— А это важно? — спросил Пит.
— Где он работает, Секретарь? — спросил Юпитер.
— Помощником у мистера Максуэлла Джеймса.
— Максуэлл Джеймс? — Пит вопросительно посмотрел на Боба. — Уж не тот ли…
— Знаменитый художник! — подхватил Юпитер. Глаза у него загорелись. — Его картины известны во всем мире, и совершенно верно — он живет здесь, в Роки-Бич.
— В большом особняке, а студия где-то там же, неподалеку от особняка, — припомнил Боб. — Какое совпадение — мы разыскиваем картины, а Тощий, оказывается, работает у знаменитого художника.
— Подозрительное совпадение, друзья мои, — сделал вывод Юпитер. — После ленча, я думаю, нам стоит нанести визит Максуэллу Джеймсу.
Велосипеды они оставили у больших кованых ворот, ведущих в усадьбу мистера Максуэлла Джеймса. За пышными кронами деревьев виднелись каменные башенки большого особняка, скорее похожего на старинный замок. Кованые ворота стояли раскрытыми настежь, поблизости никого не было видно. Ярко светило солнце.
— По-моему, нам надо просто войти, — решил Пит.
Они прошли в высокие ворота и по узкой тропке, пролегающей сквозь густую зеленую поросль — настоящие джунгли! — направились в глубь усадьбы. Пронзительный, леденящий кровь вопль пронесся вдруг по усадьбе. Будто горестно зарыдала женщина или от сильной боли зашелся в отчаянном крике ребенок.
— Что это? — прошептал Боб.
— А я и знать не хочу, что, — поспешно проговорил Пит. — Рвем отсюда когти! Кошмарный вопль раздался снова.
— Кто-то зовет на помощь! — вскричал Боб.
— Идем на крик, — решил Юпитер. — Нагнитесь пониже и будьте начеку.
Они осторожно двинулись сквозь заросли. Леденящий душу крик раздался снова — прямо перед ними! Юпитер раздвинул густую листву — впереди открылась небольшая полянка, а посреди нее припал к земле, изготовясь к прыжку, огромный пятнистый зверь.
Потеряв дар речи, ребята, как завороженные, смотрели в его светящиеся яростью зеленые глаза. Темно-желтый зверь разинул клыкастую пасть и издал еще один пронзительный, наводящий ужас крик.
— Леопард! — вскрикнул Юпитер. — Бежим!
— НИ С МЕСТА! — скомандовал Пит. — Не бежать, ребята. Стоять тихо!
— Ага, попались! — резко прозвучал позади них чей-то голос. — И не вздумайте убежать!
Все трое порывисто обернулись — перед ними стоял высоченный, рыжебородый, с густой рыжей шевелюрой мужчина — ни дать ни взять бурый медведь. Глаза у него гневно сверкали, а в руке он держал копье с длинным, острым, поблескивающим на солнце наконечником.
Куда бежать? Мальчики повернулись назад — леопард издал страшный рык и прыгнул прямо на них!
ПРОПАВШИЕ КАРТИНЫ
Дикий зверь взвился в воздух и… словно бы ударившись о невидимую стену, отлетел обратно на землю. Как видно, он здорово ушибся, потому что отполз на полянку и снова уставился на мальчиков своими зелеными глазищами.
— Как же это… — дрожащим голосом заговорил Боб.
Пит протянул вперед руку — в полуметре от них была невидимая стена — и коснулся ее.
— Стекло! — объявил Второй Сыщик. — Леопард сидит в большой стеклянной клетке. Мы подошли к ней так близко, что не видим ее. Вся эта полянка — стеклянная клетка!
— А как же, — сказал позади них рыжебородый. — Неужели вы подумали, что кто-то позволил африканскому леопарду бегать на свободе по Роки-Бич.
— Да нет… Нам такое и в голову не пришло, — сказал Юпитер.
