https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Gustavsberg/nordic/
И медведюшка подошел, нюхнул, — очень уж понравилась ему беленькая девочка.И Аленушке медведюшка очень понравился: усадила она его рядом с собою, гладила мордочку, тыкала в нос ему белый хлеб. А он ласково смотрел в ее светлые глазки, сопел: так устал и напугался.— Ну, вот и медвежонок у тебя, играй с ним, а теперь отправляйся в кроватку, и так засиделась!— И он со мною? — робко спросила Аленушка.— Нет уж, иди одна, его к кусту папа привяжет!Мама сердилась на папу за суп, и Аленушка, едва сдерживая слезы, одна пошла в детскую.Долго не спалось ей, все она думала о медвежонке, как они вместе в лес будут ходить, как ягоды сбирать, — бояться некого, никто с медвежонком не съест.— Медведюшка, миленький мой медведюшка, бедненький! — шептала Аленушка и засыпала.
5
Как проснется Аленушка, прямо бежит к медведюшке, отвяжет его от куста и чего-чего только не делает: и тискает его, и надевает папину старую шляпу, и садится верхом или долго водит за лапку и разговаривает.Медведюшка все понимает, только говорить не может, рычит.Так незаметно проходят дни.С Аленушкой хорошо медведюшке, а привязанный он тоскует, вспоминает птиц и зверей разных.Подошла осень, захолодели ночи. Уж изредка топили печи.Медведюшка слышал, как папа и мама разговаривали об отъезде домой, да и Аленушка брала его за лапку, гладила, целовала в мордочку.— Скоро один останешься, — говорила она медведюшке, — папа и мама не хотят тебя брать, ты кусаться будешь.А сегодня мама сказала Аленушке, чтобы, она не очень-то водилась с медведюшкой.— Дядя вон погладил твоего медведюшку, а он его за нос и цап!«Уж не удрать ли в лес, а то убьют еще!» — раздумывал медведюшка, и так ему было тоскливо, и больно, и жалко Аленушку.Собирались уезжать.Вечером приехали гости, и мама играла на рояли.Когда же дядя запел, начал и медведюшка подвывать из куста. И вдруг рассвирепел, оборвал ошейник да прямо в зал.Все страшно перепугались, словно пожара какого, бросились ловить медвежонка, а когда поймали его, тяпнул он маму за палец.Тут все закричали.— Мой медведюшка, не троньте его! — визжала Аленушка.А медведюшку связали и потащили.— Куда вы дели моего медведюшку? — всхлипывала Аленушка, вытягивала длинно-длинно свои оттопырки-губки.— Ничего, деточка, — утешала Власьевна, — в лес его пустят ходить, там ему способнее будет. Спи, Аленушка, спи, утресь домой поедем, игрушки-то поди соскушнились по тебе!— Не надо мне игрушков, — медведюшка мо-ой, какие вы все-е!Личико ее раскраснелось, слезы так и бегут…
6
Частые-частые звезды осенние из серебра, золотые тихо перелетают, льются по небу.Месяц куда-то ушел.Трещат сучья. Улетают листья, гудят.— Медведюшка идет, прячьтесь скорее! — перекликаются птицы и звери.С шумом раздвигая ветки, выходит медведюшка: на шее у него оборванная веревка, и торчит клоками шерсть. Насупился.Так подходит медведюшка к берлоге, разрывает хворост, спускается в яму, рычит:— Спать залягу да поотдохну малость!И раздается по всему лесу храп: это медведюшка лапу сосет, спит.Стаями выпархивают птицы, собираются в стаи, улетают птицы в теплые страны, покидая холод, оставляя старые гнезда до новой весны.Лампадка защурилась, пыхнула и погасла.Серый утренний свет тихомолком подполз к двойным рамам окон, заглянул украдкой в детскую, и ночная тьма поседела и медленно побрела по потолку и стенам, а по углам встали тени — столбы мутные, какие-то сонные.Котофей Котофеич, черный бархатный кот, приподнялся на своих белых подушечках-лапках, изогнулся и, сладко зевнув, прыгнул к Аленушке на кроватку.Аленушка таращила заспанные глазыньки: уж не медведюшка ли бросился съесть ее?А Власьевны нет…На кухне глухо стучат и ходят.Кот подвернул лапки, вытянул усатую мордочку и запел.Теперь совсем не страшно.«Господи, — мечтает Аленушка, — хоть бы Рождество поскорее, а там и Пасха, к заутрене пойду, на Пасху хорошо как!»Опухшие за ночь губки серьезничают, а личико светится, и улыбается Аленушка, словно вот уж волхвы идут со звездою, большущую тащат елку, в пряниках.
