https://wodolei.ru/catalog/vanny/big/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Борьба будет еще более жестокой, чем сейчас, но ты должен помочь ему. Поклянись… – из последних сил выговорил король и, откинувшись на подушки, замер.
Миракл замолчал и, стараясь не встречаться взглядом с Квентином, отвел к окну глаза, в которых стояли слезы. И долго смотрел, как яркое заходящее солнце медленно закатывается за край земли.
– И я поклялся, – не поворачивая головы, сказал он и замолчал надолго.
– Вы победили? – прервал молчание Квентин.
– Я вышел из палатки короля. Стояла глубокая ночь, луна на небе светила ярко, и поле боя, усеянное тысячами тел, было хорошо видно. Мне никогда не забыть лунных отблесков, что играли на рыцарских доспехах павших воинов, отражаясь в них тысячами бликов, словно все поле было усеяно чешуйками гигантской рыбы.
Слышались стоны раненых. Сражение продолжалось до темноты, и их не всех еще успели убрать с поля боя. Многие из них так и не пережили этой ночи. Оставшиеся в живых отдыхали, рассевшись кучками возле ярко пылающих костров. Стояла непривычная для такого большого скопления людей тишина: не было слышно ни криков, ни вспышек смеха, ни песен, даже разговоры, и те были не слышны. Люди молчали и выглядели совершенно вымотанными и подавленными. Такая армия не стоила ни гроша, и я понял, что нечего и задумываться о предстоящем сражении на завтра. У противника дела обстояли не лучше. Из их лагеря тоже не доносилось ни звука.
Король Эдвард умер, но большинство солдат и командиров этого не знали. Что будет, если они узнают об этом? Да еще в ночь после неудачного сражения. Ясно, что это известие не послужит поднятию их боевого духа. Значит, завтра нам оставалось вкусить только один плод – горький плод поражения, независимо от того, будет завтра бой или нет. Кроме того, было неизвестно, что еще задумал Конах.
И тогда я решил предпринять кое-что, что было в моих силах. Я не плохо разбирался в боевой магии и решил, что настало время использовать ее секреты. Враг мог напасть неожиданно, а следовательно, нужно было подготовиться к этому. Я произнес магическую формулу, и в воздух взвились мои дозорные – огненные птицы. Если бы противник попытался пойти в наступление, они тотчас бы ринулись на него с высоты, обнаруживая, тем самым, место атаки. Затем я достал и бросил в направлении врага горсть жуков-скарабеев. Они мгновенно увеличились в размерах и, светясь голубоватыми огоньками, помчались в сторону неприятеля. Там они зароются в землю, и если противник посмеет незаметно подкрасться к нашим позициям, исполнят роль самонаводящихся мин. Что еще я мог сделать? Произнести довольно сильное круговое заклинание, о котором тебе без сомнения известно, сейчас его примитивный вариант изучают во всех школах. Вот, пожалуй, и все. Я понимал, что всего этого явно недостаточно, но настроение, царившее в нашей армии, невольно передалось и мне. Ощущение того, что все наши усилия тщетны, все более овладевало мной. Но я недооценил коварство Конаха.
Время незаметно приближалось к рассвету. Звезды стали светить ярче, а навалившийся сон почти одолел меня, когда я заметил подле себя какое-то вращение воздуха. Возле меня возник маленький вихрь, словно бы спрессованный из темноты, пронизанной тонкими молниями. От неожиданности я вскочил на ноги и уже собирался произнести заклинание, вызывающее огненного телохранителя, когда передо мной, выкристаллизовавшись из темноты, предстала фигура, облаченная в длинный балахон с низко надвинутым на лицо капюшоном. Сомневаться не приходилось, передо мной был сам Конах. Как сумел он пробраться в наш лагерь, обойдя все магические ловушки, для меня остается секретом и по сей день, хотя мои знания с той поры значительно углубились. Видимо, его искусство, в отличие от традиционных школ, основано на иных принципах.
– Что ж, многое, в особенности эти огненные птицы, придумано неплохо, – произнес он голосом тихим, но таким низким и рокочущим, что сердце у меня подпрыгнуло и замерло. – Но основная твоя ошибка состоит в том, что ты, как и все другие, используешь шаблоны и не можешь вырваться из порочного круга заблуждений. И мне приходится делать все, чтобы помочь вам освободиться от этих навязчивых стереотипов, – густо захохотал он.
– Но я все более убеждаюсь в том, – продолжал Конах, – что все вы неблагодарные ученики, и либо ленитесь, либо не желаете ничему учиться. Поэтому мне и приходится время от времени вас наказывать, как и подобает добросовестному и ответственному учителю. Но я не держу зла на заблудших и своенравных учеников и до последней возможности пытаюсь наставить их на путь истинный.
