В воскресенье приехали родители с пакетами, свертками, авоськами. Началась обычная кутерьма. Папаши, мамаши и бабушки пытались «подкормить» своих птенцов. А те отчаянно отбивались. У нас был такой обед, что после него ребята не хотели смотреть ни на какие сладости. Некоторые родители машинально пытались «замусорить» территорию лагеря разными бумажками… Но их бдительные дети так на них напустились, что те с громадным удовольствием торжественно пообещали больше никогда и нигде не сорить.
А директора завода, который приехал посмотреть, как обстоят у нас дела, они вконец «замучили» и предъявили строжайший ультиматум – если он еще хоть раз бросит окурок, в лагерь ему дорога заказана. По-моему, он здорово оторопел и «испугался», раз пообещал бросить курить вообще.
Наш начальник как тень ходил за директором и все ему что-то нашептывал, нашептывал… А директор слушал его и мрачнел. Потом как вспылит:
– Знаете вы кто? Моя грубейшая ошибка! И как я вас просмотрел? Вам бы не с детьми работать, а…
И он что-то тихо сказал Дяде с портфелем на ухо. После этого тот сразу заскучал и куда-то исчез. И мы его целый день не видели.
Ну, кончаю свое послание. Заболтался.
С пионерским приветом Вениамин
(пират Неизвестного моря)».

Глава 3.
Охота на «браконьеров»