1900 Морщинка Морщинка. Эту сказку я слышал от старухи няньки. (АМР)
1
В чистом поле жили-были две мышки: Алишка-кургузка и Морщинка-долгоуска. Старая Алишка ходила на промысел добывать себе на день пищу, а молоденькой наказывала, чтобы сидела себе дома, убирала постельки.Постельки у мышек были из листьев, подушки из цветочков, одеяльца из душистой травки.Хорошо было Морщинке в тесной норке, да не весело. Крошечное окошечко из мотыльковых крылышек пропускало чуть маленький желтый светик. Темно было в норке.Усядется мышка на сырой подоконник, грызет морковку и думает либо усиком по стеклышку выводит тонкими буковками чистое поле Чистое поле — столь же частотная фольклорная формула, как и Море-Океан, характеризующая хаотическое иномирное пространство. В свете этого «Морщинка» — первая из волшебных инициационных сказок, завершающих цикл.
.Никогда не видала Морщинка чистого поля.В теплый полдень возвращалась с добычи Алишка, приносила еды, угощала Морщинку.Сидели мышки, в молчании кушали.А потом в постельки ложились.— Тетушка, тетушка, расскажи мне про чистое поле, — приставала Морщинка-долгоуска.— Про чистое поле? — зевала Алишка, трудно было кургузке рассказывать после обеда, — чистое поле просторно, в поле тепло и раздолье, за полем топкое болото, там живут незабудки, за болотом дремучий лес, за лесом быстрая речка, за речкой гора-курган, на горе Забругальский замок.— Ой, ой, как страшно, вот бы туда! — пищала Морщинка.— А Носатая птица? Носатая птица — вероятно, еще одна ипостась Главины, «птицы с железным клювом» (см. коммент. 124).
— Какая Носатая?!— А такая, сидит на болоте. Словит тебя, да и скушает.— А я не поддамся!— Один такой не поддался! — отстраняла сердито сонная Алишка.В щелку дверки проходил ветерок, приносил с поля пыльцу душистую. Мышек морило.— Тетушка, а тетушка, расскажи мне про Носатую птицу!Но уж тетушка задавала храп по всю ивановскую.
2
Раз замешкалась старая Алишка в поле. Морщинка одна осталась, убрала Морщинка постельки и скуки ради зубки точила. Точила-точила и выглянула из норки. И ей понравилось. Повела Морщинка долгим усиком — да в чистое поле.Вот она, листик за листик, кусток за кусток, мимо Носатой птицы, мимо чудищ, по болоту, по лесу, по речке на горку-курган и очутилась у Забругальского замка.Долго ли, коротко ли — пришла Алишка домой, принесла кулек разных съедобных, хвать-похвать, а Морщинки нет в норке.Не пила старая с горя, не ела, достала из-под подушки карты, стала гадать.— На кого ты меня покинула! — плакала Алишка, утиралась платочком из листьев.Выходило по картам такое, что страсть: и Клешня, и Носатая птица, и какие-то раки…— На кого ты меня покинула! — плакала Алишка, да так и проплакала вплоть до глубокой ночи.
