В соответствии с этими решениями партии и правительства Пленум Верховного суда СССР указал на необходимость всемерного усиления борьбы с преступностью и строгого соблюдения ленинского принципа неотвратимости наказания в отношении лиц, совершивших опасные преступления, и в то же время снова обратил внимание судей на недопустимость осуждения невиновных лиц.
Военно-судебные органы проводят значительную работу по борьбе с преступностью, оказанию помощи командирам в укреплении воинской дисциплины и правопорядка.
Настойчивая и целенаправленная деятельность командования и партийно-политических органов, а также органов военной юстиции, дала положительные результаты. Все больше и больше увеличивается количество частей и соединений, в которых вообще изжиты правонарушения, а отдельные случаи нарушения дисциплины рассматриваются как чрезвычайное происшествие.
Необходимым условием успешной деятельности военных трибуналов и Военной коллегии является правильный подбор и расстановка кадров. Состав военных судей в подавляющем большинстве своем – опытные, знающие и любящие свое дело люди. Все без исключения судебные работники имеют высшее юридическое образование.
В адрес многих трибунальцев можно сказать хорошие слова. В период моей работы председателем Военной коллегии на постах председателей военных трибуналов округов, флотов, групп войск работали, а некоторые работают и сейчас, генералы: П.И.Архипович, С.А.Астахов, А.А.Ананьев, А.В.Бочин, И.Г.Воробьев, В.С.Гогин, Н.Е.Горбачев, И.П.Дмитриев, Б.Д.Дюшков, Д.И.Жданов, П.Ф.Жуков, К.Г.Комнатный, В.Г.Кондратьев, Н.В.Кравченко, И.М.Мазуров, А.В.Москалев, Г.Г.Нафиков, Н.А.Ладик, Ю.А.Митюк, И.А.Зубов, Ф.Ф.Иваненко, Н.Ф.Санжаревский, Н.Н.Соколов, А.Д.Тарасов, Ф.Д.Титов, Н.К.Федоткин, Л.Г.Трунин, А.М.Худоренко; полковники юстиции: Ф.С.Долженко, В.И.Малыхин, А.М.Митюшин. Они отдавали работе все свои силы, опыт и знания, обучая и воспитывая идущую на смену молодежь.
Прекрасно зарекомендовали себя как военные судьи активные участники Великой Отечественной войны Герои Советского Союза полковники юстиции И.М.Зинченко, А.И.Филиппов, Е.Б.Фрадков.
Военная коллегия Верховного суда СССР – высший военно-судебный орган страны. По советским законам она рассматривает в качестве суда первой инстанции дела исключительной важности. В области судебного надзора ее задачи состоят в обеспечении правильного и единообразного применения военными трибуналами действующего законодательства, разрешении каждого конкретного дела в строгом соответствии с законом.
Работа в Военной коллегии сложна, трудна и ответственна. Она требует большого внимания, выдержки, хладнокровия, мужества, твердости и в то же время гуманного отношения к людям.
Несмотря на эти трудности, работа в коллегии меня увлекала. Вместе со мной трудился замечательный коллектив – наиболее опытные и квалифицированные судебные работники.
Добрым словом хочется вспомнить работавших вместе со мной членов коллегии генералов Александра Александровича Долотцева, Бориса Степановича Цирлинского, Георгия Исидоровича Лысенко, заместителя председателя коллегии генерал-майора юстиции Дмитрия Павловича Терехова. Они прошли войну, длительное время работали в трибуналах, прекрасные юристы, болеющие всей душой за порученное дело.
Состав инспекторов коллегии в большинстве своем – бывшие работники военных трибуналов, имеющие опыт в осуществлении правосудия. Среди них мне хочется назвать пользовавшихся большим уважением и авторитетом начальника одного из крупных отделов генерал-майора Н.М.Полякова, инспекторов полковников юстиции: Ю.Ф.Архангельского, В.Н.Богданова, М.Е.Карышева, И.3.Некрасова, В.А.Серова, В.И.Секачева, Н.Г.Смирнова, В.Е.Смольникова. Некоторые из них в последующие годы были выдвинуты на должности председателей военных трибуналов или же на другую руководящую работу в Управлении военных трибуналов Министерства юстиции СССР. Хорошо обеспечивали работу с кадрами начальник отдела полковник юстиции А.П.Сенин и его заместитель полковник юстиции В.Г.Козлов, старшие инспектора полковники юстиции А.И.Ершиков, А.В.Коваль. Четко работал наш секретариат во главе с полковником юстиции В.И.Чикиным и его заместителем полковником юстиции В.А.Зубковым.
Коллегия всегда поддерживала тесную деловую связь с Главной военной прокуратурой и прежде всего с ее руководителем – старейшим работником органов прокуратуры генерал-полковником юстиции А.Г.Горным, а также с его заместителями – опытными юристами и прекрасными людьми генерал-лейтенантами юстиции Б.А.Викторовым, А.Н.Полевым и С.К.Занчевским, генерал-майором юстиции В.Г.Новиковым.