Тайное собрание актива будущего «пиратского патруля» проходило при закрытых дверях на веранде.
– Вот когда мой патруль начнет действовать… – начал Ленька.
– Как это твой?! – вскочил Рой.
– Собственник ты, Леня, – вежливо заметил Грунькин. Его пригласили на тайное собрание всего лишь с правом совещательного голоса.
Поднялся шум, ребята заспорили и начали лезть к Вениамину с расспросами.
– Сами решайте, – хмыкнул Вениамин.
– Главное – не в том, кто будет командовать, – высказался Спасибо. – А вот что делать с нарушителями!
– Что де-лать?! Что де-лать?! – удивился Петька. – Сажать их в кухонный подвал на пятнадцать суток со строгой изоляцией.
– Это ты хорошо сообразил, – сказал Ленька. – Но ты, как всегда, не учел основного: они там все не поместятся.
И пираты согласились – хорошая идея, да условий нет.
– А я предлагаю… – послышался Машин голос. Ее голова торчала в окне.
– Кши! – цыкнул на нее Рой. – Вот я тебя железом. – И он покатал ногой гантели.
– А я все-таки выскажусь, – и она затараторила: – Нечестно, нечестно, нечестно. Сто тысяч раз нечестно! Спрятались? А весь лагерь давным-давно знает про ваш патруль… Про наш патруль!
Внезапно в дверь как забарабанят:
– Открывайте!
– Сектанты!
– Заговорщики!
– Братья-разбойники!
А кто-то тонко-претонко вопил:
– Монах Пимен!
Пришлось открыть. На крыльце собрался весь отряд. Совещание приняло массовый характер. Обсуждали, в основном, один вопрос: что делать с нарушителями? Была подана масса рационализаторских предложений.
Рой предложил – заставлять нарушителей съедать весь мусор, который они оставляют. Вплоть до консервных банок!
Грунькин посоветовал вешать каждому несознательному на шею табло с выразительной надписью: «Я – колорадский жук».
– А мотивы? – опросили у него.
– Мотивов нету, но каждому ясно – зеленый вредитель!
Наконец, с помощью Вениамина пришли к единодушному решению: не важно, как наказывать, главное – предотвращать враждебные действия браконьеров, «мусорщиков» и всяких там других нарушителей. А что касается мусора – насорил, забирай все с собой.
Отряд разбился на пятерки. Девчонки повязали каждому на руку зеленую ленточку и, как сказал Рой, дело за немногим – давай нарушителей.
Петьке, как всегда, не повезло, по жеребьевке (чтобы не было излишних споров) он попал в пятерку Маши Пашковой. Но он переметнулся в пятерку Роя – поменялся с одной девчонкой, которая явно по недоразумению попала к пиратам.
Вениамин сказал, что к обеду все должны быть в лагере, и посоветовал далеко в лес не углубляться.
– Помните, что вы – пионеры и что словом можно пронять человека сильнее, чем дубиной. – И он покосился на Петьку, который держал в руках огромную суковатую палку.
Вениамин ушел с пятеркой Маши Пашковой. У них была самая сложная задача. Они должны были контролировать деятельность всех пятерок и в нужную минуту приходить к ним на помощь.
Все разошлись по заданному курсу.
Патруль Славки Роя вышел в лес. Хорошо в лесу. Солнце смотрит, словно сквозь пальцы. Пробившись через густую листву, в воздухе повисли широкие солнечные лучи. Войдешь в луч – и словно растаешь. А потом снова станешь четким-пречетким. Как в кино.
Петька палку не бросил. А вдруг попадутся бородатые дядьки с двуствольными ружьями. В патронташах у них для видимости патроны с мелкой дробью, а на самом деле это «жаканы». Петька знал, что такое «жакан» – читал «Дерсу Узала». Это такие пули на хищников. Но дядьки идут не на хищников, а на лосей, на которых охота строго-настрого запрещена. Но, хотя лоси здесь и не водятся, все равно дядькам таким доверять никак нельзя. Они злые-презлые, и все – без документов. Задержи их с голыми руками!
Патруль шел цепочкой, Петька замечтался и внезапно налетел на Спасибо.
– Тсс… – зашипел Рой и оглянулся на них. – Внимание! Объект номер один.
И все залегли. По тропинке двигались трое: тучный мужчина с огромной корзиной, худенькая женщина с китайским зонтиком и мальчишка средней упитанности с сеткой, из которой торчали бутылки газировки.
– За семейной группой, – тихо скомандовал Рой, – короткими перебежками… справа по одному… Марш!!!
Мужчина вскоре устал и направился на лужайку, женщина и мальчишка – за ним.
– Черт знает, что такое! – внезапно заревел мужчина. – Целый час идем по лесу и куда ни плюнь – мусорная яма!
Он ударил по куче консервных банок, и они полетели во все стороны, блестя на солнце.
Наконец глава семьи обнаружил чистую полянку и с наслаждением опустился на траву.
