Дед, сидящий рядом с ним, тоже пытался пошевелиться, но вроде как окаменел.
А ведущая орала:
— Пожалуйста, крутите барабан! Так!.. На сцену приглашаются... Семья с седьмого ряда, двадцать пятый — двадцать девятый места! Музыка!
Стесняясь, встала с места кучка людей: бабушка, мама с папой, двое ребят.
Камера показала их крупным планом.
— Вы не смотрите, что они такие обыкновенные! — закричала Валентина Ивановна. — Они ссорятся каждый выходной, мама кричит на папу, папа уходит и пьет во дворе с мужиками, а бабушка настраивает детей против отца! А дети дерутся друг с другом! И в школе дерутся со всеми! Ура! Идите сюда! Вам нужна машина ездить на дачный участок, до которого три часа на электричке и потом ехать на двух автобусах и десять километров пешком! А там посажена картошка! А есть будет нечего! А отец безработный! А мать получает копейки! Ура! Как они покатят с ветерком!
— Мо-лод-цы! Мо-лод-цы! — закричал и засвистел зал.
— Пожалуйста, крутите барабан! Так... Еще семья! — лихо вопила ведущая. — Двенадцатый ряд, с пятого по восьмое место! Тоже наши люди! Мама плюнула в папу, папа дал ей по шее! Старший сын заступился за мать, началась драка! До крови! Бабушка запустила в папу табуреткой! Они все живут в одной комнате в общежитии, им нужна квартира позарез! Трехкомнатная квартира, ура!
Семья смущенно выбиралась на сцену.
— А теперь каждый хватает себе ножи и пилы! Здесь восемь предметов, кому-то одному не достанется!
Орудие не досталось одной бабушке.
Красная, она стояла с пустыми руками посреди вооруженных людей.
— Не тушуйтесь, — успокоила ее ведущая. — Вы и без ничего сможете, я же помню, как вы победили в драке в гастрономе, когда вас не пускала очередь! Вы стояли за дешевым сахаром! Потому что пенсия маленькая! И вы получили сахар! Хотя вам выворачивали руку! И сварили на зиму варенье! Хотя рука не работала два месяца! И вся семья ела! Я верю в вас! Я от всей души в вас верю! Вы герои! Другие бы давно загнулись! Вот перед вами пластиковая кукла, внутри у нее клюквенный сок, прошу! Первый, кто нанесет удар, будет записан на суперигру! Это всего-навсего манекен! Приз — квартира! Она вам так нужна!
— Сбередили мне руку, точно! — весело крикнула бабушка, держась за левое плечо.
Барби Маша ласково улыбалась в ответ, маленькая, нелепая, в парике, штампованная, стоящая на цыпочках, с пластиковым носом и пластиковыми губами, с грубыми, плохо сделанными руками, никому не нужная.
А ведущая схватила куколку Кэт и положила ее на стол.
Кольцо людей вокруг нее стояло неподвижно.
Дети, взрослые и старики смотрели на куклу, как-то посмеиваясь.
— Подбодрим товарищей! — закричала в микрофон Валентина Ивановна. — Они стесняются! Кто еще хочет попасть первым номером на суперигру, прошу сюда! О! Вот я вижу, идет к нам с десятого ряда... Приветствую смелость! Эта женщина — она непростая, она много лет кричит по всей лестнице на свою старуху соседку! Недавно после скандала бабку увезли с инсультом, ура! Победа! Женщина выиграла!
Народ как-то вяло зааплодировал. Кто-то коротко свистнул.
— Потому что соседка-бабушка всегда жаловалась, что к дочери этой женщины после школы приходят друзья, явные бандиты, и через стенку несутся крики: «Спасите!» И вынести это невозможно, так говорила старушка! Надо принимать меры! А что женщина может поделать, если весь день она на работе и на дорогу уходит час пятнадцать! Поэтому срочно нужна машина ездить домой! «Мерседес»! Ура!
— Ура! — откликнулись в зале.