А Морщинка походила-походила вкруг страшного замка, шмыгнула в ворота и попала в чистую кладовую.А в чистой кладовой чего-чего не было: и пирожки слоеные сладкие, и ветчина с горошком, и мыло розовое, и разноцветные свечки.Всего Морщинка отведала. Досыта наелась, села в уголок, посидела, запела песенку да подумала.И уходить неохота. Не жизнь, а масленица!Взяла мышка свечку под мышку, да и за ворота.С горки по речке, с речки по лесу, из леса в болото, с болота по полю мимо Носатой птицы, мимо чудищ — прибежала домой Морщинка, говорит Алишке:— Тетушка, тетушка, что мы в этой своей противной норке холодаем да голодаем. Пойдем-ка в Забругальский замок.— Да ты что, с ума, что ли, спятила? — всплеснула руками Алишка.А Морщинка на тетушку: рассказала ей о замке, о зубчатых стенах, и какая остроносая башня, и какие ворота, рассказала про чистую кладовую и про все сладкие лакомства.Не тут-то было. Старую не уломаешь.Ела старая свечку, похваливала, на своем стояла.— А Носатая птица меня и не скушала! — хвасталась Морщинка.— А Клешня одноглазая?— Какая одноглазая?!— А такая, в речке живет. Сцапает тебя, защемит головку в колени да всю с косточками и проглотит.— Ан не проглотит! — пищала Морщинка.
Утро вечера мудренее.Тихо лежали мышки в постельках.Тихий дождик в поле шел, кропил цветочки, да травки, да ягодки.— Тетушка, а тетушка, расскажи мне про Клешню одноглазую!А тетушка уж седьмой сон видела, горы городила.
3
Еще до свету подняла Алишка Морщинку с постельки. Ночью старой сон снился: приходила к ней Коза — золотые рога, хороводилась.Видеть Козу во сне — хорошо, а Козла — неприятность.Принарядилась старая, и Морщинка принарядилась. Долго мышки вертелись у зеркальца, зеркальце у мышек — росинка, охорашивались мышки.Уж солнце взошло, когда вышли мышки из норки в свой опасный путь.Полем шли хорошо.Чистое поле просторно, в поле тепло и раздолье, от ночного дождя глазки у травок горели и развевались кудряшки на синих цветочках.— Тетушка, тетушка, чистое поле! — пищала Морщинка.Старая застилась лапкой.— Тетушка, сколько цветочков на поле!Старая думала думу: голубело под носом топкое болото.Мышки притихли, мышки согнулись.— Чего вы тут шляетесь! — окрикнула Носатая птица.Большие были передряги в болоте. Ползком ползли мышки.— Мы только в замок, — шептала Алишка: колотилось у мышек сердечко.— А! Так вы в замок… — разинула клюв Носатая птица.Едва улизнули от Птицы.— Наказание с тобою, — ворчала Алишка, оступаясь о кочки.В тревоге достигли мышки дремучего леса.Откуда ни возьмись Коза — золотые рога.— Куда, — говорит, — вы, мышки, путь держите?Сели мышки в холодок под кустик, все Козе рассказали.— Ну, идите, Бог с вами, только моих козляток не трогайте! — погрозила Коза пальчиком.— Да уж не тронем, что ты, Коза! — в голос сказали мышки, попрощались с Козой и пошли себе дальше.А дальше лелеялась быстрая речка.Сели мышки в лодочку, поехали. Ехали, мочили в воде лапки, перемигивались с рыбками.Хорошо на речке, вода студеная, любо поплавать под солнышком.Захотелось мышкам выкупаться в речке.И только что собрались они причалить к берегу, Клешня цап-царап! — прямо на мышек и защемила им хвостики.Восплакались мышки:— Пусти, — говорят, — пусти нас, одноглазая!— Не пущу, — говорит, — откупитесь.Мышки и серебра ей, и золота, и яхонтов.— Не надо, — говорит, — мне ни серебра вашего, ни золота, ни яхонтов.Насилу от Клешни отбоярились, пообещали ей полцарства отдать.Целое полцарство мышиное!