– Красота! – ликующе сказал он. – Трава! Воздух! Боже мой, сколько лет я в лесу не был!
Женщина улыбнулась:
– Хорошо как! – И глубоко вздохнула.
А мальчишка откупорил бутылку о дерево, высосал все до донышка и как грохнет ею о дуб – так осколки и засверкали. Мужчина даже подскочил:
– Ты что, ошалел? Возмутительно. Подальше кидай – без глаз можно остаться!
Женщина ласково дернула мальчишку за ухо:
– Миша, не волнуй папу. Ишь, хулиганчик.
Петька зашипел Рою на ухо:
– Я его сейчас!
– Погоди, – удержал его Рой. – Рано.
Семья долго и с аппетитом ела. У ребят даже слюньки потекли. Еще бы! Копченая колбаса, «Лосось в томате», «Шпроты», огурцы маринованные, хрустящие булки…
– Домой пора, – сказал мужчина. – Скоро наш поезд. Пошли потихоньку.
И они пошли. А на лужайке осталась груда битых бутылок (мальчишка старался), три консервные банки, кости всякие, куски хлеба, обрывки газет…
Патруль так внезапно появился перед семейной группой, что мужчина даже вздрогнул.
– Вы чего? – удивился он.
– Мы ничего, – простодушно ответил Петька и незаметно для взрослых погрозил мальчишке палкой. Тот показал кулак.
– Вы что-то забыли, – безобидно заметил Рой.
– Что? – разволновалась женщина и заглянула в корзину.
– Ну, ладно, – строго оказал Рой, – шутки в сторону. Мы – пионерский патруль.
– Ага, – подтвердил Ленька.
– Ну и что? – удивился мужчина. – Молодцы! Хвалю! Пока.
– Что ж это получается? – разволновался Рой. – Куда ни плюнь – мусорная яма? Насорили, а убирай – дядя? Придется сообщить на работу. Мы от вас не отстанем.
Мужчина смутился:
– Да что вы, ребята… Дело случая.
– Все нарушители так говорят. Вы у нас не первые, – строго оказал Гринберг и сердито засверкал очками.
– Мусор надо собрать, – сказал Петька и положил дубинку на плечо.
– А куда ж мы его денем? – искренне удивилась женщина.
– А мусорный ящик на станции не заметили?
– Ну, хватит, ребята, – рассердился мужчина. – Пошутили, посмеялись и давай по сторонам. Мы на поезд опаздываем.
– Идите, идите, – вежливо сказал Рой, и патруль посторонился. Семья шла и нервно оглядывалась. Ребята шли следом, словно конвой.
– Чего привязались? – заорал мальчишка. – Мы на вас в милицию заявим!
– А мы с вами туда и идем, – спокойно ответил Гринберг.
Семейство остановилось.
– Это вы зря, – сказал мужчина. – Кому-у поверят? Мне – взрослому или вам – мелкоте? Из-за такой мелочи и шума бы поднимать не стоило.
– Мелочи?! – взвился Петька. – Хороши мелочи. Да вы посмотрите, во что лес превращается, в сплошное утильсырье. А вы… Мелочи… И все из-за таких вот!
Мужчина был явно смущен. Да и женщина – тоже, один мальчишка держался.
– Не пойду, не пойду, не пойду, – ныл он. – Пусть сами собирают, раз такие сознательные.
– Мать, угости ребят конфетами, – сконфуженно промямлил мужчина.
– Взяток не берем, – обиделся Рой.
– Да я…
– Не берем, и точка! Мы сами пойдем ваш мусор собирать. А когда поймете и стыдно станет, придете и поможете.
Пираты вернулись на полянку и стали собирать осколки.
– Растяпы вы, – бушевал Петька. – Так они и вернулись. Как же! Жди!
– Славк, может, и правда – зря мы их отпустили? – спросил Гринберг.
– Приду-у-ут, – неуверенно сказал Рой.
И нарушители вернулись. И долго собирали мусор. А потом патруль проводил семейство до станции – помогали нести корзину. Мужчина шел угрюмый, а потом внезапно развеселился:
– Так им и надо! В следующий раз не будут! Правильно? Ну, а сейчас «взятку» примете?
Женщина достала конфеты.
– Ну, разве что сейчас, – робко согласился Петька и обернулся на ребят – те подмигнули.
На станции кипела работа. У огромного мусорного ящика стояла очередь: женщины и мужчины, мальчишки и девчонки высыпали в ящик «отходы производства», как метко заметил Гринберг. Нарушители все прибывали и прибывали. Вениамин следил за порядкам в очереди.
Через два дня на станцию прибыл на дрезине дорожный инспектор.
– Здоров, Сидоров! – сказал он начальнику площадки, который выбежал ему навстречу.
– Здоров, здоров, – засиял Сидоров. – Видал, как у меня? Культура!
Он широким жестам показал, как отдыхающие аккуратно высылают остатки прежней роскоши в мусорный ящик.
– Скоро второй поставлю.
– Хорошо работаешь, Сидоров! – изумился инспектор. – Хорошо! – И умчался на дрезине.
Теперь все, кто приезжал на эту маленькую станцию, удивленно останавливались перед огромным щитом, на котором разнокалиберными буквами было написано:

