Именно так и случилось с предшественником Люта Вильгельмом Амброзиусом. Это была совсем не та работа, которой ждал Лют. Он даже мог подумать, что его попросту предали.
Но Дениц знал, что делал, и выбор адмирала оказался просто прекрасным. 22-я флотилия готовила будущих командиров подводных лодок. Средняя продолжительность жизни подводника сейчас не превышала 4 месяцев, и все курсанты в Мемеле об этом знали. Этим молодым людям требовался кто-то, кто сможет воодушевить их, сможет укрепить их веру в то, что самопожертвование и преданность не пропадут даром. Вольфганг Лют, лучший офицер подводного флота, был именно таким человеком.
Одним из офицеров, учившихся в Мемеле под командой Люта, был лейтенант Герберт Вернер. В своей автобиографии «Железные гробы» Вернер рассказал об обеде на лайнере, который стоял в Мемеле в качестве штабного корабля флотилии. Его класс закончил обучение, и Лют после прощальной речи и поздравлений начал раздавать письменные предписания из штаба подводного флота. Вернер был назначен командиром U-415. Он принял бумагу с вымученной улыбкой. «Это сильно смахивало на смертный приговор, так как устаревшая U-415 уже совершила множество походов. Выпавшая мне честь, первый порученный мне корабль оказался просто экспрессом, который сразу должен был доставить меня на морское дно». Лют за радостным гомоном поздравлений и пожеланий угадывал внутренние колебания таких людей, как Вернер. К счастью для Вернера, он выжил, хотя судьба была против него.
Лют прекрасно сознавал опасности, грозящие подводникам, хотя никогда в этом не признавался. Но именно поэтому он порекомендовал перевести своего бывшего первого вахтенного офицера Готтфрида Кёнига в преподаватели. Кениг вспоминает: «Благодаря Люту, я был назначен на учебную лодку в Данциге. В то время это не слишком отвечало моим желаниям, но в действительности Лют спас мне жизнь, так как почти все лодки, находившиеся в строю, после 1944 года погибли в море».
Лют прослужил в Мемеле с января по июль 1944 года. 15 июля он был назначен командиром дивизиона в Военно-морской школе Мюрвик, которую сам кончил 10 лет назад. В течение 2 месяцев службы на этой должности он был дважды повышен в звании. Сначала 1 августа он стал фрегаттен-капитаном, а 1 сентября – капитаном цур зее (капитаном 1 ранга). Именно второе производство сделало Люта самым молодым капитаном 1 ранга в Кригсмарине. Ему исполнилось всего 30 лет. Он должен был получить это звание, чтобы Карл Дениц имел возможность назначить его на должность начальника Морской школы, хотя этот пост обычно занимал адмирал.
Однако такая стремительная карьера не могла остаться незамеченной. Офицеры-подводники ревниво следили за продвижением товарищей, и всегда находился тот, кто считал себя обойдённым и обиженным. В отношении Люта в этой роли выступил Ганс Иббелькен, командир U-179, который в 1938 годы даже был командиром флотилии, где служил Лют. По мнению Петерсена, дело заключалось не в том, что Иббелькен был старше Люта или сам метил на эту должность. Иббелькен давно имел зуб на Люта. В 1942 году они оба патрулировали в Южной Атлантике. Когда Иббелькен радировал о потоплении британского парохода «Эдвайзер» у побережья Южной Африки, Лют сообщил, что видел, как англичане ведут это судно на буксире.
Однако Дениц сказал Люту: «Не обращай внимания. Если кому-то это не нравится, я могу сделать тебя адмиралом». И он всё-таки назначил Люта начальником школы. «В те дни это было очень просто», – грустно заметил Петерсен, пересказывая эту историю.
Новая должность Люта ни в коей мере не была синекурой. Морская школа являлась старым и уважаемым заведением, война ничего в этом плане не изменила. Однако война и военный опыт сделали некоторые перемены неизбежными. Учебные программы были изменены так, чтобы в них остались самые необходимые предметы. Верховая езда и фехтование в 1944 году были просто неуместны. Отделения школы были открыты в соседних местечках Мейервик, Хусум, Шлезвиг, Гелингехафен, так как потребность в офицерах-подводниках выросла. В качестве начальника Лют отвечал за подготовку сотен кандидатов на офицерское звание. В большинстве своём они не прошли бы строгого довоенного отбора. Никто из них не ожидал от службы ничего, кроме плена или смерти. Трудно было поверить, что 10 лет назад Лют сам был одним из таких юношей, но с тех пор всё полностью изменилось.
