Отпусти меня с отцом! Клянусь всем на свете, что до самой смерти останусь верна тебе! — И вдруг в глазах ее вспыхнула злоба, и она выпустила руки Йена. — Кроме того, ты сейчас отправляешься к женщине, на которой совсем недавно предполагал жениться. А мне не разрешаешь уехать с родным отцом! Разве это справедливо?
— Я не позволю тебе вернуться к той дикости, в которой ты выросла! Благодарю покорно!
— Но ведь твой родной дядя направляется сейчас почти туда же. И Джером. Они будут совсем рядом. И если я что-то позволю себе, они тут же образумят меня. Кроме того, мой отец…
— Твой отец — честный и порядочный человек.
— Так в чем же проблема?
— Мне следовало бы взять тебя с собой. Иначе я могу забыть, что у меня есть жена. Элайна вспыхнула.
— Помни о том, как мы плавали в водоеме.
— Этого мало. Нужно нечто более весомое. Элайна начала плавать кругами вокруг Йена. Но он быстро поймал ее и обнял за талию. Она беспомощно посмотрела на него.
— Не понимаю, что тебе еще от меня надо? Разве мало тех ночей, что мы провели вместе? Ведь я ни разу не оказала тебе сопротивления!
Йен рассмеялся:
— Ну, это не совсем так. В первый раз ты очень сопротивлялась. Но… Но затем все пошло прекрасно…
— Так чего же еще ты хочешь?
— Хочу продолжения.
— Продолжения?
— Мм-м. Я должен уехать со спокойной душой. С уверенностью, что моя жена не захочет никакого другого мужчины. Тем более того, кто набивался ей в любовники! Ибо она получила от меня все.
— Йен, это жестоко!
— Вовсе нет, дорогая! Или ты против?
— Нет, я не против!
— Тогда в чем же дело?
Ее рука спустилась по животу Йена и коснулась его плоти. Из груди Маккензи вырвался стон. Глубокий, страстный…
Йен забыл про воду, поваленное дерево, под которым осталась их одежда. И почти не заметил, как они оба, тесно прижавшись друг к другу, опустились на дно водоема. Их губы разомкнулись после долгого поцелуя, и оба чуть не захлебнулись. Когда же их головы показались над поверхностью воды, Йен поднял Элайну на руки и, бережно вынеся на берег, опустил на траву. Губы их вновь слились в поцелуе, таком долгом, что у Йена закружилась голова. Он покрывал поцелуями лицо жены, шею, обнаженную грудь, живот, бедра. И постепенно спускался все ниже и ниже. Услышав страстный стон и прерывистое дыхание Элайны, Йен обхватил ногами ее бедра и вновь посмотрел в глаза жены — золотистые, манящие. Она погрузила пальцы в пышные волосы Йена и прильнула к нему губами. Ногти Элайны впились в его плечи.
Неукротимое желание сжигало их. И когда оба, усталые, но умиротворенные, со стоном отдали друг другу себя, им казалось, что большего счастья в жизни просто и быть не может…
…Проснувшись, Элайна увидела, что лежит почему-то сверху, а муж неподвижно застыл под ней, боясь разбудить. Только сейчас оба почувствовали, что ночь выдалась холодная. Чтобы согреться, они крепко прижались друг к другу. Но долго лежать в такой позе было невозможно, а потому через несколько минут они снова занялись любовью… Потом еще… И еще…
Наконец Йен с трудом поднялся, подошел к поваленному дереву и взял одежду.
— Ты совсем замерзла, — сказал он жене. — Пора домой!
Она кивнула.
Они вернулись, никем не замеченные. В комнате Йен расстелил одеяла перед камином и налил себе и жене бренди. Теперь он уже не спешил. Огонь в камине весело потрескивал. На одеялах было уютно, тепло и очень приятно. Бренди огнем растекалось по жилам.
Через час они лежали на кровати, глядя друг другу в глаза.
— Я больше не позволю тебе спать на себе, — усмехнулся Йен.
— Это имеет какое-то особое значение?
— Нет…
Йен встал, расстелил на полу одеяло, уложил на него Элайну, наклонился и поцеловал ее. Страстно и жадно. Потом нежно погладил волосы, грудь, бедра жены… Она чувствовала себя совершенно счастливой. Пляшущий на сухих поленьях огонь камина согревал ее. Но Элайна жаждала новых поцелуев, прикосновений, любви.
Этой ночью Иен многому научил ее…
…Луна ушла с небосвода. Всходило солнце. Элайна проснулась от холода, подняла голову и поняла, что лежит в постели одна. Йена рядом не было. Огонь в камине погас.
Она вскочила, оделась, подбежала к зеркалу и пригладила волосы.
Быстро спустившись по лестнице, Элайна, оказавшись в холле, удивилась необычной тишине в доме. Только из столовой доносился чей-то невнятный голос. Догадавшись, что это отец читает утреннюю газету, Элайна бросилась туда.
Тедди, расположившись один за столом, ел блины и действительно перелистывал газету.
— Доброе утро, дочка!
— Доброе утро, папа. Ты один?
— Видишь ли, все в доме готовятся к отъезду. Так что мы остались одни.
