— Нет, осыпать его градом пощечин, чтобы сбить с него наглость и спесь. Он сегодня уедет», — напомнила себе Типа.
И снова на сердце ее легла тяжесть. Джеймс уедет, а она никогда не забудет его.
— Легок на помине, — пробормотала Тара. Тила развернула гнедого жеребца и посмотрела через поле в сторону конюшни и складов Симаррона. Джаррет и Джеймс скакали к ним. Джеймс на серой кобыле в яблоках, Джаррет на красивом гнедом жеребце. Оба без седел. Лошади неслись голова к голове.
— Они соревнуются. — Тара покачала головой. — Мальчишки всегда остаются мальчишками.
Тила улыбнулась. Братья соревновались, но, видимо, ни один из них не мог одержать верх. И они, кажется, не хотели признаваться ни себе, ни другим, что соревнуются.
— Ну, мисс Уоррен, — весело спросил Джаррет, — что вы думаете о Симарроне?
— Он прекрасен, — ответила Тила, стараясь не замечать Джеймса. Проклятие, она ощущала жар голубых глаз, пристально смотревших на нее! — Пожалуй, это самая прекрасная плантация из всех, что я видела.
— Из всех?
— Да. Хотя, конечно, «Голубой лес», мой родной дом в Чарлстоне, кое в чем может сравниться с Симарроном.
— Чарлстон — чудесный город. У нас там родственники, — сказал Джаррет. — Но раз уж вы находите Симаррон столь очаровательным, надеюсь, он станет для вас вторым домом. Не правда ли, любовь моя? — обратился он к жене.
— Надеюсь, что так, — искренне отозвалась та, — хотя эти земли иногда внушают ужас.
— Они полны варваров и диких существ, — усмехнулся Джеймс. Тила, вздернув подбородок и обернувшись, встретила его вызывающий взгляд.
— Думаю, мне уже встречались подобные создания, — спокойно заметила она. — Кроме того, — добавила девушка, обращаясь к Таре и Джаррету, — «Голубой лес» находится вблизи болот и лесов, хотя и не таких диких, как здесь. Вот там я и обнаружила, что большинство Божьих созданий становятся кровожадными, чувствуя угрозу или страх. Если же им бояться нечего, то они вполне сносны.
— Есть существа, которых нельзя приручить, — возразил Джеймс.
Тара, не понимая подтекста разговора, заметила;
— Никто еще не приручил гремучую змею, так что будь начеку в лесу.
— Я буду осторожна. — Тила с мрачной улыбкой взглянула на Джеймса.
— Ты показала мисс Уоррен всю плантацию? — спросил Джаррет жену.
— Мы были везде, где безопасно.
— Вы обе, наверное, голодны и хотите пить. Пожалуй, нужно вернуться домой и посмотреть, что предложит нам Дживс.
— Поскольку я надеялась, что ты, завершив дела, присоединишься к нам, то попросила Дживса организовать ленч на веранде. День просто чудесный. Пока еще прохладно, но солнце так пригревает!
— На веранде — это замечательно! — обрадовался Джаррет.
Супруги обменялись улыбками. Тила подумала, что они на редкость красивая пара. Ей снова стало больно и захотелось исчезнуть. Девушке казалось, будто она наблюдает что-то глубоко личное, хотя они даже не касались друг друга.
Тила отвернулась. И встретила взгляд другого Маккензи — такой оценивающий, что ее бросило в жар. Она не могла избавиться от мыслей о прошлой ночи и все думала, бывают ли настоящие леди настолько близки с мужем даже после десяти лет супружества. Это, конечно, не так уж важно, но Тила чувствовала себя растерянной и обескураженной, размышляя об этом. Она разделила с Джеймсом такое, что ни с кем и никогда не сможет разделить. И это пугало ее.
Но он уже был женат, глубоко любил и поэтому скорее всего не понял бы ее чувств. Тила и сама т толком не понимала.
