У ног Болана валялся раненый с разбитой головой, а прелестная валькирия металась перед ним на грани истерики.
На миг у него возникло чувство, что он вообще живет вне времени...
Он скинул анорак и расстегнул ремни со снаряжением, отстегнул связку гранат, подсумки с патронами, а также пояс, на котором висело оружие и прочие убийственные штучки. Все это он аккуратно разложил на полу, затем вновь натянул анорак и уже поверх него аккуратно нацепил на себя весь свой переносной арсенал.
При виде такого обилия оружия молодая женщина вдруг успокоилась и теперь каким-то особым, просветленным взглядом наблюдала за тем, как он готовится сеять вокруг себя смерть. Болан приказал:
— Наденьте что-нибудь теплое, миссис Сандерсон. Мы уходим.
— Но ведь они захватили моего брата, — возразила она. — И если только я уйду, они его сразу же убьют.
— Зато они убьют вас обоих, если вы останетесь, — пообещал Болан. — Где они его держат?
— В будке с механизмом, приводящим в действие подъемник. Это возле трассы для начинающих.
— О'кей. Мы зайдем за ним. Одевайтесь.
В глазах ее забрезжил огонек надежды, и она поспешно бросилась к шкафу, откуда вытащила лыжный комбинезон.
— Вы знаете, как меня зовут? — спросила она, облачаясь в теплую одежду.
Не желая вдаваться в детали и сосредоточенно продолжая развешивать на поясе гранаты, Болан лишь коротко бросил:
— Да.
— Я тоже знаю, как вас зовут. Вы ведь Мак Болан, правда?
Проигнорировав ее слова, Болан деловито осведомился:
— Сколько отсюда до подъемника?
— Метров триста.
Болан невольно подумал, чего ради эта молодая женщина взвалила на себя такую обузу, как содержание горнолыжной станции, да и вообще почему она очутилась здесь именно сейчас. Но эта мысль, на секунду мелькнув, тотчас отошла на задний план, уступив место куда более насущной проблеме: каким образом им преодолеть триста метров до будки возле подъемника, а потом еще пятьсот до «каравана», где они смогут почувствовать себя в относительной безопасности? Рисковать, идя напролом, было бы просто глупо.
— А где ваш муж? — неожиданно спросил он.
— Я вдова, — отсутствующим тоном ответила она, сражаясь с застежкой-"молнией" на комбинезоне.
Болан вложил «отомаг» в кобуру на правом бедре, резким движением, словно тренируясь, выхватил оружие, проверил работу механизма и дослал патрон в патронник.
— А откуда вам известно, как меня зовут? Все еще воюя с «молнией», она ответила:
— Да о вас только и говорят с самого утра. Они вас ждали. И очень нервничали. А перед полуднем прилетел вертолет, и стало известно, что вас обложили в Денвере.
Она взглянула на распростертого на полу человека.
— Мистер Смит очень расстроился, когда узнал об этом. Он дулся весь вечер, а когда пошел снег, вообще стал раздражаться по малейшему поводу.
Она пристально посмотрела на Болана.
— Ему нужно было во что бы то ни стало убить вас собственными руками.
Удивительное дело: Болан впервые увидел эту женщину каких-то полторы минуты назад, но его не покидало чувство, будто он знаком с нею целую вечность. Впрочем, в определенном смысле с начала этого смертоносного приключения целая вечность и миновала...
Он швырнул значок снайпера на тело мистера Смита и повернулся к молодой женщине.
— Время не терпит. Идемте!
— Меня зовут Гизельда, но можете звать меня Унди. Мой муж Ларс так и обращался ко мне.
— Унди?
— Это уменьшительное от Ундурридис. Вы такого имени, конечно, никогда и не слыхали? — Поскольку Болан промолчал, она пояснила: — Это имя богини из скандинавской мифологии. Богиня лыж. Ну вроде как бы я... По крайней мере, это легче выговорить, чем Гизельда.
— Будем надеяться, ваша богиня не отвернется от вас в критический момент, — хриплым голосом произнес Болан. — А как звали бога лыж?
— Скэйд.
— Призовите его мне на помощь. Он ох как понадобится теперь! У вас найдется хотя бы пара равнинных лыж?
— Да, в хижине с инвентарем. Это возле подъемника.
Увы, Болан не был богом лыж! Правда, когда-то, еще служа в Германии, он научился довольно сносно бегать на лыжах и даже выигрывал кое-какие армейские соревнования, но с той поры уже минуло столько лет!
Возле двери Болан вдруг остановился и прислушался, уловив какой-то незнакомый звук.
— Снегоходы! — воскликнула Унди. — Они вернулись.
Не говоря ни слова, Болан схватил женщину за руку и увлек в глубь дома.
— Сколько их? — сквозь зубы спросил он.
— Пять или шесть. А может быть, и больше! Если на каждом снегоходе было по два седока — а это выглядело вполне вероятным, — то в общей сложности нападавших было слишком много, чтобы вступить с ними в открытую схватку да еще с женщиной на руках.
