Механик тем временем копошился в своем потертом рюкзачке.— Значит так, — сурово сказал Ларев. — Решетка была заминирована, поэтому есть основание считать, что здесь, на горизонте 70, могут быть еще сюрпризы понаставлены. Причем как надводные, так и подводные.. Вода мутная, видимость при включенном фонаре не более полутора метров. Олег Федорович пока очистил дорожку только до решетки. Сейчас он пойдет вперед на полета метров. Протянет леску, мы продвинемся за ним. Всем все ясно? Молчание — знак согласия.Механик в это самое время пристегивал к левому боку нечто вроде спиннинговой катушки с толстой лесой примерно такого же калибра, как та, на которую Таран вчера бониту ловил.— Автомат пока мешать будет, — объявил Мех и передал свое подводное оружие Глебу. — Ласты тоже заберите — на фиг нужны. Рюкзак сдаю, все, что надо, уже взял… Вы не толпитесь тут, отойдите наверх. Если что — не поминайте лихом.— Когда далеко уйдешь, — напомнил Ларев, — не ори глоткой, не забывай о рации. Я на приеме буду…— Ладно, — кивнул Механик.После этого Олег Федорович неторопливо двинулся к решетке, в которой уже была отперта дверца. Добравшись туда, Механик отмотал полметра лесы с катушки и привязал свободный конец к ближнему от дверцы пруту решетки. После этого он включил фонарь на шлеме, внимательно осмотрел стены и потолок туннеля, а затем взял в рот загубник дыхательного аппарата, пристегнул стекло к шлему, сделал несколько вдохов выдохов и наконец погрузил голову в воду и осторожно улегся на пол. Теперь из воды торчала только леса, да еще продолговатое световое пятно, ярко маячившее через полуметровый слой воды, обозначало место, где находился Механик. Пятно это стало постепенно перемещаться вперед, катушка, пристегнутая к боку Еремина, постепенно разматывалась. Три метра, пять, десять, пятнадцать, двадцать…И тут Механик встал из воды, обернулся и сказал:— Еще одна. Отошли наверх! Сказал же, блин, не толпитесь, на хрен!— Пошли! — приказал Ларев, и все вновь вернулись за по — ворот лестницы. На сей раз, правда, ложиться не стали, но все так же напряженно ждали, удастся ли на сей раз Олегу Федоровичу справится с «джикейским» сюрпризом. А Таран вновь поймал слабый сигнал;— Холодно! Холодно, Юрик! Вы на месте стоите…— Опять пеленг не сошелся, — проворчал Глеб, прилипнув к резиновому наглазнику своей «видеокамеры». — По высоте — то же, но это не штатный горизонт, 79 метров получается. И укатили ее еще восточное, метров на сорок-пятьдесят.В это время из рации послышался хрипловато-старческий басок Олега Федоровича:— Володя, сюрприз-2 снял. Пошли кого половчее, чтоб забрал и отнес на лестницу.— Сам схожу. На связи будет Луза.— Лучше наоборот. Он самый здоровый.— Нет уж, спокойнее, если я сам!— Ну конечно, хозяин-барин…Ларев опять ушел, а Луза, у которого аж сердце екнуло, когда Механик предложил Владимиру Васильевичу, чтобы снятую мину тащил «самый здоровый», облегченно вздохнул.Теперь все прислушивались к долетавшим снизу шагам Ларева. Сперва гулким, по лестнице, потом к бурляще-плеску-чим — по затопленному туннелю. И все — Таран почему-то был убежден в этом! — каждую секунду со страхом ожидали вспышки, грохота…Но шаги Ларева, сперва удалившись, вновь стали приближаться. Слышно было, как он слегка лязгнул «калиткой» в перегораживающей туннель решетке, проплюхал по воде к нижним ступенькам лестницы. Потом Владимир Васильевич немного повозился, укладывая свою поклажу на ступеньки, а затем, покряхтывая, поднялся наверх. Тарану стало маленько стыдно: два старика, Ларев и Еремин — Юрке все, кому перевалило за сорок и уж тем более за полтинник, казались стариками! — пашут и рискуют жизнями, а они, молодые-здоровые, на лестнице отсиживаются. Глебу навряд ли сорок исполнилось, Лузе скорее всего едва-едва за тридцать, а он, Юрка, вообще салага двадцатилетний.