Прайс махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.
— Пока все так неопределенно. Поневоле в голову лезут разные мысли.
— Хорошо, перейдем к деталям, чтобы вам понапрасну не ломать голову. Общая схема такова: Магда, Маккоркл и я поедем за женой Маккоркла, когда вы двое будете готовить покушение. Куда мы поедем, пока неясно, потому что мы не знаем, где ее держат. Это единственная неопределенность. К сожалению, пока мы ничего не можем изменить. А вот с вами все ясно, — Падильо не спеша достал сигарету, закурил. — Главная наша цель — спасти миссис Маккоркл. Побочная — выставить банду Ван Зандта на всеобщее посмешище, рассказать всем, что они заплатили семьдесят пять тысяч долларов за убийство своего премьер-министра, причем заплатили мошенникам.
— Это уж перебор, — пробурчал Прайс.
— Чего вы ждете от них в случае провала покушения? — спросил Димек. — Они побегут в Общество потребителей и напишут жалобу?
— Нет, все гораздо проще. Ты, Димек, задергаешься.
— В каком смысле?
— Представим себе, что Ван Зандт убит. Где гарантии того, что ты получишь оставшиеся деньги? Их нет. А почему африканцам просто не намекнуть властям, чтобы те поискали некоего Димека и задали ему пару-тройку вопросов? Если ты скажешь, что тебя наняли те самые африканцы, кто тебе поверит? Надеюсь, всем понятно, что за этим последует?
Падильо вновь помолчал.
— И вот что ты, Димек, сделаешь. Попросишь у них письмо, содержащее все подробности вашего соглашения. На их официальном бланке, с подписью Ван Зандта, засвидетельствованной Боггзом и Даррафом, с печатью.
— Мой Бог! — ахнул Прайс.
На лице Димека отразился скепсис. Те же сомнения посетили и меня.
— А зачем нужно такое письмо?
— Страховка, — пояснил Прайс. — Если они укажут в письме, что наняли тебя убить их премьер-министра, ему цены не будет. Разумеется, после покушения они выкупят письмо.
— Не так уж они глупы, — покачал головой Димек.
— Есть ли у них основания сомневаться в том, что ты убьешь Ван Зандта? — спросил Падильо.
Димек посмотрел на него. Лицо его, как у хорошего игрока в покер, не выражало никаких чувств.
— Нет.
— Вот и отлично. Пока весь риск ты берешь на себя. И хочешь разделить его с ними. Тебе нужно знать наверняка, что они заплатят. Письмо ты вернешь после того, как убьешь премьер-министра и получишь остаток причитающегося тебе вознаграждения.
— Я же могу скопировать его, благо ксероксов хватает, — упирался Димек.
— С официальной сургучной печатью — нет.
— У кого будет храниться письмо? — спросил Димек.
— У тебя, до той поры, пока мы не вызволим миссис Маккоркл.
— Ну и выдумщик вы, Падильо, — покачал головой Димек. — А что случится с письмом потом?
— Оно попадет в руки Прайса.
— Так вот для чего я понадобился, — протянул англичанин.
— Совершенно верно.
— Я отдам письмо моим работодателям, а уж те познакомят с его содержимым весь мир.
— Именно так. Англичане выигрывают на этом больше всех. Вы отдаете письмо им, а они поднимают скандал.
— Кто обращается с этим предложением к африканцам? — спросил Димек.
— Ты.
— Что я должен им сказать?
— Мы, мол, не верим, что они освободят Фредль Маккоркл после покушения, и нам нужны четкие гарантии, что будет так, а не иначе. Письмо служит такой гарантией. Они получат его назад, когда освободят миссис Маккоркл. И второе, ты скажешь, что нервничаешь и тоже нуждаешься в гарантиях оплаты. Письмо годится и для этого.
— Письмо они вручат мне? — уточнил Димек.
— Да.
— А потом я отдам его Прайсу, который использует его с наибольшей выгодой?
— Ты все понял правильно.
— Фантастика! — воскликнула Магда. — Настоящая фантастика. И ты еще будешь утверждать, что более не работаешь, Майкл?
— Если б я работал, то отдал бы письмо не англичанам.
— Это так. Но остается одно слабое звено, не так ли?
— Остается.
— И состоит оно в том, что миссис Маккоркл необходимо вызволить до покушения.
— Потому-то нам и нужно письмо. Если мы не найдем ее, они ничего не смогут с ней сделать. Им придется обменять ее на письмо.
Прайс поднялся, заходил по комнате.
— Позвольте мне просуммировать сказанное ранее. Но прежде вот о чем. Если я не ошибаюсь, эта операция при благоприятном исходе будет поставлена мне в заслугу, так?
— Естественно, — невозмутимо ответил Падильо. Ноток иронии в его голосе я не заметил.
— Значит, получается следующее. Димек заявляется к людям Ван Зандта. Говорит, что ему нужно письмо, с подписью и печатью, в котором будет указано, что его наняли убить премьер-министра, время и место покушения, а также причитающееся ему вознаграждение — семьдесят пять тысяч долларов. Я правильно все понял?
— Правильно, — подтвердил Падильо.