17 сентября Лют сменил на посту начальника школы контр-адмирала Вальдемара Винтёра. Одним из первых офицеров, с которым Лют встретился после своего назначения, был молодой лейтенант Карл Петер, которому нужно было помочь подыскать жилище. «Я был командиром дивизиона в Морской школе, и только что женился. Мы с женой жили во Фленсбурге. Хозяйка квартиры потребовала, чтобы мы съезжали, когда заметила, что моя жена ждёт ребёнка. Мы оказались в очень трудном положении. Я пошёл к Люту и попросил его помочь нам найти новую квартиру. Так мы с ним встретились в первый раз. Он помог нам и вскоре стал первым гостем в нашем маленьком гнёздышке». Лют прекрасно понимал положение Петера. 7 ноября у них с Ильзе родился ещё один ребёнок. Это был сын, которого назвали Ян.
Война шла к своему неизбежному концу. Германия была обречена, хотя и продолжала сражаться. На западе Европы высадились союзники. Кто-то попытался убить Гитлера. Франция была освобождена. Русские вторглись в Германию с востока. И всё-таки немцы сражались. Война на море фактически закончилась в тот день 1943 года, когда Дениц отозвал свои лодки из Северной Атлантики. Однако подводные лодки продолжали действовать до самого последнего дня, они топили суда и гибли сами. Чудо-оружие, о котором молили подводники, так и осталось миражом. Подводные лодки, способные оставаться под водой неделями, способные развивать под водой 20 узлов, невидимые для радара, – они так и остались на чертёжных досках.
В марте 1945 года в море погибли 33 подводные лодки. Авангарды американской Первой армии захватили плацдармы на Рейне, и к концу месяца дивизии американских Первой, Третьей и Девятой, а также британской Второй и канадской Первой армий вторглись на территорию Германии. В апреле погибли 53 лодки, а несколько дивизий Красной Армии ворвались на окраины Берлина, загнав правительство в бетонные бункера. На запад хлынули беженцы, многие из которых были этническими немцами. Родители Вольфганга Люта, Август и Эльфрида, и его сестра Вера сумели покинуть Позен 20 января, за несколько дней до появления русских. Они поодиночке добрались до Франкфурта-на-Одере. Эльфрида ехала на автомобиле, Вера на автобусе, а Август на грузовике. Потом они все вместе добрались на поезде через Берлин до Нойштадта, где им разрешили устроиться в жилом комплексе ВМФ.
Total verloren. Полный крах. Ни один здравомыслящий военный не мог думать иначе, даже Лют. Но, вероятно, он продолжал во что-то верить наперекор очевидному. Карл Петер в своей автобиографии описывает случай, имевший место в конце 1944 года во время наступления в Арденнах. «В декабре, незадолго до Рождества, последний луч надежды внезапно осветил сумрачные дни. После первых успехов нашего наступления Вольфганг Лют собрал кадетов Морской школы под деревьями на берегу. И там, в снегу, под свет сигнальных ракет, он произнёс зажигательную речь, которая вдохновила все слушателей. В нас снова зародилась надежда. Я сейчас спрашиваю себя: а верил ли сам Лют в то, что говорил нам так искренне? Я думаю – да».
Снова церемония, хорошо отрежиссированная, вызвавшая потрясающий эффект. Драматическая обстановка невольно напоминала ритуальные собрания первых дней Рейха. Здесь был Лют, способный воодушевить людей, дать им надежду, когда реальность внушала лишь отчаяние и горе. Лют в эту ночь превзошёл сам себя. Но реальность быстро гасит воспламенённые надеждой сердца, и в конце концов улетучился последний призрак надежды. В феврале 1945 года наступление захлебнулось, и германские войска были отброшены дальше в пределы Фатерланда. «Часть кадетов была отправлена в армию, остальные остались в школе, чтобы готовиться к последней битве. Несколько юношей даже погибли в последние недели войны».
К весне линия фронта проходила уже недалеко от Фленсбурга, поэтому главный корпус Морской школы был превращён в госпиталь. Рейх рассыпался, немецкие города лежали в руинах, границы были прорваны, последние ошмётки чести потеряны, таяли остатки гордости. В своём бетонном бункере Адольф Гитлер вёл воображаемые бои, командуя призрачными армиями, тогда как его реальная армия была разгромлена и отступала на всех фронтах. В один из последних моментов просветления он собрал в кулак свою волю и назначил преемника. Сменить Гитлера в этом клокочущем водовороте должен был Карл Дениц.
30 апреля Гитлер застрелился в своём бункере. Дениц в это время находился в воздухе. 20 апреля он эвакуировал ставку Верховного Командования. Когда Дениц стал фюрером, он находился в Плене. 2 мая он прибыл во Фленсбург, разместив своё правительство в здании Sporthalle (спортивной гимназии) Морской школы. Сам Дениц поселился в особняке коменданта вместе с Лютом, его женой, четырьмя детьми и братом Иоахимом.
