Скорее всего, Морган — ровесник Бретта, но в его волосах еще не появилась седина. Он был очень красив. Черты лица у него были даже более правильными, чем у Бретта, но Сабрина подумала, что несмотря на свою чарующую улыбку и пухлые детские губы, он мог при необходимости стать таким же жестоким, как Бретт.— Вы очень добры, сеньор.— И очень женат, — вмешался Бретт. — Леони, его жена, сейчас на их плантации Сан-Андра-плато. Ждет второго ребенка.Лицо Моргана мгновенно смягчилось. Он любил свою жену.— Это правда, — улыбнулся он Сабрине. — И, боюсь, вынужден буду признаться, что несмотря на всю вашу красоту, я накрепко привязан к золотоголовой злючке, которая с удовольствием съест мою печень на завтрак, если только заподозрит, что я загляделся на другую женщину. Представляете, каково мне приходится?Сабрина представила. Было видно, что Морган Слейд обожает свою жену, наверное, как Алехандро обожал Елену, и Сабрине это понравилось.— Я бы очень хотела, — приняла она его шутку, — познакомиться с этой страшной дамой. Как вы думаете, это возможно?— Уверен, Леони будет в восторге. Однако придется отложить знакомство до рождения ребенка. Осталось несколько недель, и временами ей бывает не по себе.— О! Конечно! — воскликнула Сабрина. — Буду ждать.Они еще немного поговорили ни о чем, и когда Сабрина во второй раз предложила оставить мужчин одних, Бретт торопливо согласился. С непроницаемым видом он дернул за бархатный шнур.— Сейчас придет мой дворецкий Эндрю. Он покажет вам дом. Как бы то ни было, теперь это и ваш дом.В том, как он это сказал, было что-то такое, отчего у Сабрины мурашки побежали по спине. От радости или от страха?Эндрю оказался тем самым слугой, которого она встретила в зале, и с покорностью, возмутившей ее самое, она последовала за ним, подчиняясь приказанию Бретта и не забыв учтиво попрощаться с Морганом.После того как она ушла, мужчины несколько минут просидели молча.— Интересно, ты сам понимаешь, что делаешь? — задумчиво произнес Морган.Бретт хмыкнул.Подойдя к мраморному столику возле софы, он налил обоим бренди.— Когда дело касается этой маленькой ведьмы, я ничего не понимаю кроме того, что она сводит меня с ума.— И все же ты взял на себя опекунство? Странное выражение промелькнуло на лице Бретта — не то чтобы жестокое, но и не доброе. Усевшись в кресле и делая вид, что внимательно разглядывает бренди в бокале, он ответил:— Да, взял. И все-таки я до сих пор не отдаю себе отчета в том, зачем мне все это надо. Самое простое сказать, что я подчинился обстоятельствам, особенно если учесть мое отношение к Алехандро, но…Он замолчал, и опять Морган увидел незнакомое ему выражение.— Не месть ли это? — тихо спросил Морган, помня, в каком состоянии Бретт вернулся из Техаса шесть лет назад.Бретт поднял глаза. Его взгляд неожиданно стал жестким.— И это тоже, — нехотя признал он.— Будь осторожен, мой друг, — проговорил Морган. — Эта девочка может доставить тебе радость, но она же и причинит тебе боль.Бретт сухо рассмеялся.— Один раз Сабрине удалось поймать меня своими коготками… но больше этого не случится, ведь я знаю, какая это опасная шлюшка.Морган долго, ничего не говоря, смотрел на него.— Бретт, я не буду спорить, кто из нас больше пострадал от женщин. Однако я хочу тебе сказать, что не все женщины — гадюки… да и не всегда мы все понимаем правильно. Посмотри на Леони и на меня. Слава Богу! А ведь до свадьбы я тоже был совершенно уверен, что она расчетливая потаскушка. Леони же считала, что я гоняюсь за ее приданым. И мы оба ужасно ошибались.Бретт искоса взглянул на друга.— Любовь из всех нас делает дураков… особенно из исправившихся женоненавистников! Морган натянуто улыбнулся.— Может быть. — Решив, что спорить бессмысленно, он переменил тему. — Письмо, которое ты получил от Итона, всерьез беспокоит меня, Бретт.Он нахмурился и взял со стола письмо, о котором шла речь. Еще раз бегло проглядев его, он повернулся к Бретту.— Ты хорошо его знаешь? — Но когда Бретт начал было ему отвечать, он нетерпеливо остановил его. — Да знаю я, что «генерал» Итон, как он себя именует, явился из весьма влиятельных кругов. Он хорошо послужил нашему правительству в недавней войне, но мне также известно, что он пьяница и хвастун. Неужели мы так сразу поверим в то, что он пишет о нашем бывшем вице-президенте Аароне Бурре?Бретт внимательнейшим образом рассматривал правый носок своего начищенного сапога.— Я не знаю, есть ли у Итона недостатки или он состоит из одних достоинств. Знаю только, что доверял ему прошлой весной, когда был в Египте и по доброй воле пересек пустыню, чтобы атаковать Дерну, что на берегу Средиземного моря. — Бретт твердо посмотрел на Моргана. — Путешествие было не из приятных, но мы взяли Дерну и взяли бы Триполи, если бы нас не бросили. Итон вытащил нас из Дерны живыми, когда мы узнали, что никакой помощи с моря ждать не приходится.