Три оливы“». Надпись была на русском.Артист изумился:— Девушка, а вы не нас ждете? Она подняла голову:— А у вас путевки «Эр-вояжа»?— Точно! Как вы угадали?— Ну конечно же! Шесть человек. Спортсмены. Вы же спортсмены?— Еще какие! — подтвердил Артист. — Почти олимпийцы.Она просияла:— Господи, а я уж думала: все, погонит меня хозяин с работы. Понимаете, какие-то подонки прокололи все четыре колеса у нашего «кадиллака» — того, что перед входом стоит, видели? Пока возили колеса в монтажку, пока чинили, опоздали на полтора часа. Просто ужас! Я вроде и ни при чем, но хозяин у нас: должны были встретить — и точка. Он из Винницы, хохол упэртый. И шофера вышиб бы, и меня.Заодно. Я просто боялась в пансионат возвращаться, ждала здесь не знаю чего. Где же вы были все это время?— В город ездили, — объяснил Артист. — Хотели в «Хилтоне» переночевать, а потом передумали: а вдруг эта милая девушка сидит здесь и ждет нас, как сестрица Аленушка братца Иванушку с одноименной картины художника Васнецова? Нет, решили, нужно вернуться. И вот — вернулись.— Да ну вас! Врете вы все!— Не все, — возразил Артист. — Только чуть-чуть. Самую малость. Трошки не по карману нам «Хилтон». Погуляли по городу и приехали.— И слава Богу! Господи, я так рада! — Она встала, одернула юбчонку и произнесла заученным тоном гида:— Господа! Добро пожаловать на остров любви!.. III — Добрый день. Вы ждете господина Назарова?— Совершенно верно.— Я готов вас выслушать.— Вы не Назаров.— Правильно. Моя фамилия Розовский.— Но вчера я договаривался о встрече с самим господином Назаровым.— Вы разговаривали со мной. Господин Назаров не подходит к телефону, никого не принимает и ни с кем не встречается. Он нездоров. Полагаю, вы знаете почему.Я подробно проинформирую Аркадия Назаровича обо всем, что вы хотели бы ему сообщить.— Вы уверены, что я не смогу поговорить лично с господином Назаровым?— Скажем так: это будет зависеть от результатов вашего разговора со мной.— Не присесть ли нам? Что для вас заказать? Виски?— Слишком жарко для виски. Пепси со льдом.— Мальчик, два пепси со льдом!.. Итак, господин Розовский… — Вы не представились.— Моя фамилия Вологдин. Показать документы?— Охотно взгляну.— Пожалуйста. Вот мой паспорт.— Это все?— Вам недостаточно?— Может быть, у вас есть какое-нибудь удостоверение?— Нет, только паспорт.— В таком случае кто вы? Вчера по телефону вы сказали, что представляете группу влиятельных политических деятелей России. Что это за деятели?— Вам важно знать их фамилии? Или политическую ориентацию?— Мне нужно знать фамилии, чтобы определить политическую ориентацию.— Я назову их. Лично господину Назарову. А пока скажу, что они находятся в идейной оппозиции к существующему в России режиму.— Существует и безыдейная оппозиция?— Разумеется. Основанная на личных мотивах. К такой оппозиции относится ваш патрон господин Назаров.— Как вы узнали номер нашего телефона?— По адресу, — Как вы узнали адрес?— Боюсь, господин Розовский, вы недооцениваете своего патрона и интерес, который вызывает его личность. В определенных кругах. Возможно, это вас огорчит, но все передвижения господина Назарова, начиная с бельгийского госпиталя и Парижа, не являются тайной.— Для кого?— Когда-то это учреждение называли «конторой».— Вы работаете на «контору»? Или «контора» работает на вас?— Не то и не то. В этом учреждении есть люди, разделяющие наши взгляды. Они иногда делятся с нами интересующей нас информацией. Теперь мы можем перейти к делу?— Да.— У господина Назарова есть то, что нужно нам. А у нас — то, что нужно ему.Мы предлагаем обмен.— Начнем с начала. Что, по-вашему, есть у господина Назарова?— В течение многих лет он поддерживал тесные деловые контакты с самым широким кругом влиятельных лиц. Бывших влиятельных и влиятельных ныне. Через его банковские и коммерческие структуры осуществлялись многие масштабные финансовые операции. В их числе: распродажа оружия и имущества Западной группы войск, продажа крупных партий золота и алмазов. Не думаю, что он был замешан в чем-то серьезном. Но то, что он знал обо всех крупных аферах, в этом у нас сомнений нет. И не просто знал. Он располагает документальными свидетельствами.— И вы хотите, чтобы он передал вам эти материалы?— Нет. Мы хотим, чтобы он их обнародовал. Сам. Лично.— Допустим, кое-какая информация у него есть. Но вы уверены, что она обладает такой взрывной силой, чтобы серьезно повлиять на расстановку политических сил в стране, к чему, как я понимаю, стремятся люди, интересы которых вы представляете?— Мы обогатим его информацию документами огромной разрушительной силы. Мы ими располагаем.