— Зачем же вы, сэр, держите его в этой стеклянной клетке? — спросил Боб.
— А как иначе я могу изучить движения животного, увидеть игру его мускулов, подметить, как он ходит, сидит, рычит? — ответил вопросом на вопрос рыжебородый.
— Вы — художник, да? — догадался Юпитер. — Вы — мистер Максуэлл Джеймс?
— И вы рисуете леопарда? — добавил Боб.
— Рисую я не только африканских животных, но вот, к примеру, и такое копье. Не совсем обычное копье — смотрите, какое длинное, тонкое острие. Копье масаи. Для охоты на львов, но его можно использовать и для других целей. — И мистер Джеймс нацелил страшное длинное копье прямо на мальчиков. — Ну а теперь отвечайте: зачем вы вторглись в мою студию?
— Но мы не в студии, — возмущенно парировал Пит, — и мы никуда не вторгались!
— Тогда что вы вынюхиваете на моей земле?
— Мы сыщики, мистер Джеймс, — спокойно сказал Юпитер. — Мы пришли поговорить о вашем помощнике Скинни Норрисе. Но теперь…
— О Норрисе? Этом бездельнике? Так, теперь мне все ясно, ничего хорошего от вас не жди! А ну-ка марш ко мне в дом. Я вызову полицию.
Художник опустил грозное копье. Ребята хмуро поплелись к большому особняку мистера Джеймса. Там он препроводил их в уставленный книжными шкафами кабинет.
— Если вы и вправду собираетесь звонить, сэр, позовите к телефону начальника полиции Рейнольдса. Он нас знает.
— Начальник вас знает? — Мистер Джеймс заколебался.
Юпитер воспользовался его замешательством.
— Сэр, может быть, вам стоит взглянуть на наши визитные карточки…
Главный Сыщик достал из кармана визитки и протянул все три художнику. Сердито хмурясь, художник прочитал их.
— Похоже, и вправду подпись самого начальника, — нехотя признал он.
— Позвоните кинорежиссеру Альфреду Хичкоку, если вы все еще не верите нам, — сказал Пит.
— Альфреду? — Мистер Джеймс сердито уставился на мальчиков. — Ну вот вы и попались! Я немедленно позвоню моему доброму другу Альфреду и разоблачу вас.
Художник поднял телефонную трубку и набрал номер. Он попросил соединить его с мистером Хичкоком.
— Альфред? Говорит Макс Джеймс. Вот тут передо мной сидит трио юных нарушителей границ чужих владений. Они… Что, что? Да, судя по визиткам, их зовут именно так. Откуда ты знаешь?.. Ага, понимаю… Так это они?.. Ну очень хорошо, Альфред. Спасибо.
Художник положил трубку и стал разглядывать ребят.
— Значит, вы все-таки и вправду сыщики. Альфред заверил меня, что вы честные ребята и ужасно умные. Пожалуй, копье мне не понадобится.
Мистер Джеймс прислонил копье масаи к стене в углу.
— Мистер Хичкок очень нам помогает, — с достоинством сказал Юпитер.
— Да, он мне сообщил об этом, — подтвердил мистер Джеймс. — Но еще и добавил: если мне дорога спокойная мирная жизнь, мне следует всеми способами избегать общения с вами, слишком уж буйное у вас воображение. Гм-м… А может, это как раз то, чего мне сейчас недостает…
— Чтобы разгадать тайну вашей студии, сэр? — спросил Юпитер.
— Что?! Откуда тебе известно, что в моей студии есть какая-то тайна?
— Вы обвинили нас в том, что мы что-то делали в вашей студии, — сказал Первый Сыщик. — Значит, что-то у вас случилось. И вы сказали, что, может быть, вам недостает воображения, а если это связано с воображением, значит, тут кроется какая-то тайна.
— Умное заключение, ничего не скажешь.
— Это как-то связано с украденной картиной?
