— Падильо тоже. Забавное совпадение, не правда ли?
Глава 22
С Падильо мы встретились в десять утра и провели час, решая проблемы, знакомые тем, кто взялся продавать еду и питье людям, особо не нуждающимся ни в первом, ни во втором. Мы прошлись по списку заказов, и Падильо высказал пару-тройку предложений, которые могли сэкономить нам тысячу, а то и более долларов в год. Мы вызвали герра Хорста и обсудили поведение официанта, который уже несколько раз забывал, когда он должен приходить на работу.
— Думаю, он пьет, — предположил герр Хорст, добавив: — Втихую.
— Какой уж это секрет, если вам об этом известно, — покачал головой Падильо.
— Он — хороший официант, — вступился я за своего работника. — Дадим ему еще один шанс, предупредив, чтобы более он не ждал поблажки.
— Толку от этого не будет, — уперся Падильо.
— Зато чувствуешь себя таким благородным.
— Я поговорю с ним, — пообещал герр Хорст. — В последний раз.
Мы обсудили меню на неделю, решили воспользоваться услугами нового оптового торговца, поговорили о достоинствах и недостатках двух схем медицинского страхования наших сотрудников и остановили свой выбор на одной и согласились с предложением герра Хорста включить в программу ежевечернего эстрадного концерта короткие рекламные объявления. Я один не управился бы с такой работой и за неделю.
Герр Хорст откланялся и прислал нам кофе. Падильо сидел за столом, я — на диване.
— Как твой бок? — спросил я.
— Лучше, но сегодня нужно сменить повязку.
— Поедем к доктору?
— Нет. Сильвия справится сама.
— И с удовольствием. Ей нравится ухаживать за тобой.
— Кому-то она станет отличной женой.
— Я думаю, она уже написала на листочке «Миссис Майкл Падильо», чтобы посмотреть, как это выглядит.
— Для этого я слишком стар, а она — молода.
— Она полагает, что ты в расцвете сил.
— Расцвет миновал десять лет назад. Еще чуть-чуть, и мне понадобится сиделка.
— Она — милая девушка. Едва ли ты найдешь лучше. Падильо закурил.
— Я-то нет. А вот она может найти. Он встал, подошел к бюро, выдвинул ящик. Заглянул в него, но, не найдя ничего интересного, задвинул. Выдвинул второй. Думал он, похоже, совсем о другом.
— Давай прогуляемся, — и он резко задвинул второй ящик.
— Тебе надо куда-то пойти или не хочется в такой день сидеть в помещении?
— Мы осмотрим сад на крыше «Роджер Смит».
— Хорошо.
Мы предупредили герра Хорста, что вернемся, и пешком дошагали до одиннадцатиэтажного отеля «Роджер Смит», возвышающегося на углу Восемнадцатой улицы и Пенсильвания-авеню. Напротив, в здании с историческим номером 1776, располагалось Информационное агентство Соединенных Штатов.
Отели компании «Роджер Смит» есть и в других городах. К примеру, в Стэнфорде, Уайте Плейнс и Нью-Брансуике. Рассчитаны они на туристов и коммивояжеров со средним доходом. В Вашингтоне «Роджер Смит» особенно популярен, потому что находится в полутора кварталах от Белого дома, а стоимость номера не так уж и велика даже во время Фестиваля цветущих вишен.
На лифте мы поднялись на десятый этаж, а затем — по ступенькам — к стеклянной двери, закрытой на задвижку. Отодвинули ее, открыли дверь и вышли в сад на крыше.
Со стороны Пенсильвания-авеню темнел полукруглый навес для музыкантов, которые играли в летние вечера для тех, кто хочет потанцевать или просто поднялся на крышу, чтобы полюбоваться ночным Вашингтоном. Танцплощадку устилали мраморные плиты, у бетонного куба с лифтовыми механизмами стояли сдвинутые в одно место стулья. На уровне груди крышу обегал бетонный же парапет. Дальше по Пенсильвания-авеню серела громада Экзекьютив Офис Билдинг, в котором когда-то хватало места не только государственному департаменту, но и министерству обороны, со временем перекочевавшему в Пентагон.
