Да и в сексе пока не достал по-настоящему, исключая сумасшедшее траханье в подземелье. Но ведь это — не главное. К любому мужику приспособиться можно… Не всем же достается такой член, как у Ходжи.Наташка утверждала, что нет ничего смешнее висящего члена. А этот и в таком состоянии вызывает томление внизу живота. Ой, дура! О чем я размечталась. Мне и Лимона хватит. Только бы его стерва меня со света не сжила. Она так просто не успокоится. Заманала Что-то в их отношениях не чисто.Она наверняка отговаривала его искать меня. Но он не послушался. Значит, я ему дороже… Боже!Какая тяжелая жизнь! Еще три дня назад меня чуть не зарезал Пат. И за такой короткий срок столько всего произошло, что я о нем совершенно забыла.Кто ж его там, несчастного, похоронит? Я ему, как и Наташка, простила все. Мы обе знаем, какой он мужчина. Для нее он — отец, а для меня — нежный убийца. Странно… Лимон — тоже убийца. Как-никак Хромого грохнул… И тоже нежный. Правда, совсем иначе, чем Пат.Это ж надо! За собственными мыслями не замечаю, что почти полбутылки прикончила. Грамм двести, точно, — и никакого кайфа. После такого стресса никакой алкоголь не возьмет. А Лимон спит без всяких проблем. Ему что? Он — привыкший ко всему.Сна — ни в одном глазу. С бокальчиком в руке начинаю танцевать. Вернее, по-дурацки делать всякие па. И вдруг — замираю на месте. Не верю своим ушам. Кто-то пытается вставить ключ в дверной замок. От страха приседаю на корточки. Тонкая линия света под дверью в двух местах прерывается из-за чьих-то ног. Замок щелкает. Ручка медленно опускается вниз. Не помня себя от растерянности, кричу что есть силы:— Лимон! Лимон! Лимон!А сама не свожу глаз с ручки двери. Она резко возвращается назад. Полоска света на полу больше никем не загораживается. Я бы услышала шаги, но с шумом из спальни в комнату врывается Лимон.Зажигает свет и, щурясь, взволнованно смотрит на меня.— Там, там.., кто-то есть! Они хотели открыть дверь и войти. Сама видела.— Почему ты здесь? — первым делом совсем некстати спрашивает он.— Не спится… — нервно пожимаю плечами в ответ.— Иди в спальню, — приказывает он, и я подчиняюсь… * * * Лимон осторожно подошел к двери, прислушался. Полнейшая тишина. Вспомнил о забытом автомате и разозлился на себя. В последние годы он не расставался с оружием и сейчас почувствовал себя скверно. Но тем не менее резким движением распахнул дверь и выпрыгнул в ярко освещенный коридор. Там никого не было. Лимон немного успокоился. Забыв, что на нем лишь трусы, пробежал до поворота коридора и осмотрел пустой холл возле лифтов. Ни одна кнопка вызова не светилась.«Скорее всего ей показалось», — подумал он, но на всякий случай пошел назад вполоборота, держа под наблюдением весь коридор. Никаких посторонних звуков не возникало. Отель безмятежно спал.Широкие, темного дерева двери в номера хранили благочинный покой, который передался Лимону.Он подошел к своей и вдруг обнаружил, что на ручке висят какие-то черные бусы. Снял их и, не сомневаясь, что они принадлежат Ольге, закрыв дверь, поспешил в спальню.— Твои? — протянул ей бусы.Ольга вытаращила глаза. И, боясь прикасаться к ним, отпрянула на подушку.— Нет. Впервые вижу.— Кто-то повесил их на дверь.— Кто?— Откуда мне знать! Ты тут время не теряла!Какой-нибудь кадр решил поухаживать. Бусы из какого-то черного камня.— Покажи. — Ольга взяла бусы и долго их рассматривала, потом рассмеялась. — Это же четки из черного агата и к женским украшениям никакого отношения не имеют!