Большую помощь работе Военной коллегии оказывали ученые-юристы столицы: члены-корреспонденты Академии наук СССР В.Н.Кудрявцев, М.С.Строгович, член-корреспондент Академии медицинских наук М.И.Авдеев, доктора юридических наук: В.П.Маслов, А.С.Кобликов, Н.И.Загородников и многие другие, выступавшие перед работниками Военной коллегии с лекциями и принимавшие участие в обсуждении сложных юридических проблем, возникавших в практической работе коллегии и военных трибуналов.
В Верховном суде СССР я работал до октября 1971 года, а затем был утвержден начальником Управления военных трибуналов и членом коллегии Министерства юстиции СССР, вновь созданного в 1970 году.
Таким образом, в моей службе получился своеобразный круг: в Москве начал работать в Главном управлении военных трибуналов и через 21 год вернулся в это управление, но с той лишь разницей, что тогда был майором юстиции и инспектором, а теперь генерал-лейтенантом юстиции и начальником управления.
На этой должности в 1974 году я и закончил свою службу в рядах Советской Армии. С болью в сердце расставался с любимой работой, которой отдал 35 лет, с военными юристами, активными защитниками истины, законности, справедливости и высокой нравственности.
А теперь снова хочу вернуться к рассказу о расследовании нескольких наиболее запомнившихся дел в годы моей работы в Комитете государственной безопасности.

ГЛАВА ПЯТАЯ
ПАУЭРС – ВОЗДУШНЫЙ ШПИОН

В теплый солнечный день 1 мая 1960 года, как и многие тысячи москвичей, мы с сыном были на Красной площади, любовались парадом войск, красочными колоннами демонстрантов. Всюду царило веселье, слышался звонкий смех, люди пели, плясали. Вокруг счастливые, улыбающиеся лица… К сожалению, до конца побыть на демонстрации на этот раз не пришлось. Сын устал, и мы ушли домой. Жена сообщила, что меня просил немедленно позвонить дежурный из Комитета государственной безопасности.
Я набрал номер:
– Председатель Комитета приказал вам немедленно прибыть к нему, – сказал дежурный. – Он находится у Мавзолея В.И.Ленина. Машина за вами послана.
Вскоре я был снова на Красной площади. Разыскал председателя. Он сообщил, что в районе Свердловска сбит американский разведывательный самолет. Летчик выбросился с парашютом и задержан местными жителями. В 15 часов Ил-18 должен доставить его на Внуковский аэродром. Надо принять арестованного и приступить к расследованию.
Придя в свой служебный кабинет, вызвал из дома следователя и сказал, что предстоит весьма серьезная и ответственная работа, надо приготовиться к допросу.
К 15 часам я со своими сотрудниками прибыл на Внуковский аэродром. Приземлился самолет. А вскоре перед нами предстал нарушитель советского воздушного пространства – американский летчик Пауэрс. Одет он был в летный комбинезон, без шлемофона. Темно-каштановые волосы коротко подстрижены, лицо смуглое, из-под темных бровей воровато смотрели карие глаза. Пауэрс выглядел сильно утомленным.
Майор Воронов, подразделение которого сбило самолет, в рапорте на имя командира войсковой части докладывал:
«Доношу, что Ваш приказ об уничтожении самолета – нарушителя Государственной границы Союза ССР, вторгшегося в пределы нашей Родины 1 мая 1960 года, выполнен в 8.53 – время московское.
При входе самолета в зону огня на высоте свыше 20 тысяч метров был произведен пуск одной ракеты, разрывом которой цель была уничтожена. Поражение цели наблюдалось при помощи приборов. Через небольшой промежуток времени постами визуального наблюдения было зафиксировано падение обломков самолета и спуск с парашютом летчика, выбросившегося из разбитого самолета».
Самолет-нарушитель вторгся в воздушное пространство СССР в 5 часов 36 минут по московскому времени на высоте около 19 тысяч метров со стороны Афганистана в районе 20 километров юго-восточнее Кировабада и сбит в 8 часов 53 минуты на высоте около 20 тысяч метров, 32 километра восточнее города Свердловска.
После того как Пауэрс приземлился с парашютом, он был задержан жителями деревни Поварня и села Косулино Асабиным, Суриным, Черемпсиным и другими.