Болан поднялся с Унди на второй этаж и вышел на балкон. Отсюда до свежевыпавшего снега было метра три, а если, ухватившись за балюстраду, повиснуть на руках, тогда и вообще не более полутора метров.
— Ну что? — спросил Болан, видя, что она сразу поняла его замысел.
Молодая женщина утвердительно кивнула. Болан помог ей перелезть через перила, и они вместе спрыгнули в пушистый снег.
Услышав про снегоходы, Болан утратил к лыжам всякий интерес — теперь его заботило, как бы раздобыть одну из таких машин.
Пока было ясно только, что необходимо отступить и во что бы то ни стало добраться до «каравана», чтобы передать сообщение в Вашингтон о готовящемся покушении на Президента.
Судя по всему, команда Хэрлсона перешла к решительным действиям. Болан вспомнил, как несколько недель назад по радио передавали, что Президент, будучи заядлым лыжником, намерен открыть сезон в Колорадо, едва там выпадет первый снег.
Но для чего убивать Президента? Какие выгоды можно из этого извлечь?
«Ладно, — подумал Болан, — теорию оставим на потом, главное сейчас — предотвратить покушение».
Он заставил Унди распластаться на земле и зарыться носом в снег, приказав ей не шевелиться, после чего бесшумно удалился.
С того момента, как он попал в дом, прошло не более пяти минут. Видимость по-прежнему не превышала пяти метров, ветер усиливался, а снег косо и жестко бил по лицу.
Болан мог рассчитывать только на свой слух. Снегоходов, похоже, и вправду было шесть, и они с разных сторон быстро приближались к дому! Метрах в двадцати прозвучал выстрел, и все моторы тотчас смолкли. В наступившей тишине послышался чей-то голос:
— Первый и шестой — на месте. Второй и пятый — сзади. Четвертый — со мной. Я войду в дом.
— Осторожно, Чарли, — обеспокоенно посоветовал второй. — Сэмми слышал пять выстрелов. Черт его знает, что тут произошло.
Болан бесшумно подобрался к ним почти вплотную и затаился сзади.
Кто-то насмешливо произнес:
— Вы думаете, миссис Айсберг удалось разоружить Тома?
— Молчать, — приказал первый голос. — Нашли время ржать.
Четыре мотора снова взревели, и снегоходы устремились прямо на Болана, но тот, даже не шелохнувшись, лишь вскинул «отомаг».
Одна из машин внезапно вынырнула из снежной кисеи буквально перед самым его носом — гораздо ближе, чем он предполагал. Впрочем, благодаря белой одежде в такой круговерти Болана трудно было разглядеть даже с одного метра. Два выстрела почти слились в один, а из-за ничтожного расстояния те, кому они предназначались, толком даже ничего и не услышали — им обоим мгновенно раскрошило черепа тяжелыми разрывными пулями.
Мотор снегохода чихнул и тут же заглох, едва трупы обоих седоков свалились в снег. Болан разом оседлал машину и на ощупь принялся отыскивать кнопку стартера — снегоход управлялся точно так же, как и мотоцикл.
Между тем, остальные снегоходы остановились, и уже от самого дома послышался крик:
— Кто стрелял? Нарви, ты?
— Нет. Чего ради?
— Тогда кто? Отвечайте на перекличку!
Достаточно удаленные голоса прокричали свои номера, а Болан все еще возился со стартером. Наконец он нащупал нужную кнопку, и рокот заработавшего двигателя слился с посвистом ветра. Болан мигом сорвался с места и, полагаясь лишь на свое чутье, направился в сторону, противоположную той, откуда только что пришел, чисто интуитивно предполагая дальнейшие действия противника. Впереди выросла стена дома. Не сбавляя скорость, Болан обогнул его, подобрал миссис Сандерсон и рванул навстречу белому мраку.
Она вцепилась в него и прокричала:
— Как здорово!
Болан далеко не разделял ее восторг, ибо даже не знал толком, куда сейчас мчится. Не исключено, он несся прямиком к пропасти.
Усталость от всего пережитого за последние сутки навалилась на него внезапно, и груз этот был настолько тяжел, что у него предательски закружилась голова.
Болан остановил снегоход и сказал своей спутнице:
— Садитесь за руль. Надо найти домик у подъемника.
— Мы должны быть уже где-то недалеко, — ответила она, занимая его место.
Головокружение? Ничего удивительного. Сойдя со снегохода, Болан обнаружил: они остановились на самом краю крутого спуска.
Чутье его не подвело и на сей раз. Очень быстро они преодолели эти триста метров.
— Стойте здесь и не двигайтесь, — приказал Болан. — Я схожу за вашим братом.
Легко сказать! В снежной круговерти он едва мог различить пальцы на вытянутой руке. Со стороны плоскогорья доносились звуки, которые ясно свидетельствовали: противник готовился повести на него охоту по всем правилам. Заодно это послужит им дополнительной тренировкой перед покушением на Президента.
