— О.., гм, — произнёс Найджел. Дочь миссис Пич принесла стейки.
— Вы опять куда-нибудь уходите? — спросил Найджел после небольшой паузы.
— Мне нужно написать отчёт, — ответил Аллен. — Когда это будет сделано, я думаю, что смогу пойти в ратушу.
— Для чего?
— Для практической демонстрации мины-ловушки.
— Я, может, тоже приду, — сказал Найджел. — Я смогу оттуда позвонить в офис.
— Вам придётся договориться с Коуплендами, если вы будете звонить. Телефон в ратуше соединён с телефоном ректора. Господи! Как же так! — неожиданно закричал Аллен. — Какого черта я не подумал об этом раньше!
— О чем?
— О телефоне.
— Простим ему это, — сказал Найджел Фоксу.
* * *
— Мы возьмём перерыв на полчаса, — сказал Аллен, когда была постелена скатерть и на неё поставлена бутылка портвейна, рекомендованного старым господином Пичем, — и вновь рассмотрим все основные детали.
— Почему бы и нет? — согласился Найджел, удобно расположившись за столом.
Аллен попробовал портвейн, вскинул одну бровь и закурил сигарету.
— Почтённое вино, — проговорил он. — Ну что ж, как мне кажется, основными деталями являются следующие. Джорджи Биггинс установил свою мину-ловушку между двумя и тремя часами в пятницу. Мисс Кампанула ломилась в дверь как раз около половины третьего. Джорджи был в ратуше, но, должно быть, спрятался, потому что, когда Гибсон посмотрел в окно, у рояля была поднята крышка и Джорджи нигде не было видно. Мисс Кампанула, в отличие от всех остальных, не знала, что ключ висел снаружи между пристройками. Итак, Джорджи не испытал свою “ловушку”, потому что, по его словам, кто-то пришёл. Я думаю, имеется в виду атака мисс Кампанула. Боюсь, что теперь мисс Кампанула является Джорджи в ночных кошмарах. В любом случае, он не испытал действия своей “ловушки”. Но это сделал кто-то другой, потому что шёлк вокруг дыры, проделанной пулей, вчера ночью был ещё влажным. Это значит, что-то было на подставке, возможно, ноты “Венецианской сюиты” мисс Прентайс, которые, кажется, всю прошлую неделю пролежали в ратуше. На обложке есть пятно, и это говорит нам о том, что струя воды ударила в ноты и вырвалась наружу, намочив шёлк. Теперь Джорджи быстро покидает ратушу после попытки вторжения. Он играет несколько аккордов с правой педалью, и мисс Кампанула подслушивает это его финальное исполнение. Остальные восемнадцать часов все ещё окутаны тайной, но насколько нам известно, кто угодно из участников спектакля мог прийти в ратушу. Мисс Прентайс проходила мимо, когда шла домой с исповеди, Коупленды живут в двух минутах ходьбы. Господин Генри говорит, что после встречи с Диной Коупленд он скитался по холмам большую часть этого неприятного, сырого дня. Он мог спуститься к ратуше. Старший Джернигэм, похоже, весь день охотился, то же самое делал Темплетт, но любой из них мог зайти туда вечером. Мисс Прентайс говорит, что провела вторую часть дня в молитвах в своей комнате, эсквайр говорит, что был один в кабинете. Путь по Топ-Лейн к ратуше занимает восемь минут и примерно пятнадцать обратно. В пятницу вечером у ректора была мучительная встреча в его собственном кабинете. Я сейчас расскажу. Аллен рассказал.