Ларев, поднявшись, глянул на часы и забрал у Лузы рацию.— Так, от нас уже три минуты как ждут доклада…— Неужели отсюда услышат? — засомневался Таран, но Владимир Васильевич отвечать не стал, а достал из кармашка на поясе короткий кабель с разъемами и присоединил рацию… к Глебовой «видеокамере», сняв резиновую крышечку с малозаметного гнезда в боку таинственного прибора. Тем временем Глеб перещелкнул какой-то переключатель на боковой панели своего аппарата, затем повертел некий малозаметный верньер, будто настраивался на нужную волну, и сказал:— Можете говорить, Владимир Васильевич.— Понял, — кивнул Ларев и нажал кнопку передачи. — Лотос, ответь Бублику. Прием!— Слушаю, Лотос. Где находишься? — прохрипела рация.— На лестнице между шесть-четыре и семь-ноль. Семь-ноль слишком скользкий, песочком посыпаем. Как понял?— Нормально понял. Контакт работает?— Последний был… — Ларев быстро поглядел на Глеба, и тот поторопился подсказать:— Пятнадцать минут назад.— …Пятнадцать минут назад, — повторил Ларев в рацию.— Пеленг взяли? — спросила рация.— Взяли с трех точек, но векторы не сходятся, похоже, объект перемещают в восточном направлении по горизонту 79, — прошептал Глеб, а Ларев воспроизвел это в рацию.— Что это за горизонт? — раздраженно буркнул Лотос. — Нет такого.— Проверь по плану, — ответил Ларев. — Может, вентиляция или забутовка какая-то.— Ладно. Связь через час. Не опаздывай. Как понял?— Понял, до связи.Ларев отключил кабель от «видеокамеры», убрал его в кармашек, и тут же из рации — на ней никто волну не менял — послышался голос Механика:— Вова, дошел до второй решетки. Иди за третьей хреновиной.— Можно, я схожу? — вызвался Юрка.— Сиди, — хмуро произнес Ларев, — это не для старшего школьного возраста.— Да я уж столько раз с этими минами дело имел! — произнес Таран.— Сказано — сиди! Твой номер — шестнадцатый! — Как видно, Ларев очень не любил, когда всякие сопляки ему возражали. И, оставив рацию на попечение Лузы, отправился вниз.— Инициатива наказуема, юноша! — заметил Глеб, закрывая резиновой заглушкой гнездо, через которое Ларев подсоединял рацию к «видеокамере», и вновь щелкая переключателем, должно быть, чтобы вернуть свой прибор на прежний режим работы. — Нас с тобой надо беречь. Без твоей головы и моей машинки мы эту красавицу никогда не отыщем. Тем более что какой-то нештатный горизонт обнаружился. Так что не лезь поперед батек в пекло!Опять потянулось долгое и мучительное ожидание. Снова послушали, как Ларев спускается по лестнице, как бурлит вода у него под ногами, как брякает дверца в первой решетке и как удаляется плеск шагов по затопленному полу. Только на сей раз Ларев отошел гораздо дальше, а потому и ходил туда-сюда намного дольше. Не менее получаса. Но тем не менее за то время, что он ходил, Полина о себе не напомнила. Стало быть, контакта не было уже сорок пять минут.— Уф-ф! — сказал Ларев, поднявшись на лестницу. — Идем в туннель. Мех дорожку до самого спуска проложил.Спустились к нижней ступеньке лестницы, на которой лежали уже три «итальянки», похожие на какие-то диковинные ребристые абажуры, и три гранаты, которые, должно быть, вместо детонаторов к этим изначально нажимным минам употребляли.