— А Йен?
— Он уже уехал.
— Ничуть не сомневалась! Ведь он должен явиться в свой полк.
— Знаю. Но…
— Однако я не думала, что он уедет так рано, даже не разбудив меня!
— Наверное, не хотел беспокоить тебя. К тому же он знал, что мы тоже очень рано уедем, и решил дать тебе выспаться перед дальней дорогой.
— Мм-м.
Элайна только тут поняла, что отец знал о намерении Йена отпустить ее с ним. Йен не желал насильно удерживать жену в Симарроне. Видимо, они уже давно об этом договорились.
— Ты готова? — спросил Тедди.
— Да, — кивнула она. — Дай мне полчаса, чтобы переодеться и собраться.
Элайна встала из-за стола и уныло поднялась по лестнице в его комнату.
Совсем недавно она очень хотела поскорее уехать отсюда домой. Но очутившись в этих стенах, вдруг ставших такими холодными…
Подушка Йена была еще примята. Простыни сохранили его запах. В платяном шкафу висели сюртуки, пижамы, бриджи, предметы военной формы… Но его самого не было!.. Он уехал!..
И даже не разбудил ее на прощание! Как будто отведенное им время для брачной жизни закончилось, и теперь Йен Маккензи обрел свободу.
Но ведь он поехал к женщине, на которой собирался жениться! И до встречи с Элайной считал, что этот брак принесет ему счастье! Что же теперь будет?
Элайна горестно вздохнула, сразу вспомнив слова Питера О'Нила о том, что ни один порядочный человек никогда не женится на ней. Но ведь Иен Маккензи все же женился! И благодаря этому она чувствовала себя отмщенной. Однако Элайна все еще не понимала, что этот брак значит для самого Йена…
Она закрыла глаза и снова глубоко вздохнула.
Пора собираться. И поскорее… Ведь она едет домой…
Глава 11
Большой деревянный нелепо построенный дом стоял в самом центре острова Беламар. Впрочем, это был не вполне остров, ибо в часы отлива оголялась широкая песчаная коса, ведущая прямо к устью реки Майами.
Элайна, сидя на парадном крыльце, наблюдала за отцом, сажающим новое дерево. Он так увлекся этой работой, что Элайна трижды окликнула его, прежде чем Тедди поднял голову и посмотрел на нее.
— Папа! Папа! Ну сделай же наконец перерыв! Тебе надо отдохнуть и поесть. Тедди махнул ей рукой.
— Иду, иду, доченька!
Но тут же снова взялся за работу. Элайна досадливо вздохнула. Она уже знала: чтобы затащить отца на завтрак или ленч, нужно взять его за руку и повести в дом. Калитка открылась. Дженифер, войдя в сад, мигом оценила обстановку и рассмеялась:
— Ох уж эти мне мужчины! Они просто несносны в своем упрямстве. И Тедди ничем не лучше других!
Она подошла к крыльцу и села рядом с Элайной. День выдался жаркий, но от легкого прохладного ветерка залив покрылся рябью. Долетев до берега, ветерок играл волосами молодых женщин и ласкал их лица.
В такую погоду завтракали только на улице. Маленький Энтони уже сидел в детском плетеном кресле за столом. Легкую мебель сделал сам Тедди, казалось, умевший все на свете.
Дженифер сняла с сына шапочку с широким синим козырьком, повесила на ветку развесистого дерева, затем пригладила растрепанные волосы Энтони.
— Отец — чудесный, добрейший человек, — вздохнула Элайна, — но если уж заупрямится, пиши пропало.
— Сосредоточившись на чем-то одном, он не замечает никого и ничего. Может, пойти и привести его?
— Не надо. Лучше оставайся с Энтони, а я схожу за отцом.
Прошло уже больше четырех месяцев с того дня, как они уехали из Симаррона. Все это время Элайна почти не разлучалась с Дженифер и дорожила ее обществом больше, чем чьим бы то ни было другим, включая отца.
— Дженифер — высокая, сильная женщина с широкой костью, пышными темными волосами и чуть раскосыми карими глазами редкой красоты, была женой Лоуренса, профессионального водолаза-спасателя, давно работавшего в заливе. До встречи с Дженифер он считал, что, кроме этого побережья, не существует ничего. Жена открыла ему глаза на мир. Но Лоуренс так же, как Тедди и все семейство Маккензи, не изменил своим родным местам. Джеймс подарил молодым большой участок земли, где они начали выращивать сахарный тростник. Доходы от его продажи стали серьезным подспорьем для всей семьи Макманн. Потом на свет появился Энтони. От матери он унаследовал карие глаза, а от отца — смуглую кожу. Элайна сразу полюбила маленького племянника, помогала ухаживать за ним и придумывала для малыша веселые игры… Так было и сегодня.
Элайна накинула на плечи шаль и спустилась в сад.
— Поторопись, — крикнула ей вслед Дженифер. — Иначе к вашему приходу за столом уже появится гость. Глянь-ка! Кажется, это мой дорогой братец.
Элайна увидела в бухте небольшую лодку, направлявшуюся к берегу.