— Какого черта тебе понадобилось в Египте. — с раздражением бросил Морган. — Зачем надо было пересекать пустыню в компании головорезов и участвовать в войне, которая ровным счетом ничего для тебя не значит?— Со скуки? — ответил вопросом Бретт, и в его жадеитовых глазах сверкнул насмешливый огонек.Морган фыркнул, но расспрашивать перестал. Он слишком хорошо знал по своему опыту, что мнимо простодушное выражение на лице Бретта означает, что тот не хочет говорить о своих приключениях и, стало быть, дальнейшие расспросы бессмысленны.— Какая-то дикость! — проговорил Морган. — Дикость, которая похожа на откровения сумасшедшего.— Итон — не сумасшедший, — сухо возразил Бретт. — Он, конечно, странный. Но не сумасшедший. И если Итон пишет, что Бурр хочет собрать людей и идти на Вашингтон, чтобы уничтожить президента Джефферсона, забрать корабли и плыть в Новый Орлеан, я верю, что в этом что-то есть.— Да все это — сплошное сумасшествие! Ты же видел Бурра на балу в его честь в прошлом году в Натчезе? Неужели он похож на маньяка или на убийцу?Наступило молчание, во время которого Бретт все свое внимание переключил на носок левого сапога. Да, размышлял он, Бурр производил впечатление приятного и даже обаятельного человека, может быть, чуть-чуть слишком приятного и обаятельного, чем нужно.Случилось так, что они с Бурром одновременно вышли подышать свежим воздухом и, беззаботно прогуливаясь по аллее, разговорились:— Надеюсь, вы понимаете, что я специально подстроил эту нашу беседу наедине? — спросил Бурр.Бретт кивнул.— Мне нужны молодые люди, похожие на вас. Молодые люди, которые ждут не дождутся своего часа… Готовые к великим свершениям…Бретт удивленно поднял брови.— Да? Каким же образом к этому имеют отношение невинные поселенцы на реке Вашита? Бурр махнул волосатой рукой.— Это для тех, кому нравится работать на земле. — Он вопросительно смотрел на Бретта, словно решая про себя, насколько можно быть с ним откровенным. — Но вы, мой друг, никогда не удовлетворитесь такой жизнью… Я слышал о ваших приключениях в Египте. — Бретт промолчал. — Доверьтесь мне, и я подарю вам приключение, которое сказочно обогатит вас. Вы станете частью новой и великой империи.— Империи? — осторожно переспросил Бретт. — Где?Бурр хитро улыбнулся в ответ и пожал плечами.— Кто знает? Возможно, западнее реки Сабины. Возможно, в Мексике. Если случится война с Испанией, откроются великие возможности для умного человека.Бретт сделал вид, что заинтересовался, и Бурр попался на эту уловку.— У меня есть план, великий план, и он, кажется, уже начинает воплощаться в жизнь. — Бурр огляделся, не желая, чтобы их подслушали. — По дороге сюда я встретился с генералом Уилкинсоном, и мы о многом переговорили с ним… О, все это может быть чрезвычайно интересно таким молодым людям, как вы…Бурр больше ничего не добавил, и Бретт понял, что это великолепный мастер, привлекающий к себе людей сказками, в которые так хочется верить. Одним он предлагал безопасные поселения, другим — завоевание Мексики, и всем на выбор убийство, предательство, измену…В конце своих размышлений Бретт пожал плечами и сказал рассудительно:— Убийца? Да нет, Морган, не думаю. Впрочем, что мы знаем о людях? Несомненно, Бурр умеет привлечь к себе людей, но что-то в нем есть отталкивающее. Ради Бога, вспомни только, как он чуть не отобрал президентское кресло у Джефферсона в 1800 году! А Александр Гамильтон! Его же обвиняли в попытках убить Бурра! Ничего себе, приятный человек!— Все, что ты говоришь, правильно, но откуда нам известно, что он в самом деле собирается убить президента Соединенных Штатов? — взволнованно возразил Морган. — Что тебя привлекает в Бурре? Летом, когда мы встретились, ты сказал, что сидишь в городе из-за Бурра. Что-то там говорил о Бурре и нашем генерале Уилкинсоне.— А тебе не кажется их связь более, чем интересной? — внезапно спросил Бретт. Морган развел руками.— Не знаю, Бретт. Ходили сплетни, что ему приплачивает Испания, но это ничего не объясняет. Никто ни до чего не может докопаться. Кажется, это все равно что поймать рукой дым.Встав и поставив пустой бокал на край стола, Бретт принялся ходить по комнате.— Тебе известно о привычке президента Джефферсона нанимать людей благородного происхождения, чтобы они исполняли для него грязную работу? Представители благородных семейств возят его частную почту и шпионят для него.Морган, замер. Не сводя глаз с Бретта, он спросил:— Ты за этим ездил в Северную Африку? И поэтому так интересуешься связями Бурра и Уилкинсона? Для Джефферсона?