— Давайте вернемся домой, — предложила Тара. Она поехала впереди с Джарретом. Вот так само собой и получилось, что Тила оказалась позади них, рядом с Джеймсом. Небольшое расстояние между двумя парами постепенно увеличивалось.
— Вы все еще здесь, — промолвила девушка через несколько мгновений. — В Симарроне.
— Да.
— Останетесь?
— Ненадолго. Мне нужно кое о чем позаботиться.
— О!
Помолчав, Джеймс любезно осведомился:
— Вы хорошо себя чувствуете?
— Конечно. А почему должно быть иначе? Он выгнул бровь.
— Возможно, вы еще не осознали этого, но в вас… что-то изменилось навсегда.
— Я чувствую себя прекрасно и не настолько наивна, чтобы нуждаться в вашей заботе. Поэтому нет необходимости держаться со мной резко и грубо…
— Я не был груб.
— Значит, это жестокость.
— Что?!
— Может, дело в вашем отношении, в том, как вы излагаете мысли, в том, что стоит за ними…
— Ах, покорнейше прошу простить меня. Вам не нужна моя забота? Чего же вы хотите? Вечной благодарности за то, что столь нежная и невинная леди позволила мне лишить ее девственности?
Бросив на него разъяренный взгляд, Тила пустила лошадь вскачь. Джеймс нагнал ее и схватил за руку.
— Простите. Возможно, я и в самом деле груб. По правде говоря, я очень сожалею, что так мало задумывался о своих действиях. — Девушка не сводила с него глаз. Он грустно улыбнулся и добавил:
— Но пожалуй, не раскаиваюсь в самих действиях.
Тила быстро опустила глаза.
— Я не хочу, чтобы вы сожалели о случившемся.
— Всегда неприятно причинять боль.
— Вы не причинили мне боли.
— Не обманывайте меня.
— Разве что чуть-чуть.
— Вам было чуть-чуть больно или вы чуть-чуть обманываете?
— И то и другое.
Джеймс тихо засмеялся. Ей очень понравился его смех, такой же соблазнительный, как бронзовая кожа, выразительные черты лица, жар сильного тела и обжигающий взгляд голубых глаз.
«Не увлекайся им слишком!» — предостерегла себя девушка. Но он не ошибся, прошептав в темноте, что мотылек чересчур приблизился к огню. Она обожгла крылья и больше не сможет улететь.
Даже если Джеймс и исчезнет из ее жизни.
— Джеймс…
— Осторожно, — тихо предупредил он. — Мы уже возле дома.
Тара и Джаррет остановили лошадей у заднего крыльца Симаррона. Два мальчика подошли взять поводья и ждали, пока Тила и Джеймс спешатся.
— Лимонад уже на столе, — весело сказала Тара. — Дживс решил создать здесь островок мира, Джеймс, что бы ни творилось вокруг!
— Дживс — замечательный человек, дорогая сестра, никогда не забывай об этом. — Джеймс взглянул на Типу, и легкая улыбка тронула его губы. Испугавшись, что покраснеет, она опустила глаза.
— Пойду сообщу ему, что мы готовы к ленчу, — проговорила Тара.
— Прошу вас, мисс Уоррен, — пригласил девушку Джаррет. Она вздрогнула, почувствовав руку Джеймса на своей талии. Он подвел ее к небольшому столу, где стояли стаканы и запотевший графин.
Джаррет отодвинул для Тилы стул, поглядывая на брата.
— Кажется, вы милостиво простили Джеймсу вчерашнее возмутительное поведение?
Тила с вызовом посмотрела на Джеймса. Настал ее черед поиграть.
— Да, мистер Маккензи, простила.
Джеймс опустился на стул рядом с ней.
— Мисс Уоррен на редкость великодушна. — Его глаза сузились. — Однако я не могу просить прощения за мои чувства к Уоррену.
Тила напряглась. Она тоже не могла ни у кого просить прощения за свои чувства к отчиму. Но Джеймс Маккензи не вправе так смотреть на нее.