– Зачем ты пришел? – выкрикнул я, опомнившись от оцепенения. Конах злобно сверкнул глазами из-под капюшона и продолжил:
– Я пришел к заблудшим своим овцам, чтобы попытаться в последний раз спасти их, – он говорил ровно и невыразительно, но четко и с паузами, чтобы до меня определенно дошел смысл его слов. – Многие из вас не доживут до утра, и обещаю: никто из вас не увидит завтрашнего заката. Король Эдвард мертв, а боевой дух вашего войска сломлен. Я предлагаю вам сохранить ваши жизни. Я даже не требую того, чтобы вы сдались в плен. Вы просто должны разойтись спокойно, тихо и мирно. Сделать это вы должны в ближайшие два часа, до рассвета. Ответ я хочу получить через час. В течение последнего оставшегося до рассвета часа большая часть ваших людей будет уничтожена, оставшихся в живых утром прикончат мои воины. Ты, Миракл, должен довести мое предложение до командиров. Теперь, когда мертв ваш безумный король, я думаю, в ваших рядах должны найтись здравомыслящие люди, – Конах сделал долгую паузу и уставился на меня взглядом немигающих глаз, в которых затаились злобные звери. Я даже слышал, как он дышит – звук был такой, будто воздух качают мехами.
– Что же касается тебя, Миракл, я никогда не сомневался в твоих талантах. Мне нужны такие люди, как ты. Ты искусный маг, и поверь, я не бросаюсь такими словами. Если будешь со мной, на всю жизнь обеспечишь себе величие и власть. Зная твою одержимость наукой, могу сказать, что перед тобой откроются такие горизонты нового знания, о которых ты и не смел мечтать. Тебе будет доступно все, включая и знания Древней эпохи. Весь мир, трепеща, падет к твоим ногам. Истинно говорю тебе, займешь место по правую руку подле меня. Сделаю тебя первым маршалом и наместником и распахну перед тобой сокровищницу знаний.
И все это за одну небольшую услугу: уговори воинов Эдварда сложить оружие. Подумай, сколько невинных людей ты спасешь от гибели, если согласишься на мое предложение. Даю тебе один час. – Я попытался тотчас ответить ему, но он предостерегающе поднял руку, и от него повеяло таким холодом и властностью, что я тут же осекся.
– Первые слова идут не от ума, – сказал Конах. – У тебя будет целый час на размышления. Я пришел с миром, но через час приду с мечом, и тогда все будет кончено.
Черный вихрь снова волчком закрутился вокруг меня и исчез, а я остался стоять на наших передовых позициях перед полем, усеянном мертвыми телами.
Я знал, что будет дальше. Даже если утром наша армия вступит в бой, его исход был уже предрешен. Но я не мог пойти и объявить командирам о предложении Конаха – это было бы равносильно предательству. Я знал, что многие командиры колеблются, а это предложение окончательно бы внесло дезорганизацию в наши ряды. Нет, я не мог так поступить: всего полчаса назад я стоял перед постелью умирающего короля и клялся ему в верности. «Будь, что будет, – решил я. – У меня есть час, чтобы нанести решающий магический удар».
Стоны раненых на поле боя стихали. Смерть, обходя дозором поле битвы, собирала свою жатву. Так или иначе, к утру все будет кончено. Я не мог нанести удар по Конаху – он был неуязвим для моего искусства, но я мог нанести удар по людям, составляющим его армию. Пока шел бой между двумя великими армиями, я не мог применить это магическое средство, но теперь, когда на поле боя остались лишь трупы и раненные, которые в любом случае не доживут до утра, я решился.
В моем магическом арсенале было заклинание огненного вала. Оно сметало все на своем пути. Таким образом я решил ответить Конаху, не дожидаясь установленного срока. Никогда раньше в войнах Великих королей эта магия не применялась. Ее воздействие было слишком непредсказуемым и опасным: малейшая ошибка мага, и неугасимое пламя могло поглотить его собственное войско. Но я принял на себя ответственность и распорядился судьбами тысяч этих несчастных людей, – Миракл склонил голову, и его седые волосы, выбившись из-под скрепляющего их серебряного ободка, рассыпались скрыв его лицо. Голос его звучал глуше, когда он произнес:
– Возможно, юноша, и тебе когда-нибудь придется взять на себя ответственность за человеческие судьбы. Тогда ты поймешь, как тяжела эта ноша…
К тому времени я был полностью подавлен, и в течение четверти часа собирался с духом, пока наконец не почувствовал присутствие Силы.
Сейчас секрет огненного вала утерян, да и тогда был известен немногим. Но ведь недаром я состоял на службе у Великого короля Эдварда: моя магическая формула сработала, и вал поднялся такой высоты, что и с нашей, и с их стороны раздались крики ужаса.