— Хотя, — тут Валькирия сделала паузу, — теперь старушка уже все равно помирает в больнице, и никто и никому больше никак не нажалуется! Дочь будет свободно проводить время со своими друзьями, ей уже двенадцать лет, ура! Мужественной женщине многое предстоит! В том числе выгнать дочь из дому! Похлопаем ей!
Зал жидко захлопал.
— Если бы, — продолжала вопить Валькирия, — ей могла бы помочь мать старуха, но они в ссоре, и женщина даже не навещает мамашу! Хлеба не принесет! Мало того! Ура!
— Ура! — подхватил кто-то невпопад.
— Мало того! Она выгнала из дому сына, когда он женился, потом выгнала из дому мужа, который заболел, а потом выгонит дочь, которая поселится в подвале с друзьями! Просим эту женщину сюда! Она совершенно одинока, и машина «мерседес» была бы ей лучшим другом!
Внезапно эта женщина, вышедшая из десятого ряда, махнула рукой, повернулась и, странно улыбаясь, пошла к выходу.
Вместо нее на сцену ринулась пара.
— Приветствую вас, — сказала в микрофон Валентина Ивановна, — вы сильные люди, вы недавно выгнали невестку с ребенком, когда у ребенка была высокая температура! Начиналась ветрянка! Вы дали невестке по шее! А ваш сын сидел на кухне и даже вам не помог! Черствый, бессердечный человек! Правда, он больной, у него не ходят ноги! Его вы оформляете в дом инвалидов! Вам очень нужна еще одна квартира, чтобы вы в нее переехали, а старую продали!
Зал засвистел.
— Она украла у меня золотую цепочку! — крикнула женщина в зал. — Наша невестка! Или ее гости так называемые! Приезжаем с участка, а цепки нет!
— Ура! — бодро откликнулась ведущая. — Украли и правильно сделали!
— Ага, а мы ее с ее пащенком кормили! И ее мужа! Вообще кто она такая!
Из тех восьмерых, которые стояли вокруг Барби, одна женщина вдруг тоже закричала:
— Да, я в него плюнулась, потому что он пришел домой утром неизвестно откуда!
Мужчина откликнулся:
— Я дал не ей по шее, а сыну, потому что он не учил уроки, а сидел перед телевизором, как осел! И не давал младшему заниматься! И так одни двойки!
— Нет, ты дал по шее мне! — возразила жена и заплакала.
Муж стоял красный, как праздничный флаг.
Вдруг все люди, вызванные на подиум, стали что-то кричать, поднялся жуткий гвалт.
Женщины вытирали слезы, мужчины махали руками.
— Это все очень интересно, — сказала в микрофон ведущая, — но прошу вас, продемонстрируйте, как ездит «мерседес»!
Машина, темно-вишневая, сверкающая, мягко проехала мимо сцены.
— Я! Я ее зарежу! — закричал человек, вставая и пробираясь между людьми.
— Да! Идите сюда! Вы герой, вы сбили в прошлом году ребенка и скрылись с места происшествия, а машину тут же продали. Ребенок остался жив, но он инвалид, его возят в коляске! Прошу вас! Ребенок сидит в третьем ряду, покажите его! А те ваши деньги, которые были получены за машину, нашла на шкафу и украла одна из ваших подруг! Вон она сидит, покажите ее!
Человек, вместо того чтобы идти к сцене, стал пробираться к выходу.
Его подруга в пятом ряду заслонилась от камеры...
А на экране показали маленького калеку и его родителей, которые во все глаза смотрели на идущего человека, и вот папа начал грозно подниматься...
— Да что такое? — шутливо сказала Валентина Ивановна. — Мы специально собирали зал по зернышку, по кирпичику, здесь все свои, вы все люди, все одинаковые, человек — падшее существо, вы это знайте! Нет никого без греха, и это хорошо! Мы братья и сестры и должны друг друга ценить! Папа, не волнуйтесь! Мы все знаем, что у вас есть подруга сердца, которая вас утешает!
На экране появилась мама, которая, выразительно покачивая головой, со слезами глядела на папу.