— Так, — предупредил Ларев, когда миновали эту выставку трофеев Механика, — дистанция — пять шагов. Левой рукой держаться за леску, но на себя не тянуть, от себя не отталкивать, идти строго прямо. Светить только друг другу в спину. Если заметите что-то плавающее на воде — руками не трогать, ногами не цеплять и так далее. Я — головной, дальше Луза, Таран, Глеб. Вперед!Ларев сошел в воду и побрел к «калитке», за ним, на глаз отмерив пять шагов— своих личных, видимо, полутораметровых, — со вздохом отправился Луза. Таран спустился со ступеньки уже тогда, когда Ларев давно прошел «калитку», и двинулся вдоль лески, а Луза еще только-только пролезал через решетку.Вот в этот момент Юрка услышал очень слабый, но все-таки неплохо различимый голос Полины:— Теплее! Теплее!— Вроде совпал пеленг, — пробормотал Глеб из-за спины Тарана. — Если мне лажуху не впаривают, она всего в двухстах метрах от нас. Но что же это, блин, за 79-й горизонт?!Тарана это в данный момент не очень интересовало. Он пролез через решетку и пошел следом за Лузой, держась левой рукой за лесу. Конечно, он хорошо понял значение почти всех указаний, которые отдал Ларев. Механик проверил только узкую полосу пола посередине туннеля — метр-полтора, может, два для страховки. И натянул леску, которая на воде заменяла известные флажки-указки «Осторожно, мины!». Шаг вправо от лески, наверное, можно было сделать, особо не рискуя, может, даже два, но дальше «фирма» ничего не гарантировала, а шагов влево вообще не стоило делать. Именно по этой причине нельзя было ни тянуть к себе, ни отодвигать от себя леску — даже если сам не взлетишь, то идущий за тобой товарищ может пойти в неверном направлении и на что-то нарваться. Ну, а насчет плавающих предметов тоже ясно — фиг его знает, что к этим предметам может быть снизу привязано. Тем более на какой-нибудь леске со слабиной. Плавает эдакое безобидное бревнышко, волны, которые подняли впереди идущие товарищи, отгоняют его от стены туннеля на середину, поперек дороги. Ты его сгоряча отталкиваешь или отбрасываешь, леска натягивается, выдергивает чеку — и привет родителям! Единственное, что осталось непонятным для Юрки, так это почему надо светить только в спину впереди идущим. Но тем не менее он это указание тоже соблюдал, как и все остальные.Хотя Таран так же, как и все прочие, немало поволновался, ничего страшного на всем протяжении пути до второй решетки не случилось. Никаких плавающих предметов на середине туннеля не появилось, никто не тянул леску ни вправо, ни влево, не спотыкался и не падал на пол.Дверца в решетке уже была открыта, и Механик находился по другую сторону преграды. Его фонарь освещал впереди только зеленовато-коричневую поверхность воды да замшелые тюбинги. Дальше, казалось, находился тупик, но по тому, что эти тюбинги располагались наискось, а в правой стороне туннеля просматривалось полукруглое углубление, Таран догадался, что на самом деле это выход на затопленную лестницу, ведущую на горизонт 76.— Володя, — сказал Механик с легкой издевочкой, — ты, говорят, хотел Лузу вперед пустить?— Ну, хотел, а что?— Думаю, что не стоит этого делать. Я тут погрузился малость, посветил маленько вперед на лестницу… и кое-что неприятное увидел.— Что, и тут мины?— Если бы только они… — печально вздохнул Еремин.— Ну и что там? — сурово спросил Ларев.— Труп там, на ступеньках, лежит. Кто-то из той группы, что на связь не вышла. Лица не разглядел, но гидрокостюм точно наш, без ихних фирменных полосок.— Глубоко?