Вот что по этому поводу показал свидетель В.Сурин:
«Первого мая 1960 года, примерно около одиннадцати часов местного времени, находясь дома в своей квартире, я услышал сильный шум, подобный шуму реактивного самолета, но более резкий. Это меня заинтересовало, я выбежал на улицу, чтобы узнать, в чем дело, и услышал взрыв, а также увидел столб пыли. В это время высоко в небе я заметил клуб дыма и белое пятно, которое опускалось вниз. Я стал за ним наблюдать и, когда оно спустилось ниже, рассмотрел, что это опускается парашютист. Во время этого происшествия ко мне на легковой автомашине подъехал шофер Чужакин Леонид, с которым мы знакомы по работе. Когда он вышел из кабины, я ему показал на опускавшегося парашютиста, и мы стали вместе наблюдать, куда он приземлится. Через некоторое время стало видно, что он приземляется на берегу речки возле высоковольтной линии.
Чужакин пригласил меня в машину, и мы с ним поехали к месту приземления парашютиста. Не доехав примерно метров 50, Чужакин машину остановил, и мы побежали к месту приземления парашютиста».
Другой свидетель – Л.А.Чужакин показал:
«Когда сняли с парашютиста шлемофон с каской, он что-то сказал на непонятном для нас языке. Мы спросили его, кто он такой, но он ничего не ответил. Тогда мы поняли, что он иностранец. Это насторожило нас, и тогда Черемисин изъял висевший у него на поясе в кожаной кобуре длинноствольный пистолет. Затем мы жестами показали ему, один ли он был. Он также жестами ответил, что был один. Видя, что парашютист иностранец, мы решили его задержать».
«Во время приземления парашютист упал, – добавляет свидетель П.Е.Асабин. – Чтобы не тащило его парашют по земле, я придержал его и помог погасить парашют, поскольку с этим знаком, так как в прошлом служил в авиации. В это время сюда прибежали мои знакомые Черемисин Анатолий, Чужакин Леонид и Сурин Владимир и помогли парашютисту встать на ноги. Я помог ему снять парашют, Черемисин, Чужакин и Сурин сняли с него шлемофон с каской и перчатки».
«Задержанного парашютиста я и Асабин, – уточняет четвертый свидетель – А.Ф.Черемисин, – взяли под руки и отвели к стоящей недалеко автомашине, на которой приехали Чужакин и Сурин. В момент посадки парашютиста в автомашину Асабин обнаружил у него и изъял финский нож».
Пауэрса доставили в контору Косулинского совхоза и передали оперативным работникам управления КГБ по Свердловской области. При личном обыске у Пауэрса чекисты изъяли советские деньги в сумме 7500 рублей, 48 золотых монет, двое наручных золотых часов, шесть золотых колец, компас, четыре двусторонние матерчатые карты СССР, продукты питания, флягу с водой, средства для разведения костров, белье, рыболовные принадлежности (крючки, лески и т д.), различные химические препараты, медикаменты и другие вещи.
В числе вещей, изъятых у Пауэрса при обыске, было обнаружено обращение на 13 языках (арабском, немецком, французском, чешском, словацком, английском, греческом, болгарском, русском, литовском, венгерском, турецком и румынском). В одном из них говорилось:
«Я американец и не говорю по-русски. Мне нужны пища, убежище и помощь. Я не сделаю вам вреда. У меня нет злых намерений против вашего народа. Если вы мне поможете, то вас вознаградят за это».
Это обращение было выдано Пауэрсу на тот случай, если ему придется приземлиться на территории других государств, а деньги и ценности, как показал позднее Пауэрс, он мог использовать для подкупа людей, которые смогли бы укрыть его от властей и от ответственности.
Работники управления госбезопасности организовали прочесывание местности, чтобы задержать других парашютистов, если они были, обнаружить и собрать части и снаряжение самолета. К этой работе были привлечены воинские подразделения и местные жители.
При осмотре остатков сбитого самолета, разбросанных на площади до 20 квадратных километров, были обнаружены бумажник с личными документами Пауэрса, иностранные деньги и различные фотографии. Кроме того, были найдены обрывки военной топографической карты на английском языке с разными пометками, несколько таблиц и другие печатные издания на английском языке, магнитофонные ленты, фотопленка и большое количество деталей различной аппаратуры, находившейся на самолете.
На первом допросе Пауэрс сказал, что летел из Пакистана в Турцию, занимаясь исследованием верхних слоев атмосферы, и сбился с пути.
Так учили Пауэрса объяснять нарушение чужого воздушного пространства на случай, если он попадет в руки властей. Но Пауэрс быстро понял, что слишком наивно так объяснять свое пребывание в Свердловске, находящемся на расстоянии более двух тысяч километров от места пересечения границы Советского Союза. Поэтому он признал, что в Советский Союз он направлен со специальным заданием.
При вторичном обыске в кармане брюк Пауэрса работники госбезопасности обнаружили булавку, вложенную в металлический чехол. На вопрос, что это за булавка, Пауэрс ответил, что это обыкновенная булавка. Он солгал, надеясь, что булавку оставят при нем, но, когда понял, что ее намерены изъять, предупредил, чтобы с ней обращались осторожно. Оказалось, что булавка содержала в себе сильнодействующий яд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37