В раскраске крыши преобладали красный, желтый и синий цвета, создающие атмосферу нескончаемого праздника. Падильо и я облокотились на парапет и посмотрели вниз.
— Димек справится без труда, — изрек Падильо.
Действительно, перекресток Семнадцатой улицы и Пенсильвания-авеню лежал как на ладони. А парапет служил отличной опорой для ружья.
— Он уже побывал здесь?
— Димек?
— Да.
— Приезжал вчера. Я говорил с ним поздно вечером, после того, как Маш привез ему ружье.
— Какое?
— Как он и хотел. «Винчестер», модель 70.
— А почему оно потребовалось ему так рано?
— Истинная причина в том, что он хочет пристрелять его. Но предлог он назвал другой. Вроде бы ему нужно определиться, как спрятать ружье, когда понадобится принести его сюда.
— А ты уже решил, как остановить его?
Падильо вновь посмотрел на авеню.
— Думаю, да. Все будет зависеть от того, как пойдут дела у тебя. Сможете ли вы освободить Фредль.
— Ты уже определил наши исходные позиции?
Падильо кивнул.
— Хардман заедет за тобой и Магдой в одиннадцать. Затем вы, пикап и фургон поедете следом за Сильвией от торговой миссии. Маш и я будем кружить по городу в его машине. Прайс остается в холле с двух часов до тех пор, пока Димек не поднимется на крышу.
— То есть в половине третьего или чуть позже.
— Осмотр достопримечательностей начнется ровно в два. Машины отъедут от торговой миссии. Сильвия и Фредль должны быть в ваших руках примерно в половине второго. То есть ты успеешь приехать сюда.
— Ты хочешь, чтобы я взял кого-нибудь с собой? Хардмана?
— Нет.
Я взглянул на часы.
— Мне пора в банк. Хардман приедет на ленч... и за деньгами.
— Хорошо. Я дал телеграмму в Цюрих. Деньги должны прибыть завтра. Так что твои затраты я возмещу.
По лестнице мы спустились на десятый этаж, а затем — на лифте в вестибюль. На такси доехали до моего банка. Я выписал чек на пятнадцать тысяч долларов и зашел подписать его к вице-президенту, чтобы получить наличные без лишней суеты. Ему, конечно, не хотелось выдавать такую сумму, но он не подал и виду, сложил деньги в большой конверт и вручил мне.
— Покупаете недвижимость, мистер Маккоркл? — спросил он.
— Проигрался в карты, — ответил я и отбыл под его укоризненным взглядом.
Когда мы пришли в салун, Хардман уже ждал в моем кабинете.
Со словами: «Извините, что опоздал», — я протянул ему конверт.
Он заглянул внутрь, довольно кивнул и засунул его в просторный накладной карман пальто.
— На ленч остаться не могу. Слишком много дел.
— Но стаканчик-то пропустите?
— Только если один.
Я снял трубку и попросил принести три «мартини».
— Или вам шотландского? — спросил я Хардмана. Тот мотнул головой.
— "Мартини" даже лучше.
— Телефоны готовы? — спросил Падильо.
— Их как раз устанавливают.
— Когда закончат?
Хардман взглянул на часы.
— Минут через сорок.
— Селекторная связь не подведет?
— С какой стати? Мы должны задействовать четыре телефона, в моей машине, Маша, в фургоне и пикапе, так?
— Так.
— Маш и я приедем за вами сюда?
Падильо посмотрел на меня. Я пожал плечами.
— На квартиру Мака.
— Как скажете, — Хардман не возражал.
Принесли «мартини», и Хардман рассказал нам о своих успехах. Пикап и фургон перекрасили, белые комбинезоны он достал, телефоны устанавливались. Тюльпан, Веселый Джонни и Найнболл держались подальше от бутылки. Мы обговорили время, когда он должен заехать за мной и Магдой, и он заверил нас, что все понял.