Села Клешня на рака, нырнула в речку, а мышки на горку полезли.— Пес ее знает! — оправлялась Алишка: закрутили раки ушки у старой. — С тобой, Морщинка, еще и последний хвост потеряешь.А Морщинка торопит:— Тетушка, тетушка, вон замок белеет, вон остроносая башня!Карабкались мышки, карабкались, помаленьку и влезли.Обошли мышки вкруг страшного замка, изловчились — шмыгнули в ворота и прямо в чистую кладовую попали.А в чистой кладовой чего-чего не было.— Вон, тетушка, пирожки слоеные сладкие, вон ветчина с горошком, вон мыло розовое, вон разноцветные свечки…И только что успела Морщинка сказать о свечках, как защелкал замок в кладовую.И где-то над самой головой с треском распахнулась ставня, а из дыры с потолка стало вываливаться маленькими колбасками что-то ужасное: змея не змея, рак не рак, Бог знает что.Вывалилось чудовище, скалило зубы.— Опять эти противные мыши! Ищи их, Фингал, раздави, растопчи!— Хорошо, раздавлю, растопчу! — отвечал пес Фингал.Алишка в миску. Морщинка под миску, сели мышки ни живы ни мертвы, сидят.Вываливалось чудовище — колбаска за колбаской, кусок за куском.— Ну, пойдем, Фингал, мыши ушли.С треском захлопнулась ставня.Защелкнул замок.Час, и другой, и десятый высидели смирно ошарашенные мышки, не пискнули.Первая вылезла Морщинка из-под миски.— Тетушка, тетушка, пойдем скорее. Хоть бы нам сахарную голову сулили, больше никогда не пойдем в этот замок.А старая завязла в варенье, трясется: хвостик у бедняжки отвалился от страха.Кое-как выбрались мышки и давай Бог ноги.Бежали, бежали, а как скатились с горки-кургана, в лужу и сели.Едет Клешня на раке, раком погоняет. И защемила Клешня головки мышкам.— Подавайте, — говорит, — мне полцарства, сию минуту, мышиное!А на мышках лица нет, на все соглашаются.Видит Клешня, и без нее им попало, пощипала Клешня, попиявила мышек и выпустила.Покупаться бы теперь мышкам, да не до того уж.Сели мышки в лодочку, поехали. Переплыли речку благополучно, в лес вступили.Хотели они с Козой поговорить, а Коза козляток кормила, только глазами поздоровалась.А уж Носатая птица кричит с болота:— Давайте мне ваши головы на отсечение или сами полезайте немедленно в клюв!Струхнули мышки пуще прежнего, съежились комариком, закрыли глазки да драли куда попало.Бежали они, бежали, бежали-бежали, прибежали в норку общипанные, обглоданные, облупленные. Сели.И уж там и сидят, в своем мышином подполье, благодарят Бога. Пальцы Пальцы. В основу сказки положен южнославянский миф. См.: И. А. Бодуэн де Куртенэ . Материалы для южнославянской диалектологии и этнографии, II. «Образцы языка на говорах терских славян в северовосточной Италии». Сб. Отд. Рус. яз. и Словес. Имп. Акад. наук. Т. LXXVIII, № 2, СПб., 1904. (АМР)
Жили-были пять пальцев — те самые, которые всякий на руке у себя знает: большой, указательный, средний, безымянный — все четверо большие, а пятый мизинец — маленький.Проголодались как-то пальцы, и засосало.Большой говорит:— Давайте-ка, братцы, съедим что-нибудь, больно уж морит.А другой говорит:— Да что же мы есть будем?— А взломаем у матери ящик, наедимся сладких пирожных, — кажет безымянный.— Наесться-то мы наедимся, — заперечил четвертый, — да этот маленький все матери скажет.— Если скажу, — поклялся мизинец, — так пусть же я не вырасту больше.Вот взломали пальцы ящик, наелись досыта сладких пирожных, их и разморило.Пришла домой мать, видит: слипшись, спят пальцы, один не спит мизинец.Он ей все и сказал.А за то остался навеки сам маленький — мизинец, а те четверо с тех пор ничего не едят да с голодухи голодные за все хватаются. Зайчик Иваныч Зайчик Иваныч. Есть известная народная сказка о трех сестрах. Рассказывали мне ее в Сольвычегодске.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