— Мама, не смотрите так! — заорала Валька. — Вы уже тоже нашли утешение, бутылка с утра, сигарета с травкой в зубы — и никаких проблем! Вы приглашаете к себе друзей и подруг! С ними веселей! И мальчику веселей! Скоро и его начнут угощать! Наша передача недаром называется «Души прекрасные порывы»!
Зал зашумел.
— Ну? — крикнула ведущая. — Начинаем! Кто первый возьмет Барби, тот и начинает суперигру!
Внизу опять проехала машина, сверкнув боками.
Первым на сцене начал действовать старший мальчик.
Он аккуратно взял за ноги Барби Кэт.
Другие мальчики тоже сунулись, но первый мальчик схватил и Барби Машу.
Разумеется, началась драка, в которой взрослые приняли участие, стараясь разнять пацанов.
Камера крупно показывала сплетение рук, сплетение ног, чей-то кулак, чьи-то ногти, затем на экране оказалась куколка, у которой кто-то выкручивал руку.
Было даже показано лицо куколки, улыбающееся, неживое.
Зал свистел от восторга, все жутко хохотали.
— Стоп! — заорал на весь зал голос ведущей. — Блин горелый! Чего вы ведете вообще как эти? Тормоза вообще. Сказано, что играем в доктора! Ложьте Барбей взад! То есть, извиняюсь, кладите их обратно на стол!
С трудом, загораживаясь ото всех локтями, мальчики вернули кукол на операционный стол.
Семьи жарко дышали, прилаживая оторванные рукава, заправляя рубашки в штаны, приводя в порядок волосы.
— Сила Грязнов, ты там смотри, никого в суп раньше времени не отправляй, гы, шутка! — продолжал тот же голос.
— Закрой свой гроб и не греми костями, — прозвучало в ответ по динамику.
— А где инструмент? — спросила ведущая. — Где орудия?
Кое-что собрали с пола, не хватило ножниц, штопора и маленькой пилы.
Все смотрели друг на друга с подозрением.
— Ну деловые, — вздохнула Валькирия. — Ладно, будем работать с тем, что есть, а потом на выходе просветим на рентгене, кто попятил инструмент. С того приз снимем, отдадим другим.
Семьи закряхтели.
Одна бабушка сказала:
— Наш зять любит взять.
Один отец сказал сыновьям:
— Домой не приходите, вырублю.
Женщина с краю заметила:
— А сам-то штопор-то. Взял-то.
Назревала новая драка.
— Итак! — закричала Валентина-Валькирия. — Все расступились, и операцию начинает... Начинает... Игорь Шашкин! Первый ряд, второе место. Похлопаем! Суперприз — трехкомнатная квартира!
И она побренчала ключами.
Чума-Игорек Шашкин, еще более худой и бледный, чем обычно, пошел к месту казни.
— Отдай барбю, дурак!!!
Негнущейся рукой Игорек Шашкин взял у одной бабушки-участницы хирургический нож ланцет (бабушка пихнула Игорька локтем), другой рукой Чума оперся о Барби Кэт и приготовился распилить куколку напополам, как чурбачок.
— Нет! — взвизгнула ведущая. — Сначала одну руку! По локоть! Сила! Транслируй по всем программам на Гималаи! И...
Игорек приладился как следует, и на экране все увидели ручку куклы.
Огромный нож был занесен над сгибом локтя.
Чума-Игорек даже вспотел под светом юпитеров.
Вдруг раздался истошный детский вопль, и к сцене помчалась чья-то тень.
Кто-то, легкий, как комарик, летел к Чуме-Игорьку.
Чьи-то слабые ручки вцепились в его свитер.
— Отдай! — пищал голос. — Отдай Барбю, дурак! Не режь!
Игорек растерялся.
— Это моя Барби! Моя Барби! — пищал маленький ребенок и тянулся к кукле. — Отдай!
— Ошибка! — загремела Валька в микрофон. — Твоя кукла у мамы в сумке!