Бретт неохотно кивнул.— Я не выдаю ничьи секреты, открывая тебе эту тайну, но ты прав, в Египет я отправился по его поручению. Джефферсон хотел знать, что там происходит, но не из официальных источников. Ему нужна была информация от человека, не связанного никакими политическими симпатиями, которому он мог бы всецело доверять.— Этим человеком оказался ты? Бретт снова кивнул.— В конце 1804 года он узнал от моего отца, что я вернулся из Индии и опять собираюсь в путешествие. — Бретт слабо улыбнулся. — Так и получилось, что я стал агентом Джефферсона.— Джефферсон подозревал Бурра?— Не знаю, подозревает ли он о заговоре… Думаю, президент не доверяет коротышке Бурру. Прошлым летом, когда я оставил бродяжничество и осел здесь, он попросил меня выяснить, нет ли чего подозрительного за Бурром или Уилкинсоном. Что мне было делать?Вопрос был явно риторический, и Морган не стал отвечать, только кивнул, давая понять, что он согласен с другом.— Знаешь, на сегодняшний день мне нечего прибавить к твоей информации… Это письмо от Итона — первое, в котором я прочитал имя Бурра.— А твой друг Джейсон Сэвадж ничего не говорил?— Ага! — трагическим голосом воскликнул Морган, смеясь синими глазами. — Я знал, что есть какая-то особенная причина, почему он пригласил меня к себе.Бретт смущенно улыбнулся.— Это не единственная причина. Но мне, честное слово, нужно знать твое мнение о письме Итона, и было любопытно, не написал ли тебе Сэвадж, например, о Бурре… или Уилкинсоне.— Я ничего не слышал о Джейсоне с прошлого года, когда он приезжал с семьей к нам в Сан-Андрэ-шато. Но я могу ему написать и рассказать о письме Итона. Может быть, он что-нибудь и знает.— Хорошо бы.Вновь наполнив бокалы, Бретт и Морган выпили, каждый погруженный в свои мысли. В конце концов Бретт нарушил молчание.— Я много думал о том, что заставляет человека предавать свою родину и что ему нужно для этого. — Он стал разгибать пальцы. — Во-первых, это должен быть несчастный человек, которому нечего терять. Во-вторых, чтобы привлечь на свою сторону людей, он должен обладать несомненным обаянием и умением убеждать. У Бурра есть и то, и другое. Однако ему еще нужны деньги. Много денег, чтобы иметь людей и оружие… — Бретт подался вперед. — У него были тайные встречи с генералом Уилкитнсоном, и что они обсуждали — одному Богу известно. Но что бы ни планировал Бурр, вторжение в Мексику, о чем уже поговаривают, или провозглашение оппозиционного правительства, — ему нужны люди и оружие. Конечно, из них двоих более опасен Уилкинсон. Как командующий вооруженными силами страны он имеет большую власть… и Бурр с его помощью может спровоцировать войну с Испанией. А если ему понадобится взять Новый Орлеан, так он сделает это, и никто даже глазом не успеет моргнуть.— Да, но зачем все эти игры Уилкинсону? — Он — один из первых людей в стране, да еще, по слухам, имеющий немало денег, которые дает Испания. Зачем ему предавать оба государства?Бретт на минутку смешался.— Вот тут ты меня поймал, — признал он. — Все вполне логично, пока я не касаюсь этого вопроса…Морган фыркнул.— Мне кажется, ты слишком много времени провел с Итоном в пустыне! — заявил он с грубоватостью старого друга.— Может быть, — охотно согласился Бретт. — Мне хотелось бы побольше знать об Уилкинсоне. Я думаю, что наблюдать надо больше за ним, чем за Бурром, который только и может, что плести свои заговоры на словах, зато Уилкинсон с его положением и властью вполне может проводить их в жизнь.Вскоре Морган уехал, пообещав написать Джейсону Сэваджу и напомнив Бретту об обещании привезти Сабрину в Сан-Андрэ-шато, как только Леони благополучно разрешится от бремени. Бретт усмехнулся, но возражать не стал.Оставшись один в библиотеке, Бретт зашагал по комнате, не в силах сразу отвлечься от мыслей о Бурре и Уилкинсоне.Постучали в дверь. Эндрю сообщил, что дамы ожидают господина в гостиной.Когда он вошел в элегантную, голубую с золотом, гостиную, то сеньора де ла Вега, оглядев его костюм, в котором он встретил их несколько часов назад, фыркнула и произнесла ледяным шепотом:— Хотя дом он ведет как дворянин, но манеры как у простого крестьянина. Дворянин обязательно переодевается к обеду.Франсиска как королева сидела на низкой софе, обитой голубой тканью, и ее черные атласные юбки напоминали чернильное пятно довольно внушительных размеров. Черная кружевная мантилья покрывала ей волосы, а грудь украшало несколько золотых цепочек.Сабрина молча стояла возле камина. Она отвернулась, кусая губы и не зная, то ли аплодировать тетке, то ли негодовать на нее за бестактность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44