— Да, пожалуй, это действительно Джером, — согласилась она. — Он прислал записку с одним из солдат и сообщил, что, возможно, приедет сегодня. На днях Джером собирается в Сент-Августин, а затем — в Чарлстон. Он хотел бы взять с собой для продажи немного фруктов с плантации отца. Я очень рада ему!
— Гм-м. — Дженифер чуть нахмурилась. — Думаю, будут гости и кроме него. Взгляни: сюда направляется еще одна лодка. Без паруса, на веслах. По-моему, она только что выплыла из соседней бухты. В ней несколько человек.
— Скорее всего это военные или моряки, несущие патрульную службу. Наверное, они плывут либо к курортам, либо к форту Тэйлор. А что, если они везут письмо от… — Элайна в замешательстве посмотрела на Дженифер. — Вдруг они везут весточку от Йена? Надо бы на всякий случай принести еще несколько стульев, а также предупредить Лили и Бэллу, что гостей, возможно, будет больше, чем они предполагали.
Бэлла, их повариха, была стройной молодой креолкой. А Лили вызвалась сопровождать свою молодую хозяйку на юг полуострова, в дом отца Элайны.
— Иди скорее за отцом, — сказала Дженифер. — А я сбегаю в дом и возьму его бинокль. Все-таки интересно знать, кто к нам пожаловал.
— Ты чем-то встревожена. — Элайна с беспокойством взглянула на нее. — Что-то случилось?
— Пока ничего.
— Но ты вся дрожишь.
— Просто мне почему-то холодно. Вот и все.
Элайна вздохнула, подавив тревогу, и спустилась в сад. Отец! Конечно, ему нужны внимание и забота! А особенно потому, что в последнее время он стал вести себя, как маленький ребенок. Стоит показать ему какое-то новое дерево, которое можно пересадить, и отец забывает обо всем на свете. Даже о еде…
Элайна пересекла зеленую лужайку, отделявшую дом от рощицы, где Тедди с упоением занимался своими экзотическими растениями. Каждый раз, когда она видела отца, ее охватывала горячая любовь к нему. Элайна была счастлива рядом с ним. И знала, что нужна ему.
Вернувшись из Симаррона, она сначала чувствовала себя очень странно, хотя жизнь здесь совсем не изменилась. Она работала с отцом, как и хотела. Заботилась о нем. Вроде бы все было так, как и раньше.
Но нет. Элайна все больше убеждалась в том, что возврата к прошлому быть не может. Она вышла замуж за Йена Маккензи. Казалось, с того дня прошло уже немало времени. Пора бы и успокоиться. Но…
…Но каждую ночь Элайна часами лежала с открытыми глазами и вспоминала все события тех дней, когда стала женой Йена. К своему недоумению, она не находила покоя даже во сне. Ей снились прикосновения Йена, его пронизывающие насквозь глаза, руки, ласкающие ее…
Элайна и не предполагала, что будет так тосковать по Йену. Ей мерещились его голос, взгляд, удивленно выгнутая бровь, мягкие, зовущие губы. Временами это сводило ее с ума. Она постоянно думала о том, что делает ее муж. Где он и с кем? Ведь в Вашингтоне живет женщина, на которой он собирался жениться. И Йен хотел объясниться с ней. Чем кончилось это объяснение?
Элайна уверяла себя, что это не ревность и проказы Йена ее совсем не волнуют. Ведь всем известно, что мужчина есть мужчина! И все же…
Элайна уже знала, что никогда не сможет забыть Йена Маккензи. А вот он легко забудет ее!
Раньше ей казалось, что стоит вернуться домой, вновь начать работать с отцом и заботиться о нем, как все пройдет по-прежнему. И вот она обрела то, о чем мечтала. Но все вышло иначе. Еще никогда Элайна не была так одинока. Порой она ощущала, что жизнь проходит стороной. Что где-то, совсем рядом, настоящий, бурлящий мир, но у нее нет возможности соприкоснуться с ним.
Йен не возвращался во Флориду уже более четырех месяцев. Хотя каждый месяц Элайна получала от него письма с оказиями. Их было немало, поскольку в форт Тэйлор постоянно приезжали по делам и в отпуск военные разных рангов. Письма были спокойные, любезные, даже нежные. Но все же от них веяло холодом. Они приходили словно из какого-то другого мира. Иногда она думала, что Йен пишет их, сожалея о совершенной им глупости. Конечно, Маккензи никогда не позволит себе попытаться изменить ситуацию, ибо это противоречило бы чувству долга и чести.
Но кто помещает ему сожалеть о содеянном? Особенно сейчас, когда события в стране развивались бурно и обстановка становилась все более тревожной. Элайна время от времени получала письма от Синди, оставшейся в Чарлстоне. Та сообщала, что политики Южной Каролины уже открыто заявляют о намерении вырвать свой штат из лап Федерации, если президентом будет избран Авраам Линкольн. А Джулиан писал, что граждане Флориды на всякий случай начали вооружаться.
Тедди же считал, что их дом, к счастью, расположен далеко от опасных мест. Однако большинство жителей полуострова не сомневались в том, что грядет раскол, ибо враждующие стороны не сумели между собой договориться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39