— А необходимость написания вышеупомянутого письма заключается в том, что Димек тревожится. Не только о тех деньгах, что африканцы должны ему выплатить после покушения, но и за свое будущее. А вдруг они в последний момент передумают и натравят на него полицию. Волнуетесь и вы с Маккорклом, так как у вас нет уверенности, что африканцы вернут миссис Маккоркл живой и невредимой. При наличии письма ситуация значительно упрощается. Тем более что для вас, Падильо, после убийства премьер-министра письмо станет ненужным клочком бумаги, ибо вы участвовали в подготовке покушения.
— Совершенно справедливо, — кивнул Падильо. — Если Ван Зандта убьют, а письмо окажется у меня, они не станут церемониться со мной.
— Кто — они? — спросил я.
— Мои прежние работодатели... или нынешние Прайса.
Прайс довольно хмыкнул.
— Истинно так. Но если покушение провалится, а вы каким-то образом выцарапаете миссис Маккоркл, вот тогда я передам письмо моему правительству, которое и разоблачит Ван Зандта и его дружков перед прессой, ООН и всем миром.
— Именно это нам и нужно.
— Осталось только добыть это письмо, — вставил Димек.
— Да. Но тебе придется соблюсти весь ритуал. Подняться на крышу отеля, потому что они могут следить за тобой. Если что-то пойдет не так и мы не сможем вызволить Фредль до того момента, как покажется машина Ван Зандта, ты будешь стрелять. Ибо в этом случае другого способа спасти миссис Маккоркл я не нахожу.
— А если вы ее вызволите? — спросил Димек.
— Тогда ты отдашь письмо Прайсу.
— Значит, я буду ждать его в отеле?
— Вы подниметесь с ним на крышу.
— Одно маленькое уточнение, Майкл, — подала голос Магда.
— Да, дорогая?
— Вероятно, если все пройдет, как ты задумал, африканцы не выплатят нам второй половины вознаграждения. Откуда же возьмутся деньги?
— Из моего кармана.
— Должно быть, ты преуспел в торговле оружием.
— Она приносит неплохую прибыль.
— Раз уж заговорили о деньгах...
Не дав Прайсу закончить фразу, Падильо похлопал по «дипломату».
— Они здесь.
Он щелкнул замками, откинул крышку и протянул каждому из троицы по пачке денег. Затем закрыл «дипломат», встал и направился к двери. Я присоединился к нему. Взявшись за ручку, Падильо обернулся.
— Держитесь поближе к телефону. Вечером я вам позвоню.
Они лишь молча кивнули, сосредоточенно пересчитывая банкноты.
Глава 20
Мы спустились по лестнице, вышли на Седьмую улицу, зашагали к нашей машине. Падильо посмотрел на часы.
— Для завтрака уже поздно, для ленча — рановато. Какие будут предложения?
— Неплохо бы выпить, но сегодня воскресенье.
— А где найти бар, где не слишком чтут законы?
— Лучше нашего салуна не придумаешь.
— Туда мы и поедем.
Воскресная служба еще продолжалась, а потому машин существенно поубавилось. По Эйч-стрит мы доехали до Семнадцатой улицы, когда Падильо предложил взглянуть на отель «Роджер Смит».
Я повернул налево, к Пенсильвания-авеню, затем направо.
— Кортеж Ван Зандта поедет этим же путем.
Падильо придвинулся к окну и посмотрел на сад, расположенный на крыше отеля.
— В это время года он закрыт, не так ли?
— Конечно.
Мы повернули направо, на Восемнадцатую улицу, и доехали по ней по пересечения с Коннектикут-авеню. Каким-то чудом свободное место у тротуара нашлось напротив нашего салуна. В зале я включил один ряд ламп, но если стало светлее, то ненамного. К бару мы продвигались, то и дело натыкаясь на стулья. Падильо прошел за стойку и зажег подсветку бутылок и раковин.
— Что будем пить?
— Даже не знаю.
— "Мартини"?
— Почему бы и нет.
— С водкой?
— С джином.
— Льда добавить?
— Не надо.
Он быстро смешал коктейли и поставил передо мной полный бокал.
— Этот нектар поможет тебе избавиться от той печали, что хотела излечить Магда.
— Держу пари, повеселиться с ней можно.
— Она еще и прекрасно танцует.
— Ты вот говорил, что с пистолетом она на «ты».
— Можешь не сомневаться.
— То есть ее мастерство сослужит нам хорошую службу, когда мы поедем за Фредль?
— При условии, что и на следующей неделе она будет играть в нашей команде.
— А будет?
— Не знаю. Поэтому тебе лучше поехать с ней.
Я кивнул.
— Собственно, я и хотел это предложить.
Падильо пригубил свой бокал.
— После того, как ты вызволишь свою жену и отвезешь ее в безопасное место, я бы хотел, чтобы ты подъехал к «Роджер Смит».
— Возможны сюрпризы?
— Не исключено.
Я попробовал «мартини». Смешивать коктейли Падильо не разучился.
— Ты думаешь, они напишут письмо?