ДАЧНИК!!!
В лес приходишь отдыхать,
Дров старайся не ломать!
Отдохни и закуси,
Мусор в ящик отнеси.
И окурки не швыряй –
Лес зеленый охраняй!
Зеленый патруль

А Колька – мелкий вредитель – приписал внизу мелом:

Ты запомни, друг, до гроба:
Пионеры смотрят в оба!

Смеяться-то все смеялись, но ящик теперь никогда не оставался пустым.

Глава 4.
Вредный философ Колька


Колька заявился в лагерь с саперной лопаткой и спросил у Петьки, который сидел иа заборе:
– У вас тут черви навозные водятся?
– Не встречал, – вежливо ответил Петька.
– Я так и думал… Да я, собственно, не за этим, я к тебе… Ну, об этом потом…
Они помолчали. Колька оперся ногой на лопатку и небрежно ковырял землю.
– А зачем вы дачников ловите? – внезапно спросил Колька. – Делать вам нечего?
– Что ты! – завопил Петька и чуть не упал с забора – так возмутился. – Ты знаешь, лес…
– Знакомо, – перебил его Колька. – Зеленый друг. Валяй-валяй. Пошли лучше рыбу со мной ловить.
– Мне некогда, – гордо заявил Петька. – Мы сейчас в рейд идем. Ребят жду, видишь?
– Я же тебя на завтра зову. Смывайся часа в три утра. Я тебя подожду у развилки.
– Не-е, – промямлил Петька – Почему я? У нас один – за всех, все – за одного. Я, значит, деру, а другие? Потом… меня искать будут. Неудобно. Вениамина подведу.
– Ну, как хочешь, – сплюнул Колька. – Я к тебе почти что как к другу, из самой деревни топал, а ты… Я думал, ты самостоятельный. Было б предложено! Так нет, говоришь, червей? Ну, я почесал.
Петька вначале тоскливо смотрел ему вслед, но, когда показалась его пятерка, сразу повеселел и помчался к ребятам.
Колька вернулся домой и накопал червей за сараем. Хорошие были червяки – красные, бодрые, так и крутятся.
– Червей копаешь? – опросил у него дядя, тот самый гармонист из пионерского лагеря.
– Червей. А что, может, со мной рыбачить пойдешь?
– Нет, – вздохнул гармонист. – Мне завтра утром зарядку играть.
На крыльцо вышла Колькина мать:
– На рыбалку сговариваетесь, мужички?
– Нет. Колька один, – сказал гармонист и повторил. – Мне завтра утром зарядку играть.
Мать вздохнула:
– Я думала, вернется из армии, делом займется. А он третий месяц в лагере на гармони играет. А говоришь, мотористом в армии был!
– Механиком, – поправил ее Колька.
Мать расшумелась:
– Не встревай в разговор, когда старшие дело обговаривают! Марш отсюда!
– Ладно, ладно, – обнял ее за плечи гармонист. – Слово даю. Меньше недели осталось-то. С сентября иду в ремонтные. Уж так отдохнул – даже надоело. Веришь?
Колька не стал слушать продолжения этого разговора, снял с крыши удочку и принялся налаживать. Привязал новый крючок особым матросским узлом. С полчаса гонялся за гусаком и выдрал у него длинное перо.
Гусь недовольно гоготал, а Колька его успокаивал:
– Чего кричишь? Весь в поплавках, что в городе по десять копеек штука, а кричишь. Не облысеешь. Иди, иди, гуляй.
– Один пойдешь? – опросил его гармонист.
– Один. Ведь кого зря не возьмешь на рыбалку? А у меня всего два друга, да и те на лето в город отдыхать уехали. К родственникам. Странно, а? Городские летом – к нам, а наши – в город. Почему?
– Ничего хитрого. Склонность к перемене мест. Читал «Онегина»?
– Еще не изучали.
– Ну так будете. Сильно у Пушкина сказано:

И склонность к перемене мест –
Весьма мучительное свойство,
Немногих добровольный крест!

Люблю я Александра Сергеевича. У нас все ребята им зачитывались. Душевный.
– Дядь, а чего эти патрули дачников гоняют? Уедут, снова все по-старому будет.
– А вы на что? – удивился гармонист. – Если каждый будет лежать на печке, да в потолок поплевывать, конечно, дела не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19