— Почему бы вам самим их не обнародовать? Если они у вас действительно есть. И если они подлинные.— Есть. И, несомненно, подлинные. Но будет гораздо эффективней, если их обнародует не оппозиция, а господин Назаров. Его положение в какой-то мере уникально. У него огромный авторитет на Западе и в широких кругах в самой России. Всем известна его многолетняя поддержка Ельцина. И если такой человек заявит о своем неприятии режима, это может произвести сильное впечатление.— На вашем месте я бы обратился с таким предложением к господину Назарову до президентских выборов.— Он бы его не принял.— Почему вы думаете, что он примет его сейчас?— Я не мог бы ответить односложно. И вы, господин Розовский, знаете этот ответ.— Вы имеете в виду взрыв яхты «Анна»?— Да. Но я хочу вернуться к предыстории. Мы с вами прекрасно знаем, с чего начался разрыв отношений господина Назарова с президентом Ельциным.— У меня есть свои соображения на этот счет.Любопытно будет сверить с вашими.— После путча девяносто первого года Назаров был вправе рассчитывать на видный пост в правительстве Гайдара. Как минимум министра экономики или даже вице-премьера. Он его не получил. Обойден он был и при формировании правительства Черномырдина. Вы должны согласиться со мной, что у Ельцина поразительная способность предавать своих единомышленников и делать из друзей врагов. Свежий пример — увольнение генерала Лебедя с поста секретаря Совета Безопасности.— Не вернуться ли нам к Назарову?— Согласен. Вы помните, конечно, случай, когда автомобиль господина Назарова, на котором он возвращался из Вены после международного симпозиума, был обстрелян неизвестными в пригороде Женевы?— Это было бессмысленное и бездарно организованное покушение.— Оно не было бездарно организованным. Те, кто его планировал, прекрасно знали, что «мерседес» Назарова имеет пуленепробиваемые стекла и бронированную обшивку. Это было не покушение, а предупреждение. Господину Назарову недвусмысленно дали понять, чтобы он воздерживался критиковать политику Ельцина, особенно с трибуны крупных международных форумов. Сам президент, я не сомневаюсь, об этом ничего не знал, но в его окружении немало людей, чутко реагирующих на его настроение. Господин Назаров этому предупреждению не внял. Я отдаю должное его мужеству. Но последствия этого случая были для него очень серьезными.— Что вы имеете в виду?— Его жену Анну. У нас была возможность получить копию истории ее болезни.По нашей просьбе ее прокомментировал один из ведущих специалистов в этой области.— В России нет таких специалистов.— Верно. Это редкое нервное заболевание, в новейшей медицинской литературе оно описано как «болезнь Ниермана». Всего два человека в мире считаются экспертами в этой области. Один — сам господин Ниерман, главный невропатолог цюрихского центра, где лечится госпожа Назарова. Второй — профессор Ави-Шаул из Иерусалима. Он и дал нам разъяснения.— Вы основательно подошли к делу.— Это наше правило.— Что же вы узнали от Ави-Шаула?— Люди, генетически предрасположенные к этой болезни, могут прожить всю жизнь, так и не узнав о своем недуге. Активизирует болезнь, как правило, сильное душевное потрясение.Первые признаки заболевания у госпожи Назаровой отмечены в восемьдесят пятом году. В это время сын Назарова, Александр, проходил службу в Афганистане. Зная, насколько Анна Назарова была привязана к пасынку, можно предположить, что именно тревога за его жизнь и была причиной нервного срыва. Почему, кстати, Назаров допустил, чтобы его сына отправили в Афган?— Вы не поймете ответа.— Вторым толчком к развитию болезни, на этот раз очень сильным, было как раз то самое покушение, о котором мы говорили. У госпожи Назаровой был парализован опорно-двигательный аппарат. Взрыв яхты «Анна» и смерть Александра сделали болезнь необратимой. Паралич распространился на головной мозг. В сущности, она сейчас не человек, а растение.— Для чего вы об этом говорите?— Я отвечаю на ваш вопрос. Вы спросили, почему я уверен, что господин Назаров примет наше предложение. Именно поэтому. У него отняли жену и единственного сына. Причем с сыном он связывал далеко идущие планы. Он готовил из него серьезного политического деятеля — из тех, кто придет к руководству страной в будущем. И у Александра были для этого все данные. Воля, честолюбие, блестящее образование, политическое влияние и связи отца, огромное состояние. Не знаю, стал бы он президентом России, о чем господин Назаров однажды обмолвился, но политическая карьера его наверняка была бы незаурядной. На всем этом поставлен крест. По-вашему, господин Назаров не воспользуется возможностью предъявить счет людям, ответственным за обрушившиеся на него несчастья? Господин Розовский, я задал вам вполне конкретный вопрос.