Допив «мартини», мы последовали за Хардманом в зал, где посетители избавлялись от похмелья, нажитого за уик-энд. Я здоровался с завсегдатаями и представлял им Падильо. В салуне мы оставались до половины четвертого, а затем поехали ко мне. Я открыл дверь ключом и подождал, пока Сильвия снимет цепочку.
— Все тихо? — спросил я.
— Так точно.
— Нервничаете? — добавил Падильо.
— Есть немного.
— Мы ненадолго отъедем, но вечером составим вам компанию, — пообещал он.
Ровно в четыре мы с Падильо спустились вниз и подождали Хардмана и Маша. Я сел в «кадиллак» Хардмана, Падильо — в «бьюик» Маша. На углу «бьюик» повернул направо, а Хардман налево, Он снял трубку и послал сигнал телефонистке. Машину он вел левой рукой, правой прижимая трубку к уху.
— Говорит Уай-эр 4-7896. Мне нужна селекторная связь со следующими номерами, — он назвал еще три номера с теми же буквами. — Да, да, побыстрее.
Трубку положил, и мы продолжили путь к Джорджтауну.
— Мы куда-нибудь едем? — спросил я.
— Нет, просто кружим по городу. Или вам нужно в какое-то место?
Я отрицательно покачал головой.
Мы выехали на Висконсин-авеню, когда зажужжал телефон. Хардман взял трубку.
— Говорит Уай-эр 4-7896. Благодарю, — он протянул трубку мне. — Готово. Назовитесь и скажите им, где находитесь.
— Говорит Маккоркл. Мы на Висконсин-авеню у перекрестка с Ти-стрит, едем на север.
— Говорит Падильо. Мы на Коннектикут-авеню и Эс-стрит, едем на север.
— Говорит Тюльпан. Мы на Джорджия-авеню и Кеннеди-стрит и едем на юг.
— Говорит Веселый Джонни. Я на перекрестке Четырнадцатой улицы и Колумбия-роуд. Поворачиваю на Четырнадцатую и еду на юг.
— Не выключайте связь, — я повернулся к Хардма-ну. — Все нормально.
— Пусть продолжают говорить. Встретимся через двадцать минут на пересечении Небраска-авеню и Милитэри-роуд.
— Так им очень далеко ехать.
— Ничего. За это им и платят.
— Встречаемся на пересечении Небраска и Милитэри-роуд через двадцать минут. В четыре сорок ровно. Как меня поняли?
— Говорит Падильо. Поняли и поворачиваем.
— Говорит Веселый Джонни. Мама миа! Летать я еще не научился!
— Это Тюльпан. Я подъеду.
— Они все поняли, — сообщил я Хардману.
— Пусть не кладут трубки.
— Не кладите трубки. Продолжайте говорить.
Мы повернули направо, держа курс на Небраска-авеню. Долго стояли на перекрестке с Коннектикут-авеню, потом добрались до Небраска и неспешно поехали по ней к Милитэри-роуд. Мимо нас проскочил белый фургон, вслед за ним — пикап того же цвета. Обе машины с надписью "Транспортная компания «Четыре квадрата» на дверцах. «Бьюик» Маша вырулил из боковой улицы. Он помахал нам рукой, я ответил ему тем же.
Хардман взял у меня трубку.
— На сегодня все, — и дал команду телефонистке отключить телефоны.
— Отработали они отлично, — заметил я.
— Завтра будет не хуже, — заверил меня Хардман.
Он отвез меня домой.
— Есть еще какие-нибудь дела?
— Думаю, что нет.
— Тогда до завтра.
— Где вас искать, если возникнет такая необходимость?
— По этому телефону или у Бетти.
Подъехал Маш. Падильо вылез из кабины, и мы вместе поднялись на лифте. Затем Сильвия наложила на рану Падильо свежую повязку, я смешал коктейли, и мы включили телевизор, ожидая выпуска новостей, выходящего в эфир в половине седьмого. О прибытии Ван Зандта комментатор не упомянул.