— Черт побери! Как вы об этом узнали? Но только не украденной, а взятой без разрешения и возвращенной. Я уволил виновного. Но тайна не в этом. Скажу вам, ребята, без обиняков: недавно я приобрел несколько картин, которыми, похоже, интересуются привидения.
— Привидения? — в один голос воскликнули
Боб и Пит.
— Ничего другого не приходит мне в голову, — сказал мистер Джеймс. — Моя студия находится на некотором расстоянии от дома. Последние два дня, придя туда утром, я обнаруживал странную вещь: кто-то двигал эти картины ночью. Кое-что другое тоже было не на месте. Ничего не пропало и не то, что все было перевернуто вверх дном, но несколько картин стояли не на том месте, где я их поставил.
— А эти картины, которыми интересуются привидения, не имеют ли они отношения к той, что была взята и возвращена?
— Вот именно! Это те самые картины, которые я купил на «Складе утильсырья Джонса».
— В таком случае я, кажется, могу объяснить это происшествие, — заверил художника Юпитер и рассказал ему про Джошуа Камерона, графиню, мистера Марешаля и Де Грута. — Я думаю, — заключил он, — кто-то приходит к вам в студию и исследует эти картины.
— Ясно, — сказал мистер Джеймс. — Только вот одна закавыка — ночью в мою студию нельзя ни войти, ни выйти из нее. Ночью она накрепко заперта.
СЫЩИКИ РАССТАВЛЯЮТ СЕТЬ
— Накрепко заперта? — удивленно спросил Боб.
— В нее совершенно невозможно проникнуть, — сказал мистер Джонс. — Хотите сами убедиться?
— Конечно, хотим, сэр, — ответил Пит. Они вышли следом за мистером Джеймсом из большого каменного особняка, прошли по заросшей территории усадьбы, мимо леопарда в его стеклянной клетке. Студия тоже была каменной, с крепкими железными решетками на окнах и массивной стальной дверью. Юпитер задержался, разглядывая новейший замок с секретом.
— Самый опытный взломщик и то провозится с таким замком не меньше часа, — заметил мистер Джеймс, — однако на нем не видно ни одной царапины.
Войдя внутрь, Юпитер стал осматривать дверные петли. К ним, по всей видимости, тоже никто не притрагивался.
— Обратите внимание. Юпитер, дверь в студии одна, — сказал мистер Джеймс.
Студия была большая, с высокими стеллажами, на которых можно было разместить что угодно. Свет лился из двустворчатых окон и из застекленной крыши. Окна открывались внутрь, а снаружи были забраны крепкими решетками. Стеклянная крыша вовсе не открывалась. В студии не было ни камина, ни очага. В задней стене, высоко от пола, был вделан небольшой вытяжной вентилятор, от него к розетке у самого пола тянулся электрический провод. Пол был каменный, массивный, без фундамента. И никаких пустот ни в полу, ни в стенах. Студия-крепость, кроме как через единственную дверь ни войти, ни выйти.
— А ее я каждый вечер запираю, — сказал мистер Джеймс.
— Чудеса, да и только, — согласился Пит. — А может, все дело в землетрясениях? У нас тут все время маленько трясет, вот картины и сдвигаются с места.
— Нет, Пит, они не то чтобы сдвинуты, — ответил мистер Джеймс, — они поставлены не в те пазы.
— На этом вот стеллаже, мистер Джеймс? — спросил Юпитер, указывая на большую секцию, заполненную картинами.
— Нет, это мои работы, — сказал художник. — Картины, которые я купил в лавке Джонса, вот тут.
Мистер Джеймс указал на более узкую секцию, на которой в основном стояли чистые холсты на подрамниках. Юпитер разглядел края двух картин Джошуа Камерона.
— А можно посмотреть все эти картины, мистер Джеймс? — спросил Юпитер.
— Конечно. Помогите мне их вынуть, ребята. Спустя несколько минут все двадцать картин стояли вдоль стен или прислоненные к стеллажам.