5
Как проснется Аленушка, прямо бежит к медведюшке, отвяжет его от куста и чего-чего только не делает: и тискает его, и надевает папину старую шляпу, и садится верхом или долго водит за лапку и разговаривает.Медведюшка все понимает, только говорить не может, рычит.Так незаметно проходят дни.С Аленушкой хорошо медведюшке, а привязанный он тоскует, вспоминает птиц и зверей разных.Подошла осень, захолодели ночи. Уж изредка топили печи.Медведюшка слышал, как папа и мама разговаривали об отъезде домой, да и Аленушка брала его за лапку, гладила, целовала в мордочку.— Скоро один останешься, — говорила она медведюшке, — папа и мама не хотят тебя брать, ты кусаться будешь.А сегодня мама сказала Аленушке, чтобы, она не очень-то водилась с медведюшкой.— Дядя вон погладил твоего медведюшку, а он его за нос и цап!«Уж не удрать ли в лес, а то убьют еще!» — раздумывал медведюшка, и так ему было тоскливо, и больно, и жалко Аленушку.Собирались уезжать.Вечером приехали гости, и мама играла на рояли.Когда же дядя запел, начал и медведюшка подвывать из куста. И вдруг рассвирепел, оборвал ошейник да прямо в зал.Все страшно перепугались, словно пожара какого, бросились ловить медвежонка, а когда поймали его, тяпнул он маму за палец.Тут все закричали.— Мой медведюшка, не троньте его! — визжала Аленушка.А медведюшку связали и потащили.— Куда вы дели моего медведюшку? — всхлипывала Аленушка, вытягивала длинно-длинно свои оттопырки-губки.— Ничего, деточка, — утешала Власьевна, — в лес его пустят ходить, там ему способнее будет. Спи, Аленушка, спи, утресь домой поедем, игрушки-то поди соскушнились по тебе!— Не надо мне игрушков, — медведюшка мо-ой, какие вы все-е!Личико ее раскраснелось, слезы так и бегут…
6
Частые-частые звезды осенние из серебра, золотые тихо перелетают, льются по небу.Месяц куда-то ушел.Трещат сучья. Улетают листья, гудят.— Медведюшка идет, прячьтесь скорее! — перекликаются птицы и звери.С шумом раздвигая ветки, выходит медведюшка: на шее у него оборванная веревка, и торчит клоками шерсть. Насупился.Так подходит медведюшка к берлоге, разрывает хворост, спускается в яму, рычит:— Спать залягу да поотдохну малость!И раздается по всему лесу храп: это медведюшка лапу сосет, спит.Стаями выпархивают птицы, собираются в стаи, улетают птицы в теплые страны, покидая холод, оставляя старые гнезда до новой весны.Лампадка защурилась, пыхнула и погасла.Серый утренний свет тихомолком подполз к двойным рамам окон, заглянул украдкой в детскую, и ночная тьма поседела и медленно побрела по потолку и стенам, а по углам встали тени — столбы мутные, какие-то сонные.Котофей Котофеич, черный бархатный кот, приподнялся на своих белых подушечках-лапках, изогнулся и, сладко зевнув, прыгнул к Аленушке на кроватку.Аленушка таращила заспанные глазыньки: уж не медведюшка ли бросился съесть ее?А Власьевны нет…На кухне глухо стучат и ходят.Кот подвернул лапки, вытянул усатую мордочку и запел.Теперь совсем не страшно.«Господи, — мечтает Аленушка, — хоть бы Рождество поскорее, а там и Пасха, к заутрене пойду, на Пасху хорошо как!»Опухшие за ночь губки серьезничают, а личико светится, и улыбается Аленушка, словно вот уж волхвы идут со звездою, большущую тащат елку, в пряниках.
