его последнее произведение висит в вашем доме, госпожа Уэйнрайт. Я пришел, не теряя ни минуты, чтобы увидеть его, ведь оно, по сути, принадлежит мне.
Нэнси внимательно рассматривала этого человека. Что-то в нем показалось ей странным. Для человека его лет, такого полного и неуклюжего, он двигался необычно живо и энергично. И его волосы были совсем уж белоснежными… Нэнси подумала, не парик ли это.
«Но возможно, он просто подвижный, лысый старичок, который носит парик», — наконец решила Нэнси.
— Мне вызвать полицию? — спросил дворецкий.
— Нет, Конрад, все в порядке, — успокоила его Фелиция, после того как Августе церемонно поцеловал ей руку. — А как вы узнали, что я — Фелиция Уэйнрайт?
— Джозеф много раз рассказывал мне о вашей царственной красоте, — ответил старик.
— Почему бы ему еще немного не преувеличить? — прошептала Бесс, наклонившись к Нэнси.
Спациенте резко обернулся к Бесс. Но тут выражение его лица потеплело.
— Ах! — пробормотал он. — Мне посчастливилось лицезреть трех красавиц в одном зале.
— Это Бесс Марвин и Нэнси Дру, — представила девушек Фелиция. — Так что же вам угодно?
— Кажется, я пришел вовремя, — заявил Спациенте. — Вы как раз собирались продать то, что по праву принадлежит мне.
— Вам? — переспросила Нэнси.
— Вот именно. Мой племянник сказал, что оставил для меня картину у госпожи Уэйнрайт. Он велел мне прийти сюда и забрать ее. Видите ли, у меня в Нью-Йорке картинная галерея. И я могу организовать блестящую выставку картин Джозефа, тем более что его талант вполне этого заслуживает.
— Здесь, вероятно, какое-то недоразумение, — настойчиво возразила Фелиция. — Джозеф преподнес мне эту картину в подарок. И я была готова расстаться с ней только ради того, чтобы стало как можно больше почитателей искусства Джозефа.
— Тем более вам следует отдать картину мне, — заключил старик. — Несмотря на то что семья Спациенте отказалась от Джозефа — они считают, что их опозорили его нелады с законом, — я за него. Я верю, что он гений, а я как раз тот, кто может поддержать его и помочь ему встать на ноги.
Фелиция вздохнула.
— Я как раз собиралась сказать Нэнси, и теперь я говорю вам обоим: я не расстанусь с этой картиной до следующего понедельника. Возможно, вы слышали, что в субботу я провожу аукцион. В этом зале соберутся коллекционеры со всего мира. И я хочу, чтобы они увидели произведения Джозефа. Семь его картин висят в ресторане «Аризона-Хаус», где состоится торжественный обед по случаю аукциона. А затем, когда все придут сюда, они увидят эту, лучшую картину Джозефа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15