– За наше благополучие! – произнесла на полном серьезе и выпила.
Олег Данилович торопливо последовал примеру. После чего сосредоточился на закуске.
Алла Константиновна наблюдала за тем, как он ест, и без всякого нажима, вроде бы из чистого любопытства поинтересовалась:
– Сам сегодня ночью улетает в Брюссель?
– Угу, – нехотя подтвердил Суховей. Он с напряжением ожидал, когда жена поднимет щекотливую тему, давно уже не дающую ему спать спокойно.
– Значит, завтра подпишешь? – как о решенном спросила она.
– Почему завтра? – невольно вздрогнул Олег Данилович.
– Потому, что дальше затягивать нельзя. Люди нервничают. Фонд зарегистрирован. Его возглавляет очень милый энергичный парень – Вениамин Аксельрод. Счета открыты для приема денег…
Олег Данилович налил себе водки и, не обращая внимания на жену, выпил. Его по-мальчишески открытое лицо с непокорным вихром выражало растерянность. Противостоять напору Аллы Константиновны он не смел, но и подписывать себе смертный приговор не собирался. Временами ему казалось, что проблема рассосется сама собой. Поэтому не спешил с отказом. И вот завтра наступает злополучнейший в его судьбе день. Он должен будет потерять или жену, или должность.
– Обойдемся без скандала, – предупредил он перед тем, как набрать в легкие побольше воздуха и решительно произнести: – Я не подпишу это липовое постановление.
– Никто и не сомневался… – глухо отозвалась Алла Константиновна. Даже пухлые щеки, заслонявшие ее глаза, не смогли сдержать жесткий взгляд, полный презрения и ненависти.
Суховей встал и инстинктивно отошел подальше от стола. И, не глядя в сторону жены, заговорил сухим, официальным тоном:
– Я вице-премьер правительства. Каждый подписанный мною документ держится на контроле. О нем сразу же становится известно большому количеству людей – от начальника канцелярии до рядового делопроизводителя. Любое важное решение не остается без внимания соответствующих органов. Тебе все еще кажется, что мы в деканате института, где одной левой можно подписать липовую экзаменационную ведомость. Одумайся! Те дни блаженные прошли. Ну, чего тебе еще не хватает? Ты – чуть ли не первая дама в стране!
– В какой стране? Покажи мне ее?! – перебила Алла Константиновна, заранее зная все возможные доводы. Она готова была дать последний, решительный бой. – Ты дурак! Не при тебе будет сказано… Не сегодня-завтра ваше правительство отправят в отставку. И это не слухи. Известно от самого Столетова. Кроме того, я перепроверила у Стеллы Яковлевны, жены Супруна. Парламент уже полностью попал под контроль его фракции. Перед выборами они вас обязательно взашей изгонят из Белого дома. Никто не будет дожидаться, пока ваше движение победит. И кому ты тогда будешь нужен? А? Пойдешь в коммерческие структуры, как некоторые? Так ведь они имели деньги, а ты? Честное имя? Знаешь, сколько сейчас в стране честных и нищих? Кому они нужны? Только коммунистам! Но уж они-то тебя не примут. А придут к власти, вообще посадят. И Жириновский посадит. И любой генерал посадит…
– За что? – не выдержал Олег Данилович.
– За честную работу в «преступном правительстве». И что тогда? Подумай, подумай… назад в мэнээсы? Так ты же у нас специалист по несуществующей экономике социализма. А в капитализме вы никто ни черта не понимаете. Вот тогда-то, дорогой, ты и начнешь кусать локти, вспоминать об упущенных возможностях, да будет поздно…
Вице-премьер Суховей считался в правительстве самым бескорыстным, преданным идеям демократии и рыночной экономики человеком. Принимая решения, он всегда старался дистанцироваться от любых возможностей неэтичных деловых отношений. Не терпел подношений, приемов на местах, намеков на отдых в Каннах или на Бермудах. Ему казалось, что уж коль однажды луч фортуны выхватил его из массы талантливых ученых, то теперь всем ясно, с каким специалистом они имеют дело. Что бы ни произошло в стране, кто бы ни пришел к власти, без него уже не обойдутся. Поэтому обидные слова жены задели за живое.
– Аллуся, о чем ты говоришь? Одумайся. Мы вошли в элиту. Любой американский университет предложит мне профессорскую ставку. Но я все равно не брошу страну. И она без меня не обойдется. Согласен, возможно перед выборами президент нас и сдаст парламенту. Но неужели ты не веришь, что я войду в новое правительство?
– Коммунистов?
– При чем тут коммунисты? Идет большая игра. Весь мир следит за нами, а ты предлагаешь мне поставить крест на собственной карьере!
