Был только устный приказ капитана ехать за «Форд-Эскортом». А все, что пошло дальше, — сплошная отсебятина и случайное стечение обстоятельств. Неизвестно, надо ли было захватывать тех очкариков, которые убежали, но насчет того, чтоб стрелять и валить тех, что на джипе ехали, Тарану точно никто не приказывал. Тут они с Милкой действовали исключительно по собственной инициативе. Дай бог, чтоб трупы нашли только утром. Но ведь их могут найти через час или даже раньше. Машина что с одной, что с другой стороны дороги могла появиться в любую минуту. И она вполне могла оказаться милицейской.Именно поэтому Таран решил, что не фига мозги ломать, надо побыстрее выбираться на трассу. Но он не проехал и двухсот метров, когда в отсветах фар, на обочине, мелькнули два силуэта… ПО ДОРОГЕ К ТЕТЕ ФРОСЕ Это были те двое, с «Форда». Юрку насторожило, что они никуда не бегут и даже не пытаются спрятаться в кустах, хотя не могли не заметить, что к ним приближается «Мерседес», который гнался за ними от самого поселка. Ясно ведь, что не для угощения конфетами, тем более что стрельбу на насыпи они не могли не слышать. Или, может быть, думали, что «мере» за ними басистый босс прислал?Но чуть позже Таран догадался, что ребята эти давно бы убежали и спрятались в лесу, если б могли. Точнее, один из них, в принципе, мог бы убежать, но не хотел бросать раненого приятеля. Сидел рядом и пытался забинтовать ему простреленную ногу.Юрку это здорово удивило. Он ведь не стрелял по этим очкастым. Неужели один-единственный выстрел, который успели произвести бойцы из джипа, сумел достать этих бегунов, проскочивших к этому моменту уже полета метров?!Таран остановил машину метрах в двадцати от сидевших на обочине, наскоро проверил трофейный автомат и, взяв его за пистолетную рукоять, направился к освещенным фарами очкарикам.— Не стреляйте! — воскликнул тот, что не был ранен, и без приглашения поднял руки вверх. — У нас нет оружия!— Поднимай своего друга, — сказал Таран, поверив на слово. — И неси в машину.Отдав это распоряжение, Юрка как-то не сообразил, что данный «мере» всего-навсего пятиместный. Но очкарик уже взвалил на спину своего спутника и кряхтя поволок к «Мерседесу». Таран последовал за ними.Очкарики уже находились в двух шагах от машины, когда задняя дверца распахнулась, и оттуда показалась Милка, которая выволакивала из салона безжизненное тело басовитого детины.— В чем дело? — спросил Таран.— Копыта отбросил, — пыхтя, ответила она. — Правда, кое-что сказал напоследок. На его лопатник, может, сгодится.Прозвучало это так, что ежели б Юрка не ехал с ней в одной машине, то запросто подумал бы, что гражданин отдал богу душу после серии зверских, прямо-таки садистских пыток. Должно быть, все-таки на Милкиной внешности все еще сказывалось ее давнее амплуа садистки из порнотеатра Дяди Вовы.Таран-то знал, что Милка ничего ужасного не делала, а, наоборот, пыталась оказать раненому первую помощь. Однако этого не знали очкарики. Юрка с автоматом на изготовку на них, конечно, производил впечатление, но баба, без каких-либо моральных проблем управляющаяся с тяжелым трупом, — это что-то! К тому же, несмотря на недостаток освещения, мертвеца они узнали сразу.Милка, постаравшись не сходить с асфальта на мягкую почву, чтоб не оставлять лишних следов от своей обуви, спихнула труп в кювет. Очкарик, сгибаясь под тяжестью раненого, стоял у задней дверцы в легком оцепенении.— Что встал-то? Заноси! — отдуваясь, пробасила Милка.— Давай, давай! — подбодрил Таран. — Времени не вагон…—Милка помогла очкастому загрузить раненого, сама села последней — Юрка уже успел вернуться за баранку — и приказала голосом грозной Салтычихи:— Трогай!Покатили дальше. Таран, конечно, очень многое хотел бы спросить у очкариков, но сомневался, стоит ли задавать вопросы в присутствии Василисы. Насчет того, что сказал перед смертью бугай, сброшенный Милкой в кювет, он тоже с удовольствием поинтересовался бы, но опять же сомневался, нужно ли, чтоб об этом узнали очкарики.Тем временем Милка на заднем сиденье занималась раненым, заставив второго очкастого держать фонарик. Тот беспрекословно повиновался, хотя, как чуялось даже Тарану, почти не смотревшему назад, явно нервничал от вида кровоточащей раны.Между тем «мерс» оказался у выезда на шоссе. К этому моменту Юрка окончательно решил ехать на Фроськину дачу и повернул направо.Василиса, все это время помалкивавшая и лишь изредка с любопытством поглядывавшая назад, бросила на Тарана вопросительный взгляд, но вслух ничего не сказала. Вообще-то, поскольку именно она предложила ехать этой дорогой, Юркин выбор ей явно понравился. Во-первых, потому что он сделал его вопреки предложению Милки, а во-вторых, потому что возвращаться в область, где с ней так круто обходились, ей не очень хотелось. Одна прогулка на карьер с Тимуром и его командой чего стоила!