— Я думаю. Кто организовал взрыв яхты «Анна»?— Вы это знаете.— "Контора"?— Да.— У вас есть доказательства?— Почти все мероприятия по подготовке взрыва документированы. Копии этих документов у нас есть. Радиоперехваты, доклады о ходе внедрения в экипаж яхты агента, оперативная разработка плана взрыва. Подготовка покушения на Назарова началась примерно за год до президентских выборов. И вот в какой-то момент было решено, что пора ее реализовать.— Почему? На протяжении всей предвыборной кампании Назаров демонстративно воздерживался от любых комментариев.— Это могло быть воспринято как выжидание самого удобного момента. И такой момент возник непосредственно перед выборами. Положение Ельцина было чрезвычайно зыбким. Даже дутые рейтинги вызывали тревогу. А в штабе НДР знали истинное положение дел. Если бы в этот момент Назаров выступил со своими разоблачениями, это могло стать последней каплей. Вероятно, поэтому и был дан приказ о покушении.— Знал ли об этом Ельцин?— Таких данных у нас нет. Но это не имеет значения. Для общественного мнения сомнений тут не будет. Не мог не знать. И должен был знать. Таким образом нужный эффект будет достигнут.— Как я понимаю, эта акция — лишь небольшая часть общего плана. Конечная его цель очевидна. Вопросы — о частностях. Какова идеология государственного переворота? Каковы его формы?— Речь идет не о государственном перевороте. Все будет осуществлено строго конституционным путем. У меня нет сомнений, что вы, господин Розовский, и ваш патрон внимательно следите за ситуацией в России. Положение может спасти только приход к власти правительства национального согласия. Господин Назаров займет в нем достойное место. Его опыт и организаторские способности будут неоценимы.— Какую же программу это будущее правительство намерено проводить?— Иными словами: вы вновь заговорили о персоналиях. Я отвечу на этот вопрос. Но лично господину Назарову. Этот наш разговор вы записываете на магнитофон, не так ли?— Да. Вы имеете что-нибудь против?— Наоборот. Прокрутите эту пленку Аркадию Назаровичу. Не сомневаюсь, что он захочет встретиться со мной.— Мы это обсудим.— Вам придется поторопиться.— Почему?— Завтра в восемнадцать тридцать из Шереметьева-2 на Кипр вылетают шестеро молодых людей. Тщательно залегендированы. Спортсмены, вторая сборная Московской области по стрельбе. Награждены путевками за третье место на первенстве области.Путевки выданы Национальным фондом спорта.— Какое отношение они имеют к Назарову?— Во-первых, они будут жить в пансионате «Три оливы» — как раз через дорогу от вашей виллы. А главное: человек, снабжающий нас сведениями, получил приказ постоянно информировать их обо всем, что происходит на вилле. Об охране, обитателях, обо всех передвижениях и контактах Назарова, обо всех его телефонных разговорах.— Вилла прослушивается?— Внутри — нет. Телефоны прослушиваются. Специальной аппаратурой. Ни обнаружить ее, ни блокировать невозможно. Надеюсь, вы оцените мою откровенность.— Чьи это люди? Цель их приезда?— Чьи — пока не знаю. Завтра выясню. И сообщу вам и господину Назарову при личной встрече. А цель… Разве она не очевидна?— И все-таки?— Стоит ли говорить об этом? Учитывая, что эту пленку будет слушать господин Назаров… — У него крепкие нервы.— Их цель — нейтрализовать господина Назарова.— Убить?— Выкрасть. И переместить в Россию. Я вижу, вас это встревожило?— Во всяком случае, заставило задуматься.— Выбросите из головы. Они не причинят вреда вашему патрону. Об этом я позабочусь. Ко это не значит, что господин Назаров может не спешить с ответом на мое предложение.— Почему?— Приедут другие.— Позвоните мне завтра во второй половине дня.— Завтра я буду занят. Этими самыми молодыми людьми.— Тогда послезавтра.— Договорились Я позвоню послезавтра после полудня. Всего доброго, господин Розовский.— Всего доброго, господин Вологдин… Стоп.Розовский выключил магнитофон и вопросительно взглянул на Губермана.— Ну? Что скажешь?Губерман помедлил с ответом.Они сидели в белых плетеных креслах на нижней террасе виллы в тени от глубокого козырька солярия. Во дворе, посреди как бы припыленного солнцем газона, ярко голубела не правильной формы, фасолькой, просторная чаша бассейна, огибавшая мощный многовековой дуб, в тени которого когда-то устраивали привалы османские конники, отряды крестоносцев и даже, может быть, римские легионеры.Дальше, в просветах между кипарисами, виднелась набережная с высокими финиковыми пальмами и полоска пляжа с яркими пятнами зонтов и тентов и кишением обнаженных тел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54