1900 Морщинка Морщинка. Эту сказку я слышал от старухи няньки. (АМР)
1
В чистом поле жили-были две мышки: Алишка-кургузка и Морщинка-долгоуска. Старая Алишка ходила на промысел добывать себе на день пищу, а молоденькой наказывала, чтобы сидела себе дома, убирала постельки.Постельки у мышек были из листьев, подушки из цветочков, одеяльца из душистой травки.Хорошо было Морщинке в тесной норке, да не весело. Крошечное окошечко из мотыльковых крылышек пропускало чуть маленький желтый светик. Темно было в норке.Усядется мышка на сырой подоконник, грызет морковку и думает либо усиком по стеклышку выводит тонкими буковками чистое поле Чистое поле — столь же частотная фольклорная формула, как и Море-Океан, характеризующая хаотическое иномирное пространство. В свете этого «Морщинка» — первая из волшебных инициационных сказок, завершающих цикл.
.Никогда не видала Морщинка чистого поля.В теплый полдень возвращалась с добычи Алишка, приносила еды, угощала Морщинку.Сидели мышки, в молчании кушали.А потом в постельки ложились.— Тетушка, тетушка, расскажи мне про чистое поле, — приставала Морщинка-долгоуска.— Про чистое поле? — зевала Алишка, трудно было кургузке рассказывать после обеда, — чистое поле просторно, в поле тепло и раздолье, за полем топкое болото, там живут незабудки, за болотом дремучий лес, за лесом быстрая речка, за речкой гора-курган, на горе Забругальский замок.— Ой, ой, как страшно, вот бы туда! — пищала Морщинка.— А Носатая птица? Носатая птица — вероятно, еще одна ипостась Главины, «птицы с железным клювом» (см. коммент. 124).
— Какая Носатая?!— А такая, сидит на болоте. Словит тебя, да и скушает.— А я не поддамся!— Один такой не поддался! — отстраняла сердито сонная Алишка.В щелку дверки проходил ветерок, приносил с поля пыльцу душистую. Мышек морило.— Тетушка, а тетушка, расскажи мне про Носатую птицу!Но уж тетушка задавала храп по всю ивановскую.
2
Раз замешкалась старая Алишка в поле. Морщинка одна осталась, убрала Морщинка постельки и скуки ради зубки точила. Точила-точила и выглянула из норки. И ей понравилось. Повела Морщинка долгим усиком — да в чистое поле.Вот она, листик за листик, кусток за кусток, мимо Носатой птицы, мимо чудищ, по болоту, по лесу, по речке на горку-курган и очутилась у Забругальского замка.Долго ли, коротко ли — пришла Алишка домой, принесла кулек разных съедобных, хвать-похвать, а Морщинки нет в норке.Не пила старая с горя, не ела, достала из-под подушки карты, стала гадать.— На кого ты меня покинула! — плакала Алишка, утиралась платочком из листьев.Выходило по картам такое, что страсть: и Клешня, и Носатая птица, и какие-то раки…— На кого ты меня покинула! — плакала Алишка, да так и проплакала вплоть до глубокой ночи.