Выпал первый снег, и первый заезд горнолыжников состоится в ближайшие же сутки.
Но такие сроки Болана не волновали. Сейчас его донимал вопрос куда более насущный: а проживет ли он вообще следующие двадцать минут?
Глава 14
В отличие от Болана парни Хэрлсона отлично знали, что им следует делать, тогда как тот мог полагаться лишь на свое чутье и реакцию. Противник не только превосходил его числом, но и прошел интенсивную подготовку, прекрасно ориентировался на местности.
Достаточно им напасть на его след — и у них уже не будет никаких проблем. Они его загонят, окружат и уничтожат. Запросто, не слишком-то себя утруждая.
Если только...
Колебания длились недолго: в который уже раз воин одержал в нем верх. Он мысленным взором окинул плато, скрытое за пеленой снега, и решился.
— Меняем курс, — приказал он Унди. — Где находится подъемник?
Она осмотрелась и без колебания махнула рукой в нужном направлении.
Болану не хотелось оставлять на снегу следы, и он сказал ей:
— Встаньте на сиденье и отпрыгните как можно дальше в сторону!
Сразу сообразив, чего он добивается, она ловко соскочила со снегохода. Болан развернул руль и, зафиксировав ручку газа в среднем положении, в свою очередь также прыгнул далеко в сторону.
Снегоход помчался по равнине, а Болан сел рядом с Унди в снег, достал «отомаг» и поднял его обеими руками.
Не успел он это сделать, как второй снегоход выскочил из снежной пелены и резко затормозил. Болану не видны были сидевшие на нем люди, но он слышал, о чем они говорят.
— Вот дьявол! Он что, поехал по склону?
— Нет, конечно. Он слез, огляделся и поехал на восток. Три выстрела.
Унди даже подпрыгнула, когда совсем рядом подряд прогрохотали три выстрела. Снегоход сорвался с места и моментально исчез в снежной мгле.
— Во что они стреляли? — прошептала девушка.
— Они подавали сигнал, — ответил Болан. — Три выстрела скорее всего означают — «на восток».
Она обратила к нему свое прелестное лицо.
— А что теперь? — спросила она.
— Будем надеяться, еще несколько минут они будут ехать за нашим снегоходом. За это время мы должны вызволить вашего брата и найти беговые лыжи. После чего направимся на запад. Надеюсь, вы хорошо ориентируетесь на спуске.
— Спускаться в таких условиях очень опасно.
— Не больше, чем идти в другую сторону.
Он помог ей встать на ноги.
— Какой у вас тут подъемник?
— Да простой канат, за который можно зацепиться. Ничего хитрого.
— Ладно, за что-нибудь и впрямь, надеюсь, удастся зацепиться. Похоже, все теперь зависит от вас, Унди.
Она промолчала и устремилась к стоявшей у подъемника хижине.
Болану все больше и больше казалось, будто он знаком с этой женщиной с давних времен.
Зато ее брат Сондр Болана удивил. Был он очень молод — лет восемнадцати-девятнадцати — и всем своим обликом напоминал огромных викингов из скандинавских легенд. Он весьма скверно говорил по-английски и с большим подозрением отнесся к Болану. К тому же он страшно замерз и проголодался, поскольку с самого рассвета валялся, связанный по рукам и ногам, на бетонном полу хижины под тоненьким одеялом.
Унди, перейдя на норвежский, быстро ввела брата в курс дела, после чего они втроем направились в хижину, где хранился спортивный инвентарь и кое-какая теплая одежда, в которой так нуждался Сондр.
Неожиданно между братом и сестрой разгорелся горячий спор.
— Трудности? — осведомился Болан.
— Сондр уверяет меня, что мы не сможем спуститься по склону в такую погоду, — ответила Унди.
— Скажите ему, что у нас нет выбора. Либо по склону, либо неминуемая смерть.
Она перевела и выслушала доводы брата.
— Он говорит, что на склоне нас ждет то же самое.
— Но склон, по крайней мере, не стреляет, — мрачно хмыкнул Болан.
Они вышли и с помощью найденной в хижине веревки сделали связку, чтобы не потеряться в пурге. Но тут снова разгорелся спор.
— А что теперь ему не так? — с досадой спросил Болан.
Унди ответила, тщательно подбирая слова:
— Мистер Болан, Сондр — член олимпийской сборной. Он говорит, что во время спуска мы погибнем. Ветер усиливается, и начинается настоящий буран. Сондр утверждает, что и те, другие, тоже не сумеют преследовать нас в такую погоду. Сондр знает здесь одну скалу, которая нависает над трассой спуска. По его словам, мы сможем выкопать в снегу пещеру и переждать непогоду.
С точки зрения логики и здравого смысла все было правильно, но, к сожалению, Сондр не представлял себе, с каким противником имеет дело. Чтобы обрести шанс на спасение, им необходимо было действовать заодно.
— Скажите Сондру, что мы обязаны идти — именно потому, что на это не способны наши враги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16