Такой поворот очень озадачил Лимона. Он забрал четки и, убедившись в правоте Ольги, понял, что она не зря подняла шум. Ночной гость действительно хотел к ним пожаловать. О цели визита сомнений не оставалось. Их преспокойненько расстреляли бы, как спящих на насесте кур.— Нас хотели убить, — спокойно сообщил Лимон.— Кто?! — в ужасе закричала Ольга, и ему пришлось зажать ей рот рукой.— Те, кто тебя украл. Судя по всему, я в поисках тебя разворошил чье-то гнездо. Эти четки — метка. Или что-нибудь в этом роде. Нужно немедленно убираться отсюда.Он взялся за телефон.— А может, действительно за мной хотят просто поухаживать? — стремясь хоть как-то успокоить себя, предположила Ольга.Но Лимон уже не слушал ее. Несмотря на ночь, он набрал номер телефона Инги.Как только она подняла трубку, без всяких извинений, голосом, не терпящим возражений, произнес:— Только что нас хотели пристрелить. Оставили на ручке двери черные четки. Что это может значить?— Понятия не имею, — сонно ответила Инга.Потом, слегка очнувшись, переспросила:— Черные четки?— Да, из черного агата, — подтвердил Лимон.— А у твоей вешалки есть перстень из такого же камня?— При чем тут перстень?! — не сдержался Лимон, но, бросив взгляд на пальцы Ольги, подтвердил:— Есть какой-то. Но меня больше волнует то, что у меня нет оружия! Они могут вернуться!— Раз это черный агат такой же, как в ее перстне, значит, черная метка предназначена княгине.А убивать ее, к моему сожалению, нет никакого смысла. Возможно, ее хотят снова забрать.Инга не собиралась объяснять Лимону, какую мистическую силу имеет этот камень. К тому же она сама еще не отошла от шока, полученного при общении с Зазеркальем. Подтверждение Лимона насчет перстня проясняло причины появления в зеркале жуткого субъекта в халате цвета индиго и с нервно подрагивающей нижней челюстью. Как же Инга сразу не поняла, кого он имел в виду, когда молил вернуть ему перстень?Лимону надоело молчание в трубке, и он прикрикнул:— Ты что, оглохла?Даже после этого Инга не сразу ответила, поскольку сама разволновалась из-за своего неожиданного открытия. Поэтому, не обижаясь на грубый тон Лимона и не вдаваясь в подробности, предложила:— Приезжайте ко мне.— А как это сделать? Я же ни города, ни языка не знаю!— Спускайтесь через десять минут вниз. Я вызову к отелю такси. Скажешь, к мадам Инге. Шофер поймет.Лимон положил трубку.— Собирайся. Вещи оставляем здесь. Берем только документы и деньги.На лице Ольги обозначилась обида. Она готова была бежать с Лимоном куда угодно, хоть по подземному проходу, но только не в дом этой стервы.— Может, лучше в полицию? — предложила она.— Мало с меня одной дуры! — отрезал Лимон и вытащил Ольгу из постели. — Напяливай на себя что-нибудь. Или снова пойдешь голой?Ничего не ответив, она отбросила рукой волосы назад и принялась вываливать из чемодана вещи, наскоро собранные в московском коммерческом магазине. Среди них нашлась черная мини-юбка и салатовая стеганая курточка до талии с крупными перламутровыми пуговицами. Из обуви оказались только лаковые лодочки на высоких шпильках.Зато всякого белья было навалом. Жалко оставлять!Но Лимон нетерпеливо наблюдал за ее сборами.Поэтому удалось запихнуть в сумку всего несколько трусов.— Готова?— Да…Лимон обнял ее за плечи, и они вместе вышли в пустой коридор.— Если будут стрелять, падай на пол. Я прикрою тебя. В тебя целиться не будут. Иди спокойно.