Бретт ничего не боялся, потому что не боялся умереть.Его бесконечные путешествия привлекли к нему внимание президента Джефферсона, и для Джефферсона было вполне логично предположить, что Бретту захочется поехать в Египет и, возможно…С улыбкой Бретт вспомнил, как ловко президент подвел его к этой мысли. Как осторожно его проверял и пробуждал в нем интерес, а потом великодушно возложил на Бретта секретную разведывательную миссию.В Египте и в других местах, куда не ступала нога белого человека, Бретту понравилось, но вскоре он понял, что устал скитаться, и летом возвратился домой. В будущее он не заглядывал.Домом в Новом Орлеане он владел давно, мечтая разместить в нем свои коллекции, привезенные из путешествий. Плантацию в Нижней Луизиане, Лисье Логово, благодаря большим вложениям, удалось спасти, и она уже несколько лет приносила изрядный доход. Там тоже был когда-то большой дом, но ураган его разрушил, и Бретт, зная, что не будет часто приезжать туда, построил другой, поменьше, но вполне удобный. В последние пять лет он почти не бывал там, но теперь, когда он стал опекуном Сабрины, все может измениться… Глава 23 Как ни странно, Сабрина отлично спала ночью и утром проснулась в отличном настроении. Кровать была удобной, мягкой, особенно если учесть, что она много дней не спала в кровати, солнце светило вовсю, и улыбающаяся Люп уже принесла душистый кофе. Ну, как тут быть мрачной или грустной!Она вымыла свои волосы цвета красного золота, думая о поцелуе Бретта. Он ее поцеловал, и ей это понравилось… даже очень понравилось.Довольная собой, Сабрина натянула на себя синий пеньюар и вышла на балкон, чтобы получше подсушить волосы. Солнце быстро сделала свое дело, и вот уже кудряшки завились у нее на висках и на затылке, и она, словно в детстве, подставила солнцу лицо для поцелуя.Балкон Бретта был на третьем этаже напротив окна Сабрины, и он с удовольствием наблюдал за ней. Сабрина рассмеялась, увидав колибри, и Бретт поймал себя на том, что тоже улыбается. Когда она подставила лицо солнцу, он вдруг позавидовал его лучам, которым можно касаться всего ее тела… Не желая больше смущать себя, он вернулся в комнаты.Олли был занят его рубашками, но, тем не менее, усмехнувшись, сказал Бретту:— Красивая, а? С ее богатством вам недолго быть опекуном. Как только здешние молодые люди прознают про нее, от них отбоя не будет. Вам останется только выбирать и…Бретт сжал зубы и мрачно посмотрел на своего болтливого слугу.— Я вижу, что женитьба не научила тебя держать язык за зубами… пока.— Между Люп и мной нет секретов, — чистосердечно ответил Олли. — Ей нравится моя болтовня. — Мы с Люп очень благодарны вам за наши комнаты и за землю возле Лисьего Логова.Бретт усмехнулся.— Теперь ты женатый человек и должен подумать о своем будущем. Не вечно же тебе быть бродягой, как я. Что еще я мог сделать, чтобы удержать тебя при себе?Олли рассердился.— Хозяин! Дьявол меня раздери! Вы не думали?.. Да как же я?..Бретт любовно потрепал Олли по волосам.— Нет, ничего я не думал. Прости меня. — Его глаза потеплели. — Я рад, что тебе и твоей жене понравился подарок.Люп была в восторге от отведенных им с Олли комнат и от царского подарка. Блестя глазами, она говорила Сабрине:— Ой, сеньорита! Сеньор Бретт — самый добрый человек на свете! Вы еще не знаете, что он сделал для нас с Олли! У нас целых три комнаты!.. Как будто целый дом! И еще… — Глаза у нее расширились. — Он подарил Олли сто акров хорошей земли недалеко от своей плантации. Нет, вы только подумайте. Мой муж — землевладелец! — Она с любовью посмотрела на Сабрину. — Вам так повезло, что он ваш опекун… Он такой добрый!Сабрина чуть не ответила ей резкостью, но сдержалась, только отвернулась. В последние дни она лучше узнала Бретта и уже многое могла бы сказать о нем, но только не то, что он добрый. Насмешливый, высокомерный, — да, но добрый — вот уж нет!По одной ей известной причине Сабрина решила занять выжидательную позицию. Одним махом ей не удалось избавиться от опекунства, поэтому она убедила себя, что надо действовать, тщательно обдумывая свои поступки. Кроме того, ей нужно было время, чтобы привыкнуть к новому жилищу. Хорошо бы, конечно, повидать адвоката и спросить у него совета о том, как ей доказать, что она вполне может сама вести свои дела без всякого Бретта Данджермонда!Но пока надо быть учтивой и не терять голову от его фокусов.Бретт передал, что ждет ее в библиотеке. Собравшись с духом, Сабрина подошла к письменному столу, за которым он сидел в полном безделье, и равнодушно поглядела на своего опекуна, после чего взгляд ее стал блуждать поверх его головы.— Вы хотели меня видеть, сеньор? Легкая улыбка появилась на губах Бретта, когда он ласково проговорил:— Малышка, я не умею разговаривать с людьми, которые на меня не смотрят.