U-47 под командой Гюнтера Прина атаковала британские корабли, стоявшие в гавани Харстада, но так же безуспешно. Лодка чуть не погибла, ударившись о грунт. 19 апреля U-47 выпустила несколько торпед в линкор «Уорспайт», все они прошли мимо. 13 апреля, после столь же неудачной атаки, британский самолёт в Херьянгс-фиорде потопил U-64. Экипаж успел спастись через рубочный люк, хотя морякам искупаться в ледяной воде. 15 апреля была потоплена U-49, а 16 апреля – U-1.
В полдень 20 апреля, уже после того как Лют направился от берегов Норвегии домой, U-9 шла в подводном положении примерно в 50 милях северо-восточнее Шетландских островов. Вдруг гидроакустик услышал шум винтов. Были замечены 2 вражеских эсминца, и в 12.48 Лют выпустил в один из них, вероятно, в польский «Гром», 2 торпеды. После залпа U-9 спешно погрузилась, и через 48 секунд экипаж услышал взрыв. «Сразу вслед за ним последовал второй, более громкий взрыв, словно взорвались котлы». Теперь был слышен шум винтов только одного корабля. В своём рапорте Лют написал: «Я уверен, что этот эсминец был потоплен». Командующий подводными силами сделал пометку на рапорте: «Полагаю потопление эсминца вполне вероятным». Но ни один корабль союзников в этот день в этом месте потоплен не был.
Всего за апрель германские лодки совершили 43 атаки британских кораблей. Один только «Уорспайт» был атакован четырежды. Но ни один корабль не был потоплен, зато погибли 4 лодки. Это было плохое соотношение потерь, точнее, такой счёт вообще нельзя назвать «соотношением потерь». Командиры лодок были подавлены, а экипажи пали духом. Прин, который прекрасно знал свои возможности, был безутешен. «Как можно заставлять меня сражаться с деревянной винтовкой?» – восклицал он. Практически все германские подводники подозревали, что с их торпедами что-то неладно.
И действительно, корень зла таился в торпедах. Как часто бывает, люди, которым предстоит использовать новое оружие, узнают о нём все раньше остальных. Новая электрическая торпеда G7e, которая только что поступила на вооружение германских подводных лодок после длительных испытаний, работала не так, как ожидали её конструктора. На механизм контроля глубины хода влияли давление внутри лодки и температура воды. Дистанционный взрыватель, который должен был реагировать на магнитное поле корабля, не срабатывал, так как противник применял размагничивание корпусов своих кораблей. Рулевая машинка оказалась ненадёжной. Это было настолько некачественное оружие, что его изготовители предстали перед военным судом. То же самое происходило позднее и с американскими торпедами.
Злой и разочарованный Дениц в конце апреля отозвал лодки домой. Он лично посетил каждую из них, чтобы укрепить пошатнувшийся дух команд. Дениц также приказал вернуться к старым торпедам.
В конце апреля 1940 года было принято решение передать U-9 в состав 1-й подводной флотилии в Готенхафен в качестве учебного корабля. Она прослужила уже 5 лет и была довольно изношена. Для той войны, которая началась после захвата немцами Норвегии, маленькие «каноэ» уже были непригодны. Вполне естественно, что Дениц решил вывести их из состава действующего флота, однако совершенно неожиданно 5 мая Лют получил приказ готовиться к новому походу. Приказ был настолько срочным, что Люту пришлось отзывать экипаж из увольнения.
Причиной столь резкого изменения позиции Деница стало германское вторжение во Францию и Нидерланды. Вероятно, это была самая рискованная афёра Гитлера. Если операция провалится, его режим рухнет в течение нескольких недель.
Это вторжение, которое получило кодовое название «Fall Gelb», было грандиозным мероприятием. В нём участвовали 135 дивизий Вермахта и большая часть самолётов Люфтваффе. Но Кригсмарине, силы которых были серьёзно подорваны в ходе Норвежской операции, в боях почти не участвовали. Если не считать беспокоящие атаки германских торпедных катеров, Королевский Флот действовал в Северном море и Дуврском проливе без всяких помех.
Решение послать в этот район подводные лодки было спорным, как стало ясно позднее. Множество факторов – минные поля, изменчивые течения, малые глубины, погода, превосходящие силы противника – помешали им. Как и в Норвегии, подводные лодки не внесли почти никакого вклада в успех операции.
U-9 покинула Брунсбюттель в полдень 6 мая, и опять приказ находился в запечатанном пакете. Лодка сначала взяла курс на запад, а потом повернула на юг. Ночью она шла в надводном положении, а днём отлёживалась на дне Северного моря, чтобы не быть обнаруженной рыбацкими судами.