— Хочу отметить, — добавил он, — что, по-моему, ректор говорил правду, но получается совершеннейшая чушь, если Дина Коупленд права, думая, что там был ещё кто-то третий. Вряд ли бы мисс К, стала делать страстные авансы и вешаться на шею ректору, если бы за всей этой занимательной сценой наблюдал кто-нибудь из членов Молодёжного общества. Дина Коупленд обосновывает свою теорию тем, что она слышала, как скрипнула калитка как раз напротив кабинета, будто кто-то вышел через неё. Она говорит, что это не могла быть мисс Прентайс, потому что она за несколько минут до этого позвонила и сказала, что не придёт. Мы знаем, что мисс Прентайс была расстроена, когда ушла с исповеди. Ректор отчитал её и наложил епитимью, или что-то в этом роде, и он думает, что именно поэтому она не пришла. Это не был никто из членов кружка книголюбов. Кто же, черт побери, это был?
— Сам ректор, — тут же отреагировал Найджел. — Пошёл в ратушу коротким путём.
— Он говорит, что после того, как мисс К, ушла, он почувствовал себя полностью лишённым сил и долго сидел у камина, как старая развалина.
— Это может быть ложью.
— Да, в этом может не быть ни грамма правды, — согласился Аллен. — Но тут есть некоторые тонкости. Я сейчас вам опишу окрестности дома ректора и ещё раз повторю его рассказ.
Закончив говорить, Аллен посмотрел на Фокса.
— Да, — произнёс Фокс, — кажется, я понял вас, господин Аллен.
— Очевидно, я прав, — легкомысленно проговорил Найджел. — Это — преподобный.
— Господин Коупленд отказывается от денег, полученных в наследство от мисс Кампанула, господин Басгейт, — сказал Фокс. — Я только что беседовал с шефом. Я узнал об этом сегодня днём. Господин Генри имел разговор с эсквайром в присутствии слуг, и теперь об этом говорят все в деревне.
— Что ж, покончим с пятницей, — сказал Аллен. — Доктор Темплетт провёл большую часть ночи у постели больного. Это можно проверить. Миссис Росс говорит, что была дома. Завтра, Фокс, я попрошу вас испытать своё очарование на горничной миссис Росс.
— Очень хорошо, сэр.
— Теперь дальше. Вчера до полудня в какой-то момент водяной пистолет исчез, потому что в полдень мисс П. водила по клавишам правой рукой и использовала левую педаль. Ничего не случилось.
— Может, не сработал план Джорджи, — предположил Найджел.
— Мы собираемся через некоторое время посмотреть, сработал ли план Джорджи. Сработал он или нет, фактом остаётся то, что кто-то нашёл водяной пистолет, вынул его и спрятал, и установил на его место кольт.
— Это все могло произойти позже, — возразил Найджел.
— Я согласен с вами, — сказал Аллен, — но, полагаю, по другой причине. История доктора Темплетта, кажется, доказывает, что ящик был поставлен под окном в то время, когда они с миссис Росс были в ратуше. Миссис Росс показалось, что кто-то промелькнул за окном. Подсматривала не мисс Кампанула, потому что слуги подтвердили, что вчера после обеда она не выходила из дома. Мисс Прентайс, эсквайр, Дина Коупленд и её отец были у себя дома, но любой из них мог улизнуть на час. Господин Генри опять скитался по окрестностям. Никто из них не признал ящик за окном. Фокс спрашивал у всех, у кого только можно, и абсолютно безрезультатно.
— Это точно, — сказал Фокс. — Я думаю, убийца слонялся где-то рядом с кольтом в руках и заглянул в ратушу посмотреть, нет ли там кого-нибудь. Он видел машины на дороге и захотел выяснить, были ли их владельцы в ратуше или прошли в дом священника. Позади ратуши он был вне поля зрения, и у него было достаточно времени, чтобы убежать, если бы оказалось, что владельцы машин тоже обходят ратушу. Но они, конечно, никогда не пошли бы в том направлении. Так что он был в безопасности. Или она, — добавил Фокс, дружелюбно посмотрев на Найджела.
— Именно так я думаю, — согласился Аллен. — Теперь смотрите сюда.
Он достал из нагрудного кармана конверт, открыл его и, пользуясь пинцетом, вынул оттуда четыре мельчайших красновато-коричневых ниточки и положил их на лист бумаги.