Сабрина опустила глаза, поняв, что он опять насмехается над ней, и с трудом старалась сохранять спокойствие.— Теперь, я думаю, самое время обсудить некоторые практические аспекты наших, увы, прискорбных отношений.Помня обещание, данное себе, Сабрина решила не спорить с ним и сухо ответила:— Все, что пожелаете, сеньор. И прикусила язык, заметив его ухмылку. — Мои желания, моя дорогая, не имеют ничего общего с нашим разговором, — словно ничего не замечая, ответил он. — Я распорядился в Новоорлеанском банке, чтобы вам выдавали деньги. Каждые три месяца вы будете получать определенную сумму, пока я не решу, что она не соответствует вашим нуждам… — Голос у него стал сладким, как никогда. — ..Или пока вы не выйдете замуж.Сабрина благоразумно сохраняла невозмутимый вид. Немного помолчав, Бретт назвал довольно крупную сумму, объяснив, что это ей только на булавки, потому что ни за дом, ни за все остальное платить ей не придется. Как ее опекун он возьмет на себя все расходы на слуг, лошадей и, конечно же, на экипаж. У него есть адреса лучших модисток в городе, и если, добавил он с саркастической усмешкой, она не собирается его разорить, то пусть они посылают счета прямо ему.Сабрина сдерживалась уже с трудом. Конечно, Бретт предлагал ей совсем неплохие условия, но то, с каким превосходством он смотрел на нее, как говорил с ней, вызывало у нее раздражение. Его предложение мало чем отличалось от того, что сделал бы ее отец, но она не могла стерпеть его власти над ней, а его снисходительность только усиливала ее унижение. Тем более что деньги, которыми он с такой щедростью распоряжался, принадлежали ей.Сабрина не умела скрывать своих чувств, и, видя сердитый блеск в ее глазах и сжатые губы, Бретту стало ее почти жалко. Почти. Вот и она теперь знает, что такое унижение, мстительно подумал он. Пусть знает, что богатство не дает ей права играть чувствами людей. Играть его сердцем… Он деловито закончил:— Я не возражаю, чтобы сеньора де ла Вега была вашей дуэньей, по крайней мере в ближайшее время. Что же касается ваших развлечений и ваших друзей, то пока они не будут вызывать у меня неодобрения, вы вольны в своих действиях.Это уже было слишком для Сабрины. Забыв, что ей надо держать себя в руках, она закричала:— Как вы смеете? С каких это пор вы стали разбираться в ценах на женские тряпки? С каких это пор жестокосердный разбойник, подобный вам, диктует, что правильно и что не правильно?Лицо у него стало каменным, жадеитовые глаза потемнели от гнева, когда он бросил ей в лицо:— С тех пор, как ваш отец зачем-то назвал меня вашим опекуном в своем проклятом завещании! — Он помолчал. — Поверьте, у меня нет никакого желания возиться с вами, и чем быстрее вы подцепите какого-нибудь дурака, который женится на вас, тем лучше для нас обоих!У Сабрины горло перехватило от обиды, ведь, в конце концов, разве она тоже не хочет избавиться от него? Вся дрожа от злости, она прошипела:— Не бойтесь. Я выйду замуж за первого же, кто мне подвернется! Лучше это, чем хоть на день дольше оставаться в ваших руках!Крутанув юбками, она бросилась к двери, но внезапно остановилась, пораженная неожиданно пришедшей ей в голову мыслью.— Когда вы успели обо всем договориться? Я ведь приехала только вчера вечером, а вы приказали мне оставаться в Накогдочезе, так что» не знали, что я приеду в Новый Орлеан.Бретт сложил руки на груди и рассмеялся.— Ошибаетесь, моя дорогая. К несчастью, будучи немного знаком с дамскими вывертами, я знал, что если учтиво попрошу вас приехать в Новый Орлеан, мне потребуется не меньше взвода солдат, чтобы вытащить вас из Накогдочеза. Зато если я потребую, и в достаточно грубой форме, чтобы вы оставались на месте, то вы немедленно прискачете.Сабрина жгла его взглядом, не умея справиться с нахлынувшими на нее чувствами. Диос! Да он сам дьявол! Но вдруг гнев ее испарился, и веселые огоньки заплясали в глазах, когда она поняла, как ловко он все рассчитал. Одобрив его тактику, она сухо усмехнулась.— Ваша победа, сеньор. — И вышла, прикрыв за собой дверь. Бретт тоже улыбнулся и покачал головой. Женщины! Неужели он никогда не научится их понимать?Как ни странно, последующие недели прошли без особых происшествий. Сабрина и Франсиска постепенно вживались в уклад нового дома. Они восстановили старые знакомства и завели новые. У Франсиски здесь была куча знакомых, поскольку они не раз с Луисом приезжали в Новый Орлеан. У Алехандро тоже было много деловых партнеров в городе, которые приезжали засвидетельствовать почтение его сестре и дочери. Некоторых из этих людей Сабрина встречала еще девочкой, когда родители брали ее с собой, других она знала по письмам и рассказам отца. Как бы то ни было, но вскоре они с Франсиской, несмотря на то, что жили в доме американо, оказались в знакомом круге испанцев и креолов.