Вечером 8 мая Франц Грамицки, новый первый вахтенный офицер, рассматривал огни этих судёнышек, когда ему показалось, что один из огоньков начал мигать. Они вместе с Лютом пригляделись повнимательней, и огонёк превратился в неясную тень. Тень постепенно приобрела форму, и немцы увидели силуэт вражеской подводной лодки. Они решили, что это британский подводный заградитель типа «Грэмпус». В действительности, это была французская подводная лодка «Дорис», более новая и крупная, чем U-9.
Лют начал преследование «Дорис» в 23.50. U-9 занимала тактически невыгодное положение, так как находилась на светлой стороне горизонта. Однако «Дорис» не совершала никаких манёвров, если не считать робкой попытки изобразить противолодочный зигзаг.
U-9 подобралась на расстояние 700 метров, так и не замеченная французами, и Лют выпустил 2 торпеды из кормовых аппаратов. Одна из них была новой электрической торпедой G7e, а вторая – доброй старой парогазовой G7a. Именно она попала в «Дорис» чуть позади рубки. Первая вспышка была маленькой, но затем сдетонировали торпеды французской лодки, и на воде появился огромный оранжевый шар огня. В ночное небо взлетел столб воды и дыма, пронизанный сполохами пламени. На U-9 обрушился град обломков, и «Дорис» исчезла под водой, оставив после себя пятно солярки.
Французская лодка была единственным военным кораблём, который потопил Лют. С неё не спасся ни один человек.
Выделенная Люту зона патрулирования представляла собой квадрат со стороной 12 миль. Его восточная сторона была обращена к устью Шельды, а юго-восточный угол находился вблизи Остенде. U-9 прибыла в свою зону 9 мая в 22.30 и уже через полтора часа получила приказ начать исполнение «Плана Жёлтый». Через 5 часов германские войска начали наступление на Западном фронте.
Предательские течения и приливы возле бельгийского побережья отравляли жизнь Люту. Его эхолот ночью вышел из строя, и лодка билась о морское дно, как больная акула. По крайней мере один раз U-9 села на мель, а вечером 10 мая вражеские эсминцы загнали лодку под воду на 4 часа.
Когда U-9 снова поднялась на поверхность, и Лют вышел на мостик, вдали он увидел лучи прожекторов и вспышки выстрелов зениток. В районе Дюнкерка и Остенде шли жестокие бои. На фоне мерцающих зарниц Лют заметил чёрный силуэт судна. Это был эстонский сухогруз «Вийю». В полночь 11 мая U-9 торпедировала «Вийю», и судно скрылось под водой под жалобный вой сирены. «Мы были разочарованы, что корабль не загорелся. Но ведь всё-таки это был не театр», – написал Лют позднее в припадке откровенности.
Вскоре после этого были замечены мачты вооружённого торгового судна. U-9 уже приготовилась выйти в атаку, когда вдали появился тральщик. Это была более важная цель, и U-9 направилась к нему. Когда всё уже было готово к пуску торпед, позади тральщика была замечена медленно двигающаяся подводная лодка. Это было ещё лучше. Вместо тральщика немцам предлагалось более лакомое блюдо – подводная лодка.
Судя по всему, она была повреждена, и тральщик вёл её на буксире. Покончив с лодкой, Лют намеревался заняться и тральщиком. U-9 развернулась и приготовилась к пуску торпед, но тут сильным течением её снесло прочь. В результате Лют потерял все 3 судна.
Позднее в этот же день Лют потопил британское судно «Тринга», но сразу после этого корабли сопровождения загнали U-9 на мелководье. Команде пришлось затаиться, и почти девять часов ждать, что взбешённый противник протаранит перископы лодки, которые едва не выступали из воды. Но обошлось.
Лют был вынужден покинуть зону патрулирования через неделю после выхода в море. Он израсходовал топливо и торпеды, а экипаж слишком перенервничал.
15 мая в 9.00 возле Боркума был замечен вражеский самолёт. Лют застопорил машины, пережидая опасность. Но как только он дал ход, в нескольких метрах перед форштевнем проскочила торпеда. Судя по всему, её выпустила британская подводная лодка. Если бы U-9 не остановилась, спасаясь от самолёта, она наверняка погибла бы. В своей книге «Boot Greift Wieder An» Лют благодарит Черчилля за помощь.
Ночью U-9 зашла в Вильгельмсхафен. Но это было что-то вроде захода гонщика Гран При в бокс, когда счёт идёт на доли секунд. Лют спешно принял топливо, торпеды, провиант, и на рассвете снова вышел в море.
Ситуация в Бельгии и Франции изменилась радикальным образом, пока Люта не было на фронте. (Для подводной лодки линия фронта проходит там, где находится её район патрулирования.) 13 мая танковые дивизии генерала Гейнца Гудериана вступили на территорию Франции. Почти не встречая сопротивления, он стремительно двигался к побережью Франции. Весь Британский экспедиционный корпус (около 30 дивизий) и большая часть французских и бельгийских войск оказалась зажата между танками Гудериана на юге и пехотой фельдмаршала Федора фон Бока на севере.