— Джеймс… — начал Джаррет.
Тила сделала вид, будто не слышит его.
— Разве вы повинны в грехах вашего отца, мистер Маккензи? — обратилась она к Джеймсу.
— У моего отца их не было.
— Грехи есть у каждого.
— Кроме моего отца, — твердо возразил Джеймс. Поняв, что он боготворит отца, девушка ощутила сочувствие к нему. Если Джеймс любил своего белого отца так же сильно, как Джаррета, то индейская война — сущий ад для него.
Тронутая нежностью Джеймса к отцу, Тила тем не менее заметила, что он решил держаться подальше от нее. Что ж, она сохранит хотя бы гордость.
Не она вызвала это страшное кровопролитие. И ее не заставят расплачиваться за него.
— Какое совпадение! — воскликнула девушка. — У моего родного отца тоже не было грехов. Ни одного. Он был совершенством во всех отношениях.
Джаррет тихо засмеялся. Даже Джеймс чуть улыбнулся.
— Лимонада?
— Пожалуйста, — ответила Тила.
— Ты останешься еще на одну ночь? — спросил брата Джаррет.
Джеймс взглянул на Типу.
— Заманчивое предложение. Домашний уют так соблазнителен.
Тила, взяв стакан дрожащими пальцами, едва не выронила его. Джаррет бросил на нее странный взгляд, явно желая что-то сказать, но тут из дома вышла Тара.
— Дживс сейчас придет, — весело сообщила она. — Джеймс, ты непременно должен посмотреть на детей.
Пока мы катались, Дженифер играла с маленьким Йеном, и они оба заснули на большой медвежьей шкуре в моей комнате. Они спят, как ангелы.
— Неужели Джен так хорошо справляется с малышом? — улыбнулся Джеймс.
— Поразительная девочка! — Тара сжала его руку, и у Тилы опять защемило сердце. Они все так близки! Любовь связывала не только братьев, не только мужа и жену, но и всех их, включая детей. Девушка подумала, что это и есть настоящая семья и ничто не может нарушить гармонию их отношений.
Джеймс Маккензи, белый семинол, никогда бы не понял ее зависти. Тила любила мать и заботилась о ней. Та тоже любила ее. Но после смерти Лили девушка осталась одна, боролась с превратностями судьбы и в одиночестве предавалась мечтам. Кроме любви матери, ее жизнь ничто не скрашивало.
— Дженифер — прелестная малышка, — сказала Тила, и Джеймс тотчас посмотрел на нее. Неужели он сомневается в ее искренности? Может, полагал, что она добавит: «Необычайно прелестная для дочери индианки»?
— Девочка похожа на вашу жену? — не подумав, поинтересовалась Тила. К счастью, Джеймс не рассердился.
— Да, очень похожа на Наоми.
— Но у Дженифер ваши волосы.
— Волосы нашего отца, — уточнил Джаррет.
— Волосы нашего безгрешного отца, — добавил Джеймс, грустно улыбнувшись.
Тара встала и посмотрела в сторону реки.
— Джаррет, кто-то приехал.
Озабоченный, Джаррет поднялся. Вниз по реке шло небольшое судно.
— Это военный корабль, — заметил он, взглянув на брата. Джеймс, как и все они, напряженно следил, как корабль подходит к причалу.
— Ты ждал кого-нибудь? — спросила Тара мужа.
— Харрингтона… но через несколько дней. И этот корабль, похоже, пришел с запада.
С судна спустили трап, и по нему сбежал мужчина в военной форме при всех регалиях.
Тила не верила своим глазам. Ее охватило смятение. По спине прошел неприятный холодок.
— Уоррен! — бросил Джеймс с ненавистью и презрением.
И в самом деле Уоррен. Девушка стиснула зубы и едва дыша наблюдала, как отчим подошел к дому, поговорил с мужчинами, а затем стремительно направился к Симаррону.
Может, Джеймс и дикарь, но он прав в одном: нет дьявола страшнее, чем ее отчим.