Шли дни, и Сабрину все больше удивляло поведение ее тетки, которая, казалось, теперь была всем довольна. Она, правда, ворчала время от времени, но совершенно беззлобно и до открытых военных действий у них с ненавистным гринго дело не доходило.Наверно, размышляла Сабрина, греясь на майском солнышке, тетя ждет приезда Карлоса. Или она так радуется новым вещам, щедро оплачиваемым Бреттом, что считает благоразумным помалкивать в его присутствии.Бретт в самом деле был щедр к Франсиске. Не говоря ни слова, он подписывал ей любые счета, которые были весьма впечатляющими, так как тетка решила таким образом компенсировать себе необходимость жить с Бреттом в одном доме.Сабрина тоже заказала себе новые платья, шали, туфли, шляпки и множество всякой другой чепухи. Она испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие копаться в ярких тканях, особенно после того, как почти два года носила платья только черного цвета. Она устроила себе праздник, постоянно повторяя, что не должна думать о расходах, поскольку это ее собственные деньги. И только одно тревожило ее — когда она представляла себе, как Бретт читает ее счета с указанием покупки. Дамские вещи — это то, что касается только женщин, и она краснела при мысли обо всех шелковых и кружевных штучках, от которых его брови должны полезть на лоб.Сабрину удивляло поведение Бретта. Она была готова к любым выпадам с его стороны, но кроме того первого вечера, когда он ее поцеловал, Бретт неизменно вел себя как настоящий джентльмен… Правда, иногда она ловила на себе его странный зовущий взгляд, от которого хотелось броситься ему на шею. А иногда он говорил с ней так заносчиво, что было трудно поверить, будто его губы прижимались к ее губам и его сильные руки сжимали ее в своих объятиях.Странно, но они с Франсиской почувствовали себя здесь как дома. Приехали сражаться с ним, но наступила уже середина мая, а они тихо-мирно живут в этом особняке. Бретт редко надоедал им своим присутствием. Иногда она не видела его по несколько дней.Сегодня Сабрина оказалась предоставленной самой себе. Никаких покупок, никаких магазинов, никаких визитов. Тетя Франсиска немного недомогала и отдыхала в своей комнате. Вечер тоже как будто свободен. Ни театра, ни оперы, ни гостей. Ничего.С тех пор, как Сабрина приехала в Новый Орлеан, ей редко выпадала такая свободная минутка. В первый раз она могла спокойно посидеть и подумать о нем…Бретт был для нее совершенной загадкой. Он мог бы превратить ее жизнь в ад, и Сабрина раньше была уверена, что так и будет, а он этого не сделал. Конечно, он не сделал ее жизнь сладкой, обращаясь с ней с этакой дружеской снисходительностью, от которой Сабрина просто выходила из себя. Однако случались мгновения, когда она видела Бретта, которого любила когда-то, и тогда он совершенно обезоруживал ее, а чуть погодя он снова ожесточался. Бретт не давал ее сердцу покоя. Ведь она чувствовала, что его сардонические усмешки — всего лишь ширма, за которой он прячется, чего-то выжидая.Но чего? Что она потеряет терпение и сама бросится ему на шею? Не потому ли он без конца провоцирует ее?Ладно, какое это теперь имеет значение? — устало подумала Сабрина. Сегодня она поговорит с ним и убедит, что не может больше оставаться в Новом Орлеане. Она устала от их взаимоотношений и хочет как можно быстрее вернуться домой. Это самое лучшее, что она может сделать.Она передала Бретту через Олли записку, что хочет поговорить с ним в любое удобное для него время, и была весьма удивлена, когда в восемь часов утра Олли постучал в дверь и весело заявил:— Хозяин говорит, если вы должны видеть его сегодня, то идите к нему сейчас, а то потом он будет занят.Сабрина пробормотала что-то не совсем приятное для «хозяина», ибо была не готова к такой ранней встрече. Она только что расчесала волосы и еще не уложила их в прическу, да и одета она была в легкий пеньюар из зеленого, как яблоко, муслина. Она выглядела очень юной и невинной, хотя собиралась придать себе вид взрослой рассудительной женщины. Помедлив немного, она решила спрятать недовольство и, на ходу, собирая мысли, зашагала рядом с Олли в другое крыло, где располагались комнаты Бретта.Сабрина с колотящимся сердцем толкнула дверь в спальню Бретта. Она еще ни разу не была в этом крыле, тем более в его комнатах, и с любопытством оглядывалась кругом.Комната была просторной, на полу лежал пушистый зеленый ковер, стояло несколько удобных кресел из коричневой кожи и несколько мраморных столиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44