А Морщинка походила-походила вкруг страшного замка, шмыгнула в ворота и попала в чистую кладовую.А в чистой кладовой чего-чего не было: и пирожки слоеные сладкие, и ветчина с горошком, и мыло розовое, и разноцветные свечки.Всего Морщинка отведала. Досыта наелась, села в уголок, посидела, запела песенку да подумала.И уходить неохота. Не жизнь, а масленица!Взяла мышка свечку под мышку, да и за ворота.С горки по речке, с речки по лесу, из леса в болото, с болота по полю мимо Носатой птицы, мимо чудищ — прибежала домой Морщинка, говорит Алишке:— Тетушка, тетушка, что мы в этой своей противной норке холодаем да голодаем. Пойдем-ка в Забругальский замок.— Да ты что, с ума, что ли, спятила? — всплеснула руками Алишка.А Морщинка на тетушку: рассказала ей о замке, о зубчатых стенах, и какая остроносая башня, и какие ворота, рассказала про чистую кладовую и про все сладкие лакомства.Не тут-то было. Старую не уломаешь.Ела старая свечку, похваливала, на своем стояла.— А Носатая птица меня и не скушала! — хвасталась Морщинка.— А Клешня одноглазая?— Какая одноглазая?!— А такая, в речке живет. Сцапает тебя, защемит головку в колени да всю с косточками и проглотит.— Ан не проглотит! — пищала Морщинка.
Утро вечера мудренее.Тихо лежали мышки в постельках.Тихий дождик в поле шел, кропил цветочки, да травки, да ягодки.— Тетушка, а тетушка, расскажи мне про Клешню одноглазую!А тетушка уж седьмой сон видела, горы городила.
3
Еще до свету подняла Алишка Морщинку с постельки. Ночью старой сон снился: приходила к ней Коза — золотые рога, хороводилась.Видеть Козу во сне — хорошо, а Козла — неприятность.Принарядилась старая, и Морщинка принарядилась. Долго мышки вертелись у зеркальца, зеркальце у мышек — росинка, охорашивались мышки.Уж солнце взошло, когда вышли мышки из норки в свой опасный путь.Полем шли хорошо.Чистое поле просторно, в поле тепло и раздолье, от ночного дождя глазки у травок горели и развевались кудряшки на синих цветочках.— Тетушка, тетушка, чистое поле! — пищала Морщинка.Старая застилась лапкой.— Тетушка, сколько цветочков на поле!Старая думала думу: голубело под носом топкое болото.Мышки притихли, мышки согнулись.— Чего вы тут шляетесь! — окрикнула Носатая птица.Большие были передряги в болоте. Ползком ползли мышки.— Мы только в замок, — шептала Алишка: колотилось у мышек сердечко.— А! Так вы в замок… — разинула клюв Носатая птица.Едва улизнули от Птицы.— Наказание с тобою, — ворчала Алишка, оступаясь о кочки.В тревоге достигли мышки дремучего леса.Откуда ни возьмись Коза — золотые рога.— Куда, — говорит, — вы, мышки, путь держите?Сели мышки в холодок под кустик, все Козе рассказали.— Ну, идите, Бог с вами, только моих козляток не трогайте! — погрозила Коза пальчиком.— Да уж не тронем, что ты, Коза! — в голос сказали мышки, попрощались с Козой и пошли себе дальше.А дальше лелеялась быстрая речка.Сели мышки в лодочку, поехали. Ехали, мочили в воде лапки, перемигивались с рыбками.Хорошо на речке, вода студеная, любо поплавать под солнышком.Захотелось мышкам выкупаться в речке.И только что собрались они причалить к берегу, Клешня цап-царап! — прямо на мышек и защемила им хвостики.Восплакались мышки:— Пусти, — говорят, — пусти нас, одноглазая!— Не пущу, — говорит, — откупитесь.Мышки и серебра ей, и золота, и яхонтов.— Не надо, — говорит, — мне ни серебра вашего, ни золота, ни яхонтов.Насилу от Клешни отбоярились, пообещали ей полцарства отдать.Целое полцарство мышиное!Села Клешня на рака, нырнула в речку, а мышки на горку полезли.— Пес ее знает! — оправлялась Алишка: закрутили раки ушки у старой. — С тобой, Морщинка, еще и последний хвост потеряешь.