Милка, возившаяся с раненым, на поворот никак не отреагировала, возможно, даже не заметила, что Юрка свернул в сторону Москвы. Лишь после того, как перевязка была закончена, она позволила себе сделать заявление:— Так. Наш гражданин сегодня не помрет. По крайней мере, от этой раны.— Приятно слышать, — сказал Таран. — Вот что значит вовремя обратиться за медицинской помощью!— Я не очень рассчитывал на то, что вы ее окажете, — признался раненый. Адская боль!— В принципе, — заметила Милка, — ежели без нагноения обойдется, то рана пустяшная. Хорошо, Василиса, что твой хозяин в машине приличную аптечку держал. Йод, перекись, бинты, вата — все в ажуре.— Это не он держал, а Стас, — хмыкнула Васька. — Хозяин даже за руль ни разу не садился.— Я вам очень благодарен, — произнес раненый. — Гуманизм в наше время это такая редкость.— Спасибо за теплые слова, — сказала Милка не без сарказма. — Может, познакомимся, мальчики? Меня зовут Зена. А вас?Это у нее слишком профессионально получилось. Таран, конечно, ревностью не изошел, но про себя отметил, что проституточьи ухватки «Зена», видать, сохранит еще надолго.— Может быть, Зина? — переспросил тот, что не был ранен.— Нет, именно Зена. Королева воинов! — выпендрилась Милка. — Разве не похожа?— Я знаю, что такой фильм идет, но никогда его не смотрел, к сожалению.— А я смотрел, правда, нерегулярно, — поспешил сообщить раненый. — То-то мне ваше лицо показалось знакомым… По-моему, это вы подходили к машине утром? Спички спрашивали? А ваша подруга мимо прошла…— Что ж вы нас не пригласили посидеть в машине? — Милка состроила собачьи глазки. — Может, если б мы раньше познакомились, то не было бы таких сложностей по жизни. Кстати, вы до сих пор себя не назвали. Это невежливо по отношению к даме.— Прошу прощения, — извинился раненый. — Я бы назвался Гераклом, но кто ж мне поверит? Тем не менее в детстве меня так звали, потому что на самом деле я Герман, Гера.— Классно! — сказала Милка. — Сигаретку? Очень помогает для лучшей свертываемости крови.— Можно мне тоже? — спросил второй очкарик. — Мы сегодня все искурили, пока сидели перед вашим домом…— Получите только тогда, когда представитесь, — кокетливо произнесла «Зена». Учитывая, что «представитесь» и «преставитесь» звучит почти одинаково, гражданин мог ее неверно понять, но все же понадеялся на лучшее.— Максим Петрович, можно просто Макс, — торопливо сообщил он. — А это важно? Вы ведь, наверно, не из милиции?— Ну не звать же мне вас просто: «Эй ты, чувак!»? — чуть более строго сказала Милка. — А откуда мы — это наше дело. Может, поговорим немножко, а? Вроде бы такие симпатичные, интеллигентные люди, а водите дружбу с бандитами. Неужели вам в детстве не объясняли, что это плохо?— Нам много что объясняли, — вздохнул Макс. — Думаю, вы догадываетесь, что мы подневольные люди, иначе вы бы просто добили Геру и меня пристрелили. Честно сказать, я думал, что вы именно так и поступите.— Однако же не побежали в лес, — заметил Таран, — хотя могли бы, наверно. У вас-то нога в порядке.— Я плохо бегаю, — печально ответил Макс. — К тому же бросить Геру было бы подло.— Да, — подтвердил Гера, — он молодец. Что бы вы с нами ни сделали позже я теперь знаю, что Макс настоящий друг. Я не знаю, сумел бы я поступить так же на его месте… Между прочим, если бы приехали не вы, а эти, на «Паджеро», нас наверняка убили бы. Это жуткие люди.— Вообще-то, — сказала Милка, — никакого клейма у вас на лбу я не вижу. В том смысле, что вы подневольные люди. Цепей-кандалов на вас тоже не просматривается. Может, вы сами объясните, в чем заключается ваша подневольность? Между прочим, все бандиты при случае говорят: «Я не виноват, меня заставили…» Особенно ежели знает, что пахана замочили и он в свое оправдание ничего сказать не может.— Вы правы, — вздохнул Макс. — Внешне все похоже, но нас на самом деле заставили…— …И подставили тоже, — добавил Гера, морщась от боли.— Ну-ну, — подбодрила Милка, — и как же это вышло?— Очень банально, — Макс затянулся сигаретой, — для начала мы сильно задолжали в прошлом году. Партнер выплатил нам рублями, а тут скакнул доллар. Оказались в минусе на пять миллионов деноминированных. Представляете?— Не очень, — призналась Милка. — Я лично больше пяти «лимонов» старыми в руках не держала. Но это так, к слову. Значит, задолжали вы сильно. И пошли искать, у кого бы перезанять? ц» — Примерно так, — кивнул Макс. — Но кто даст кредит после дефолта? Все же сидели в яме практически… и — Короче, нам надо было либо закрываться, либо жулить, — сокрушенно сказал Гера. — Мы б эти пять миллионов, конечно, наскребли бы, но уже не смогли бы вести бизнес.