Взяв бокал, она направилась к ближайшему столику. Мы с Джорджем осторожно поменяли позы, чтобы продолжить наблюдение.Это была настоящая знойная красавица лет тридцати пяти, смуглая, с выразительными чертами лица и полными губами. Усевшись, она достала пачку «Мальборо лайт» и с невыразимым апломбом закурила. Все одинокие мужчины в зале не сводили с нее глаз. Те, что были не одни, тоже украдкой поглядывали в ее сторону. Платье, явно с Найт-бриджа, обнажало роскошные плечи, на которые в изысканном беспорядке падали темно-русые волосы. Слегка откинув голову, она выпустила тоненькую струйку дыма и достала из сумочки мобильный телефон.Не вполне соображая, что делаю, я ринулся вперед и уселся через пару столиков от этой обворо-жительной особы. Не знаю, с чего это я вдруг так расхрабрился, скорей всего меня раззадорило пиво. Кроме того, я испугался, что кто-нибудь другой подойдет к ней раньше меня. Джордж устремился следом за мной. Мы сидели далековато, чтобы слышать, что она говорит, зато теперь у нас был базовый лагерь для вылазок. Она даже не взглянула в нашу сторону, впрочем, своим вниманием она не удостоила в баре никого.– Как думаешь, кому она звонила? Своему парню? – спросил Джордж.– Не исключено.Я изо всех сил пытался держать марку, хотя не мог тягаться даже с кончиком ее сигареты. Я сам себе удивлялся. Я вернулся в прошлое, и ощущение было восхитительным. Чувствовал ли я себя виноватым? Хотел ли быть рядом с Керсти? Не знаю. Теперь мной управляли инстинкты, низменное, звериное начало. Меня неодолимо тянуло к этой женщине. Я рвался в бой. Мне хотелось заговорить с ней. Она была так хороша, что от упоения у меня кружилась голова. Ничто не могло меня остановить.Джордж продолжал что-то говорить, но я перестал его понимать. Я видел, как двигаются его губы, но мои мысли были далеко, я думал, как я подойду к ней и что скажу. Наверняка к такой красотке липнут все кому не лень, так что для знакомства придется придумать что-то оригинальное. Но что? Как сломать лед и заговорить? Я представил себе бесконечную череду мужчин, которые знакомились с ней, блистая остроумием и пленяя ее обаянием и утонченными манерами. Мог ли я соперничать с ними? Внезапно мне пришла блестящая идея: я превзойду их, если не буду пытаться их превзойти. Она наверняка привыкла к вкрадчивым повадкам своих ухажеров, а значит, прямота внесет приятное разнообразие. Я подойду и скажу: «Мы с другом хотим пропустить по стаканчику, не возражаете, если я вас угощу?» Честно говоря, очередь платить была не моя, но ей это не известно. Я залпом проглотил остатки пива и решительно поднялся из-за стола.– Сейчас вернусь, – бросил я Джорджу, мысленно повторяя заготовленную фразу: Мы решили пропустить по стаканчику, не возражаете, если я вас угощу? Я поправил брючный ремень. Мы решили пропустить по стаканчику, не возражаете, если я васугогцу? Аккуратно ли заправлена в брюки рубашка? Мы решили пропустить по стаканчику... Я двинулся в ее сторону. Наконец-то. Первая удача за вечер. Оставалось сделать всего пару шагов...Через несколько секунд я был в мужской уборной. Если вы решили, что я струсил, то я буду разговаривать с вами только в присутствии адвоката.Просто я хотел еще немного порепетировать и убедиться, что нормально выгляжу... Ладно, признаю, у меня действительно сдали нервы. Отражение в зеркале внимательно посмотрело мне в глаза Тебе кажется, сказало оно, что твоя жизнь до встречи с Керсти была сплошным праздником? Прошлое видится тебе чередой счастливых дней, когда ты беззаботно скакал по лугам одиночества, а юные пышногрудые красотки падали пред тобой направо и налево? Ныне при виде привлекательной женщины ты тихо чертыхаешься и жалеешь, что эти соблазны больше не для тебя. Если бы не Керсти, думаешь ты, роман завязался бы сам собой, и все пошло бы как по маслу. Но это не совсем так. Наблюдая за Питом и Тамсин, ты с теплым чувством вспоминаешь, как когда-то сам предавался подобным забавам. Но не забывай, побед было куда меньше, чем поражений. Вспомни, как больно быть отвергнутым. А это случается нередко. Волочиться за женщинами – трудное, хлопотное, а порой и безнадежное дело, и тебя нередко повергают в прах и топчут ногами. Добиться своего удается не часто. Царство флирта признает лишь одну валюту, имя ей – унижение.Все это было действительно так. Я забыл, что подобные вещи могут здорово испортить настроение. Мне не хватило духу даже заговорить с этой женщиной. Казанова из меня всегда был никудышный, и теперь я растерялся. Я ополоснул лицо холодной водой, несколько раз глубоко вздохнул и прислушался к своим ощущениям. Я был на взводе, но не сломлен. Я устал от неразберихи последних недель и хотел определиться. Только ради этого все и затевалось – мне нужна была экстремальная ситуация, чтобы испытать себя. Но мне не хватило пороху даже подойти к женщине и предложить ей выпить. Ну же, Сэм, покажи, на что ты способен!