— Если Димек как следует их прижмет. Сядет напротив с привычным для него видом — «я не сдвинусь с места, пока вы это не сделаете», и едва ли они устоят. Да и особого выбора у них нет.
— Для него это письмо — страховка.
— Хорошо бы и ему держаться того же мнения. Потому что он может просто рассказать африканцам, как мы хотим использовать их письмо.
— Я уже думал об этом. Но в этом случае он ничего не выгадывает.
— Будем надеяться. Я также надеюсь, что и Прайс теперь не будет охотиться за мной.
— Скорее всего нет, но ты что-то уж очень заботишься о нем, хотя не прошло и двенадцати часов, как он в тебя стрелял.
Падильо потянулся за шейкером, заглянул в него.
— Забочусь я все-таки не о Прайсе. Давай выпьем еще по бокалу, а потом пойдем и где-нибудь перекусим.
— Не возражаю.
Вновь он смешал «мартини» и разлил по бокалам.
— С Прайсом все куда забавнее, чем кажется на первый взгляд.
— Не понял.
— Письмо — письмом, но только из-за него он бы от меня не отстал.
— А что же еще удержит его?
— Сколько раз стрелял он в меня?
— Дважды.
— Он дважды промахнулся. Пять лет тому назад обе пули сидели бы во мне. Три года тому назад он бы умер до того, как нажал на спусковой крючок. Ты заметил, что я в него не выстрелил.
— Я подумал, что ты решил изобразить джентльмена.
Падильо усмехнулся.
— Дело в другом. Я не мог унять дрожь в руке.
По Коннектикут-авеню мы дошли до ресторана «Харви», где и перекусили. Затем вновь поехали на Седьмую улицу, нашли место для стоянки и поднялись в знакомую комнатенку с металлическими стульями и пыльным столом. Я спросил Падильо, не беспокоит ли его рана. Он ответил, что бок побаливает, а потому я вновь предложил ему место за столом. Сам поставил стул рядом, второй — так, чтобы положить на него ноги, и сел. И не было у нас другого занятия, кроме как ожидать прибытия гангстеров.
Появились они ровно в два, Хардман и трое негров, в строгих темных костюмах, белых рубашках, при галстуках и в начищенных ботинках. Он представил их нам и сказал им, кто мы такие.
— Это Веселый Джонни, — указал Хардман на высокого тощего негра и большим ртом и толстыми губами. Я бы дал ему года тридцать два — тридцать три. Негр кивнул нам, вытащил из кармана носовой платок, протер сиденье одного из стульев и сел.
— Это Тюльпан. — В Тюльпане, широкоплечем, коренастом, со сморщенным личиком, более всего привлекали внимание руки с длинными, нервными пальцами. Они не знали ни секунды покоя, летая от лацканов к карманам, а затем к волосам и, наконец, к узлу галстука.
Последним Хардман представил нам симпатичного мулата, которого звали Найнболл. Из всех четверых только он носил усы. Найнболл дружелюбно улыбнулся, когда Хардман назвал его имя.
— Вы будете работать с этими людьми, — подвел черту под вступительной частью Хардман. — Им же вы должны уплатить по две тысячи долларов, и я хотел бы обойтись без лишних приключений.
— Деньги будут у вас утром, — пообещал я. — Как только откроется банк.
Хардман вытащил бумажник из крокодиловой кожи, раскрыл его, достал листок бумаги.
— Работа будет стоить вам десять тысяч двести сорок семь долларов. Шесть «кусков» моим друзьям, по одному — за фургон и пикап, тысячу — моему человеку в телефонной компании, еще одну — на покраску двух автомобилей и двести сорок семь долларов — за комбинезоны и прочие мелочи.
— Придется ли нам пускать в ход ножи? — спросил Найнболл.
— Будем надеяться, что нет, — ответил Падильо.
Найнболл покивал.
— Но может возникнуть такая необходимость?
— Может, — не стал отрицать Падильо.
— Вы уже все распланировали? — спросил Хардман.
— В этих цифрах не хватает одной малости, — вставил я.
— Какой? — повернулся ко мне Хардман.
— Отсутствует ваша доля.
— Об этом мы еще поговорим, — ответил здоровяк-негр.
Падильо наклонился вперед, положил руки на стол, который заранее протер.
— Диспозиция предлагается следующая. Во вторник к половине двенадцатого утра вы располагаетесь на Массачусетс-авеню около торговой миссии. Ваши машины должны стоять так, чтобы ничего не мешало наблюдать за домом. Если там есть черный ход, поставьте в проулке фургон. Ровно в половине двенадцатого в здание войдет белая девушка. Она приедет на новом «шевроле» зеленого цвета с номерными знаками округа Колумбия. Также в половине двенадцатого вы включите селекторную связь. Насколько я понимаю, в пикапе будет Хардман, так что вы замкнетесь на него. Если девушка не выйдет из здания торговой миссии в двенадцать часов, вы войдете внутрь и выведите ее.
Падильо замолчал, но вопросов не последовало. Хардман откашлялся и добавил:
— Об этом я им уже говорил. Упомянул и о дополнительном вознаграждении, положенном в том случае, если придется идти в торговую миссию.
— Вознаграждение будет, — подтвердил Падильо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24