— Имущество, отвоёванное у ящика, — сказал он Найджел стал тыкать в них пинцетом.
— Резина, — заключил он.
— Это о чем-нибудь говорит?
— Кто-то, обутый в калоши. Мисс Прентайс. О, Боже. Бьюсь об заклад, что она носит калоши. Или сама мисс К. Боже милосердный! — воскликнул Найджел. — Возможно, ректор прав — это случай самоубийства.
— Эти кусочки резины были взяты с выступающего гвоздя и неровных кусков дерева внутри ящика.
— Что ж, возможно, она топталась внутри ящика до того, как подобрала его.
— У вас бывают минуты озарения, Басгейт, — сказал Аллен. — Полагаю, что это возможно.
— Калоши! — хитро усмехнулся Фокс.
— Ну вот! — рассерженно произнёс Найджел. — Вы уже поняли, в чем дело?
— Только общую линию, — произнёс Аллеи. — Мы не будем её раскрывать вам прямо сейчас, потому что не хотим понижать свой престиж.
— Мы хотели бы понаблюдать за вашими муками, господин Басгейт, — сказал Фокс.
— Мы с Фоксом, — сказал Аллен, — как два эксперта на наблюдательной башне в центре лабиринта. “Взгляни на этого несчастного, — говорим мы, подталкивая друг друга локтем, — вот он заходит в тот же самый тупик. Как славно, как комично!” — говорим мы и хохочем до потери сознания. Не так ли, Фокс?
— Так, — согласился Фокс, — но не сомневайтесь, господин Басгейт, вы идёте верным путём.
— О, в любом случае — черт с вами, — резюмировал Найджел. — Кроме того, есть ещё Глэдис Райт, которая положила свою косолапую ступню на левую педаль за полтора часа до трагедии. Что вы на это скажете?
— Может, это она была в калошах, — предположил Фокс и, не в силах больше сдерживаться, разразился громким смехом.
Глава 21
ЧТО РАССКАЗАЛ ГОСПОДИН СОЛ ТРАНТЕР
Аллен закончил свой отчёт к девяти часам. В четверть десятого они уже опять сидели в форде Биггинса, направляясь в ратушу под шум барабанившего в стекла дождя.
— Мне нужно попасть в Скотленд-Ярд до того, как эта история состарится на несколько часов, — сказал Аллен. — Я позвонил помощнику комиссара сегодня утром, но мне хотелось бы увидеться с ним. К тому же есть ещё много странностей, которые надо проанализировать. Хорошо бы завтра к вечеру. Я хочу понять, что произошло во время встречи между господином Генри, Диной Коупленд и мисс Прентайс. Я думаю, что господин Генри хотел бы снять с себя этот груз, но мисс Дина ему не позволяет. Вот мы и приехали.
Колёса ещё раз хрустнули по гравию, и машина почти уткнулась в парадную дверь. Ставни были закрыты и заперты. Сержант полиции Файф стоял на посту. Он впустил их в ратушу и, не будучи любопытным парнем, с благодарностью удалился, когда Аллен сказал ему, что в течение двух часов он не будет им нужен.
— Я позвоню в участок Чиппинга перед нашим уходом, — сказал Аллен.
В ратуше стоял запах умирающих вечнозелёных растений и олифы. Было очень холодно. Рояль находился на своём прежнем месте у сцены. В увядающем шёлке скорбно зияла дыра. Герань в горшках немного поникла. На всем лежал тонкий слой пыли. Дождь чётко барабанил по крыше старого здания, и ветер обрывал ставни и безнадёжно завывал за окном.
— Я собираюсь включить эти обогреватели, — сказал Найджел. — Здесь есть банка парафина, в одной из задних комнат. Это место пахнет смертью.
Аллен раскрыл свой портфель и вынул водяной пистолет Джорджи Биггинса. Фокс вклинил приклад между стальными колками в железном корпусе. Дуло вошло в дыру в резном украшении на передней части. Они протянули шнур по шкивам.