А Морщинка торопит:— Тетушка, тетушка, вон замок белеет, вон остроносая башня!Карабкались мышки, карабкались, помаленьку и влезли.Обошли мышки вкруг страшного замка, изловчились — шмыгнули в ворота и прямо в чистую кладовую попали.А в чистой кладовой чего-чего не было.— Вон, тетушка, пирожки слоеные сладкие, вон ветчина с горошком, вон мыло розовое, вон разноцветные свечки…И только что успела Морщинка сказать о свечках, как защелкал замок в кладовую.И где-то над самой головой с треском распахнулась ставня, а из дыры с потолка стало вываливаться маленькими колбасками что-то ужасное: змея не змея, рак не рак, Бог знает что.Вывалилось чудовище, скалило зубы.— Опять эти противные мыши! Ищи их, Фингал, раздави, растопчи!— Хорошо, раздавлю, растопчу! — отвечал пес Фингал.Алишка в миску. Морщинка под миску, сели мышки ни живы ни мертвы, сидят.Вываливалось чудовище — колбаска за колбаской, кусок за куском.— Ну, пойдем, Фингал, мыши ушли.С треском захлопнулась ставня.Защелкнул замок.Час, и другой, и десятый высидели смирно ошарашенные мышки, не пискнули.Первая вылезла Морщинка из-под миски.— Тетушка, тетушка, пойдем скорее. Хоть бы нам сахарную голову сулили, больше никогда не пойдем в этот замок.А старая завязла в варенье, трясется: хвостик у бедняжки отвалился от страха.Кое-как выбрались мышки и давай Бог ноги.Бежали, бежали, а как скатились с горки-кургана, в лужу и сели.Едет Клешня на раке, раком погоняет. И защемила Клешня головки мышкам.— Подавайте, — говорит, — мне полцарства, сию минуту, мышиное!А на мышках лица нет, на все соглашаются.Видит Клешня, и без нее им попало, пощипала Клешня, попиявила мышек и выпустила.Покупаться бы теперь мышкам, да не до того уж.Сели мышки в лодочку, поехали. Переплыли речку благополучно, в лес вступили.Хотели они с Козой поговорить, а Коза козляток кормила, только глазами поздоровалась.А уж Носатая птица кричит с болота:— Давайте мне ваши головы на отсечение или сами полезайте немедленно в клюв!Струхнули мышки пуще прежнего, съежились комариком, закрыли глазки да драли куда попало.Бежали они, бежали, бежали-бежали, прибежали в норку общипанные, обглоданные, облупленные. Сели.И уж там и сидят, в своем мышином подполье, благодарят Бога. Пальцы Пальцы. В основу сказки положен южнославянский миф. См.: И. А. Бодуэн де Куртенэ . Материалы для южнославянской диалектологии и этнографии, II. «Образцы языка на говорах терских славян в северовосточной Италии». Сб. Отд. Рус. яз. и Словес. Имп. Акад. наук. Т. LXXVIII, № 2, СПб., 1904. (АМР)
Жили-были пять пальцев — те самые, которые всякий на руке у себя знает: большой, указательный, средний, безымянный — все четверо большие, а пятый мизинец — маленький.Проголодались как-то пальцы, и засосало.Большой говорит:— Давайте-ка, братцы, съедим что-нибудь, больно уж морит.А другой говорит:— Да что же мы есть будем?— А взломаем у матери ящик, наедимся сладких пирожных, — кажет безымянный.— Наесться-то мы наедимся, — заперечил четвертый, — да этот маленький все матери скажет.— Если скажу, — поклялся мизинец, — так пусть же я не вырасту больше.Вот взломали пальцы ящик, наелись досыта сладких пирожных, их и разморило.Пришла домой мать, видит: слипшись, спят пальцы, один не спит мизинец.Он ей все и сказал.А за то остался навеки сам маленький — мизинец, а те четверо с тех пор ничего не едят да с голодухи голодные за все хватаются. Зайчик Иваныч Зайчик Иваныч. Есть известная народная сказка о трех сестрах. Рассказывали мне ее в Сольвычегодске.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22