Красота дня померкла для нее. Уоррен разрушил ощущение волшебного единения, которое она только-только начала испытывать в этой дружной семье. О, если бы его появление было лишь страшным сном! Привидевшимся ей кошмаром.
Тила открыла глаза. Увы, это был не сон, а Уоррен собственной персоной, дьявол во плоти. Готовый утащить ее в свой ад.
Глава 8
Внешне Уоррен казался одним из тех достойных военных, каких случалось видеть Джеймсу. Голубая форма сидела на нем как влитая, воротник выглядел идеально, стрелки на брюках — безукоризненны. Лишь опущенные поля его шляпы были уступкой безжалостному солнцу Флориды, а пышный плюмаж — такой же небольшой уступкой тщеславию. Ему было около пятидесяти, но вьющиеся каштановые волосы еще не тронула седина. Серые глаза смотрели серьезно. Черты лица были правильными и жесткими. Тонкие губы едва различались на бронзовой от загара коже. Если бы не выражение лица, майора можно было бы назвать красивым.
— Мистер Маккензи! — Уоррен поклонился, глядя на Джаррета. Время от времени майор встречал Джеймса, и в весьма неприятные моменты. Хотя они ни разу не столкнулись в бою, но несколько раз были близки к этому. Однажды они сидели по разные стороны стола переговоров и еще как-то — в лагере Аллигатора, когда семинолы в отличие от Уоррена сдержали обещание и не нарушили перемирия. Уоррен прекрасно знал, что Джеймс — единокровный брат Джаррета, и с раздражением думал о том, что тот почему-то не желает использовать свое происхождение и стать настолько белым, насколько возможно. Майор не сомневался в том, что Джеймс — метис. Нося имя белого отца, он мог бы спасти свою шкуру, но почему-то не делал этого. Подобное поведение Уоррен считал ложной гордостью и полной глупостью.
Сняв кожаную перчатку, майор протянул руку Джаррету. Тот не сразу решился пожать ее. Уоррен поклонился Таре:
— Миссис Маккензи, рад видеть вас.
Тара пробормотала что-то невнятное, а Джаррет сказал:
— Майор Уоррен, насколько я понял, Джон Харрингтон имел поручение отвезти к вам вашу дочь.
— Я не предполагал оказаться поблизости, но рад возможности поблагодарить вас за гостеприимство.
— Мы с удовольствием приняли мисс Уоррен, — ответил Джаррет.
Майор бросил взгляд на Тилу, и Джеймс поразился, заметив в нем жгучую ненависть.
Не оставляло сомнений, что эта ненависть была взаимной. Их встреча тоже казалась весьма странной. Ни Уоррен, ни девушка не обменялись ни словом, не выказав даже на людях принятой в подобных случаях любезности.
— Бегущий Медведь, — наконец обратился Уоррен к Джеймсу. Почувствовав на себе взгляд Типы, тот улыбнулся. Она еще не слышала его индейского имени и, вероятно, ошеломлена. Что ж, пусть узнает, что у него есть имя семинолов, а ее отчим, как и многие солдаты, предпочитает обращаться к нему именно так.
— Майор. — Джеймс едва кивнул.
— Приятно видеть вас в столь цивилизованной обстановке, — проговорил Уоррен.
— А мне приятно быть в доме брата. — Джеймс проигнорировал выпад.
— Более частые посещения этого дома принесли бы вам исключительную пользу.
— Увы, майор, у всех нас есть долг, и мы стремимся его выполнять.
Уоррен пожал плечами.
— Надеюсь, твое путешествие прошло благополучно, — наконец обратился он к Типе.
— Я добралась целой и невредимой.
— И без охраны.
— Не упрекайте дочь за то, что мы оставили на берегу нескольких солдат, майор. Я не знал, что им приказано сопровождать ее, — вмешался Джаррет. — Поверьте, в этом виноват я.
— На территории Флориды слишком опасно, — бросил Уоррен. — Поэтому и необходима постоянная охрана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46