17 мая Лют поймал германскую пропагандистскую радиопередачу: «Подводная лодка потопила танкер и большой вооружённый транспорт. Это показывает, что скоро мы овладеем жизненно важным районом устья Шельды». «Эта ерунда лишь сделала нашу работу сложнее и украла у нас часть успехов», – раздражённо пишет Лют. Но не радиопередача сделала его работу труднее. Его зона патрулирования теперь буквально кишела вражескими кораблями, и следующие 3 дня Лют провёл, сражаясь с предательскими течениями и уклоняясь от вражеских эсминцев. Пехота фон Бока захватила Антверпен 20 мая, после чего торговые суда бежали из устья Шельды, и перед Лютом осталось совсем немного целей. Кроме того, источником постоянных неприятностей стали изношенные механизмы U-9. Например, несколько раз ломались дизеля.
В тот же день Гудериан вышел к побережью у Аббевилля, разрезав армию союзников надвое. Почти миллион человек оказались в котле во Фландрии. Они были вынуждены спешно отступать к побережью, тогда как Гудериан повернул на север к Булони, а фон Бок наступал на юг от Антверпена. Вечером 21 мая Лют записал: «Пожары в направлении Дюнкерка». На следующий день запись повторяется: «Пожары и взрывы в направлении Дюнкерка».
В полдень 23 мая наблюдатели заметили буксиры, ведущие к английскому берегу латвийское судно «Сигурдс Фалбаумс». Судно медленно шло на буксире по мелководью. Лют решил потопить его. В 12.30 он выпустил 2 торпеды с довольно большой дистанции. Одна из них попала в «Сигурдс Фалбаумс» в районе миделя. Судно разломилось пополам и быстро затонуло. Носовая часть встала вертикально и упёрлась в дно моря, форштевень на несколько метров возвышался над водой.
Экипаж судна был снят. Выждав подольше, U-9 осторожно подошла к обломкам. Возле затонувшего судна плавали несколько пустых шлюпок. В одной из них Грамицки нашёл пачку сигарет, которую сразу пришлось разделить между членами экипажа лодки. В другой шлюпке Лют нашёл документы бельгийского солдата и поэтому решил, что потопил войсковой транспорт. Позднее ему пришлось изменить своё мнение. «Сигурдс Фалбаумс» был германским судном, плававшим под латвийским флагом. Он был захвачен англичанами, которые пытались увести корабль в Англию в качестве приза, когда U-9 потопила его. Но ещё до возвращения в Вильгельмсхафен у Люта возникла довольно странная идея. «Мы только что потопили жидовское судно», – записал он в дневнике.
Вернувшись в Германию, Лют начал публично разглагольствовать о том, как потопил судно, принадлежавшее изменникам Рейха. Наконец ему объяснили, что «жидовское судно» принадлежало старой и уважаемой германской судоходной компании, находящейся в Риге. Макс Фалбаумс никак не мог быть евреем, и лучше для самого Люта впредь помалкивать об этом инциденте.
Унизительная отповедь произвела на Люта впечатление. Когда речь заходила о политике, он не скрывал своих убеждений, – а Лют был отъявленным фашистом, – но больше ни разу он не делал столь опрометчивых заявлений.
Патрулирование продолжалось. Рано утром 24 мая U-9 шла в надводном положении, направляясь к побережью Норфолка. В 3.00 в лунном свете наблюдатели заметили 2 силуэта, которые были опознаны как маленькие крейсера или крупные эсминцы. Лют решил атаковать их.
Он приблизился на расстояние 1000 метров к одному из кораблей и приказал выпустить торпеды. Немедленно пришёл ответ: «Не открываются крышки торпедных аппаратов!» Оказалось, что крышки в корпусе лодки, прикрывающие носовые торпедные аппараты, намертво заклинены. Позднее Лют записал в бортовом журнале: «Это было следствием нашего ползанья на брюхе по дну. Мы только вчера опробовали носовые крышки – и на тебе!»
Дальше было хуже. U-9 была замечена своей «жертвой». Лют едва успел погрузиться, как буквально над самой головой у него пролетел эсминец и сбросил 5 глубинных бомб. «Совсем плохо, ведь была такая прекрасная возможность…» – коротко записал Лют, готовясь к неизбежному преследованию. Подводная лодка пошла зигзагом с малой скоростью, надеясь ускользнуть, но теперь вражеские корабли вцепились в неё мёртвой хваткой. Море было слишком мелким, а потому шансы немцев на спасение выглядели призрачными. Было сброшено ещё 6 глубинных бомб, потом ещё 5. Лют не без юмора отметил: «Было похоже, что на корме британского корабля стоял взбешённый человек и швырял нам на палубу пустые пивные бочки». U-9 была вынуждена лечь на грунт. Сначала отказал один механизм, потом другой. Электромоторы начали елозить на фундаментах. Руль направления свободно болтался, зато рули глубины наоборот заклинило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28