— Отдай, отдай! — пищал и плакал комариный голосок.
Маленькая рука упорно тянулась к кукле.
Чума-Игорек, растерянно улыбаясь, отступил.
Ребенок привстал на цыпочки и схватил Барби Кэт, а потом схватил и Барби Машу.
— Ну куда, куда, неутыка? — сказала Валька в микрофон и пошла на маленькую разбойницу как стена.
Ребенок упал на колени и согнулся, защищая животом свои сокровища.
(Это была та самая девочка Женечка, которая держала под подушкой Барби, а родители наутро вытащили у нее куклу, чтобы продать ее за бутылку, но не продали, потому что в то утро у «Гастронома» таких покупателей не нашлось. И девочка играла с Барби еще несколько дней, пока вся семья не пошла на телепередачу, отобрав у Женечки куклу. Конечно, ребенок все спутал.)
Зал шумел, как море.
— Пусть не мешает! — кричали одни.
— Че катит на пацанку? — возмущались другие.
Ведущая опомнилась и добрым голосом сказала в микрофон:
— А хочешь, сама отрубишь ручки у кукол?
— Не-а, — возразила девочка, которая сидела на коленках лицом в живот, как свернувшийся ежик.
— Ну иди, поиграемся, иди, дура маленькая, — ласково сказала Валька и, с трудом нагнувшись, взяла девочку под локоток. — Иди, выиграешь, подарю тебе этих кукол, двух, хочешь?
— Хочу, — сказал ребенок себе в живот.
— И «мерседес»! — закричал в зале далекий папа.
— Да! — ответила Валькирия.
Зал захлопал.
Папа в семнадцатом ряду радостно потирал руки, переводя стоимость «мерседеса» в стоимость бутылок водки, спутался и вспотел от счастья.
А ведущая Валька, согнувшись, повела девочку к столику, на котором находились маленькая виселица и при ней музыкальный органчик с игрушечной табуреткой (рабочие так и не смогли отпилить скамеечку, плюнули и поставили орган рядом с виселицей).
Игорек окаменел, смущенно улыбаясь, а его мать, Шура-Шашка, в этот момент решительно сматывала бинты с головы, собираясь ринуться в бой вместо своего неумелого сына.
Она бы не отдала Барбей!
Вы что, трехкомнатная квартира!
Она сейчас пойдет и вырвет Барбей, вернет их Игорьку!
И в тот момент, когда Валькирия осторожно, вполголоса, учила девочку Женечку, куда поставить куклу Барби и куда накинуть маленькую петлю, Шура-Шашка наконец сдернула, поморщившись, последнюю повязку со своей больной головы и надела, шипя от боли, парик.
Трам-бамс! — и в первом ряду вместо помятой Шуры-Шашки засияла еще одна ведущая Валькирия, в таком же шелковом балахоне, с ярко-золотой прической, с тем же слегка опухшим видом и в черных босоножках (о, волшебный парик!).
А девочка своей тоненькой, как спичка, рукой доверчиво накинула петельку на шею Барби Маши (Барби Кэт она сунула за пазуху) и поставила куклу ногами на скамеечку.
Затем (шептала ей Валькирия) надо будет убрать табуретку из-под ног Барби, то есть отодвинуть вбок органчик со скамеечкой, и ей подарят обеих кукол!
— Хорошо? — по-доброму шептала Валька.
— Хаяшо, — отвечал ребенок.
Барби Маша стояла на скамеечке перед органом с петлей на шее, как партизанка в тылу врага.
Но ребенок не отпустил (на всякий пожарный случай) обещанную куколку, держал ее одной рукой крепко-крепко.
Скамеечка стала прогибаться под весом Барби Маши, маленькая защелка соскочила, пружинка освободилась, и органчик начал играть.
Он издал первый могучий рев, вздохнул и запел на множество голосов.
Под куполом зала засветился яркий свет, и все вздохнули.
Все замечтали, сердца у всех забились, глаза прослезились...
Дед Иван освободился от колдовства, встал и пошел к сцене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32