— Но почему вы держали их на стеллаже вместе с чистыми холстами, мистер Джеймс? — задал вопрос Юпитер.
— А потому, что я купил их, чтобы писать на них собственные картины. Многие художники так делают. И я всегда ищу случая купить какие-то картины для этой цели. На прошлой неделе я впервые заехал во владения твоего дяди, Юпитер, поглядеть, нет ли каких-то старых картин, и вот нашел целых двадцать.
— Вы будете рисовать поверх них? — спросил Боб.
Мистер Джеймс утвердительно кивнул.
— Значит, вы не считаете их хорошими картинами? — спросил Юпитер. — Сами по себе они не представляют никакой ценности?
— Для меня нет. Юпитер, и я никогда не слышал о художнике Джошуа Камероне, — сказал мистер Джеймс. — Но объективно говоря, картины его выполнены на очень высоком уровне. Как живописец Камерон очень искусен, это так. И тем более странно, что имя его совершенно неизвестно.
— Он никогда не выставлялся и не продавал своих работ, — пояснил Пит.
— Большой оригинал, вы уже говорили, ребята. Увы, быть может, мир потерял хорошего живописца, — сказал мистер Джеймс.
— У него могли быть настоящие картины? — спросил Юпитер. — Я хочу сказать, сэр, мог бы кто-то счесть его работы достаточно ценными и захотеть их купить?
— Возможно. — Мистер Джеймс задумчиво разглядывал картины. — Но я бы не счел. Чтобы стать большим художником, мало одного мастерства. Для этого надо глубоко чувствовать и обрести свою манеру, надо обладать тем, что делает твои картины отличными от любых других. Заметили ли вы, что все эти картины отличаются одна от другой? Как будто каждая из них написана другим художником. Настоящим художникам присуща только их собственная, особая манера. Похоже, у Джошуа Камерона ее нет.
— Вы хотите сказать, что большинство художников все время рисуют одинаково? — спросил Боб.
— Не совсем так. Картины их меняются, но не очень. Художника можно узнать по его работам. Эти же картины выполнены в совершенно разных манерах. Двадцать разных манер, и ни одну из них не назовешь оригинальной. Мистер Камерон подражал другим художникам вместо того, чтобы выражать себя в своей, ему только свойственной манере. Ни один коллекционер, который хоть мало-ло-мальски разбирается в живописи, не купит его картины.
— Можно нам получше разглядеть их, сэр? — попросил Юпитер.
— Разглядывайте сколько угодно.
Ребята тщательно исследовали картины. Они были без рам, просто холсты, натянутые на подрамники. Ничего особенного ребята не обнаружили.
— В них точно ничего не скрыто, — решил Пит, — и нигде ничего не написано, я не заметил ни одного слова.
— Да, ты прав, — согласился Юпитер, переходя от одной картины к другой. На каждой картине был изображен все тот же коттедж в каньоне Ремуда. Юпитер пригнулся пониже перед одной из картин. — Ба! — воскликнул он вдруг, — да они пронумерованы, ребята! Вот стоит номер первый, а на этой…
Мальчики снова начали исследовать картины и на каждой обнаружили номер, вписанный прямо в картину, в уголок. Они расставили картины по порядку и снова принялись их разглядывать. И мистер Джеймс тоже. Картины теперь располагались так, что обнаружилась некая закономерность: на первой картине коттедж был изображен самым крупным планом, а на последней он, казалось, отодвинулся вдаль.
— Не вижу никаких указаний, — подумав, сказал Пит.
— И я ничего не улавливаю, — сказал Боб.
— Знаете что, — сказал наконец Юпитер, — картины нарисованы так, что кажется — коттедж от картины к картине уменьшается. Деревья на переднем плане, скалы, брезентовый шезлонг — на всех полотнах они одного и того же размера. А коттедж становится все меньше и меньше, на последней картине и вовсе виден только навес над крыльцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14