Решительным шагом я вышел из туалета и направился назад, в бар. Я отыскал взглядом знакомую красотку и увидел, что через толпу к ней пробирается мужчина. Видно, ему-то она и звонила. Это был настоящий мачо. Повторяю, не просто ма-чо. Настоящий мачо. Вспомните соло на барабанах в начале «Суеверия» Стиви Уандера, одновременно вообразите шикарный костюм – и тогда вы, вероятно, сможете представить этого типа. На вид ему было лет сорок, безупречное свежевыбритое лицо покрывал легкий загар, короткие черные волосы на висках поблескивали сединой. Женщины провожали его такими же жадными взглядами, как мужчины – его подругу. Он приблизился к нашей красотке, и она бросилась в его объятия. Они не могли оторваться друг от друга так долго, что их поведение было почти непристойным, но в конце концов, сделав над собой усилие, смогли себя обуздать. Она, сияя от счастья, чуть отступила назад,и он принялся объяснять, почему опоздал. При этом он продолжал обнимать ее, и она не противилась. Кончик ее языка призывно скользил по верхней губе, и смотрела она не в глаза, а в рот своему партнеру, неосознанно ожидая минуты, когда он приникнет к ней вновь. Это ожидание так захватило ее, что она едва ли слышала, что он говорит.Я сел. Джордж тоже наблюдал за ними. Мужчина указал на ее бокал. Она кивнула. Судя по движению губ, она произнесла слово «водка». Но не успел он отойти, чтобы сделать заказ, она вновь привлекла его к себе, поняв, что не выдержит и нескольких секунд, если не поцелует его еще раз. В этот поцелуй она вложила всю душу. Оторвавшись от своей подруги, мужчина направился к стойке.Джордж глянул на меня.– Похоже, место занято.Я почувствовал досаду, смешанную с облегчением. Да, моя попытка завязать отношения с мисс Сладострастие провалилась из-за сэра Бриллиантовые Яйца, хотя было заранее ясно, что в любом случае она обречена. Я огляделся и понял, что то же самое можно сказать о любой из присутствующих здесь женщин. Решимость и боевой дух были здесь абсолютно ни при чем – это был не наш круг и не наши финансовые возможности.Джордж допил пиво и отставил пустую бутылку. Должно быть, он пришел к тому же выводу, что и я. Взглянув на часы, он спросил:– Не пора ли двигаться дальше?– Не возражаю.У выхода стоял служащий, который объяснял нам, как найти бар. Увидев, что столь сомнительные субъекты покидают его территорию, а значит, больше не представляют опасности для окружающих, он явно почувствовал облегчение. Мне захотелось вцепиться в его дурацкую футболку и заорать: «Неужели нельзя завести нормальную униформу?» Но я передумал. Конфуций наверняка сказал бы, что у того, кто не владеет собой, едва ли есть шанс познакомиться с женщиной.Возвращаться в «Бар номер один» не хотелось, – сделав это, мы бы открыто признали свое поражение, и мы направились в самое сердце Сохо. На часах была половина десятого. Времени оставалось в обрез. Если в ближайшее время мы не подцепим каких-нибудь девчонок, их подцепит кто-нибудь другой, а те, что останутся, упьются до бесчувствия. В конце Фрис-стрит мы набрели на какой-то бар. Он понравился нам с первого взгляда Не забегаловка, в которой не встретишь человека в приличном костюме, но и не заоблачная вершина вроде отеля «Мортимер». Народу было много, но не как сельдей в бочке, и мы могли наблюдать за окружающими и свободно перемещаться. Пока Джордж заказывал выпивку, я успел заметить, что большую часть публики составляли женщины примерно наших лет. Это обнадеживало.– Прошу, – Джордж протянул мне пиво. Обернувшись, чтобы взять бутылку, я обратилвнимание на столик в глубине зала. На нем – пара пустых винных бутылок и одна недопитая. Вокруг столика стояли четыре женщины. Я сразу обратил внимание на одну из них, рослую, темноволосую, лет тридцати на вид. Слушая свою подругу, она заулыбалась. Улыбка у нее была потрясающая. Она почувствовала мой взгляд и обернулась. Теперь мы смотрели друг на друга в упор, но ее чудесная улыбка не исчезла. Она улыбалась мне! Я улыбнулся в ответ.– Кому я принес пиво?Голос Джорджа вернул меня на землю. Когда я оглянулся снова, темноволосая девушка болтала и смеялась с подругами. И все же, разговаривая с Джорджем, я видел, что она продолжает поглядывать в мою сторону. Кажется, я ей понравился. Ко мне вернулось странное забытое ощущение, которое испытываешь, когда знакомишься с женщиной, – нечто вроде раздвоения личности. Одна половина убеждена, что тебе не соблазнить ее никогда в жизни, а другая твердит, что ты и твое тело – предмет страстного вожделения, и в любом случайном взгляде находит тому подтверждение. В глубине души ты понимаешь, что истина где-то посередине, но продолжаешь разрываться на части. Хотя я уже не верил в успех, эти взгляды не могли быть случайностью. Иначе с чего бы ей улыбаться совершенно незнакомому парню.