Столбы всепожирающего пламени взметнулись до неба и двинулись в сторону противника. Ликование наполнило мое сердце – заклинание подействовало, а это означало, что хоть чем-то я мог ответить Конаху. Скорость движения огненных валов нарастала, и когда они, прокатившись по полю, захлеснули лагерь Конаха, я услышал душераздирающие вопли врагов. В тот момент я был счастлив, мне хотелось петь и плясать, но я снова и снова произносил магическую формулу, обрушивая на врагов все более мощные волны огня. Я видел, как приободрились и воспряли духом наши воины, и подумал, что если все пойдет удачно, к утру отчаянной атакой кавалерии можно будет завершить начатое дело.
Я уже представлял себя во главе войска, преследующего отступающего противника, когда заметил, что что-то пошло не совсем так, как следовало. Огненные волны по-прежнему занимались у моих ног и, постепенно вздымаясь девятым валом, накатывались на врага. Но, тем не менее, я почувствовал, что произошел какой-то надлом. Движение огня останавливалось где-то в центре лагеря противника. Восторженные крики наших солдат стали стихать, и я бросил всю мощь, чтобы преодолеть возникшее препятствие. Между мной и лагерем противника теперь стояла сплошная стена огня, полностью поглотившая место вчерашнего сражения с тысячами мертвых и раненых бойцов.
Но все усилия были тщетны: огненные валы останавливались у вражеского лагеря. А спустя некоторое время я заметил то, что заставило похолодеть мое сердце. Солдаты, если и заметили это являние, будучи не сведущими в секретах магии, не придали этому значения. Я же сразу все понял. По краям моих огненных волн возникли завихрения. Вначале чуть заметные, они быстро раскучивались, становились все больше, и вскоре все огненное море разбилось на отдельные смерчи. Огненные вихри пришли в хаотичное движение: они сливались друг с другом, мелкие поглощались крупными, и так продолжалось до тех пор, пока на поле не образовался один гигантский огненный смерч.
Тут я не выдержал и закричал людям: «Спасайтесь, кто может!» Но тысячи глаз только удивленно посмотрели на меня, люди все еще надеялись, что маг-герой не только спасет их, но и принесет им победу. Через мгновение, когда огненный вихрь, поглощая все на своем пути, двинулся в нашу сторону, они поняли грозящую опасность, но было уже поздно.
Я никогда не забуду этого кошмара. Люди бежали по степи, обгоняя охваченных ужасом лошадей, а лошади неслись, спасаясь от неминуемой смерти, давя и сбивая людей. Но не было спасения от огненного смерча, затягивающего в свою пасть все живое.
Я помню, еще успел произнести какое-то заклинание против огненной стихии, возможно, это и спасло мне жизнь и жизнь еще нескольких человек, что находились рядом со мной. Но наша защита оказалась очень слабой и вскоре лопнула под напором огненных струй, как мыльный пузырь. Мы оказались в пучине огня. Волосы, одежда и все вокруг меня вспыхнуло факелом. Я повалился на землю и стал кататься по ней, чтобы сбить огонь.
Нам еще повезло, благодаря моему заклинанию, мы оказались в огне, когда центр смерча миновал нас. Но я тогда, конечно, не думал об этом и в страшной боли катался по земле.
В какое-то мгновение я потерял сознание, а когда пришел в себя, то солнце стояло уже высоко, и среди обгоревших остатков нашего лагеря бродили вражеские солдаты. То здесь, то там возникал водоворот воздуха, в котором мелькал черный балахон – Конах осматривал место боя. Все мое тело было подобно обугленной головешке, и нестерпимая боль заставляла до крови закусывать губы, чтобы не выдать себя криком. Через несколько часов сознание покинуло меня, и я провалился в сладостное забытье.
Ночная прохлада вновь привела меня в чувство. На небе, как и прошлой ночью, ярко сияла луна. Но поле больше не блестело осколками разбитых панцирей, а было черным и бархатистым. Запах горелой плоти сводил с ума. Все мои товарищи были мертвы, а я лежал на этой выгоревшей земле, обратив взор к небу, и молил Бога, чтобы помог мне выбраться из этого ада. Так провел еще одну ночь на этом мертвом поле. К рассвету я обнаружил, что вражеских солдат нигде не видно, превозмогая адскую боль я поднялся на ноги и, опираясь на найденный обломок копья, побрел в сторону Терраны.
Я знал, что только добравшись до моря, могу рассчитывать на спасение. Вскоре я вышел на старую Восточную дорогу. Тогда она еще не была такой заброшенной, как сейчас, и нашлись добрые люди, которые мне помогли. Я подлечился и продолжил путь. А затем мне встретилась эта башня, и с тех пор она стала моим домом.
Старик закончил, и Квентин заметил страшные рубцы, выглядывающие из-под ворота его рубашки.
Глава 18. Последняя битва Миракла
– Автоматическая винтовка М20А калибра 7,62 мм. Может использовать титановые или импульсные пули, оснащена подствольным гранатометом с магазином на пять разрывных зарядов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72


А-П

П-Я