– Да, предлагаю! – Алла Константиновна шумно вылезла из-за стола и подошла к мужу. Глаза ее горели. Она нервно облизывала толстые красные губы и, перейдя на шепот, напомнила: – Этот крест потянет на полмиллиарда долларов. Мы станем богатейшими людьми. Уедем в Канаду. Там начнешь свое дело, станешь крупнейшим бизнесменом, независимым человеком, уважаемым во всем мире. А кто ты сейчас? Властью тебя считают лишь прохожие, видя, как твой «мерседес» с мигалкой мчится по Москве. Для остальных ты – помощник капитана тонущего корабля. Пожалеть и посочувствовать тебе могут, но помочь, ни за что. Потому что никому ты конкретно не нужен, а корабль вам все равно не спасти.
– Да у нас уже наметилась стабилизация! – возмущенно воскликнул Олег Данилович.
– Предлагаешь подождать лет двадцать? Не согласна. И учти – указ о твоей отставке уже подготовлен. Так что насчет страны не строй иллюзий!
Суховей пристально посмотрел на жену. Он не хотел верить в то, что услышал. Но решил воспользоваться этим для временной передышки.
– Вот когда я его увижу, тогда и соглашусь с тобой.
– Но будет слишком поздно…
– Ничего. Люди, которые снабжают тебя такими провокационными сведениями, должны понимать, что я им на слово не поверю. Так и передай.
С этими словами Олег Данилович отправился в свою спальню. На часах было уже четверть первого, а значит, ни о каких звонках сегодня не могло быть и речи. Следовательно, завтрашний день он сможет спокойно провести в своем кабинете. А утро вечера, как известно, мудренее.
Но Алла Константиновна была другого мнения. Она не привыкла откладывать дела на завтра. Поэтому, схватив радиотелефон, отправилась в ванную комнату.
– Инесса! – тихо сказала она, прикрыв трубку ладонью.
– Кто это? – не расслышала та.
– Алла Константиновна…
– А… слушаю, – без особой радости ответила Инесса. В последнее время после сближения Аллы Константиновны с Марфой между ними возник холодок. Каждая заняла выжидательную позицию. До подписания постановления Инесса не могла ничего предпринимать, а Алла Константиновна стремилась упрочить свое положение и запастись гарантиями, понимая, что после постатейной Суховеем подписи может оказаться никому не нужной. Поэтому, сохраняя видимость дружеских отношений, обе с хищным прищуром наблюдали друг за другом.
– Он отказывается подписывать, – сообщила Алла Константиновна.
Вместо ответа в трубке возникла напряженная тишина. Очевидно, Инесса размышляла – верить полученной информации или относиться к ней как к провокации. Могло ведь статься, что Алла Константиновна, объединившись с Марфой, решила сыграть в свою игру и на всякий случай проверяет реакцию Инессы и тех, кто стоит за ее спиной.
– Ты уверена, что использовала все свое влияние? – строго спросила Инесса.
– Абсолютно. Он требует показать проект указа об отставке.
– Идиот! – резко отреагировала Инесса, а про себя подумала, что Алла Константиновна просто решила проверить, насколько у Инессиных друзей длинные руки.
– Иначе уломать его невозможно. Никогда не думала, что Олег Данилович совсем потеряет голову от власти.
– А он знает об отставке правительства? Супрун готов провести этот вопрос в любой момент. Его еле-еле сдерживает Стелла Яковлевна.
– Знает и уверен, что позовут в новый состав!
– Точно, крыша поехала…
Алла Константиновна действительно сомневалась в реальных возможностях Инессы и позвонила, скорее поддавшись панике, нежели трезвому расчету. Но больше советоваться было не с кем. Марфа не входила в правительственные круги, остальные знакомые дамы находились на нижних уровнях. За Инессой все-таки стоял муж – генерал ФСБ, поддерживающий тесные контакты с аппаратом президента.
– Насколько я поняла, Олег Данилович вообразил себя незаменимым. Чувство юмора ему отказало?
– Оно никогда у него и не присутствовало… – зло подтвердила Алла Константиновна.
– Что ж, – тяжело вздохнула в трубку Инесса, – попробуем ему помочь. Сам-то уехал?
– Сегодня ночью вылетает в Брюссель на целую неделю.
– Отлично. За это время нужно все провернуть. Жди завтра к вечеру моего звонка, а лучше всего встретимся в салоне. Хоть Манукалов и утверждает, что наши телефоны не прослушиваются, верить ему не следует.
Алла Константиновна устало взглянула на себя в зеркало и, бросив трубку на корзину с бельем, полезла принимать ванну.
Рано утром, когда Цунами еще нежился в постели, Галина сообщила ему о скором прибытии Инессы.
– Чего это в такое время? – удивился тот, но нехотя встал и, потрепав Галину по щеке, не стесняясь собственной наготы, отправился через анфиладу разгороженных комнат к бассейну. Нырнув в холодную воду, долго фыркал и плескался, потом принялся преодолевать брассом ежедневные три километра.
Галина после ужина с Сашей Либерманом старалась поменьше разговаривать с Цунами. Внутренне она уже согласилась продать его с потрохами ради любви Доменика и, как всякий порядочный человек, чувствовала себя подавленно. И напрасно оправдывала свое решение тем, что Цунами бандит и никакого честного отношения к себе не заслуживает. Совесть ныла, подобно больному зубу.