— Метрах в трех ниже нас. Предполагаю, что его кое-кто на неизвлекаемость поставил.— В смысле? — пробормотал Луза.— Мину ему под живот положили и взрыватель к поясу прицепили. Сейчас уже небольшое течение вниз отмечается, так сказать, прелюдия к отливу настоящему. Хоть и слабенькое, но оно бы его уже вниз начало стаскивать. А он, жмурик-то, хоть и телепается чуточку, но с места не сползает. Значит, лежит с солидным грузом. Начнешь поднимать — и взлетишь. А нам тут, наверху, гидроударом яйца поплющит и ноги отобьет.— Ты что, видел эту мину? — нервно спросил Ларев.— Нет, — мотнул головой Олег Федорович, — я просто знаю, что она там.— Тоже, что ли, в телепаты записался? — сердито буркнул командир.— Понимаешь, Володя, если человек с аквалангом или с ранцем на спине просто так помирает, тонет, задыхается и ложится на грунт, то делает это, как правило, спиной. Потому что спина у него заведомо тяжелее груди и живота. Поэтому подозреваю, что его на живот уже мертвого уложили. Чтобы мину получше прикрыть. Если б оставили на спине, то мина бы в ранец уперлась и ее было бы легче заметить.— Еще что хорошего видел? — совсем помрачнел Ларев.— А еще видел лесочки. Точнее, выражаясь по-рыбацки, переметы. К длинной леске привязано десятка два коротких, с крючками. Хорошие такие крючочки, не меньше чем на большого окуня. Всего этих переметов штук восемь или десять. Одни справа налево идут, другие — сверху вниз, а пара штук — по диагонали. Длинные лески натянуты хорошо, прямо как струны. Нагели в щели между тюбингами вбиты. Ну а внизу к ним мины прицеплены — так сказать «открытым текстом», без всякой маскировки. Дескать, ребятки, попробуйте снимите, если жизнь недорога. Тем более мины незнакомые, не то что тут, на 70-м… И хрен поймешь, к чему эти самые лески привязаны — к чеке, к ударнику или к тому и другому попеременно. Последнее, как ты должен догадаться, самое хреновое. Не считая того, что вот-вот отлив начнется и водичка нас потянет прямо на эти заграждения. Кстати, мертвячок, который с миной на пузе, от этого самого отлива запросто сработать может.— Да, блин, удружили… — проворчал Владимир Васильевич. — И что предложишь?— Покамест подумать, — ответил Механик. СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ СЕРДИТСЯ Шел уже пятый час утра, но профессор Баринов все еще не ложился спать. Он по-хозяйски сидел в кабинете Ларева, а в кресле, у включенной на прием рации, позевывал начальник СБ ЦТМО. Владимир Николаевич тоже глаз не сомкнул все это время.— Сколько еще до связи? — нетерпеливо спросил Сергей Сергеевич. — У меня часы встали…— Полчаса. Сейчас 4:30 ровно. Заведите свои.— Ладно, будем ждать… Но Ларев все-икп чудак, если не сказать хуже. Кто его туда гнал, а?— Не я, Сергей Сергеевич, одно могу сказать.— Ты тоже хорош! — рявкнул Баринов. — Надо было запретить ему туда лезть! Моим именем, если он совсем упертый! Взлетит он там, или «джикеи» его подстрелят — как я Соньке буду в глаза смотреть?! Баба непредсказуемая, с большим понтом, а главное — все наше благоденствие в здешних краях на ее связях держится. По крайней мере, две трети его. Если поругаемся — нас в двадцать четыре часа отсюда выметут. Что, Ларев этого не знает?! Дитя малое на шестом десятке! Лучше 'бы сидел, оболтус, в Знаменском районе и бандитами командовал! Механик еще куда ни шло, без него там, под землей, конечно, не обойтись, раз заминировано. Хотя в принципе и ему, туберкулезнику бывшему, лезть в тамошнюю водичку не обязательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64