Ольга еле передвигала ногами. Чувствовалось, что она вся превратилась в слух и спиной невольно ждала выстрела. Лимон не подбадривал ее. Просто уверенно вел рядом с собой. Секунды ожидания лифта оказались самыми мучительными. Ночная тишина отеля казалась обманчивой и напряженной. Двери лифта открылись — и Ольга охнула от испуга. В зеркальном пространстве перед ними стоял высокий мужчина. Правда, хватило одного мгновения, чтобы Лимон, резко оттолкнув Ольгу от проема дверей, молнией влетел в лифт и подмял под себя противника. Тот не оказал сопротивления, чем погасил наступательный напор Лимона.Ольга заглянула в лифт и крикнула:— Это он! Он!Лимон тоже узнал Ику Сотириади. Тот, сидя на полу, попытался улыбнуться, сверкая золотыми зубами. Однако улыбка получилась страдальческой.Лимон встал, достал из кармана черные четки и показал их ему.— Твои?Ика отрицательно помотал головой и достал точно такие же.— Это Ходжа приказал нас убить.— Что за галантности! — усмехнулся Лимон.— Когда они пришли ко мне в номер, я спрятался под шубами. Иначе пристрелили бы, как собаку. Но, видать, очень спешили. Шмон устраивать не стали. Я решил, что отправились искать тебя, и, как только они уехали, бросился сюда. — Ика встал и, кривясь от боли, принялся растирать коленку. — В любой момент могут заявиться по твою душу.— Уже приходили, — успокоил его Лимон. Ика испугано взглянул на него. Тот рассмеялся. — Не дрейфь, прорвемся. А за удар извини. Нервы — ни к черту.Только Ольга вошла в лифт, Ика сразу принялся объяснять, что он к ее похищению никакого отношения не имеет.— Во всем виноват Хазбар, помнишь, он подходил ко мне, когда мы сидели в таверне. Это он тебя высмотрел и приказал привезти в его магазин. Я ни под каким предлогом ослушаться Хазбара не смею.— Теперь смеешь, — буркнул Лимон.— Пристрелили твоего Хазбара, — злорадно пояснила Ольга.— Мне Ходжа тоже не простит, — трагическим голосом закончил Ика. Опасность, нависшая над его жизнью, волновала его куда больше, чем известие об убийстве могущественного хозяина.На лифте они спустились в слабо освещенный холл. Три мраморные грации, в окружении пышных растений, олицетворяли собой красоту и покой вечности. В такой же неподвижности замерла черноволосая девушка — ночной портье в рецепции. Она не удостоила вниманием гостей, покидающих в столь поздний час отель. Зато возле его прозрачных дверей приглушенно гудел мотором желтый «Мерседес» с табличкой такси.— Мадам Инга? — спросил водителя Лимон.Тот кивнул. Лимон сел сзади, Ольга юркнула к нему, а Ика с неохотой устроился рядом с шофером. При этом безостановочно вертел головой, страшась внезапного выстрела.Таксист, ни слова не говоря, сдал назад, выехал из туннеля и по узкой улочке поехал в сторону Омонии.— Куда он нас везет? — нервно спросил Ика.— Успокойся. Ты правильно сделал, что пришел ко мне. Будем работать вместе. Не дрейфь, прорвемся. Задавай только поменьше вопросов, — предупредил его Лимон, и Ика, вжавшись в кресло, замолк.Ольгу мучило любопытство. Ей не терпелось узнать, каким образом Лимон разыскал этого небритого грузина и почему предлагает дружить вместо того, чтобы отомстить ему за ее страдания. Но езда по ночному городу, мерцающему одинокими огнями рекламы, таила для них слишком много неожиданностей, и поэтому все невольно напряженно смотрели в окна.Показавшийся впереди, возле самого моря, залитый светом дом, несомненно, принадлежал Инге, потому как другие, не менее богатые особняки, пребывали в глубоком предрассветном сне. Впервые Ольга услышала, как Лимон облегченно вздохнул.