Я затрепетал от волнения. Бесцеремонно разглядывая ее, я чувствовал себя порочным и опасным типом, и это было головокружительное ощущение. Я по-прежнему считал, что поступаю правильно. Нет, я не забыл про Керсти, но, думая о ней, я не чувствовал себя виноватым. Ведь сейчас все делалось ради выяснения истины, которую непременно откроет мне эта ночь. Темноволосая продолжала поглядывать в мою сторону. Понятно, что я должен подойти к ней, но как завязать разговор? Я снова встал в тупик. Держаться нужно уверенно, кому же понравится мямля, но важно не пересолить. Кроме того, как я уже понял с мисс Сладострастие, следует избегать тем, которые обнаруживают твои намерения. «Это было больно? – Что это? – Падать с луны» – даже такая ерунда подойдет куда больше.Я почувствовал, что рука, в которой я держу бутылку, дрожит. Давай, Сэм, сказала жизнерадостная половина, хватит думать, подойди к ней, действуй, не торчать же здесь всю ночь. Прежде чем унылая половина успела возразить, я приготовился к старту.– Думаю, – сказал я Джорджу, – пора сделать ход!Он не ожидал от меня такой прыти и от изумления вытаращил глаза. Увидев, куда я направляюсь, он последовал за мной.Мы остановились у столика девушек и одновременно сделали по глотку пива. Я оказался рядом с темноволосой, а Джордж – с другой стороны, ближе к ее подругам. Такой марш-бросок через весь бар недвусмысленно говорил о наших намерениях. Девушки немного пошептались и, обменявшись многозначительными улыбками, примолкли. Настал мой звездный час. Моя избранница явно ждала, что я вот-вот перейду в наступление, и я должен был оправдать ее надежды. Я отхлебнул еще пива. Так и не придумал, с чего начать... Что ж, придется импровизировать. Не подкачай, Сэм. Пусть это будет нечто незабываемое.– У тебя красивые джинсы.Как только эти слова слетели с моего языка, я понял, что спорол жуткую чушь. Красивые джинсы? Господи! Ты решил, что это свежо и тонко? Более безнадежного начала нельзя было и придумать. Я нащупал в кармане ключи, чувствуя, что лучше всего немедленно прекратить это бесплодное занятие и бежать без оглядки.Девушка была так ошарашена, что не поверила своим ушам и переспросила:– Простите?От ее улыбки не осталось и следа. У нее был чистый, правильный выговор. Держалась она с таким достоинством, что я почувствовал себя пигмеем. Я судорожно сглотнул, лихорадочно пытаясь придумать что-нибудь получше глупости, которую сморозил; впрочем, придумать что-нибудь хуже было практически невозможно. Но мои мозги одеревенели от ужаса и нелепости ситуации, и, как назло, в голову ничего не лезло. Понимая, что шансов провалиться сквозь землю у меня практически никаких, хотя этот вариант меня бы очень устроил, я снова с тупым упорством повторил:– Мне нравятся твои джинсы.Девушка посмотрела на меня со смесью удивления, жалости и отвращения.– Тебе нравятся мои джинсы? – В ее голосе слышалось сдержанное раздражение. – Что ж... ты очень любезен.Я понял: если я не испарюсь немедленно, это раздражение вырвется наружу. И я испарился. Лишь у стойки бара я вспомнил про Джорджа. Конфуз был так велик, что на какое-то время мне показалось, что в мире осталось только два человека: она – воплощение достоинства и добродетели – и я – неопрятный клубок всевозможных недоразумений.– «Мне нравятся твои джинсы»? – Джордж в недоумении покачал головой. – «Мне нравятся твои джинсы»? И это все, на что ты способен?– Черт возьми, по крайней мере, я хотя бы попытался! – взорвался я. – Ты-то за весь вечер заговорил хоть с одной женщиной, сердцеед хренов?Джордж удивился упреку, но почувствовал себя задетым.– Ладно, – сказал он, – с кем я должен завести разговор? Выбирай любую. Любую женщину в баре. Я подойду к ней и заговорю. И уж поверь, придумаю что-нибудь получше, чем нахваливать ее паршивые джинсы.Я огляделся. Наша небольшая стычка была очень кстати. Она раззадорила Джорджа. Даже если ему не удалось бы заговорить с первой попавшейся женщиной, теперь он был настроен весьма воинственно. За углом Г-образной стойки бара сидела пара девчонок. На вид им было чуть больше двадцати, хотя для своих лет они держались чересчур непринужденно. Одеты они были недорого, но со вкусом, и мне показалось, что они тоже ждут от этого вечера чего-то особенного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32