В семь Падильо позвонил Магде Шадид, Филипу Прайсу и Димеку. Несколькими короткими фразами дал им последние инструкции.
Потом вернулся к дивану и сел рядом с Сильвией.
— Вы звонили сегодня в полицию?
— Да.
— Они что-нибудь нашли?
— Нет. Не могут определить, какая машина сбила папу.
— От вас им что-либо нужно?
— Нет. Я уже договорилась об отправке тела домой, — голос ее ни в малой степени не дрожал.
— Вы должны сообщить близким, как у вас дела?
— Я дала телеграмму маме с этого телефона, — Сильвия повернулась ко мне. — Счет я оплачу.
— Забудьте об этом, — замахал я руками.
— Пистолет все еще при вас? — спросил Падильо.
— Да.
— Завтра возьмите его с собой. Вы сможете его спрятать? В бюстгальтере или где-то еще?
Сильвия чуть покраснела.
— Смогу. Он мне понадобится?
— Не знаю, — ответил Падильо. — Но пусть будет при вас.
Зазвонил телефон. Я взял трубку.
— Можете поговорить с женой, — порадовал меня Боггз.
— Фредль?
— Да, дорогой.
— С тобой все в порядке?
— Да, только немного устала и...
Трубку у нее отобрали, и вновь заговорил Боггз:
— Падильо у вас?
— Да.
— На завтра все готово? Время вы не перепутаете?
— Нет.
— Хорошо, — он запнулся, вероятно, не зная, что сказать. — Наверное, мы не в таких отношениях, чтобы мне желать вам удачи.
— Наверное, нет.
— Тогда спокойной ночи.
Я положил трубку.
— Звонил Боггз.
— Как Фредль?
— Говорит, что все нормально. Жалуется на усталость.
— А чего хотел Боггз?
— Никак не мог решить, желать нам удачи или нет.
Глава 23
Будильник зазвонил в восемь утра. Я его выключил и положил окурок в большую керамическую пепельницу на столике у кровати. За ночь их набралось тридцать семь штук. Окурки я пересчитал двадцать минут тому назад. Проснулся я в три часа и, глядя в потолок, понял, что сна более не будет и мне предстоят пять часов бодрствования в постели. Моя компания не доставила мне особого удовольствия. Я был известной занудой. Много говорил и мало слушал, жалость к себе постоянно переполняла меня, а вину за собственные ошибки я старался переложить на других. Я старел. И слишком много пил.
Под такие рассуждения я взял новую сигарету, чиркнул зажигалкой, поднялся и пошел в ванную, почистил зубы, выпил стакан воды и долго смотрел в зеркало. Личность, которую я увидел там, мне не понравилась, а потому я вернулся в спальню, раскрыл второй том воспоминаний мистера Папюса и попытался увлечься его рассказом о соблазнении служанки. Но четверть часа спустя отложил книгу, поскольку прочитанное сразу же улетучивалось у меня из головы. Полежал, уставясь в потолок. Выключил свет, снова зажег, но все мои старания ускорить бег времени пошли прахом. Минуты тянулись и тянулись, а мне не оставалось ничего иного, как коротать часы, не прибегая к рецепту мистера Синатры, рекомендовавшего таблетки, молитву или бутылку виски.
После звонка будильника мне с трудом удалось одеться, ибо прошедшая ночь состарила меня на десять, а то и на двадцать лет. А потом я прошел в гостиную, где уже сидел Падильо с чашечкой кофе и сигаретой, которая, похоже, не доставляла ему ни малейшего удовольствия.
— Привет, — поздоровался я.
Он что-то пробурчал в ответ, и я проследовал на кухню, насыпал в чашку ложку растворимого кофе и залил его водой.
Выпив первую чашку, я незамедлительно наполнил ее.
— Пистолет у тебя? — спросил Падильо.
— Угу.
— А патроны?
— Патронов нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24