Инга встретила их на овальной мраморной лестнице возле высоких деревянных, с квадратными окошечками, дверей. Вся в белом, она казалась почти нереальным созданием из другой, наверняка райской жизни. Ни слова не говоря, она, убедившись, что в такси сидит Лимон, скрылась внутри дома.— Сколько ему дать? — спросил Лимон Ику.— Две тысячи.Расплатившись, они подождали, пока желтое такси не исчезнет за поворотом, и, не заметив вокруг ни одной живой души, последовали за Ингой.Дом произвел впечатление на всех вошедших.Прежде всего колоссальными размерами белой, почти никакой мебелью не заставленной комнаты и лестницы, ведущей на второй этаж.— Пока не решила, какой будет ливинг-рум. Но садитесь, места хватит. Поближе к камину.Ика смотрел на Ингу и никак не мог поверить своим глазам. Перед ним была та самая проститутка, которую они так удачно накололи вместе с уже покойным Рудиком. Впервые он находился в окружении сразу двух обманутых им женщин и чувствовал себя плохо.Уж кто-кто, а он знал точно, что женщины не прощают подобных поступков. Поэтому рассчитывать на их снисходительность не приходилось.Инга сделала вид, что не узнала неизвестно зачем привезенного к ней вонючего репатрианта.— Хотите кофе? — спросила она.— Дай водки. Голова разболелась. Нервы ни к черту, — потребовал Лимон и тяжело опустился в кресло напротив камина.Инга отправилась в сторону овальной кухни, а Ольга, побродив между колоннами, обвитыми лианами, остановилась возле клетки с Христофором, стоящей на высоких металлических ножках с колесиками, благодаря которым ее можно было возить по всей комнате. Сейчас клетка стояла под широкой низкой пальмой, загораживавшей попугаю свет.Христофор дремал. Поджав одну ногу и зажмурив глаза, он медленно клонился вперед и, как многие люди, «клевал носом». Но стоило только слегка потерять равновесие, как попугай инстинктивно выравнивался, открывал один глаз и возмущенно зыркал им. Убедившись, что его никто не подталкивает, он снова закрывал глаз и засыпал до нового наклона. На этот раз в поле его зрения попала Ольга. И он, мгновенно впившись в жердочку когтями обеих ног, уставился на нее.— Христофор, — с грехом пополам прочитала латинские буквы Ольга.— Овхористо, — важно поблагодарил ее попугай.— А меня Ольгой зовут, — почему-то сообщила она.— Княгиня? — спросил попугай и почесал ножкой свой желтый хохолок на затылке.Ольга от удивления открыла рот. Но выяснить у попугая, откуда он про нее знает, не удалось, так как, пользуясь подходящим моментом, к ней подошел Ика.— Красавица, не держи на меня зла. Всякое бывает в жизни. Твой жених — теперь моя единственная защита. Не бери грех на душу, я виноват перед тобой, но, поверь, — в жилах Ираклия Сотириади течет благородная кровь его высокочтимых родственников.— Катись ты отсюда, сволочь, — сквозь зубы процедила Ольга.Но Ика не последовал ее совету. Отступать было некуда. За его спиной Инга подавала Лимону полный фужер водки и стакан апельсинового сока.Не поблагодарив, Лимон взял фужер и молча осушил его до дна. Потом отхлебнул немного сока, закурил и закрыл глаза. Инга села на мраморный пол у его ног. Поначалу она разозлилась, увидав Ику, но быстро сообразила, что в данной ситуации лишний человек, тем более мужчина, не помешает.К тому же она постарается сделать так, чтобы карты княгини и репатрианта сошлись. Ведь они — идеальная парочка. Нужно только организовать, чтобы Лимон поверил в их отношения. Сделать это будет несложно, но только после того, как Инга найдет и вернет в свою колоду исчезнувшую даму пик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33