Именно из Sporthalle Дениц отдал свой знаменитый последний приказ подводным лодкам. «Мои подводники, вы сражались, как львы». Война на море потеряла всякий смысл, она превратилась в бесполезную бойню, объяснил адмирал. Все подводники могут гордиться своими делами. Они сражались отлично, не жалуясь ни на что. Они могут сложить оружие с честью. Все подводные лодки, находящиеся в море, должны следовать в ближайший порт союзников и сдаться.
Большая часть подводных лодок так и поступила, но далеко не все. Часть капитанов желала сражаться дальше. Многие затопили свои лодки в бухтах и заливах северной Германии. Две лодки направились в Аргентину. При этом мгновенно распространились слухи, что на борту второй из них – U-977 – туда прибыл Гитлер.
Один из офицеров, Герман Раш, 6 мая привёл в гавань Фленсбурга целую флотилию сверхмалых подводных лодок. Он сообщил Люту, самому старшему офицеру, которого ему удалось отыскать, что его подразделение готово сражаться до последней капли крови. Как пишет Жан Ноли в книге «Адмирал волчьих стай», Лют назвал Раша пиратом и приказал ему «убираться к чёрту». Это был нервный срыв человека, который всегда считал грубость качеством, недостойным офицера. Но в тот день, когда появился Раш, Лют с утра был вынужден слушать грохот бомб, сброшенных самолётами союзников. У них с Деницем был очень тяжёлый день, а вдобавок Раш жевал огромную сигару – как раз того сорта, который любил Лют, но больше не мог достать.
Германия подписала безоговорочную капитуляцию перед союзными державами 8 мая 1945 года. Но и после этого в стране продолжал царить хаос. Оба фронта самоликвидировались, и неуправляемые группы солдат бродили по всей стране. Беженцы хлынули из оккупированных Советами восточных областей Германии, сначала тысячами, а потом миллионами. Ситуация в районе Фленсбурга была не лучше. Начались побеги пленных из местного рабочего лагеря Рейха. Говорили, что они собираются мстить всем.
Фленсбург находился в британской зоне оккупации. Британское командование, обеспокоенное угрозой общему порядку, разрешило Люту, как местному командующему, расставить немецких часовых по периметру Морской школы. Он отобрал часовых из охранного батальона Деница, подразделения, сформированного для охраны правительства. Батальон состоял из подводников, им командовал корветтен-капитан Петер Кремер. В своём письменном приказе Лют приказывал: «Сначала требуйте пароль, а потом стреляйте».
Карл Петер разговаривал с Лютом в воскресенье 13 мая. «Мы встретились в коридоре школы рядом с моим классом. Лют стоял передо мной бледный, с запавшими щеками, его глаза ввалились от недосыпания. Однако он по-прежнему был готов помочь любому». Второй раз в течение года Петер был вынужден просить помощи Люта для урегулирования жилищного вопроса. Британский офицер приказал ему и его семье очистить комнату, чтобы в ней смогли разместиться англичане. Лют, несмотря на свои собственные проблемы, урвал немного времени, чтобы подыскать ночлег ему и пяти другим изгнанным семьям. (Бывшая комната Петера простояла пустой следующие 11 месяцев.)
Петер описывает человека, не спавшего по несколько дней подряд. В то время как все вокруг рушилось, Лют должен был обеспечивать работу правительства Деница, держать в порядке вверенную ему Морскую школу и заботиться о своей семье, которая насчитывала 6 человек. Вероятно, его голова была забита и другими вещами. Может быть, лишь тогда Люту открылась чёрная сторона национал-социализма – концентрационные лагеря, газовые камеры, штабеля трупов, подготовленные к сожжению, – и все камнем лежало у него на сердце.
После разговора Лют и Петер разошлись в разные стороны. Им предстояло ещё многое сделать, и времени на разговоры у них не было.
Но история на этом не кончается. Пока не кончается.
Глухая ночь во Фленсбурге, ветер, дождь, холод. Часовые медленно бродят взад-вперёд вдоль ограды Морской школы. Они промокли, глаза слипаются, и каждый нервничает, потому что отдан приказ стрелять по нарушителям. Их пугают странные звуки, долетающие из темноты.
Часового, охранявшего северо-западный угол, звали Матиас Готтлоб. Ему исполнилось всего лишь 18 лет. Он был слишком молод для такой службы, но сержант Карл Франц все равно назначил его в караул. Готтлоб нервничает сильнее других, он стоит на главной аллее между самой Морской школой и Sporthalle, так называемом «Чёрном пути». Он должен останавливать и спрашивать пароль у самых старших офицеров, если они идут из одного здания в другое. Вся дорожка ему не видна из-за темноты и окружающих её деревьев, где можно слышать винтовочные и пистолетные выстрелы. Прошла уже неделя после заключения перемирия, и Готтлоб находится совсем недалеко от штаб-квартиры главы Рейха, однако стрелять могут и здесь.
Готтлоб шагает вперёд и назад, мокрый шлак хрустит у него под сапогами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28