— В пятницу, — сказал Аллен, — была только длинная дыра в присборенном шёлке. Вы видите, их несколько. На складках материал уже подгнил. Без сомнения, Джорджи расправил шёлк так, чтобы дуло не отсвечивало. У нас будет практическая демонстрация для господина Басгейта, Фокс. Теперь, если вы зафиксируете передний шкив, я завяжу верёвку вокруг приклада пистолета. Торопитесь. Я слышу его лязганье сзади.
Они только успели бросить газетный лист на подставку для нот, как вновь появился Найджел, с большой банкой.
— В той комнате есть очень хорошее пиво, — сказал он.
Найджел начал наполнять резервуар обогревателя из банки.
Аллен сел за рояль, взял два или три аккорда и начал импровизировать на мотив “Жила-была пастушка”.
— Странно, Фокс, — сказал он.
— В чем дело, господин Аллен?
— Я не могу сдвинуть левую педаль. Попробуйте. Но не слишком сильно.
Фокс уселся за рояль и стал наигрывать “Три слепых мышонка” согнутым указательным пальцем.
— Точно, — сказал он. — Никакой разницы.
— Что все это значит? — спросил Найджел и суетливо двинулся вперёд.
— Левая педаль не работает.
— Боже милосердный!
— Звук абсолютно не меняется, — сказал Фокс.
— Но вы ведь сейчас не нажимаете на педаль.
— Нет, нажимаю, господин Басгейт, — солгал Фокс.
— Так, — сказал Найджел, — дайте мне попробовать. Фокс встал. Найджел с важным видом занял его место.
— Прелюдия Рахманинова до диез минор, — сказал он.
Затем он разогнул локти, поднял левую руку и наклонился вперёд. Снаружи шум ветра превратился в тонкий вой, который, казалось, заполнил собой все здание. Левая рука Найджела, как кузнечный молот, опустилась вниз.
— Бом. Бом! БОМ!
Найджел остановился. Сильный порыв ветра нетерпеливо рванул ставни. На секунду он поднял голову и прислушался. Затем нажал на левую педаль.
Газета упала ему на руки. Тонкая струя воды с силой ударила ему между глаз, как холодный свинец. Он резко отпрянул назад, смачно выругался и чуть не потерял равновесие.
— Она работает, — сказал Аллен.
Но Найджел не успел отплатить им. Перекрывая тревожный шум бури, как эхо трех предшествующих аккордов, прозвучал громкий тройной стук в парадную дверь.
— Кого ещё там черт принёс? — выкрикнул Аллен. Он направился к двери, но не успел дойти до неё, как дверь распахнулась и на пороге предстал Генри Джернигэм. По его белому как мел лицу стекали струйки дождя.
* * *
— Что здесь происходит, черт побери? — спросил Генри.
— Полагаю, лучше закрыть дверь, — сказал Аллен. Но Генри уставился на инспектора, будто не слышал его слов. Аллен прошёл мимо него, захлопнул дверь и задвинул засов. Затем он повернулся к Генри, взял его за локоть и ввёл в зал ратуши.
Фокс флегматично ждал. Найджел вытирал лицо носовым платком и не отрываясь смотрел на Генри.
— Теперь скажите вы, что это значит, — произнёс Аллен.
— О, Боже! — воскликнул Генри. — Кто сыграл эти три адских аккорда?
— Господин Басгейт. Это господин Басгейт, господин Джернигэм. А это инспектор Фокс.
Генри мрачно посмотрел на них и резко сел на стул.
— О, Господи, — произнёс он.
— Я хочу сказать, — проговорил Найджел, — мне бесконечно жаль, если я напугал вас, но уверяю вас, мне и в голову не пришло…
— Я вышел на дорогу, — начал Генри, едва переводя дух. — Деревья так шумели от ветра, что невозможно было больше ничего услышать.
— Да? — произнёс Аллен.
— Вы не понимаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39