Понаблюдала за мощными гребками любовника и, не дожидаясь окончания его заплыва, принялась накрывать завтрак на белом пластиковом столе, стоявшем возле кромки бассейна.
Инесса, как и обещала, приехала быстро. Поцеловавшись с Галиной, шепотом спросила:
– Ты о нашей встрече с Либерманом не проговорилась?
– Что ж я, дура, что ли? – изумилась Галина, придав лицу детскую непосредственность. Отчего снова стала похожа на девчонку.
Инесса невольно позавидовала такому перевоплощению. Цунами встретил ее в махровом халате и обдал брызгами воды с рук.
– Не хочешь освежиться?
– Ага! Будет наядой плавать перед тобой, – заметила Галина и отправилась на кухню.
– Позавтракаем? – предложил Цунами. И, взяв Инессу под руку, повел к столу у бассейна. По дороге таинственно обронил: – Знаю, что тебя принесло в такую рань.
– Неужели? – искренне удивилась Инесса и тут же предположила, что Алла Константиновна уже звонила сюда. Но ошиблась.
– Поверь, я сам в недоумении. Скорее всего – это действительно несчастный случай. Бедный старик. Хорошо хоть Галина не знает, а то бы закатила истерику с воплями и причитаниями. Она любит поплакать над мертвыми. Особенно на кладбище.
От неожиданности Инесса споткнулась и, поддерживаемая Цунами, испуганно спросила:
– Ты о чем?
– Как о чем? О вашем знакомом, Саше Либермане.
– Что с ним… – голос Инессы дрогнул.
– Да вы что, газеты не читаете? Умер ваш друг. Несчастный случай. Напоили вы дедушку, вот он в ванной и окочурился.
Цунами подвел ее к пластиковому креслу и заботливо усадил. Инесса была потрясена. В голове мгновенно возникла мысль об убийстве. Неужели Галина проболталась? Но ведь не могли же так быстро сработать?
– Как умер? – с трудом произнесла она.
– Откуда я знаю? В газете написано. Мылся в ванной, поскользнулся, упал, ударился головой – и с приветом Дуся.
Несчастный случай! В его возрасте лучше было сидеть дома и поливать фикус.
– А ты знаешь, зачем он приезжал? – выдавила из себя Инесса.
– Откуда же? Галина молчит. А я не напрягаю.
Это известие выбило гостью из колеи. Цунами наслаждался охватившим ее смятением. Он с удовольствием принялся за принесенную Галиной яичницу с беконом, обильно поливая ее кетчупом «Чили». Инесса, боясь вызвать у подруги подозрения, натянуто улыбнулась и дрожащей рукой подняла чашечку с кофе.
– У тебя неприятности? – забеспокоилась Галина.
– Ерунда. Дай нам поговорить.
– Пожалуйста, – обиженно пожала плечами Галина и ушла. Некоторое время двое оставшихся молча пили кофе. Инесса, не поднимая на Цунами глаз, тихо спросила:
– Ты убил его?
– За что?
– За то, что он человек Доменика Порте.
– Не угадала. Я сам хочу познакомиться с этим французом.
– Ты знаешь, что Порте является человеком американской мафии на Лазурном побережье? – продолжала Инесса.
– Тем-то он мне и интересен.
– Зачем же тогда было убивать старика Либермана?
Цунами кусочком хлеба подобрал остатки яичницы с тарелки. Долго его жевал, заедая помидорами. Потом пил кофе и, наевшись, философски вздохнул.
– Несчастный случай… Теперь налаживанием контактов с Порте придется заняться тебе. У тебя есть кто-нибудь на примете?
Искренность, с которой спросил Цунами, подкупила Инессу, и, пересиливая тяжелые подозрения, она утвердительно кивнула головой.
– Кто же?
– Галина…
Цунами расхохотался и едва не перевернул стол. Чашки зазвенели от его неловкого жеста.
– Нет уж. Достаточно того, что она мне призналась в любви к этому благородному месье с голубой кровью! Теперь только и гляди, чтобы с потрохами не заложила своему новому любовнику.
– Галина не такая… – решила заступиться Инесса, но Цунами ее прервал: – Все вы такие! И не будем об этом. Кто еще может выйти на Порте?
Инесса задумалась. Вениамину поручать такое дело опасно. Он президент фонда и должен избегать сомнительных контактов. Курганов куда-то пропал, и о нем не имелось никаких сведений. Оставался Вилли Шлоссер.
– Есть у меня один немецкий адвокат. Из бывших наших. Он знаком с Порте.
– Отлично. Он и займется вашим благородным другом. А теперь по рюмке коньяку и рассказывай, что тебе не дает спокойно спать, – он наполнил большие пузатые рюмки.
– Суховей отказывается подписывать постановление. И как раз в тот момент, когда Сам улетел в Брюссель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66