— В общем, нам посоветовали сходить к одному большому боссу, — с большой неохотой сказал Макс. — Хотя и предупредили, что у него есть связи с криминалом и бизнес не совсем чистый.— Нам объяснили, что за кредит он потребует провести через нашу фирму кое-какие махинации, — добавил Гера.— То есть вы знали, на что идете? — прищурилась Милка.— Только частично. Конечно, и этого хватило бы на то, чтоб призадуматься. Если б сейчас пришлось выбирать, мы бы лучше закрылись и пошли в школу математику преподавать, чем ввязались бы в эту авантюру! — пылко заявил Макс. А тогда… Представляете? Мы уже пять лет фирму раскручивали, можно сказать, с нуля. Уже достигли чего-то, хотя в самом начале нас все начальники гоняли и футболили как хотели. Мальчишками считали. Но мы сумели подняться, и те же бонзы перед нами на задних лапках бегали, когда чего-нибудь спонсировать просили. Уже и образ жизни, и круг знакомств сложился. Мы себя людьми почувствовали! А тут из-за какого-то «киндер-сюрприза» — все прахом?! Знаете, как тошно?!— Догадываюсь, — кивнула Милка. — Стало быть, решили вы, что надо, блин, поступиться принципами ради высокой цели — продления жизни вашей конторы.— Да, — кивнул Макс, — мы предполагали, что сумеем удержаться от того, чтоб нас с головой затянули в криминал.— Ну да, — хмыкнул, не удержавшись. Таран, — разок своруем — а потом сразу же перестанем!— Конечно, вы немного примитивизируете ситуацию, — кивнул Гера, — но в самом грубом приближении это было именно так.— Кстати, а как звали босса, к которому вы обращались? — спросила Милка. Может, поделитесь секретиком?— Его звали Соловьев Антон Борисович, — не моргнув глазом ответил Макс. По крайней мере, именно так он нам представлялся. Принял нас очень хорошо, без высокомерия, почти как равных. Сначала повел разговоры о том, что и у него бизнес идет сложно, что законодательство очень не развито, что приходится иной раз обходные пути искать…— Но кредит дал, конечно? — подала голос Василиса.— Я бы не называл это кредитом, — со вздохом произнес Гера. — Нам просто вбросили «черный нал» и попросили, мягко говоря, отмыть его… Пошла двойная бухгалтерия, фиктивные сделки… Короче, мы увязли по уши и даже глубже. Оказались в полной зависимости от этого господина Антона…И Тарану, и Милке это словосочетание — «господин Антон» — показалось очень знакомым. Но они не стали опережать события.— Он так все закрутил, — проворчал Макс, — что мы практически перестали заниматься нормальными делами и нормально платить налоги. Его нал стал для фирмы насущной необходимостью…— Фигурально выражаясь, «на иглу сели», — оценила Милка. — Знакомое дело.— Да, это очень точно отражает ситуацию. Но это еще не все. Соловьев настоял на том, чтоб мы включили его людей в руководство фирмы и создали в фирме отдел охраны — опять же из его кадров.— В общем, вас из собственной фирмы стали выживать, так? — спросил Таран.— Да, — кивнул Макс, — и нас бы выжили еще весной, если б с господином Антоном не приключилась какая-то оказия.— С господином Антоном? — переспросили Таран и Милка в один голос, которые опять вспомнили господина с таким же именем. Какая оказия приключилась с тем Антоном, они примерно знали.— С ним, болезным, — улыбнулся Макс. — Где-то в начале мая он куда-то исчез, и даже сейчас никто не знает куда. То ли сбежал за границу, то ли его похитили чеченцы, то ли конкуренты его где-то пристрелили. Версий много, но все вилами по воде писаны. Тем более что потом у них там еще немало событий произошло. Я, правда, слышал только краем уха, когда Контрабас напивался…— Это кто? — поинтересовалась Милка.— Тот, кого вы в кювет сбросили. По должности — начальник нашей охраны, а на самом деле — человек Антона. Теперь, правда, он нашел себе какого-то другого босса, я его два раза видел и один раз слышал, как Контрабас называл его Князем.— А я слышал, как Контра звонил и спрашивал некоего Мещерского! — добавил Гера. — Возможно, это одно и то же лицо.— Я в этом не уверен, — поспешил откреститься Макс. — Одно могу сказать точно: на брудершафт я с ним не пил. Так или иначе, но после пропажи Соловьева нас на некоторое время оставили в покое…— Просто они там между собой отношения выясняли — предположил Гера. — Или с этим пройдохой из «Малекона» Виктором Сергеевичем… Фамилию позабыл!— Колтуновым, что ли? — скромно подсказал Таран, теперь уже на 90 процентов уверенный в том, что господин Антон, которого «мамонты» похищали прошлой весной, и злодей Соловьев, совратитель невинных бизнесменов, — одна и та же морда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64